Вера ЗУБАРЕВА. «Дерево иерусалим…»

худ. Ирина Френкель

Юри́ко

 

Похороните меня на Святой Земле.

Завещание

 

1.

 

Спит Юри́ко с вытянутыми по струнке ногами.

В сетях паутин качаются подземные осы,

Смолкнувшие цокотухи. Как развёрнутое оригами,

Полотно корней ветвится линиями сгиба,

Люциферы-жуки месят вязкую землю рогами.

Спит Юри́ко. Перед ней разложена схема мира.

2.

 

Справа и слева от неё сияет нирвана

Единой молекулой всего сущего.

В ней паук золотой, и голубица, и гидра, и человеки.

Всё глядится в неё, замирает, размывается.

И только Юри́ко вытянулась меж корнями.

Ей обещано было дерево. А над ней

Бродят звери по останкам своих предков,

Ставят лапы на мох с осторожностью,

Боясь попасться в капкан тления.

3.

 

И только Юри́ко не боится времени,

Животные страхи ей не ведомы.

Она качается на подземных водах

И смотрит в зенит, и стекло её глаз

Отражает свечения горных пород,

Водоносных горизонтов, тонущих млечностей.

Спит Юри́ко в оригами мира,

И над ней раскинулось дерево иерусалим.

 

худ. Ирина Френкель

Юри́ко

 

Похороните меня на Святой Земле.

Завещание

 

1.

 

Спит Юри́ко с вытянутыми по струнке ногами.

В сетях паутин качаются подземные осы,

Смолкнувшие цокотухи. Как развёрнутое оригами,

Полотно корней ветвится линиями сгиба,

Люциферы-жуки месят вязкую землю рогами.

Спит Юри́ко. Перед ней разложена схема мира.

2.

 

Справа и слева от неё сияет нирвана

Единой молекулой всего сущего.

В ней паук золотой, и голубица, и гидра, и человеки.

Всё глядится в неё, замирает, размывается.

И только Юри́ко вытянулась меж корнями.

Ей обещано было дерево. А над ней

Бродят звери по останкам своих предков,

Ставят лапы на мох с осторожностью,

Боясь попасться в капкан тления.

3.

 

И только Юри́ко не боится времени,

Животные страхи ей не ведомы.

Она качается на подземных водах

И смотрит в зенит, и стекло её глаз

Отражает свечения горных пород,

Водоносных горизонтов, тонущих млечностей.

Спит Юри́ко в оригами мира,

И над ней раскинулось дерево иерусалим.