Юрий МАНДЕЛЬШТАМ ● Графиня Апраксина – венгерская патриотка и французская писательница[1]

Графиня Апраксина Любопытство, вызываемое личностью и жизнью более или менее заметного человека, не всегда пропорционально его душевной или умственной ценности. Часто оно подстрекается исключительно внешними обстоятельствами, неожиданными и яркими положениями, в которые этот человек попадает помимо воли, и которое превращает его существование, бедное подлинными событиями, в красочный и увлекательный роман. Такая жизнь – сущий клад для составителей «романсированных» биографий, для коих поверхностная бурность куда нужнее глубоких и скрытых переживаний. Ведь и в биографиях людей значительных эти писатели останавливаются почти только на внешне блестящих эпизодах: достаточно вспомнить, что Моруа в своей книге о Шелли, в общем, не упоминает о самом важном, единственно важном для поэта – о его творчестве.

Непонятно, почему никто из подобных биографов не соблазнился до сих пор живописной фигурой графини Юлии Апраксиной – скорее всего, просто потому, что о ней мало кто знает. Между тем, ее жизнь вполне удовлетворяет требованиям жанра: ничего особенно замечательного графиня не сделала, хотя и пробовала свои силы и на общественном поприще, и в литературе, и в театре; никаких глубоких и труднообъяснимых переживаний у нее, по-видимому, не было. Зато все в ее биографии ярко, неожиданно и занимательно. «Романсировать» ничего не нужно, достаточно просто изложить события.

Как это ни странно, первый труд, появившийся сейчас об Апраксиной[2], преследует цели прямо противоположные: автор его – венгерская писательница Катерина Барна упорно избегает увлекательности, старается изложить жизнь своей героини трезво и сухо. Зато очень тщательно останавливается Барна на общественной деятельности Апраксиной и подробно разбирает ее сочинения, хотя и то и другое представляет интерес довольно малый.

Для венгерского читателя интерес, впрочем, обостряется тем, что Апраксина была до какой-то степени поборницей независимости Венгрии; хотя ее деятельность и не привела ни к каким конкретным результатам, она может ныне приобрести символическое значение. Для читателя русского – это куда менее существенно. Однако и у нас имеются специальные причины, заставляющие вглядеться в личность Апраксиной более внимательно и придающие обычному любопытству оттенок сочувственной любознательности: читатель, вероятно, сам понял, что эта венгерская патриотка и довольно неудачная французская писательница, была по происхождению нашей соотечественницей.

Юлия Александровна Апраксина принадлежала и по отцу, и по матери, к старинной русской знати. Отец ее, граф Александр Петрович Апраксин, пошел по дипломатической дороге и был назначен советником посольства в Вене. Мать Юлии, урожденная Безобразова, была в родстве с семьей Татищева, русского посла в Австрии. Сама наша героиня родилась в 1830 году в Петербурге, но детство свое провела в Вене, что до какой-то степени объясняет ее дальнейшую судьбу, связанную, хотя и по принципу отталкивания, с Австро-венгерской Империей. Как во многих аристократических семьях, в доме Апраксиных говорили, главным образом, по-французски: это предопределило литературный путь будущей писательницы. С самого начала мы видим, следовательно, что обстоятельства играли в жизни Апраксиной куда более решающую роль, чем ее собственные стремления; в большой мере, они даже рождали эти стремления, а порою и попросту заменяли их.

Супружество Апраксиных сложилось неудачно – граф не был образцом верности, а графиня еще до рождения дочери увлеклась венгерским аристократом Иосифом Эстергази. В 1841 году она развелась с мужем и вскоре повенчалась с Эстергази. Последний очень любил жену и перенес эту любовь и на свою десятилетнюю падчерицу. В своем дневнике он записывает различные эпизоды жизни девочки, записывает с нежной заботливостью. В частности, вклеивает он в тетрадь ее детские рисунки и отроческие стихи – немецкие, русские, но чаще всего французские. Это не помешало ему дать Юлии очень поверхностное воспитание и неровное образование, которое ей потом пришлось самой пополнять. Пробелы впрочем, остались навсегда, ибо Юлия интересовалась слишком многим – астрономией, философией, медициной, историей – но всем поверхностно и сравнительно недолго.

В возрасте девятнадцати лет она познакомилась в салоне своей матери с графом Баттиани[3], отпрыском старого венгерского рода. Дальний его родственник, Луи Баттиани, незадолго перед тем выступил против австрийского владычества за независимость Венгрии. Память его чтилась в семье, как память героя и мученика. Еще до знакомства с Баттиани, Юлия, во время революции 1848 г., увлеклась судьбой венгров. Романтически настроенная девушка собиралась даже бежать в мужском костюме к повстанцам. Баттиани окончательно закрепил ее любовь к Венгрии; когда Юля вышла за него замуж, она уже чистосердечно считала себя венгеркой по духу. Первые годы после свадьбы Баттиани, однако, провели в Вене, где Юлия посвятила себя семье – у нее было пятеро детей – и светской жизни. Судя по всему, она не была красавицей, но обладала прелестью и остроумием, и пользовалась в обществе немалым успехом. Иногда она читала гостям свои собственные произведения или декламировала чужие стихи и диалоги из пьес.

В 1860 году, как только оживилась венгерская общественность, Баттиани переехали в Пешта (который еще не был объединен в один город с Будой – это произошло в 1873 году). Юлия и там открыла салон, отмеченный венгерофильством и тем, что наряду с аристократами по крови, в него допускались «аристократы духа», т. е. писатели, художники и общественные деятели. У Баттиани исполнялась венгерская музыка (иногда приходил к ним даже Лист), читались произведения венгерских писателей. Под руководством профессора Тольди Юлия стала изучать историю и литературу своей новой родины, и сама пробовала писать по-венгерски. Но в совершенстве этим языком она не овладела и снова обратилась к французскому, ограничившись тем, что переводила свои произведения на венгерский с чужой помощью.

За два года до того она выпустила в Вене свой первый роман – «Что бы ни говорили» – трогательную любовную историю, в которой высоких чувств было куда больше, чем психологической наблюдательности и художественной правды. В 1860 году в Париже, куда она приехала на время, вышел ее роман «Илона», в котором любовный элемент сочетался с общественно-патриотическими тенденциями. Судьба венгров взволновала парижан, что и вызвало известный успех молодой писательницы (подписывавшейся Эйлуй Никсарпа – анаграмма ее девичьего имени – Юлия Апраксина).

Вслед за тем выпустила она еще два романа из венгерской жизни – «Дружба» и «Две души», в которых революционный пафос по-прежнему соседствовал с несчастными любовными приключениями благородных девушек, обиженных фатоватыми красавцами. Одновременно, написала графиня и трагедию из истории Венгрии «Поработители родины» – прошедшую в пештском Национальном театре с огромным успехом, благодаря злободневным намекам в ней заключавшимся. Когда первый энтузиазм спал, пьеса перестала делать сборы и больше никогда не возобновлялась па сцене.

Апраксина тем временем так увлеклась театром, что решила сама сделаться актрисой. Она и без того слыла в обществе эксцентричной, но это ее решение вызвало очень противоречивые реакции. Одни видели в нем проявление либеральности, борьбу с аристократическими предрассудками и желание послужить венгерскому искусству; другие – несносную блажь и снобизм. Среди последних был и муж Юлии, с которым у нее вообще испортились отношения из-за ее флиртов, в частности, из-за мимолетной связи с молодым морским офицером. Баттиани возбудил дело о разводе, причем по судебному приговору Юлия лишалась права на своих детей и на ношение имени мужа, опозоренное на театральных афишах. С детьми она, впрочем, сохранила контакт и впоследствии воспитала своих внуков.

Разрыв с мужем отдалил от нее и большинство прежних друзей – тем ближе стали ей новые друзья, артисты и венгерские народники: снова судьба сделала выбор за Юлю. И вот, она пишет сатирическую комедию «Речь в парламенте», представление которой кончается провалом. В Буде основывает она Венгерский Народный Театр, где сама снова выступает на сцене. Выпускает она и первую газету на венгерском языке, вскоре прекратившуюся. Правительство отнеслось ко всем этим начинаниям с большим подозрением. Когда же она устроила артистическое турне по городам Венгрии, да еще где- то непочтительно отозвалась об императоре, скандал вспыхнул открыто. Апраксиной пришлось покинуть Пешт. После неудачных попыток покорить своим талантом берлинскую и мюнхенскую публику графиня обосновалась в Париже.

По правде сказать, ее театральная карьера и здесь протекала неудачно. Первые ее выступления в «Театре молодых артистов» вызвали сенсацию, которая сменилась разочарованием. Как она ни поддерживала шум в газетах, выступая печатно с объяснениями своих ролей и театральных принципов – звезда ее медленно гасла. В 1865 г. вдруг распространился слух, что для нее пишет пьесу Сарду, и что она сыграет ее на сцене Французской Комедии. Но слух оказался вздорным. В Комедию Апраксина, действительно, метила, но дирекция театра даже не рассматривала ее кандидатуру.

Тогда Апраксина бросила сценическая мечты и снова обратилась к политической деятельности в пользу Венгрии; у нее завязалась даже переписка с известным революционером Кошутом. Однако и в политике она потерпела неудачу. Понемногу она все больше отходила от всего венгерского и втягивалась в светскую жизнь Второй Империи. Вскоре она стала заправской парижанкой и даже перешла в католичество (до тех пор она оставалась православной). Через некоторое время она вышла вторично замуж за испанского военного, Лоренцо Рубио де Эспиноза.

В восьмидесятых годах Юлия снова занялась литературой и выпустила два романа – «Одна или другая» и «Две страсти». К последнему написал предисловие Александр Дюма-сын. Сделал он это, по-видимому, как одолжение светской знакомой, ибо литературные достоинства этих романов очень невелики. Патриотических социальных мотивов в них больше не заметно, оба они целиком посвящены женской психологии – но психологических данных у Юлии не оказалось, и она заменила их сентиментальной мелодрамой. Особой славы ей романы не принесли, и конец ее жизни прошел в забвении. По-видимому, она переехала в Испанию, где и потеряла второго мужа. Сама она умерла в глубокой старости, уже в наши дни, вероятно, в 1917 году. Точную дату ее смерти биографу установить не удалось.

Париж, Франция

Публикация подготовлена Еленой Дубровиной

____________________________________

[1] Статья была впервые напечатана в1939 г.

[2] Catherine Barna. Une femme de lettres du second Empire. La Comtesse Julie Apraxin. Institut français de l’Université de Szeged, 1934. 206 pр.

[3] Граф Луи Баттиани (1809-1849) – венгерский аристократ, либерал, премьер-министр в 1848г., расстрелян австрийцами после попытки суицида с целью избежать виселицы.Графиня Апраксина Любопытство, вызываемое личностью и жизнью более или менее заметного человека, не всегда пропорционально его душевной или умственной ценности. Часто оно подстрекается исключительно внешними обстоятельствами, неожиданными и яркими положениями, в которые этот человек попадает помимо воли, и которое превращает его существование, бедное подлинными событиями, в красочный и увлекательный роман. Такая жизнь – сущий клад для составителей «романсированных» биографий, для коих поверхностная бурность куда нужнее глубоких и скрытых переживаний. Ведь и в биографиях людей значительных эти писатели останавливаются почти только на внешне блестящих эпизодах: достаточно вспомнить, что Моруа в своей книге о Шелли, в общем, не упоминает о самом важном, единственно важном для поэта – о его творчестве.

Непонятно, почему никто из подобных биографов не соблазнился до сих пор живописной фигурой графини Юлии Апраксиной – скорее всего, просто потому, что о ней мало кто знает. Между тем, ее жизнь вполне удовлетворяет требованиям жанра: ничего особенно замечательного графиня не сделала, хотя и пробовала свои силы и на общественном поприще, и в литературе, и в театре; никаких глубоких и труднообъяснимых переживаний у нее, по-видимому, не было. Зато все в ее биографии ярко, неожиданно и занимательно. «Романсировать» ничего не нужно, достаточно просто изложить события.

Как это ни странно, первый труд, появившийся сейчас об Апраксиной[2], преследует цели прямо противоположные: автор его – венгерская писательница Катерина Барна упорно избегает увлекательности, старается изложить жизнь своей героини трезво и сухо. Зато очень тщательно останавливается Барна на общественной деятельности Апраксиной и подробно разбирает ее сочинения, хотя и то и другое представляет интерес довольно малый.

Для венгерского читателя интерес, впрочем, обостряется тем, что Апраксина была до какой-то степени поборницей независимости Венгрии; хотя ее деятельность и не привела ни к каким конкретным результатам, она может ныне приобрести символическое значение. Для читателя русского – это куда менее существенно. Однако и у нас имеются специальные причины, заставляющие вглядеться в личность Апраксиной более внимательно и придающие обычному любопытству оттенок сочувственной любознательности: читатель, вероятно, сам понял, что эта венгерская патриотка и довольно неудачная французская писательница, была по происхождению нашей соотечественницей.

Юлия Александровна Апраксина принадлежала и по отцу, и по матери, к старинной русской знати. Отец ее, граф Александр Петрович Апраксин, пошел по дипломатической дороге и был назначен советником посольства в Вене. Мать Юлии, урожденная Безобразова, была в родстве с семьей Татищева, русского посла в Австрии. Сама наша героиня родилась в 1830 году в Петербурге, но детство свое провела в Вене, что до какой-то степени объясняет ее дальнейшую судьбу, связанную, хотя и по принципу отталкивания, с Австро-венгерской Империей. Как во многих аристократических семьях, в доме Апраксиных говорили, главным образом, по-французски: это предопределило литературный путь будущей писательницы. С самого начала мы видим, следовательно, что обстоятельства играли в жизни Апраксиной куда более решающую роль, чем ее собственные стремления; в большой мере, они даже рождали эти стремления, а порою и попросту заменяли их.

Супружество Апраксиных сложилось неудачно – граф не был образцом верности, а графиня еще до рождения дочери увлеклась венгерским аристократом Иосифом Эстергази. В 1841 году она развелась с мужем и вскоре повенчалась с Эстергази. Последний очень любил жену и перенес эту любовь и на свою десятилетнюю падчерицу. В своем дневнике он записывает различные эпизоды жизни девочки, записывает с нежной заботливостью. В частности, вклеивает он в тетрадь ее детские рисунки и отроческие стихи – немецкие, русские, но чаще всего французские. Это не помешало ему дать Юлии очень поверхностное воспитание и неровное образование, которое ей потом пришлось самой пополнять. Пробелы впрочем, остались навсегда, ибо Юлия интересовалась слишком многим – астрономией, философией, медициной, историей – но всем поверхностно и сравнительно недолго.

В возрасте девятнадцати лет она познакомилась в салоне своей матери с графом Баттиани[3], отпрыском старого венгерского рода. Дальний его родственник, Луи Баттиани, незадолго перед тем выступил против австрийского владычества за независимость Венгрии. Память его чтилась в семье, как память героя и мученика. Еще до знакомства с Баттиани, Юлия, во время революции 1848 г., увлеклась судьбой венгров. Романтически настроенная девушка собиралась даже бежать в мужском костюме к повстанцам. Баттиани окончательно закрепил ее любовь к Венгрии; когда Юля вышла за него замуж, она уже чистосердечно считала себя венгеркой по духу. Первые годы после свадьбы Баттиани, однако, провели в Вене, где Юлия посвятила себя семье – у нее было пятеро детей – и светской жизни. Судя по всему, она не была красавицей, но обладала прелестью и остроумием, и пользовалась в обществе немалым успехом. Иногда она читала гостям свои собственные произведения или декламировала чужие стихи и диалоги из пьес.

В 1860 году, как только оживилась венгерская общественность, Баттиани переехали в Пешта (который еще не был объединен в один город с Будой – это произошло в 1873 году). Юлия и там открыла салон, отмеченный венгерофильством и тем, что наряду с аристократами по крови, в него допускались «аристократы духа», т. е. писатели, художники и общественные деятели. У Баттиани исполнялась венгерская музыка (иногда приходил к ним даже Лист), читались произведения венгерских писателей. Под руководством профессора Тольди Юлия стала изучать историю и литературу своей новой родины, и сама пробовала писать по-венгерски. Но в совершенстве этим языком она не овладела и снова обратилась к французскому, ограничившись тем, что переводила свои произведения на венгерский с чужой помощью.

За два года до того она выпустила в Вене свой первый роман – «Что бы ни говорили» – трогательную любовную историю, в которой высоких чувств было куда больше, чем психологической наблюдательности и художественной правды. В 1860 году в Париже, куда она приехала на время, вышел ее роман «Илона», в котором любовный элемент сочетался с общественно-патриотическими тенденциями. Судьба венгров взволновала парижан, что и вызвало известный успех молодой писательницы (подписывавшейся Эйлуй Никсарпа – анаграмма ее девичьего имени – Юлия Апраксина).

Вслед за тем выпустила она еще два романа из венгерской жизни – «Дружба» и «Две души», в которых революционный пафос по-прежнему соседствовал с несчастными любовными приключениями благородных девушек, обиженных фатоватыми красавцами. Одновременно, написала графиня и трагедию из истории Венгрии «Поработители родины» – прошедшую в пештском Национальном театре с огромным успехом, благодаря злободневным намекам в ней заключавшимся. Когда первый энтузиазм спал, пьеса перестала делать сборы и больше никогда не возобновлялась па сцене.

Апраксина тем временем так увлеклась театром, что решила сама сделаться актрисой. Она и без того слыла в обществе эксцентричной, но это ее решение вызвало очень противоречивые реакции. Одни видели в нем проявление либеральности, борьбу с аристократическими предрассудками и желание послужить венгерскому искусству; другие – несносную блажь и снобизм. Среди последних был и муж Юлии, с которым у нее вообще испортились отношения из-за ее флиртов, в частности, из-за мимолетной связи с молодым морским офицером. Баттиани возбудил дело о разводе, причем по судебному приговору Юлия лишалась права на своих детей и на ношение имени мужа, опозоренное на театральных афишах. С детьми она, впрочем, сохранила контакт и впоследствии воспитала своих внуков.

Разрыв с мужем отдалил от нее и большинство прежних друзей – тем ближе стали ей новые друзья, артисты и венгерские народники: снова судьба сделала выбор за Юлю. И вот, она пишет сатирическую комедию «Речь в парламенте», представление которой кончается провалом. В Буде основывает она Венгерский Народный Театр, где сама снова выступает на сцене. Выпускает она и первую газету на венгерском языке, вскоре прекратившуюся. Правительство отнеслось ко всем этим начинаниям с большим подозрением. Когда же она устроила артистическое турне по городам Венгрии, да еще где- то непочтительно отозвалась об императоре, скандал вспыхнул открыто. Апраксиной пришлось покинуть Пешт. После неудачных попыток покорить своим талантом берлинскую и мюнхенскую публику графиня обосновалась в Париже.

По правде сказать, ее театральная карьера и здесь протекала неудачно. Первые ее выступления в «Театре молодых артистов» вызвали сенсацию, которая сменилась разочарованием. Как она ни поддерживала шум в газетах, выступая печатно с объяснениями своих ролей и театральных принципов – звезда ее медленно гасла. В 1865 г. вдруг распространился слух, что для нее пишет пьесу Сарду, и что она сыграет ее на сцене Французской Комедии. Но слух оказался вздорным. В Комедию Апраксина, действительно, метила, но дирекция театра даже не рассматривала ее кандидатуру.

Тогда Апраксина бросила сценическая мечты и снова обратилась к политической деятельности в пользу Венгрии; у нее завязалась даже переписка с известным революционером Кошутом. Однако и в политике она потерпела неудачу. Понемногу она все больше отходила от всего венгерского и втягивалась в светскую жизнь Второй Империи. Вскоре она стала заправской парижанкой и даже перешла в католичество (до тех пор она оставалась православной). Через некоторое время она вышла вторично замуж за испанского военного, Лоренцо Рубио де Эспиноза.

В восьмидесятых годах Юлия снова занялась литературой и выпустила два романа – «Одна или другая» и «Две страсти». К последнему написал предисловие Александр Дюма-сын. Сделал он это, по-видимому, как одолжение светской знакомой, ибо литературные достоинства этих романов очень невелики. Патриотических социальных мотивов в них больше не заметно, оба они целиком посвящены женской психологии – но психологических данных у Юлии не оказалось, и она заменила их сентиментальной мелодрамой. Особой славы ей романы не принесли, и конец ее жизни прошел в забвении. По-видимому, она переехала в Испанию, где и потеряла второго мужа. Сама она умерла в глубокой старости, уже в наши дни, вероятно, в 1917 году. Точную дату ее смерти биографу установить не удалось.

Париж, Франция

Публикация подготовлена Еленой Дубровиной

____________________________________

[1] Статья была впервые напечатана в1939 г.

[2] Catherine Barna. Une femme de lettres du second Empire. La Comtesse Julie Apraxin. Institut français de l’Université de Szeged, 1934. 206 pр.

[3] Граф Луи Баттиани (1809-1849) – венгерский аристократ, либерал, премьер-министр в 1848г., расстрелян австрийцами после попытки суицида с целью избежать виселицы.