Елена ШЕЛКОВА. Планета Печалье

ЗАВЕДИ

 

Красота с одиночеством бродят.

Крепко спаяны эти пути.

Кто кота, кто совёнка заводит,

Ты меня,

Ты меня заведи.

 

В Третьяковке и Лувре мне грустно.

Что холсты, кринолины, парча?

Пить с ладоней твоих – вот искусство,

Что потомки должны изучать!

 

О любви и о птицах не спорят,

Страшно, что не страшны поводки.

Заведи меня!

В лес или море,

Заведи,

Только не доводи

 

До того,

Чтобы я заводила

Не тебя,

Не того и не там.

 

Птица может лететь легкокрыло

Только к верным своим адресам.

 

…будут падать солдаты, снежинки,

Таять вновь у Земли на груди.

Бог заводит всё ту же пластинку…

Заведи же меня,

Заведи.

 

ПОЕЗД

 

Странники со странностями. В страны

Чёрт их и кондуктор вновь понёс.

Поезда, я знаю – наркоманы.

Поезда не могут без колёс.

 

В знойный день и в лютые морозы

Мчится поезд – в город, в море, в лес.

И живут под кайфом паровозы,

Оттого так часто сходят с рельс.

 

Скорость увеличивая, дозы,

Поезд по дороге всё сметал.

От чего так любят эти розы

Расцветать на рельсах, между шпал?

 

Он тебя проехал, не заметив,

Он тебе ни стука не сказал.

Но о чём ты думал, семицветик,

Поезду глядя во все глаза?

 

Что мы ищем, сердце рвя на части?

Мы найдём покой, нам повезёт.

Только не меняет адрес счастье,

Счастье там, где нынче горизонт.

 

Я лечу, вовек не успокоюсь,

Здесь не те, а там не то, не то…

Я прекрасный сумасшедший поезд.

 

…за которым не бежит никто.

 

* * *
Планету назови мою Печалье.
А на планете этой, как цветы,
Растут голубоглазые молчанья,
И пляшут, пляшут лунные коты.

Меня учила нежность быть спокойней

И провожать моё и не моё.

Счастливых поездов тебе, перонье,

Желает разбитное вороньё.

 

Езжайте, поезда, не очень шибко.

Кондукторша, не будь в пути лиха.

Ты совершила грубую ошибку,

Богатого оставив жениха.

 

Пусть не заманят к морю крики чаек,

Не завлечёт прогулкой свет Венер.

Но если, вправду, золото – молчанье,

То я давно уже миллионер.

 

 

* * *

Цветы не умирают тихой смертью,

Рождённые в стекле большой теплицы.

Зачем ты смотришь в небо, семицветик?

Ведь над тобою лица, лица, лица…

 

Тепло в теплице, только не согреться.

И выбора не будет: или – или.

Зачем вас в сумасшествии селекций

Талантливые звери выводили?

 

Вас выводили те, кто жил без башни,

Забыть бы лишь о ком-то где-то где-то,

И вот танцуют синие ромашки

И васильки кораллового цвета.

 

Колдует гений, сквозь пыльцу и слёзы,

Он видит вместо лилий – чьи-то губы,

Он скрещивает розы и берёзы

За то, что ей ботаники не любы!

 

По красному ромашковому полю

Влюблённые идут светло и мило.

Изобретателя ромашек помнят, помнят,

А ты его сто лет назад забыла.

 

И в этом вихре злых изобретений,

Больших открытий, проигрышей, жалоб.

Цветы скорей отбрасывают тени,

Чтоб хоть они от ножниц убежали.

 

 

* * *

И смотрят, и смотрят со дна океана

На белые звёзды – и нет иных дел –

И юнги, и боцманы, и капитаны

Давно затонувших, седых каравелл.

 

И видят, что звёзды – совсем и не звёзды:

Огни от турецких, крутых папирос.

Их курят матросы, их курят матросы

Погибшие на берегу, не всерьёз.

 

Ведь это не смерть, если не в океане,

Ведь это не гибель, когда без воды.

В какой-то стране быть в земле – это странно,

Когда с Чёрным морем ругался на «ты»!

 

И хочется с чёртова неба сорваться,

Нырнуть со всей дури к своим кораблям!

И там танцевать утонувшие танцы,

Кричать о фрегатах притихшим китам.

 

Но с неба – нельзя. И летят папиросы

С небесной тревоги на водную гладь…

 

…А ты говоришь – это падают звёзды,

Пытаясь кого-то себе загадать.

 

* * *

А метель всё метёт по двору, и

Рифмы белые, как молоко.

Я тебе фонарей наворую,

Если, вправду, до звёзд далеко.

 

Я нарву фонарей, как ромашек –

Испеку нежный, лунный пирог.

Приезжай, быть бесстрашным не страшно,

Бомбы к нам не придут на порог.

 

Пусть границы, война и солдаты.

Приезжай, чтоб себя испытать.

Я с тебя не пылинки – куда там!

Даже ангелов буду сдувать…

 

ЗАВЕДИ

 

Красота с одиночеством бродят.

Крепко спаяны эти пути.

Кто кота, кто совёнка заводит,

Ты меня,

Ты меня заведи.

 

В Третьяковке и Лувре мне грустно.

Что холсты, кринолины, парча?

Пить с ладоней твоих – вот искусство,

Что потомки должны изучать!

 

О любви и о птицах не спорят,

Страшно, что не страшны поводки.

Заведи меня!

В лес или море,

Заведи,

Только не доводи

 

До того,

Чтобы я заводила

Не тебя,

Не того и не там.

 

Птица может лететь легкокрыло

Только к верным своим адресам.

 

…будут падать солдаты, снежинки,

Таять вновь у Земли на груди.

Бог заводит всё ту же пластинку…

Заведи же меня,

Заведи.

 

ПОЕЗД

 

Странники со странностями. В страны

Чёрт их и кондуктор вновь понёс.

Поезда, я знаю – наркоманы.

Поезда не могут без колёс.

 

В знойный день и в лютые морозы

Мчится поезд – в город, в море, в лес.

И живут под кайфом паровозы,

Оттого так часто сходят с рельс.

 

Скорость увеличивая, дозы,

Поезд по дороге всё сметал.

От чего так любят эти розы

Расцветать на рельсах, между шпал?

 

Он тебя проехал, не заметив,

Он тебе ни стука не сказал.

Но о чём ты думал, семицветик,

Поезду глядя во все глаза?

 

Что мы ищем, сердце рвя на части?

Мы найдём покой, нам повезёт.

Только не меняет адрес счастье,

Счастье там, где нынче горизонт.

 

Я лечу, вовек не успокоюсь,

Здесь не те, а там не то, не то…

Я прекрасный сумасшедший поезд.

 

…за которым не бежит никто.

 

* * *
Планету назови мою Печалье.
А на планете этой, как цветы,
Растут голубоглазые молчанья,
И пляшут, пляшут лунные коты.

Меня учила нежность быть спокойней

И провожать моё и не моё.

Счастливых поездов тебе, перонье,

Желает разбитное вороньё.

 

Езжайте, поезда, не очень шибко.

Кондукторша, не будь в пути лиха.

Ты совершила грубую ошибку,

Богатого оставив жениха.

 

Пусть не заманят к морю крики чаек,

Не завлечёт прогулкой свет Венер.

Но если, вправду, золото – молчанье,

То я давно уже миллионер.

 

 

* * *

Цветы не умирают тихой смертью,

Рождённые в стекле большой теплицы.

Зачем ты смотришь в небо, семицветик?

Ведь над тобою лица, лица, лица…

 

Тепло в теплице, только не согреться.

И выбора не будет: или – или.

Зачем вас в сумасшествии селекций

Талантливые звери выводили?

 

Вас выводили те, кто жил без башни,

Забыть бы лишь о ком-то где-то где-то,

И вот танцуют синие ромашки

И васильки кораллового цвета.

 

Колдует гений, сквозь пыльцу и слёзы,

Он видит вместо лилий – чьи-то губы,

Он скрещивает розы и берёзы

За то, что ей ботаники не любы!

 

По красному ромашковому полю

Влюблённые идут светло и мило.

Изобретателя ромашек помнят, помнят,

А ты его сто лет назад забыла.

 

И в этом вихре злых изобретений,

Больших открытий, проигрышей, жалоб.

Цветы скорей отбрасывают тени,

Чтоб хоть они от ножниц убежали.

 

 

* * *

И смотрят, и смотрят со дна океана

На белые звёзды – и нет иных дел –

И юнги, и боцманы, и капитаны

Давно затонувших, седых каравелл.

 

И видят, что звёзды – совсем и не звёзды:

Огни от турецких, крутых папирос.

Их курят матросы, их курят матросы

Погибшие на берегу, не всерьёз.

 

Ведь это не смерть, если не в океане,

Ведь это не гибель, когда без воды.

В какой-то стране быть в земле – это странно,

Когда с Чёрным морем ругался на «ты»!

 

И хочется с чёртова неба сорваться,

Нырнуть со всей дури к своим кораблям!

И там танцевать утонувшие танцы,

Кричать о фрегатах притихшим китам.

 

Но с неба – нельзя. И летят папиросы

С небесной тревоги на водную гладь…

 

…А ты говоришь – это падают звёзды,

Пытаясь кого-то себе загадать.

 

* * *

А метель всё метёт по двору, и

Рифмы белые, как молоко.

Я тебе фонарей наворую,

Если, вправду, до звёзд далеко.

 

Я нарву фонарей, как ромашек –

Испеку нежный, лунный пирог.

Приезжай, быть бесстрашным не страшно,

Бомбы к нам не придут на порог.

 

Пусть границы, война и солдаты.

Приезжай, чтоб себя испытать.

Я с тебя не пылинки – куда там!

Даже ангелов буду сдувать…