Татьяна Шереметева

Из Москвы. Окончила филологический факультет МГУ. Последние годы живет в Нью-Йорке. Публикуется в литературных журналах России, Германии, США, Канады, Израиля, Украины и Беларуси. Автор книг: – Сборник «Грамерси-парк» – Сборник «Посвящается дурам» – Роман «Жить легко» – Роман «Маленькая Луна» Литературный редактор журнала “Elegant New York”. Член жюри международных литературных конкурсов. Член Американского ПЕН-Центра и Национального союза писателей США. Награды: Победитель и дипломант Германского Международного Литературного конкурса «Лучшая книга года» 2015, 1016, 2017, 2018гг., Лауреат Международного конкурса им. Дюка де Ришелье: «Алмазный Дюк» 2016г. и Гран-при «Бриллиантовый Дюк» 2017, 2018гг. и др.

Татьяна Шереметева: Публикации в Гостиной

Татьяна Шереметева. Отрывок из романа «Маленькая Луна»

Comments (2)

Татьяна Шереметева

ГЛАВА 9

Ахматова

 

В Брюсселе жизнь шла своим чередом. Писающий мальчик продолжал свой скорбный труд, толпы туристов всё так же упорно искали на близлежащих улицах писающую девочку. А в общих предбанниках городских туалетов уже вполне взрослые мальчики стояли у писсуаров и занимались примерно тем же, что и их знаменитый маленький собрат. По первому разу напрягает, потом становится как-то всё равно: их муниципалитету виднее.

Я ходила по большой городской площади, заставленной поддельным антиквариатом из Китая, и искала что-нибудь для души. Но душа демонстрировала норов и несговорчивость, и ничего для неё я не высмотрела. Бесконечные вазы и каминные часы, настольные лампы и пастушки не вызывали желания поселить их в моей спальне.

Зашла в магазин поблизости. Он был похож на лавку старьёвщика: ходить нельзя, можно пробираться боком. На втором этаже неожиданно для себя вытащила из-за древнего комода старую картину. Сквозь слой пыли можно было различить желтоватый фон и полуодетую женщину на бордовом диване. Чёрная чёлка, горбатый профиль. Боже мой, неужели это Ахматова?

«Бензина запах и сирени, Насторожившийся покой… Он снова тронул мои колени Почти не дрогнувшей рукой».

Или ещё, я же помню! «О, как сердце моё тоскует! Не смертного часа ль жду? А та, что сейчас танцует, Непременно будет в аду»…

 

Да. Непременно будет в аду…

Читать дальше 'Татьяна Шереметева. Отрывок из романа «Маленькая Луна»'»

Тридевять земель   ПРОЗА

Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА. Кролик, беги! Рассказ

Comments (0)

Татьяна Шереметева

I

Хотелось спать, есть и в туалет одновременно. Так бывает. И обычно – в самый неподходящий момент. Но отлучиться было сложно: очередь в коридоре была здоровенная.

– Господи, ну, приходили бы они, эти сумасшедшие, днём, так нет, дружными рядами прутся в полночь.

Но сердиться некогда. То и дело в дверной проём просовывается чья-нибудь недовольная морда: или кошачья, или собачья. Физиономия же хозяина при входе в кабинет обычно имеет просительное выражение.

Хозяева́, как их называет Рашида, присев на краешек стула, обнимают своё мохнатое сокровище, успокаивающе шепчут ему что-то в макушку и искательно заглядывают в глаза врачу.

Читать дальше 'Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА. Кролик, беги! Рассказ'»

Все флаги

Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА. Глава из романа «Жить легко»

Comments (5)

Татьяна Шереметева

Сегодня у меня трудный день. Я не пойду к театру подсматривать за Лилией, не лягу в обнимку с диктофоном на диван зарабатывать себе на хлеб насущный, вернее на слой масла поверх него. Я привожу себя в порядок и, глядя в зеркало, в который раз удивляюсь – я бы с таким не поехал в одном лифте.

Мои бейсболки и укороченные куртки мне явно не по возрасту и не добавляют мне элегантности. Из-под кепки видна седина, хотя стригусь я очень коротко. А цвет лица у меня, как у Чингачгука. За что мне такое индейское счастье, не знаю, но бледнокожим меня никак не назовёшь.

Злоупотребление алкоголем в число моих пороков не входит, мне вполне достаточно всего остального, что не украшает меня. (Последнее – всего лишь фигура речи, на самом деле я так не думаю.) Я курю «Мальборо», ношу остроносые туфли и узкие, в обтяжку, джинсы. Уф-ф, всё сказал. Да, ещё спортивные сумки через плечо. Вот такой я тип, молодящийся самовлюблённый павлин, как обо мне отозвалась одна очень достойная женщина.

Сегодня мне предстоит выйти за пределы собственного эго. Я знаю, что буду чувствовать себя некомфортно, как тот сурок, которого каждый февраль вытаскивают из тёплой норы на всеобщее обозрение. Моё собственное внимание будет сосредоточено не на моей персоне, а на объекте, который существует в непонятном для меня мире, передвигается в пространстве совершенно независимо от меня и вспоминает о моём существовании нечасто.

Читать дальше 'Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА. Глава из романа «Жить легко»'»

Поменяться ролями

Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА. Щенок

Comments (0)

Татьяна Шереметева

Соседи, на чем свет стоит, крыли вашего щенка, а заодно и твоих отца с матерью. По ночам поселок не спал. До самого утра, не замолкая ни на минуту, щенок то отчаянно визжал, то протяжно плакал, и было похоже, что где-то брошенный ребенок зовет и просит о помощи.

Поскольку на твоих родителей, городских дачников, надежды не было никакой, решено было пожаловаться дяде Вите – хозяину и щенка, и дачи – и потребовать от него взять ситуацию под контроль, а глупую дворнягу – в ежовые рукавицы. Отец пытался успокоить соседей и обещал срочно принять меры.

Ты не знаешь, что такое «ежовые рукавицы», но понимаешь, что это плохо. Под домом у вас живет ежиха с ежатами. Щенок с ними дружит, а когда не дружит, тогда просто не может достать их из-под низкого крыльца.

Ежиха толстая и сердитая, а у ежат тоненькие иголочки и хитрые мордочки. Каждого их четверых тебе хочется взять на руки и расцеловать.

На ночь вы оставляете им молоко и кашу в блюдечке. А утром блюдечко стоит пустое и чисто вылизанное.

Ты с ужасом понимаешь, что ежовые рукавицы будут делать из ваших ежей, больше не из кого. И всю ночь обдумываешь план спасения толстой мамаши и ее детей.

Набравшись смелости и с трудом удерживая прыгающие губы, ты говоришь с отцом. Ты обещаешь, что никогда больше щенок не будет мешать ни им самим, ни тем другим домам, что по соседству. Что ты готов спать с ним рядом. Лучше, конечно, в постели, но если нельзя, то тогда – в конуре. В качестве крайней меры ты просишь забрать у тебя велосипед и свое главное сокровище.

Читать дальше 'Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА. Щенок'»

Партитура встреч

Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА ● Больше всего я ненавижу. (Исповедь советского ребенка)

Comments (5)

Татьяна Шереметева

Больше всего я ненавижу, когда нас классом ведут в театр: плестись длинной кишкой по улице, а потом  уталкиваться в поезде метро, где от нас сразу становится тесно и шумно. Училка и какая-нибудь мамаша из активисток подгоняют последние пары к дверям и кричат через головы, на какой остановке выходить.

Я иду обычно одна,  потому что со мной становиться  в пару никто не хочет. Иногда ко мне прикрепляют какого-нибудь неуспевающего, чтобы я его вела за руку. Неуспевающие у нас в классе почему-то все маленького роста, и со стороны я выгляжу,  как стрекоза рядом с муравьем.

 

Когда однажды в классе  мне  поручили роль стрекозы в инсценировке басни Крылова,  сначала я очень обрадовалась, потому что  сразу вспомнила, как эти принцессы трепетали, переливались и важно поводили глазами,  зависнув над цветочной клумбой у нас на даче. Я решила, что, вероятно, сама не догадываясь об этом,  обладаю стрекозиным изяществом и грациозностью перемещения себя самой в пространстве.

Правду я поняла, только когда вышла со своим муравьем  к доске. Это был самый маленький в нашем классе мальчишка, черненький Алимов. А я была самая большая девочка. И больше ничего. Вот тебе и прозрачные крылышки над утренними цветами. К стрекозам после этого плохо я относиться не стала, а к себе –  даже еще хуже, чем раньше.

 

Читать дальше 'Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА ● Больше всего я ненавижу. (Исповедь советского ребенка)'»

Дом с ветрами

Татьяна Шереметева ● О творческом вечере встречи с редакторами журналов «Гостиная» и «Интерпоэзия»

Comments (3)

Татьяна Шереметева

У самого-самого берега «синего моря» под названием  Атлантический океан в городе Нью-Йорке в Бруклинской публичной библиотеке на Nostrand Avenue в субботу ноября 21 числа проходила встреча поэтов, прозаиков, создателей и главных редакторов популярнейших среди русскоязычной  аудитории США литературных журналов, эссеистов, литературоведов, критиков,  авторов многочисленных статей и прозаических художественных текстов со своими читателями.

Их было двое.  И все, что сказано выше, сказано о них.

Вера Зубарева и Андрей Грицман – имена, хорошо известные по обе стороны Атлантики.

Их давно уже не нужно представлять: журналу «Гостиная» Веры Зубаревой (Филадельфия)  – в этом году исполняется двадцать лет, журналу «Интерпоэзия» Андрея Грицмана  (Нью-Йорк) –  десять.

Вот этим датам и была посвящена очередная встреча в клубе Русской поэзии, проводила которую по традиции Елена Литинская – поэт, основатель и президент Бруклинского клуба русских поэтов и вице-президент объединения русских литераторов Америки – ОРЛИТА.

Читать дальше 'Татьяна Шереметева ● О творческом вечере встречи с редакторами журналов «Гостиная» и «Интерпоэзия»'»

Канун перемен

Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА ● Поезд дальше не пойдет

Comments (0)

Татьяна Шереметева

Они подали голос одновременно: и будильник, и телефон. Будильнику по утрам звонить положено, работа у него такая. А телефон в это время должен молчать. И ничего хорошего от его истеричного кряканья, скаченного из саундтрека к какому-то боевику, лучше не ждать.

Трубка голосом Илюши сказала:

– Муза умерла.

– Что?

– Муза умерла.

Вполне возможно, что я ослышалась или спросонья чего не поняла. В Нью-Йорке сейчас  одиннадцать вечера, а у нас  в Москве – семь утра, и в это время я соображаю еще хуже, чем обычно.

– В каком смысле? А ты где?

– Умница ты моя. Я  в Москве. Муза скоропостижно скончалась, – устало втолковывал мне Илюша.– Приезжай завтра в Митино  в два часа. Подробности потом.

– А почему в Митино?

Читать дальше 'Татьяна ШЕРЕМЕТЕВА ● Поезд дальше не пойдет'»

Путь к горизонту

ТАТЬЯНА ШЕРЕМЕТЕВА ● НИКОГДА. РАССКАЗ ВТОРОКЛАССНИКА

Comments (2)

Татьяна Шереметева

У моей мамы большие неприятности. Осенью на нашем столе в большой комнате часто стояли цветы, потом они стали появляться все реже, потом какой-то букет засох, а теперь в эту вазу дедушка складывает разные квитанции. Говорит, чтобы не забыть вовремя заплатить. Бумажки некрасиво торчат во все стороны, но мне это нравится гораздо больше, чем те розы. И дед с бабушкой тоже так думают. Я знаю. Однажды дед сказал: «Ненавижу эти цветы. И его ненавижу», а бабушка прибавила: «Женатый человек, и чего увивается…».

Им кажется, что я не слышу. И когда они на кухне вдвоем разговаривают, и когда я уже сплю. А я на самом деле не сплю, а слушаю. Вернее, подслушиваю. Мне же нужно знать, что у нас происходит.

Мама приходит с работы очень поздно. Она по вечерам получает второе образование. Я все хочу ее спросить, почему это второе образование? Я знаю, что когда я родился, она уже училась в институте, а перед этим в школе. Значит, два образования уже есть. А это образование, из-за которого мы теперь совсем не видимся, значит, – третье? Мне совсем не нравится, что мама пошла учиться. Вечером она приходит, когда я уже сплю, а утром уходит на какие-то курсы от работы, когда я еще сплю. И если мне что-то нужно ей сказать, я пишу ей записки. Так получается очень часто. Ну, например, я прошу ее поднять меня пораньше, чтобы нам повидаться, пока она еще не ушла. Читать дальше 'ТАТЬЯНА ШЕРЕМЕТЕВА ● НИКОГДА. РАССКАЗ ВТОРОКЛАССНИКА'»

Улитка вьюг