RSS RSS

Людмила ШАРГА. Белый шум. Цикл стихотворений

Так приближается

белый шум:

девственно белый лист;

я ещё думаю, что пишу –

он уже снова чист.

Утренний кофе давно остыл,

тает апрельский лёд,

длань подступающей пустоты

больно –  наотмашь –  бьёт.

Ангел умаялся.

Век со мной хлопотно коротать.

Тихо.

Лишь маятник за стеной

мечется аки тать.

И проступает иная суть –

крыльями, и болит.

Кто пошутил, что небесный суд

вынес земной вердикт,

и отпустил меня без меча

и прошептал: иди,

и на прощанье пообещал

сумерки и дожди,

сада весеннего тихий свет,

яблони под окном…

Господи, ты меня помнишь… нет?

Вспомни.

Давным-давно

ты окунул меня в снегопад,

и не сказал: нельзя.

Может, тропинка в цветущий сад –

и не моя стезя?

Было ли, не было:

первый взлёт,

первый невинный хмель,

первый, обманчиво тонкий лёд,

Радоница… апрель,

гомон в скворечницах.

Всё пишу…

Ангел уснул давно.

Маятник мечется,

белый шум

шепчется за окном,

словно обычный апрельский дождь

смешивает следы.

Просто… на белый шум похож

шум дождевой воды.

 

*  *  *

 

Я знаю: доверять опасно нам

такому раннему теплу,

апрель, неласков, словно пасынок,

дождём струится по стеклу.

Поток холодный и неистовый

пронизывает до кости,

а эта вишня серебристая

опять надумала цвести.

Пока о холоде писала я,

он к ней просился на постой,

окутывая ветви саваном,

иль подвенечною фатой.

Ну как её утешить, дурочку?

Стоит, роняя цвет как снег,

Как будто девочка-снегурочка,

что приходила по весне.

А что потом?

Былины баяли,

что ни следа… а ведь была,

любви ждала, просила, таяла

и лёгким облачком плыла

дорогой горнею да длинною,

чтоб наяву, а не во сне

преодолеть судьбу былинную

и возродиться по весне.

И вновь апрель глядит неласково,

и ночь пасхальная светла,

и наяву, как будто в сказке, в ней

снегурка-вишня расцвела.

Былые беды перемолоты,

шепчу: «Пожалуйста, живи…

Мы погибаем не от холода –

не от жары.

От нелюбви…».

 

*  *  *

 

                                … далёко, на озере Чад
                          изысканный бродит жираф…

                                          Николай Гумилёв

 

Дожди намывают стихи и смывают печали,

и падают в тихую долгую-долгую ночь:

Ни сна – ни рассвета.

Лишь только б они не молчали,

иначе придётся безмолвие в ступе толочь.

Так, ночь превращается в день – ни звонка и ни звука,

но гости – один равнодушней другого –  в мой дом

спешат наяву, где бессонница – благо иль мука,

где в зеркале тень одиночества дымным крестом,

что повелевает кромсать по живому и резать:

мол, это не больно – ты только однажды решись,

узри над собой ореол добровольной аскезы,

и переживёшь эту  долгую-долгую жизнь.

Молиться о чём и на что уповать. За снегами

нахлынут дожди и до края наполнят тетрадь,

дотянут до осени и обернутся стихами;

я б вспомнила их, если б знала, на что уповать.

Зачем неизбежно тону в океане сансары,

какая иллюзия нынче случится со мной?

В поэтов играет бомонд.

Я же просто писала

и странной слыла, и, наверно, немного смешной.

Спасенья ищу в обращении к первоистокам,

где лица –  как лики –  иконны, но взгляды молчат.

Там пел конквистадор о жизни,

о том, что далёко

он видел жирафа на призрачном озере Чад,

о том, что сулит возвращение ад круговерти:

попробуй, из равного выбрать, да не ошибись.

И он научил меня быть и не чувствовать смерти,

но как пережить этот дождь,

эту ночь,

эту жизнь.

Вот разве что только стихи…

Пусть окончится крахом

любая иллюзия, заново долго ль начать.

Пройдёт эта ночь, эта жизнь и я стану жирафом,

там дождь уходящий наплакал мне озеро Чад.

 

МНЕ ВЫПАЛ САД

 

 

                       Я вышла в сад…

                                      Белла Ахмадулина

 

Гаданье на кофейной гуще

когда-нибудь –  да приведёт

не к пресловутым райским кущам,

а в сад.

Весенний старый,

тот,

где полстолетья не ступала

ничья нога, и заросли

тропинки.

Тщетно я пыталась

пройти меж одичавших слив

и диких яблонек-китаек,

что так безудержно цвели,

их цвет –  как снег – казалось, таял,

не долетая до земли.

В прозрачных сумерках апреля

терялся яблоневый след,

а сад казался акварелью,

написанной за много лет

до нас.

До моего рожденья.

Но то был август – не апрель.

А здесь вовсю кипит цветенье,

и оживает акварель.

Кричала серая зегзица,

отворожившая своё,

неловкая, смешная птица:

птенцов не нянчит, гнёзд не вьёт.

Кружила надо мной, кружила

и куковала над тропой,

и ворожила, ворожила…

Вели коней на водопой.

Накрапывал весенний дождик,

земля в саду была бела.

И тихо яблоня цвела,

и третью ночь не спал художник.

Так, очарована апрелем,

здесь чья-то жизнь текла и шла.

В весенний сад на акварели

калитка ветхая вела.

Был потайной крючок опущен,

но я, как много лет назад,

гадала на кофейной гуще.

Мне выпал сад.

 

*  *  *

Кто вспомнит обо мне?

Вот этот дом…

Забытый в спешке Лермонтова том

из полного собранья сочинений.

Весёлой речки илистое дно,

и на обоях светлое пятно –

былого счастья отсвет – без сомнений.

 

Кто вспомнит обо мне?

Вот этот сад.

В нём нынче штрифель спел и полосат…

Тогда он слыл таинственным и диким.

В него сбегая, летом и зимой,

я забывала все пути домой,

и змей боялась, словно Эвридика.

 

Кто вспомнит обо мне…

Вот этот лес.

Сокровищница таинств и чудес,

он был – по сути – рогом Амалтеи.

Под небом таусинным свой ларец

он раскрывал, и в пурпур и в багрец

преоблачались все мои затеи.

 

Кто вспомнит обо мне?

Вот этот тракт –

дорога обретений и утрат,

где поворот у самой остановки,

где дуют перелётные ветра,

и вишня – голь на выдумку хитра, –

меняет на ветру свои обновки.

То лист,

то цвет,

то завязи щепоть,

то смуглых ягод глянцевая плоть.

 

За поворотом – дом.

За домом – сад.

Я в том саду, как триста лет назад,

сплю в середине солнечного шара.

Снаружи кони, люди, времена,

я помню лица их и…имена.

Я долго этим воздухом дышала.

Они давным-давно живут вовне,

в воде не тонут,

не горят в огне.

Монетой неразменною меняла

меня снабдил:

всё помнит только тот,

чья кровь по руслу памяти течёт,

о ком и я сегодня вспоминала.

Мой дом, мой сад,

мой сумеречный лес…

Берестяная тайна черт и рез,

уснувших жизней рунное скольженье.

Я плоть от плоти

белоствольных рощ.

Над капищами льёт холодный дождь…

Ужели не вернусь сюда?

Ужели…

 

*  *  *

По правилам стихосложенья,

мне надо бы тему избрать,

спокойно – без лишних движений –

открыть черновую тетрадь

и выписать первую строчку,

а следом – возможно, строфу,

прилежно расставить все точки,

сдержав аллегорий тайфун.

Избавиться от тавтологий,

от рифмы глагольной уйти,

морфемы, фонемы и слоги –

всё высчитать и извести

читателя словом заумным.

На что же тогда словари?

А если на улице шумно –

окно поплотней притворить.

Чтоб было пронзительно, чисто,

и в рифму.

Глагольной – ни-ни…

…а где-то – закат золотистый,

над гатью  блуждают огни,

сгущаются синие тени,

и клонятся травы в росе,

и яблони в буйном цветенье,

и спящий туман на косе…

А где-то заря-заряница

посеяла дождик грибной,

(несносная птица – зегзица

в стихи увязалась за мной).

И хочется, землю оставив,

на лунные нивы слетать,

вернуться,

без темы и правил

вот эти стихи написать.

О, стихосложенья уроки…

Я просто пишу от руки.

С дождём перемешаны строки

и звуки и черновики.

Всё просто.

…ни хайку –  ни хокку…

В трёхстишиях я не сильна.

Милее мне «штилем высоким»

писать, как восходит луна

над вольным бескрайним простором,

что родиной малой зову,

во сне возвращаться к  которой,

привычнее, чем наяву.

Лечу за строптивой строкою

в далёкий заброшенный сад,

где звёзды над спящей Окою,

как будто полвека назад,

мерцая в туманной оправе,

глядятся в песчаное дно…

Где нет мелкотемья и правил,

а лишь вдохновенье одно.

 

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Людмила Шарга

Людмила Шарга (Южнорусский Союз Писателей) Поэт, прозаик, публицист. Родилась в России. Живёт и работает в Одессе. В настоящее время возглавляет отдел поэзии в литературно-художественном журнале «Южное Сияние». Журнал основан в 2011 году и является официальным печатным органом Южнорусского Союза Писателей. Редактор сайта, основатель и ведущая творческой гостиной «Diligans». Публикации: в Одесской антологии поэзии «Кайнозойские Сумерки» (2008), в альманахах «Меценат и Мир. Одесские Страницы» (2008, Москва), «ЛитЭра» (Москва), «Свой вариант» (Луганск), «Провинция» (Запорожье), «ОМК» (Одесса), в журналах «Южное Сияние» (Одесса), «Дон» (Ростов-на-Дону), «Ренессанс» (Киев), «Арт-Шум» (Днепропетровск), «День и Ночь» (Красноярск), в газетах «Литературная газета» (Москва), «Литература и жизнь» (Киев), «Интеллигент», в интернет-журналах «Авророполис», «Гостиная», «45-я параллель», «Ликбез» и др. Автор сборников прозы и поэзии «Адамово Ребро» (2006), «На проталинах памяти» (2008), «Билет в осенний день» (2010), «Рукой подать...» (2011), «Повесть о падающих яблоках» (2013), «Яблоневые сны» (2014), «Ночной сюжет новостей» (2015), «Невыдуманные рассказы о настоящем» (2017).

7 Responses to “Людмила ШАРГА. Белый шум. Цикл стихотворений”

  1. avatar Ольга says:

    Замечательный стихи! Тонкие, музыкальные и гармоничные… Без острых углов, без желания поразить неожиданной метафорой или броской рифмой, хотя в то же время в них так много чисто литературных открытий и находок. С точки зрения мастерства, мне очень понравилось, как Вы играете дактилическими рифмами во втором стихотворении. Отдельная благодарность за Гумилева и озеро Чад 🙂 Спасибо за глубину и за нежное отношению к поэтической традиции! Спасибо, что позволили окунуться в вишнево-яблоневые “узорные сады” Вашей тонкой души!

    • avatar Ольга says:

      Замечательные…. Простите за опечатку. Спешила отозваться, пока впечатление свежо 🙂

      • avatar Людмила says:

        Дорогая Ольга, спасибо Вам за такой тёплый и вдумчивый отзыв. Гумилёва люблю давно, с первого слова, с первого же стихотворения, которым и было оно – “Жираф”. И за то, что увидели нежелание поражать и удивлять читателя :)С уважением и благодарностью, Людмила.

  2. avatar Александр Фишер says:

    Дорогая Людмила!
    Спасибо за потрясающие стихи. Не буду подбирать другие эпитеты
    или что-то анализировать. Просто читаю и перечитываю. И не могу оторваться…

  3. avatar Борис Кушнер says:

    Дорогая Людмила, спасибо. Присоединяюсь к Ольге и к Александру: чудесные глубокие печальные строки. О технической стороне такой музыки не хочется думать, но и эта сторона медали замечательна. Поздравления!

  4. avatar Людмила says:

    Борис Абрамович, благодарю Вас…Рада, что понравился цикл.

Оставьте комментарий