Из любви к искусству ● Беседа Елены Литинской и Ирины Акс -

Е.Л. Ирина, здравствуй. Ты живёшь в Штатах с 2000 года, а мы с тобой знакомы где-то лет десять-двенадцать. Проект Русское безрубежье выдвинул твоё имя на звание Поэта-подвижника. О твоей подвижнической деятельности я знаю не понаслышке, так как сама участвую в некоторых твоих культурологических проектах. А проектов немало. Можешь их перечислить и немного рассказать о каждом проекте? Какой самый любимый, любимое дитя?

И.А. Лет пять назад я бы однозначно назвала любимым проектом фестиваль Поэтфест – замечательное наше поэтическо-бардовское действо в «нон-стоп режиме» либо один день с утра до вечера, либо – в выходные в палатках под открытым небом… Но есть же еще страничка «Поэтика Нью-Йорка» на сайте Elegant New York, слеты Синего Троллейбуса, проекты Пушкинского Общества Америки , ежемесячные наши встречи в Джаз-клубе Zinc по средам и много что еще… Конечно, я там вовсе не центральная фигура, однако же – честный член команды, и не упомянуть какой-то из проектов будет просто нехорошо по отношению к организаторам, как будто я их мало люблю! Так что лучше уж я пропущу этот вопрос…

Ты, между прочим тоже поэт-подвижник! И если уж говорить о «подвижнической» деятельности, то, на мой взгляд, куда больше заслуживаешь этого звания, чем и я, и многие другие. Могла бы ты однозначно ответить, что для тебя важнее: ежемесячные встречи Бруклинского клуба русских поэтов, который полностью на твоем энтузиазме держится, или редакторская деятельность в «Гостиной»? Впрочем, если для тебя этот вопрос звучит примерно как «маму или папу ты больше любишь» – так и быть, не отвечай!

Е.Л. Предоставим другим ркшать, кто больше заслуживает этого звания. А на твой вопрос я отвечу, что моя любовь к этим двум проектам одинакова, но, вдохновение зависит оттого, насколько тот или иной проект меня больше увлекает на данный момент. Ведь мероприятия, которые происходят, отнюдь не равноценны по размаху и уровню. Всё это отражается, естественно, на моём энтузиазме и любви к работе клуба. То же самое происходит и с журналом Гостиная, где я являюсь заместителем главного редактора – Веры Зубаревой – и заведую отделом прозы. Если удаётся в каком-либо номере журнала опубликовать несколько особенно замечательных, близких мне по духу и стилю прозаиков, то я испытываю большее удовлетворение от редакторской работы. И это меня вдохновляет.

А у меня вот какой вопрос к тебе. Ты работаешь на двух работах, активно пишешь стихи, у тебя много публикаций, участвуешь в международных поэтических фестивалях. Ты также занимаешься журналистской деятельностью. Ну и семье тоже надо уделить внимание. Напрашивается вопрос: почему такая дополнительная общественно-поэтическая альтруистическая деятельность? Зачем? Из любви к искусству? Или тобою движет другая сила?

И.А Ты угадала: все, что я делаю, я делаю «из любви к искусству», в смысле – из любви к тому, что делаю. Я даже работу, за которую зарплату получаю, стараюсь найти по вкусу, а не только ради денег. А уж если делать что-то, за что не платят – так однозначно ради удовольствия! А у тебя другие какие-то мотивы? Ты продолжаешь начатые когда-то проекты из чувства ответственности «перед теми, кого приручила» – или просто потому, что они по-прежнему доставляют тебе удовольствие?

Е.Л. Мною, Ира, движет та же самая «любовь к искусству». Живу в Нью-Йорке уже 36 лет. За это время я посетила множество поэтическо-музыкальных программ в Манхэттене, Квинсе и других районах Большого Нью-Йорка. Однажды я подумала, что могла бы организовать поэтический клуб у нас в Бруклине при Бруклинской публичной библиотеке и делать программы не хуже (может, даже и лучше) и по своему вкусу и разумению. Задумано, сказано – сделано. Идея увлекла меня. Наш клуб существует уже 12 лет и пользуется популярностью среди русских литераторов и читателей. Что касается Гостиной, генератор моей редакторской деятельности – та же «любовь к искусству», в данном случае – к русской прозе. Мы получаем большое количество материалов. Нагрузка, конечно, огромная, но зато как приятно отбирать лучшие вещи и публиковать их на страницах журнала!

Ира, а как вся эта поэтическо-бардовская «суета», которую ты делаешь с любовью, соотносится с твоим собственным творчеством? Помогает? Отвлекает? Не влияет?

И.А. Вопрос непростой… Рассказывать про то, как я упорно, часами работаю над словом, я не буду: слишком много людей видели мой «творческий процесс на обрывках салфеток», разоблачат… Значит, «отрывать время от настоящего творчества» мне не приходится: ну сколько, в самом деле, нужно времени, чтобы записать пару четверостиший! Помогает или отвлекает огромное количество капустников, песенок, «поздравлялок», которые я сочиняю? Скорее все-таки помогает – в том смысле, что помогает оставаться в форме: ведь всю эту ерунду, призванную один раз порадовать друзей и кануть в Лету, я пишу с полной отдачей, не халтурю и до уровня среднестатистических поздравительных открыток не опускаюсь. Так что когда (если) мою не самую мудрую в мире голову посетит наконец мысль, достойная настоящих стихов, я буду в состоянии их написать, ибо навык не будет утерян! А вот упрек собрата моего Михаила Брифа в том, что у меня «все в свисток уходит», то есть я пишу эту ерунду вместо Истинной Поэзии – абсолютно несправедлив: на частоту появления настоящих стихов всё это никак не влияет.

А у тебя как с этим делом? Ты ж, в отличие от меня, ещё и прозу пишешь, а это времени требует, в метро на коленке не то что повесть, а даже и рассказ не написать!

Е.Л. Если честно, то литературно-общественная деятельность, с одной стороны, отвлекает меня непосредственно от творчества, так как отнимает много времени. С другой стороны, она же и помогает, так как я, перемалывая тонны чужой «словесной руды», сравниваю творения других авторов со своими. Оценивая и редактируя других, учусь сама. Такой взаимообратный процесс.

И.А. Кстати, все "организаторы литпроцесса", стремятся они к этому или нет, все равно оказываются в эпицентре и на виду – как минимум друг у друга. А это значит, что у нас с тобой больше шансов получить толковый совет или искренний отзыв от профессионала, чье мнение для нас ценно! К незнакомому безвестному автору никто с рекомендациями не полезет, даже если он придет к мэтру якобы за советом – ведь ясно же, что советов ему даром не надо, ему бы напечататься… Вот тебе и положительный эффект от подвижничества!

Е.Л. Согласна. Однако частый упрек таким, как мы, будто мы устраиваем все эти программы, чтоб легче было продвигать собственное творчество. А что лично у тебя – как твоя активность влияет на "продвижение"?

И.А. В то, что можно просто «с улицы» отправить куда-то рукопись и оказаться замеченным, я, разумеется, не верю, и ни разу в жизни ничего никуда «самотеком» не отправляла. Но для того, чтобы быть «на виду», вовсе нет нужды самому что-то организовывать, можно просто поучаствовать в разных конкурсах, занять там какие-нибудь места, да в конце концов – просто водки выпить с «правильными людьми»! Впрочем, в данном случае вопрос стоит иначе, попробую на него и ответить. Нет, никаких официальных «продвижений» (вроде публикаций в солидных журналах или альманахах) мне мои проекты не приносят. Но если многие люди, посмотрев веселое предстваление с моими песенками-стишками, начинают интересоваться: а что ж она всерьез-то пишет кроме этого балагана? – так разве это не «продвижение»?

Е.Л. Конечно! Ведь организовывая разные литературно-музыкальные проекты, ты сталкиваешься со многими собратьями по цеху, литераторами и теми, кто так или иначе причастен к литературе. Как сказывается твоя деятельность на отношениях с ними, и вообще – с друзьями, знакомыми?

И.А. В основном – хорошо сказывается. Одни с удовольствием участвуют в моих проектах и радуются, когда я поддерживаю их начинания (ведь у многих и свои пректы имеются!). Другие – с удовольствием становятся зрителями или читателями. Ну, кто-нибудь, конечно, обязательно окажется недоволен: не так организовали, не тех пригласили, и вообще все сделали неправильно… Но все-таки поводом для раздора это, к счастью, становится довольно редко. А у тебя как?

Е.Л. У меня так же, как у тебя. Один к одному. И добавить нечего.

Скажи, пожалуйста: что может тебя заставить закрыть какой-то из твоих проектов или выйти из тех, где ты – одна из организаторов?

И.А. Одно из двух: либо это стало неинтересно «потребителям», заскучала почтенная публика, и никакие новые идеи не помогают оживить интерес к проекту, либо – мне самой надоело, пора что-то новенькое, поинтереснее затеять. Впрочем, как правило, это происходит одновременно… Я ж не Тэвье из «Скрипача на крыше», чтоб изо всех сил держаться за “tradition”!

Е.Л. В Нью-Йорке, кстати, проводится достаточно много мероприятий как литературных, так и развлекательных. Как вы все вместе сосуществуете в Русском безрубежье? Не наступаете друг другу на ноги?

И.А. Ну, стараемся по возможности не мешать друг другу! Если назначаем даты концертов, слетов и фестивалей – стараемся не совпасть с другими, чтоб не ставить зрителей лишний раз перед нелегким выбором… Ну ты и сама знаешь: я не из праздного любопытства прошу у тебя заранее расписание твоего Бруклинского клуба русских поэтов, я действительно стараюсь не устраивать в те же дни никаких бардовских или поэтических вечеров. Увы, логистика непростая, дней в году, тем более выходных, меньше, чем разных мероприятий…

Е.Л. Да, литературно-музыкальная жизнь нашей общины в Нью-Йорке и его окрестностях просто кипит. Случается, что народ спешит в один день посидеть сразу на двух (а то и трёх) стульях в разных залах, если программы не совпадают по времени. Чтобы избежать подобной физической и эмоциональной нагрузки, организаторам мероприятий надо общаться и координировать даты. Что мы с тобой и стараемся делать.

Ира, а какая динамика прослеживается в Поэтфесте и других фестивалях? Уровень, посещаемость? Какие перспективы ты видишь на ближайшие, скажем, два года?

И.А. Ну, пока наблюдается скорее рост «безрубежной» русской культурной жизни, чем спад. Да ты и сама знаешь, что русские программы в Бруклинской публичной библиотеке – самые популярные из иноязычных. Ни испанские, ни китайские, а уж тем более французские или итальянские, столько публики не собирают! Приезжают все новые люди, молодежь, русская диаспора растет во всем мире. В самых разныых уголках планеты русская культура и литература нынче на подъеме, русские фестивали, бард-слеты и литературные журналы растут «как грибы» – в Израиле и Финляндии, в Чехии и Австралии, в Бельгии и Германии… А уж в ближайшие два года… нет, мне бы не хотелось углубляться в эту тему. Во всяком случае в рамках этого, сугубо литературного, разговора. Констатируем факт: наша планета все больше говорит, поет и читает по-русски!

Е.Л. Ира, лучше не скажешь!

Ну, довольно говорить об общественной деятельности. Расскажи, пожалуйста, о своей деятельности литературной. Что пишешь, какие вынашиваешь планы?

И.А. Лена, на этот вопрос у человека, который не пишет в данный момент поэму, роман или хотя бы венок сонетов, не может быть внятного ответа. Помню, как когда-то в юности обрадовалась я строчкам Андрея Вознесенского: «Стихи не пишутся — случаются, как чувства или же закат. Душа — слепая соучастница. Не написал — случилось так». Ну ведь правда, так и есть! Так что планы у меня довольно простые: жить своей жизнью, и по возможности – подольше, а уж из какого сора и с какой частотой что-то будет (или не будет) расти – это уж как получится. Подозреваю, что со стихами и у тебя примерно те же взаимоотношения. Но у тебя ж, наверное, какой-нибудь рассказ сейчас в стадии написания или хотя бы «вынашивания», да? А может, даже и повесть… Вообще – как выглядит кухня прозаика? Поделись!

Е.Л. Моя «кухня прозаика» на сегодня, 18 января 2016 года, выглядит так. Только что закончила довольно большой рассказ и отправила его в один журнал. Ещё два рассказа лежат в других литературных журналах и терпеливо ждут своего часа. Написала также полуавтобиографический роман, над которым трудилась с перерывами целый год, переделывая, полируя, дополняя. (Я вообще по многу раз редактирую свою прозу. Пока не надоест и в зубах не навязнет. Тогда считаю процесс написания сего труда завершенным и откладываю продукт в ящик – короткий или долгий. По обстоятельствам.) Пока не знаю, что с этим романом делать. Со времени выхода в свет моей последней книги прозы «От Спиридоновки до Шипсхед-Бея» прошло три года. Накопилось довольно много новых рассказов и новелл. Подумываю о новой книге… Вот в общих чертах и вся «прозаическая» кухня.

Давай пожелаем друг другу успехов во всём, что мы делаем из любви к литературе.

И.А. Зачем же такие искуственные ограничения? Давай пожелаем друг другу удачи и успехов вообще во всем, ну и в том числе – в любви и в литературе!

Е.Л. У меня так же, как у тебя. Один к одному. И добавить нечего.

Е.Л. Ира, лучше не скажешь!

Давай пожелаем друг другу успехов во всём, что мы делаем из любви к литературе.