СОФИЯ НИКИТИНА ● МИНИАТЮРЫ
ЕСЛИ ОГЛЯНУТЬСЯ…
Как рассказать жизнь человеческую?
Может ли пастушья дудочка передать всё богатство мелодии, созданной для органа с оркестром?
Орган – душа человека. Оркестр – мир, её окружающий. Возможно ли описать словами то проникновенное взаимопроживание, которое рождается от их совместного звучания?
Словами… Может, в этом всё и дело? В слове? Возможно ли, чтобы слова звучали одновременно? Мы воспринимаем слова в их последовательности. Если они будут произноситься все разом, будем воспринимать их, как некую какофонию. Не услышим. Не поймём.
Значит, дело в восприятии? Не можем в общем хоре словесного звучания воспринять смысл целого? Интересно, а вот музыка и есть общий хор звуковых вибраций. И мы их слышим одновременно и воспринимаем. Да, но если этот хор всё-таки подчинён законам гармонии. Если все звуки, какие можно, да все разом… такой хаос обрушится, что ни малейшего желания слушать его не возникнет.
Значит, дело в гармонии? В её законах?
А жизнь человеческая, управляется ли она законами? И какими?
Разгадать их и будет познать замысел Творца? Например, о жизни моей. Я остро чувствую, как связаны между собой многие событийные точки жизни моей. Но увидеть, и тем более понять, смысл общего содержания не получается.
Расскажет ли мне Господь о том, какой была задумана Им жизнь моя? Ежели мы, всё таки встретимся с Ним там…
МИМОЛЁТНОЕ
Однажды, летящим поездом, “лицом, прильнувшим к окну”, я мчалась оттуда, где я никого не ждала, туда, где никто не ждал меня.
И вдруг, среди ёлочек-сосёночек и заснеженных полей, появилась, утонувшая в сугробах деревушка, а в ней – девочка на пригорке. Она весело махала мне красной варежкой. Казалось, смотрела прямо в глаза. И вдруг отвернулась…
Давно тот поезд приехал, давно остановилась “мчавшаяся даль”, и я давно в другом-своём городе. Но до сих пор в круговороте моей несущейся жизни, на том же самом месте, среди затерявшейся в зимнем лесу деревушки, стоит на пригорке девочка в красных варежках и машет, машет, машет…
И я не знаю, то ли это я оставила её, промчавшись мимо, то ли она меня, отвернувшись…
НОЧЬЮ В ПОРТУ
… Ночь подкралась незаметно, и жара, такая непривычная для наших мест, стала ещё гуще и плотнее. Я шёл по набережной, и вдруг раздался какой-то странный металлический звук, похожий на звон колокола. Я оглянулся. И замер… По воде тихо струились огненные дорожки. Мерцая, они бежали к пирсу, где разгружался корабль. Но что это был за корабль! Он пылал сияющими огнями. Горел какой-то своей загадочной жизнью. Оттуда доносился смех, отрывочные резкие звуки. Я на минуту застыл от удивления. И вдруг, всем своим существом почувствовал, что сзади, за моей спиной, распахнулась иная, какая-то совсем другая ночная жизнь… Жизнь чужого портового города… Где женщины – в разноцветных сари, а мужчины – пропитаны рыбой, пивом и солёными ветрами океана. Пахнуло восточными пряностями, тонким ароматом незнакомых цветов. Донеслась музыка… Резкий крик какого-то животного…
Я боялся шевельнуться, вздохнуть. Знал, что ещё мгновение, и эта странная жизнь растает, исчезнет, не оставив и следа…
ЖИЗНЬ, ПРОПИТАННАЯ ТИШИНОЙ
На Мутновку едут за камчатской экзотикой. Горячее бульканье грязевых котлов. Гудящие столбы фумарол. В кроссовках долго не устоишь – обжигает. Так и подпрыгиваешь, то одну ногу поджав, то другую.
А вокруг всё пыхтит, шипит, свистит, хлюпает, фыркает. Шутка ли – открытый кратер действующего вулкана. Идёшь и слышишь, как земля под тобой шевелится, с боку на бок ворочается.
Чтобы успеть все чудеса разглядеть, выезжают из города пораньше. Торопливо несутся по гравийке. Мимо берёз. Мимо рек. К подножию Вилючинского вулкана, откуда начинается Мутновский перевал. Взлетают на него по крутому серпантину – и первая большая остановка.
«Ух ты!!!» – Тонюсенькой ленточкой вьётся внизу дорога.
«Неужели мы только что были там?»
«Потрогать Вилючу? Да запросто! Руку протяни!» – Сплошной восторг!
«Ура! Смогли! Мы сделали это! Мы – здесь!» – Фото на память.
И так же стремительно вниз. Скорее! Туда! К чудесам Мутновской долины!
Лет пятнадцать назад мы впервые ехали по этому маршруту с друзьями и тоже спешили. Но увидели громадные поляны. То белые. То розовые. То голубые. И остановились, чтобы попрыгать от восхищения рядом с этими цветущими озёрами, окунуться в их разноцветные ароматы.
Экономили плёнку («не щёлкайте, не щёлкайте, всё самое интересное – там… впереди!»). Экономили время («быстрее, быстрее, не успеем всё посмотреть, поехали скорее!»).
А я как вышла из машины, так и замерла…
Вокруг нас была совсем какая-то иная жизнь. Жизнь, пропитанная тишиной…
Так же, как молчание бывает разным (от пустоты или от полноты), так и тишина разная. С такой я встретилась впервые.
Это была тишина с каким-то глубинным звучанием. И среди той тишины чувствовалась совсем иная действительность. С иным временем. Иным пространством. Здесь день был, как вся жизнь. Ни суеты. Ни спешки. Полнота присутствия. Равновеличие горы и травинки. И небеса гудели, как высоковольтные провода.
Когда вернулась домой, впечатления перехлёстывали за край! Да, там всё, действительно, было и необычно, и чудесно.
Но самым необычным осталось в памяти то особое чудо тишины преддверия Мутновской долины.
P.S.
И уже спустя много лет открылось мне, что по той же дороге к мутновским чудесам, в стороне от гудения машин, в лесу, есть тихое место – скит Всех Святых, где живёт особая глубинная правда. Простая и ясная без слов. От соприкосновения с которой и рождается в душе истинная тишина. Ведь настоящая тишина не та, которая вокруг, а та, которая внутри.
ЕСЛИ ОГЛЯНУТЬСЯ…
Как рассказать жизнь человеческую?
Может ли пастушья дудочка передать всё богатство мелодии, созданной для органа с оркестром?
Орган – душа человека. Оркестр – мир, её окружающий. Возможно ли описать словами то проникновенное взаимопроживание, которое рождается от их совместного звучания?
Словами… Может, в этом всё и дело? В слове? Возможно ли, чтобы слова звучали одновременно? Мы воспринимаем слова в их последовательности. Если они будут произноситься все разом, будем воспринимать их, как некую какофонию. Не услышим. Не поймём.
Значит, дело в восприятии? Не можем в общем хоре словесного звучания воспринять смысл целого? Интересно, а вот музыка и есть общий хор звуковых вибраций. И мы их слышим одновременно и воспринимаем. Да, но если этот хор всё-таки подчинён законам гармонии. Если все звуки, какие можно, да все разом… такой хаос обрушится, что ни малейшего желания слушать его не возникнет.
Значит, дело в гармонии? В её законах?
А жизнь человеческая, управляется ли она законами? И какими?
Разгадать их и будет познать замысел Творца? Например, о жизни моей. Я остро чувствую, как связаны между собой многие событийные точки жизни моей. Но увидеть, и тем более понять, смысл общего содержания не получается.
Расскажет ли мне Господь о том, какой была задумана Им жизнь моя? Ежели мы, всё таки встретимся с Ним там…
МИМОЛЁТНОЕ
Однажды, летящим поездом, “лицом, прильнувшим к окну”, я мчалась оттуда, где я никого не ждала, туда, где никто не ждал меня.
И вдруг, среди ёлочек-сосёночек и заснеженных полей, появилась, утонувшая в сугробах деревушка, а в ней – девочка на пригорке. Она весело махала мне красной варежкой. Казалось, смотрела прямо в глаза. И вдруг отвернулась…
Давно тот поезд приехал, давно остановилась “мчавшаяся даль”, и я давно в другом-своём городе. Но до сих пор в круговороте моей несущейся жизни, на том же самом месте, среди затерявшейся в зимнем лесу деревушки, стоит на пригорке девочка в красных варежках и машет, машет, машет…
И я не знаю, то ли это я оставила её, промчавшись мимо, то ли она меня, отвернувшись…
НОЧЬЮ В ПОРТУ
… Ночь подкралась незаметно, и жара, такая непривычная для наших мест, стала ещё гуще и плотнее. Я шёл по набережной, и вдруг раздался какой-то странный металлический звук, похожий на звон колокола. Я оглянулся. И замер… По воде тихо струились огненные дорожки. Мерцая, они бежали к пирсу, где разгружался корабль. Но что это был за корабль! Он пылал сияющими огнями. Горел какой-то своей загадочной жизнью. Оттуда доносился смех, отрывочные резкие звуки. Я на минуту застыл от удивления. И вдруг, всем своим существом почувствовал, что сзади, за моей спиной, распахнулась иная, какая-то совсем другая ночная жизнь… Жизнь чужого портового города… Где женщины – в разноцветных сари, а мужчины – пропитаны рыбой, пивом и солёными ветрами океана. Пахнуло восточными пряностями, тонким ароматом незнакомых цветов. Донеслась музыка… Резкий крик какого-то животного…
Я боялся шевельнуться, вздохнуть. Знал, что ещё мгновение, и эта странная жизнь растает, исчезнет, не оставив и следа…
ЖИЗНЬ, ПРОПИТАННАЯ ТИШИНОЙ
На Мутновку едут за камчатской экзотикой. Горячее бульканье грязевых котлов. Гудящие столбы фумарол. В кроссовках долго не устоишь – обжигает. Так и подпрыгиваешь, то одну ногу поджав, то другую.
А вокруг всё пыхтит, шипит, свистит, хлюпает, фыркает. Шутка ли – открытый кратер действующего вулкана. Идёшь и слышишь, как земля под тобой шевелится, с боку на бок ворочается.
Чтобы успеть все чудеса разглядеть, выезжают из города пораньше. Торопливо несутся по гравийке. Мимо берёз. Мимо рек. К подножию Вилючинского вулкана, откуда начинается Мутновский перевал. Взлетают на него по крутому серпантину – и первая большая остановка.
«Ух ты!!!» – Тонюсенькой ленточкой вьётся внизу дорога.
«Неужели мы только что были там?»
«Потрогать Вилючу? Да запросто! Руку протяни!» – Сплошной восторг!
«Ура! Смогли! Мы сделали это! Мы – здесь!» – Фото на память.
И так же стремительно вниз. Скорее! Туда! К чудесам Мутновской долины!
Лет пятнадцать назад мы впервые ехали по этому маршруту с друзьями и тоже спешили. Но увидели громадные поляны. То белые. То розовые. То голубые. И остановились, чтобы попрыгать от восхищения рядом с этими цветущими озёрами, окунуться в их разноцветные ароматы.
Экономили плёнку («не щёлкайте, не щёлкайте, всё самое интересное – там… впереди!»). Экономили время («быстрее, быстрее, не успеем всё посмотреть, поехали скорее!»).
А я как вышла из машины, так и замерла…
Вокруг нас была совсем какая-то иная жизнь. Жизнь, пропитанная тишиной…
Так же, как молчание бывает разным (от пустоты или от полноты), так и тишина разная. С такой я встретилась впервые.
Это была тишина с каким-то глубинным звучанием. И среди той тишины чувствовалась совсем иная действительность. С иным временем. Иным пространством. Здесь день был, как вся жизнь. Ни суеты. Ни спешки. Полнота присутствия. Равновеличие горы и травинки. И небеса гудели, как высоковольтные провода.
Когда вернулась домой, впечатления перехлёстывали за край! Да, там всё, действительно, было и необычно, и чудесно.
Но самым необычным осталось в памяти то особое чудо тишины преддверия Мутновской долины.
P.S.
И уже спустя много лет открылось мне, что по той же дороге к мутновским чудесам, в стороне от гудения машин, в лесу, есть тихое место – скит Всех Святых, где живёт особая глубинная правда. Простая и ясная без слов. От соприкосновения с которой и рождается в душе истинная тишина. Ведь настоящая тишина не та, которая вокруг, а та, которая внутри.