RSS RSS

Сергей Кузнечихин ● Зимняя танцплощадка

* * *

 

Бронза на Руси всегда свинцова.

Храм не трудно превратить в тюрьму.

Вологда, убившая Рубцова,

Памятник поставила ему.

Водрузили и спокойней стало.

Отдан долг, замолены грехи.

Сдобренные мощью пьедестала

Кажутся значительней стихи.

И сама собой приходит гордость

За талант и славу земляка.

Рядом, сознавая непригодность,

Неуместность, вряд ли с языка

Слово покаянное сорвется,

Чтобы кануть в прорву громких слов.

Сколько их друзьями назовется

Бывших непроявленных врагов?

Это ожидаемо, так было

Испокон слетались на беду.

Может зарасти его могила,

Памятник все время на виду.

Невозможно сразу всем потрафить –

Реализм не годен для икон.

 

Есть престижный фон для фотографий,

Есть кому собой украсить фон.

 

ЧЕРНЫЙ СПИСОК

 

Догадался, что не молод,

Понял правила игры.

Не бросает в жуткий холод

Из болезненной жары.

 

Ожиданий, упований –

Нет

И не на что пенять.

Список разочарований

Нет желанья удлинять –

 

Хватит! Битый и ученый

Выставляешь трезвый счет…

Только этот список черный

Сам ветвится и растет.

 

 

РЕКА

 

Женщины плавают в мутной воде,

Пляж уподобленный сковороде,

Желтый, щекочущий нервы, песок,

Рядом укромный тенистый лесок.

 

Плавают…

Даже последний слабак

В темной душе хоть немного рыбак,

Мешкает, мается – быть иль не быть?

Все ж исхитряется что-то добыть.

 

Но презирая капризы реки,

Верящий тупо, всему вопреки,

В спорные прелести чистой струи,

Узник удачи плывет за буи.

 

 

ЗИМНЯЯ ТАНЦПЛОЩАДКА

 

Сквозь тишину в минус сто децибел

Кажется, слышится марш похоронный,

Снег на площадке болезненно бел

И на перилах четыре вороны

Молча чернеют погоде не в масть

Каждая, как отключённый динамик.

Нежно поземка танцует, кружась,

Манит шалава, потом «продинамит».

 

Здесь познакомился, втрескался здесь,

Не обращая вниманья на слухи.

Била фонтаном гремучая смесь

Юности, музыки и бормотухи.

Драться пришлось, а соперник жесток,

Сразу же складень достал из кармана.

Первая женщина, первый восторг,

Первой измены коварная рана –

Думал смертельная, но заросло,

Может, уже на четвертые сутки.

 

Кстати, у входа красотка с веслом

Долго стояла и плоские шутки

Наши терпела. Упорно ждала.

Снег на площадке слежался и слипся.

Юность ушла и следы замела.

Где ты красотка из хрупкого гипса?

 

Что-то вороны притихли? Мороз.

Крутит поземка подобие вальса.

Холодно. Выпить бы. Да не принес.

Не догадался.

 

 

* * *

 

Раньше усмехались: «кровь – любовь» –

Стертой рифмой можно ль о высоком? 

А теперь уже «любовь – морковь» –

Заменили кровь морковным соком.

 

Вон, перепихнулись впопыхах,

Голод утолив дежурным блюдом,

И стихи родили, но в стихах,

Как-то удручающе безлюдно.

 

 

* * *

 

Кипит сирень, дурманным духом

Перенасыщен  тесный дворик,

И тополя исходят пухом,

Чихая, матерится дворник,

 

И голубей блатная банда

Терзает желтую галету…

А дама у дверей ломбарда

Докуривает сигарету

 

* * *

 

Внезапно возникающие войны

И поиск примиренья по ночам.

Навоевались вроде и довольно,

Не надо придираться к мелочам.

 

Ну, если хочешь, подмету в квартире

И полку перевешу вон туда…

Достаточно того, что кризис в мире,

В стране бардак (но это как всегда).

 

Обнимемся, и пусть в года лихие

Не принесут в наш дом ни бурь, ни бед

Любовница моя Стенокардия

И новый твой любовник Диабет.

 

 

 

МЕРТВЫЕ ЦВЕТЫ

 

                    

Сергею Хомутову

 

Оттого, что берега пологи

Исчезают в море города.

Над гнилыми крышами Мологи

Зацветает мертвая вода.

 

И волна усталая качает

Тучный разбухающий букет.

Даже суеты голодных чаек

Над водой накрывшей город нет.

 

Но в часы, когда вода спадает,

А цветы обильно разрослись,

На уснувший город оседает,

Медленно плывет густая слизь.

 

Обволакивая, расползаясь,

Обвисая гроздьями с крестов.

И русалки стонут, задыхаясь,

В запахе распавшихся цветов.

 

 

 

ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ЛЕОНОВИЧА

 

Где родиться? – воля случая,

В годы смутные весьма.

Есть места, наверно, лучшие,

Но случилась Кострома.

 

Ослепит столица золотом,

Увлечет игрой ума,

А потом ошпарит холодом –

Отогреет Кострома.

 

Откопают между строками

Смыслы вольного письма

И обступят дяди строгие,

Но укроет Кострома.

 

Молча критики мутузили –

Жестче, разве лишь, тюрьма.

Сыто и свободно в Грузии,

Но надежней Кострома.

 

Неподвижна акварельная

Озера густая тьма,

Дремлет в красоте Карелия,

Но роднее Кострома.

 

Может быть не очень нежная,

Не накормит задарма,

Но брела душа мятежная –

Не прогонит Кострома.

 

Примет старого и хворого

Без претензий и обид.

Ветренность и взрывы норова –

Все поймет и все простит.

 

 

Памяти Валерия Прокошина

 

Городские квартиры и сельские избы

Далеки, но значительно дальше от них,

Низкорослые русские анахронизмы –

Засыпные бараки окраин глухих.

 

Точно так же, как дети, рожденные в браке,

От нагулянных (я не касаюсь тюрьмы –

Повезло), но рожденные в шумном бараке,

От рожденных в домах отличаемся мы.

 

Пусть не только у нас тараканы с клопами –

Светлым будущим жить не легко никому.

Но особая, чисто барачная память,

Выдает невозможность побыть одному.

 

Слишком тесная близость чужого дыханья.

Узость комнат скрывает большой коридор.

И распахнутость, и отчужденность глухая

В наших душах ведут изнурительный спор.

 

Обнаженность развешанных стираных тряпок

И бесстыдство скандалов…

А после того –

Постоянность желания спрятаться, спрятать,

Не конфетку в карман, а себя самого.

_______________________________

  • Сергей Кузнечихин. «Дополнительное время» – девятый поэтический сборник Сергея Кузнечихина. Стихи из него печатались в «Литературной газете», в журналах: «Дальний Восток», «Сибирские огни», «день и ночь», «Дети Ра», «Арион». Заказать книгу
  • Сергей Кузнечихин. Местное время: стихотворения. Красноярск, 2006. Заказать книгу

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Сергей Кузнечихин

Рожден 14 июля 46 года в поселке Космынино под Костромой. После окончания химфака Калининского политехнического института выбрал на распределении самую восточную точку –– г. Свирск (Иркутская обл.) потом перебрался в Красноярск. Первое стихотворение напечатал еще школьником. Первая книжица (24 стр.) вышла в Красноярске (в 33 года). Прозу стал писать после женитьбы (в 30 лет). Первый рассказ напечатал в 1981 году в альманахе “Енисей”. Первая книга прозы вышла в издательстве “Советский писатель” (в 44 года). В политической жизни участия не принимал, ни Ленинских, ни Сталинских ни Букеровских премий не получал. Но за рассказ «ТЕПЛОЕ МЕСТО» браконьеры славного города Туруханска премировали пудовым осетром. Печатался в “Литературной газете”, в журналах: “Арион”, “Дальний Восток”, “Дети Ра”, “Сибирские огни”, “День и ночь”, “Киевская Русь”и др. Выпустил поэтические сборники: “Жесткий вагон” (79), “Поиски брода”(91), “Стена”(92), “Похмелье”(96), “Неприкаянность”(98), “Ненужные стихи” (2002) “Дополнительное время” (2010) и четыре книги прозы: “Аварийная ситуация”(90), “Омулевая бочка” (94), “Где наша не пропадала” ( 2005), “Забавный народ” (2007). Принимал активное участие в становлении журнала “День и ночь” и книжной серии “Поэты свинцового века ”, был составителем сборников А. Барковой, А. Тинякова, Н. Рябеченкова, А Кутилова. Собрал антологию любовной лирики “Свойства страсти”.

2 Responses to “Сергей Кузнечихин ● Зимняя танцплощадка”

  1. avatar Артур says:

    Реализм не годен (не годится?) для икон.

    Точнее не скажешь. Спасибо.

  2. avatar Marina says:

    Очень смачно, метко, остро, ярко. Слов нет!

Оставьте комментарий