RSS RSS

Наталья ГРАНЦЕВА. В созвездье Тельца

Небеса не трогай, не живи во мгле:
Белый рыцарь Бога ходит по земле.

Ходит и летает, шутит и грустит,
Время почитает и на нас глядит.

Ни бронежилета нет на нем, ни лат.
Меч его — из света, дух его крылат.

Он не бредит схваткой, но наверняка
Под стальной перчаткой — крепкая рука.

Тучи стрел каленых он отвел щитом,
Вражьим легионам погрозил перстом.

Дальняя дорога, кодексы борьбы,
Белый рыцарь Бога — амулет судьбы.

Этот рыцарь Божий, говорит молва,
Словно день погожий — ветер, спирт, халва.

Сокол триединый, леопард, дельфин,
Грейдер, субмарина, бездны господин.

Он, тебя не зная, светит с высоты,
Как звезда живая… Ну а ты, а ты?

 

РОЖДЕСТВО

Приближается чудо – ты слышишь? И я!
Снегопад над землей зависает, паря,
В невесомом скафандре,  в хитоне пуховом.
Заглушается шум механизмов земных,
Гул забот невеселых и всхлипов дверных –
Ветошь звуков в оркестре дворовом.

Ночь уходит по грудь в тишину, в темноту,
Теплый воздух пустыни в незримом цвету
Сторожей и бродяг тормошит, согревая.
И бесшумно, как дверь из двойного стекла,
Расступается неба разумная мгла,
Путь сверхновой звезде открывая.

О таинственный вестник в созвездье Тельца,
Дух кометы, туманности новой пыльца,
Милосердья фонарик-сестрица.
Год за годом  гляжу на чудесный полет,
На мистерию чуда, защиты оплот,
На свеченья небесную птицу.

Год за годом – ты слышишь?  – еловой смолой
Наполняется мрак. И незримой стрелой
Пролегает тропа к потаенной пещере.
Три восточных царя, затерявшись в ночи,
Как свидетели чуда, послы и врачи
Время шагом сафьяновым мерят.

Первый дышит, как вол, так дыхания пар,
Как светильник, несет пред собою Каспар,
Чтоб второй не рассыпал из ладанки ладан.
А последним идет, выбиваясь из сил,
Тот, кого предсказал сам пророк Даниил,
Сокровенным навьюченный кладом.

Компас их огневой, шаровой, световой
Ниже туч проплывает дорогой живой
И на северо-запад декабрьский стремится.
Наблюдатели зимней природы, зачем
Маги сбились с пути? Далеко Вифлеем
От иерусалимской десницы.

Этот путь начертал в глубине языков
Валаам, прорицатель древнейших веков,
И ведет по нему чародеев светило
Не в вертеп, – во дворец чужеземца-царя,
Чтоб в известье благом, как в слезе янтаря,
Злоумышленье Ирода явлено было.

Как четвертой эклогой Вергилия он
Восхищался, а консул и друг Поллион
С ними в Риме шутил, пил вино молодое, —
Так теперь в иудейской ночи проклянет
Весть восточных гонцов, провожая в поход
Трех потомков великого Ноя.

За оградою западной спит темнота.
За ушедшими заперты крепко врата.
Ирод знает, что ложен маршрут каравана
И лазутчиков верных навек ослепит,
Словно вьюжная пыль  из-под чуждых копыт,
Ветхий мир ожидания, лжи и обмана.

Через вечного времени снежный туман
Путь царей пролегает к Босфору,  в Милан,
В зимний Кельн. Принимая немотство
Тайной миссии, будут в молчанье они
Проходить мимо нас, как земные огни,
В Вифлеемской земли воеводство.

Там Давидовый город – промысленный край,
Там убежище теплое, бедный сарай,
Гостевая времянка, родильные сени.
Там ребенок, чье тело как нежный топаз,
Словно молния – лик, а сияние глаз
Говорит о любви и спасенье.

Он лежит на коленях у Девы святой,
И подземного храма сосуд золотой
Открывает Иосифу старому чудо:
С отдаленного выгона, за две версты,
Пастухи появляются. Лампа звезды
Освещает волхвов с драгоценной посудой.

Здесь помазанья масло, судьбы фимиам.
Созерцая прекрасное царство и храм,
Все живое не спит от волненья.
Мы его очевидцы. И верить спеша,
С Дионисием Малым согласна душа —
Это он, первый день обновленья.

Материнской улыбкою кроткой пленен,
Дышит маленький образ великих времен
И глядит на пришедших с дарами.
В ореоле души он как дух в хрустале.
Животворное Слово на чистой земле
Пребывает – ты слышишь? – и с нами.

Как мне хочется в мире теперь пребывать,
Образ божий в серебряной тьме целовать
Или думать с тобою о счастье.
Я вдыхаю возлюбленный воздух. Никак
Не могу надышаться. Несу на руках
Апельсины и книги, и сласти.

Итальянской дубленки броня холодит,
Снег от Кеплера с пулковской сферы летит
На эпохи любимой года-акварели.
Он летит на сердечной хвалы благодать,
И народам на плечи ложится опять
Серебристый каракуль метели.

Чтобы дух человеческий вновь обмирал,
Чтобы лился в сердца благодарный хорал,
Чтобы мы разбивали неверия чаши
И могли вспоминать, если помнить невмочь,
Что когда-то однажды в морозную ночь
Нас  простили за прошлое наше.

 

* * *

В топологическом аду
Хранится ключ к воротам Рая,
А Рай, мне помнится, в саду,
Где, никогда не умирая,
Живет Отец небесный, Он,
Подобный чудной теореме,
Как мирозданья бастион
Не знает, что такое время.

Как полон Он! А я… А ты…
А мы – как старые фонтаны,
Где благодатной нет воды,
А только трещины и раны,
Обломки камня и гнилье
И ржа листвы в помете птичьем –
Цемента ветхое жилье,
Крах совершенства и величья.

Зачем нам этот дар – стареть
Во власти кальция и йода
И ощущать, как тает медь
И алчет плоти зев исхода.
Как оцинкованным ведром
Грохочет гром в ночной неволе,
И тектонический разлом
Ползет по шахматному полю.

Как рано прервана игра!
Под извержение хорала
Взметнулась всадника гора,
И вопль исторгли минералы,
Узрев отверстые гробы
И в хоре прежних воплощений
Грех деформации судьбы
В бурьяне плоских возмущений.

О ветер Страшного суда!
О небо, свернутое в свиток!
Озера, храмы, города
И трупы с ликами улиток.
Вот амфор древних черепки,
Вот конский храп и огнь небесный.
Нефритовые игроки
Распластаны у края бездны.

Смотри же фильм небытия!
Ломай изломанные крылья,
В мозгу копайся, как свинья,
И рви стальные сухожилья!
Источник света – на кресте,
Он наг без жизни-телогрейки,
Гомеоморфен пустоте,
Все прочее – разрывы, склейки.

А значит, надо встать, дрожа,
На смытых тьмою кинопленках,
Идти, органы рук держа
На земноводных перепонках.
Вгрызаться в трещины твердынь,
Лакать прокисшие культуры,
Плывя в скорлупках Ян и Инь,
Блестя, как червь, мускулатурой,

В атомизированной тьме,
В космогоническом круженье,
В аду, во льду, в огне, в тюрьме –
Сражаться за преображенье!

 

* * *
Нет правды в прошлом, как в ногах.
Присядь и выпей чашку кофе.
Экклезиаст, видать, в бегах,
А то б твердил о катастрофе,
О неизбежном… Мы и так
Готовы к худшему с рожденья.
Что рубль иным – для нас пятак,
Сорняк, ветошка, наважденье.

Ропщи, смиряйся или пей –
Напрасно умоисступленье.
И в плащ вцепляется репей,
Как догма предопределенья.
Но план трагедии понять
Смогли еще во тьме столетий:
Там актов будет ровно пять,
А ныне – лишь закончен третий.

Пройдет еще полтыщи лет,
Но будут живы те же ноты,
И вновь католиков завет
Крушить продолжат гугеноты,
И вспыхнет новая резня,
Плодя чудовищные бредни,
И всадник будет гнать коня,
Чтобы поспеть к чужой обедне.

Пускай история идет
Своей исхоженной дорогой,
Но погребальных трапез мед
Еще не собран, слава Богу.
Есть время вырастить детей
И цветники разбить в пустыне,
И рыбу вынуть из сетей,
И форму дать словесной глине.

И путь обыденный верша,
Продлить невидимые рельсы…
Испепеленная душа,
Цвети, как роза Парацельса!

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Наталья Гранцева

Наталья Анатольевна Гранцева (12 октября 1951 - 11 февраля 2024) Родилась в Ленинграде, окончила Литературный институт им. Горького в Москве. Поэт, эссеист, волонтер шекспироведения. Автор четырёх сборников поэзии и семи книг исторической эссеистики. Работала комментатором редакции художественного вещания Петербургского радио в телерадиокомпании «Петербург-5й канал», главным редактором радиостанции «Ленинград». Автор и ведущий передач, направленных на пропаганду лучших образцов современной поэзии и литературы, создатель циклов передач «Беседы о современной литературе», посвященной эмигрантской прозе первой и второй волны, и «Встречи на Итальянской», создатель радиоспектаклей по произведениям Б.Пастернака, Э.Ионеско, А.Пушкина, А.Платонова, И.Бунина. После 2001 года работала главным редактором петербургского представительства «Российской газеты». Главный редактор журнала «Нева», член редколлегии альманаха «День поэзии» (2009, 2010, 2011, 2012, 2013). Лауреат литературных премий: Независимой премии «Навстречу дня!» им. Бориса Корнилова (2009), Международной Лермонтовской премии (2012), премии «Югра» (2013). Член Союза писателей Санкт-Петербурга и Союза российских писателей.

Оставьте комментарий