RSS RSS

Евгений Голубовский. Странички из фб-дневника

20 января.

 «Длина разлуки» Юрия Михайлика

Какие великолепные подарки получил !
Пришла банедероль из Австралии. И в ней две книжки – одна другой лучше.
Сборник стихов Юрия Михайлика «Длина разлуки», изданный в Мельбурне.
И книга стихов Елены Михайлик «Экспедиция», вышедшая в Москве.
Прочитал залпом, не останавливаясь, книгу Михайлика. Практически все стихи знал, что-то лучше помнил, что-то еле мерещилось, но все это не мешало радоваться встрече с большим поэтом, настоящим поэтом, продолжающим классическую традицию, но при этом современным по мышлению, более современным, чем те, кто ушли в верлибр, в рэп, в песни на свои стихи.

Книга вышла к 80-летию автора. В ней 80 стихотворений из чуть ли не 15 книг, вышедших ранее у Михайлика. Отбор тщательный.. Разделы – «Нам досталась такая страна», «Из тех, кто покинул мой город», «Летний сон» и «Даты», но вы не подумайте, что это «датские стихотворения», которыми грешили советские поэты. Это фиксация года написания стихов, помогающая осознать эпоху.
Издал книгу журналист, в прошлом одессит Илья Буркун. Написал предисловие. Получил иллюстрации из Одессы от талантливого графика Геннадия Гармидера. Но по мне, главной удачей составителя стало не только то, что он уговорил Юру дать новые стихи, а то, что для этой книги написал страничку в блокноте, письмо другу Михаил Жванецкий.

Юрочка Михайлик!
Ты – Михайлик.
Я – Михаил.
Как же я, Михаил, люблю
Тебя, Михайлик.
Я скажу тебе, маленький Михайлик:
ты Великий поэт!
Где бы ты не находился,
ты живешь здесь в Одессе.
Да! Почва!
Да! Люди!
Да! Жизнь!
Да! Стихи!
Сейчас Одесса так расползлась и разлилась
по миру, что ты, Юра, не жалей!
Ты уже снова здесь.
Мы обнимаем тебя.
Почитай нам что-то
из своего, ставшего нашим.
Ведь на фронте
читали и писали
только стихи!!!
Твой Михаил Жванецкий.
12 августа 2019 года.
Летняя Одесса

Что добавить к этой оценке? И я убежден, что Михайлик великий поэт.
Сейчас в Одессе мы готовим его книгу. В ней будет 120 стихотворений. И это тоже символика. Ему еще жить и писать до 120 лет.
Подумал, что процитировать из вышедшей в Австралии книги, а потом решил – угощу вас самым последним стихотворением поэта, только присланным, когда в Австралии шли пожары (какая знакомая Одессе тема), эти стихи будут опубликованы в юбилейном 80 номере альманаха «Дерибасовская-Ришельевская».

* * *

Мне придется помнить об этом дне.

Как всё совпадает на разных концах планеты. И мы помним, и нам пришлось помнить о черном дне Пожара…

  26 января

Перечитаем «Хулио Хуренито»

Сегодня, 26 января, день рождения Ильи Григорьевича Эренбурга.
В моей жизни этот человек значил многое. Трудно сказать, от чего спас в 1956-1957 годах. Но книги Эренбурга для меня были значимыми всегда, и до нашей личной встречи. Еще не были написаны «Люди, годы, жизнь», но я читал «Французские тетради», я читал «Тринадцать трубок» и гениальный роман о Хулио Хуренито… Я знал, понимал к кому иду. И не ошибся в представлении об этом человеке.
Об Илье Эренбурге написано много. Но я бы в качестве своеобразного эпиграфа к своим заметкам взял бы два абзаца Валерии Новодворской:

«Безумно талантливый юноша, угрюмый муж с солнечными всплесками несоветского, дооктябрьского дара, желчный старик, мудрец и пророк, сумевший определить и назвать оттепель и донесший до ее весеннего берега вопль и стон Большого террора – это все он, бывший парижский Пьеро для советских буден.
На нем лежал отпечаток беспокойного гения еврейского народа. В 1922 г. он предсказал Холокост. И тогда же нарисовал основные черты сталинизма как добровольного целования наручников. У него не было ни рожек, ни хвоста, его не убили за сапоги бандиты в холодном и голодном СССР 20-х годов, но это, конечно, был он: Учитель, великий провокатор, только не Хулио Хуренито и не из Мексики. Он мог бы считаться вторым Шолом-Алейхемом, но ему был внятен весь широкий мир, а не только Касриловка (и в Вене, и в Нью-Йорке – все она); он познал не только евреев, и не только их мессидж он транслировал, но и мессидж русских, немцев, французов, американцев, испанцев, европейцев… И он был не так добродушен, как Шолом-Алейхем, он был желчен и злопамятен, он умел ненавидеть. Он скажет в 1922 г. в ответ на будущие гетто и газовые камеры: «Запомни только: сын Давидов, филистимлян я не прощу, скорей свои цимбалы выдам, но не разящую пращу». Так Илья Эренбург за 26 лет предсказал создание Государства Израиль и его непреклонные победы, победы мстителей, которые добровольно в газовые камеры не пойдут. Наконец, этот мощный прозаик был мощным поэтом, хотя у него не так много стихов. Сквозь современность в нем проглядывали и Книга Иова, и Книга Экклезиаста, и Книга Бытия, и Песня Песней, и библейские псалмы. Он был последним европейцем Советской России: небрежным, раскованным, блестящим, ироничным. За ним опускается занавес, прямо за его спиной. На много лет. На десятилетия. До 1991 г. Железный…»

Мне кажется емко и красиво нарисован портрет.

Мое знакомство с книгами Эребурга началось с «Бури». Этот роман любил мой отец. И я читал его с интересом, как никак, оживал живой, не картонный Париж. Эта книга заставила меня искать, что еще написал Эренбург, кроме очерков о Великой Отечественной, один из томиков «Война» был у нас дома, да и отец рассказывал, что у них в части существовал негласный приказ – газету можно уничтожать по прочтении, но за исключением статей Эренбурга.
В библиотеке мне тоже ничего не смогли предложить. Но тогда существовала великая стихия книжного толчка, где выловить можно было всё, что угодно. Так я стал обладателем вначале «Тринадцати трубок», а потом «Николая Курбова» и наконец «Хулио Хуренито».
Я много книг прочитал с того 1953 года, когда десятиклассником хохотал, ликовал, рыдал над этой бессмертной книгой. Мне она попалась с вырезанным предисловием Николая Бухарина, предисловия владельцы боялись больше самой книги. А зря. В книге такой взрывной материал, что и сегодня она служит надежным противоядием и фашизму, и коммунизму.

Подумал, что не только для меня, для моего поколения Илья Эренбург приоткрывал мир. Его повесть «Оттепель», написанная в 1954 году, до двадцатого съезда, дала название эпохе нашей жизни. Его книги о Японии, Индии, Греции открывали иные цивилизации, а энциклопедией культуры стали «Люди, годы, жизнь». С каким боем с цензурой, с редактурой выходил каждый том.
Глава о том же Бухарине не попала ни в журнал, ни в книгу. Её опубликовали потом, после смерти писателя.
А как много значила поддержка Бухариным своего соученика по гимназии, соратника по революционному кружку. Именно Николай Иванович добился, что Эренбурга выпустили из ЧК в двадцатом, он же прикрыл своим авторитетом «Хулио Хуренито».
На процесс по делу Бухарина Сталин послал Эренбурга. Писатель сидел в зале. Слушал. И ничего не написал. И Сталину про это доложили. Как видно этим вызвал уважение усатого вождя.
А вообще отношения со Сталиным для всех советских писателей были сложнейшей проблемой. Пастернак захотел с ним поговорить о жизни и смерти… Булгаков написал пьесу «Батум». Сталин не принял это подношение, как не принял книгу переводов своих юношеских стихов, сделанных Арсением Тарковским.
Новодворская предполагает, что Сталин во всём искал главного. Определял для себя. Главный Булгаков, тогда можно пустить в расход Бабеля, Пильняка, Весёлого…Главный Пастернак, тогда к чему Мандельштам, Васильев, Клюев… И в публицистике искал главного, решив, что это Эренбург, а раз так к чему Кольцов, Радек…
Роль главного публициста Илья Эренбург блистательно исполнил в годы войны. Но в конце войны его популярность начала смущать. И его публично высекли по указанию Сталина. В «Правде» появилась статья завотделом ЦК ВКПб «Товарищ Эренбург упрощает».
Если в тридцатые Эренбург находился за рубежом – то во Франции, то в воюющей Испании, то после войны он в Москве. Начинается антисемитский шабаш. Убит Михоэлс, арестованы, затем расстреляны члены еврейского антифашистского комитета. У Эренбурга в руках «Черная книга» о зверствах фашистов, о Холокосте, но о том, что б издать её не может идти речь… И сегодня непонятно по каким каналам рукопись попала в Израиль, где её опубликовали. Лишь в наши дни, после горбачевской перестройки, она будет издана в России.…А еще и преследование Шостоковича, Ахматовой, Зощенко…
С этих времен Эренбург становится уже не только писателем, а – ЗАСТУПНИКОМ.

Сейчас опубликованы два тома писем Эренбурга, как и писем к нему, с просьбами о помощи «Я слышу всё». Это удивительный срез времени. Кого преследовали, за что преследовали, кому удавалось помочь. Но однажды ему удалось помочь своему народу. Январь 1953 года. Подготовлена акция выселения евреев СССР в Биробиджан. Как всегда, нужно письмо десятка именитых евреев «с просьбой о депортации». Ряд подписей уже получен. Подписал академик Минц… Приходят к Эренбургу, он не только выгоняет посланцев, не подписывая письмо, но и садится и 3 февраля 1953 года пишет личное письмо Сталину, что решение ошибочно, что мировая общественность не примет это решение. И происходит невероятное. Как когда-то граф Михаил Воронцов сумел переубедить Николая Первого не высылать евреев за Урал, так Эренбург приостановил решение о депортации. Вождь задумался. А еще через месяц Сталин умер

Все больше пишу о прозе Эренбурга, об общественной позиции Эренбурга…А сам он считал себя прежде всего поэтом. Десяток книг стихов с 1910 по 1920 год. Среди них «Молитва о России», ценимая Цветаевой. Затем проза, проза… до 1936. И вновь стихи. Удивительное дело в стихах он ничего не скрывает, он бесконечно искренен, никакие табу его не останавливают. Так рождаются первые в СССР стихи про «Бабий яр», исповедальные стихи «Дерево»…
Или вот это – одно из моих самых любимых.

САМЫЙ ВЕРНЫЙ

Я не знал, что дважды два — четыре,
И учитель двойку мне поставил.
А потом я оказался в мире
Всевозможных непреложных правил
Правила менялись, только бойко,
С той же снисходительной улыбкой,
Неизменно ставили мне двойку
За допущенную вновь ошибку
Не был я учеником примерным
И не стал с годами безупречным,
Из апостолов Фома Неверный
Кажется мне самым человечным.
Услыхав, он не поверил просто
Мало ли рассказывают басен?
И, наверно, не один апостол
Говорил, что он весьма опасен.
Может, был Фома тяжелодумом,
Но, подумав, он за дело брался,
Говорил он только то, что думал,
И от слов своих не отступался.
Жизнь он мерил собственною мерной,
Были у него свои скрижали.
Уж не потому ль, что он «неверный»,
Он молчал, когда его пытали.

Вспомнил, как читая мой доклад, Илья Григорьевич мне говорил: «Почему вы спешите. Рассказали об импрессионистах и остановитесь. Для экспрессионистов еще время не пришло…А сколько вам лет? Двадцать! Тогда все понятно, все мы в молодости революционеры».
Я смотрел на этого седого человека с пушистой собачкой на руках, перебирающего курительные трубки на столе, но так и не закурившего, нервно вставившего листы бумаги в портативную пишмашинку и думал, а что он курил, когда писал «Хулио Хуренито», на этой ли машинке печатал…
В отеле «Курзал» приморского городка Ла-Панн был написан в 1922 г. великий роман «Хулио Хуренито», написан всего за 28 дней.
Роман об Учителе, немного Дьяволе, немного провокаторе, и о таскавшихся за ним учениках: немце, французе, негре, американце и, конечно, еврее.
Роман о слове «нет», главном слове человеческой истории, пароле вечно бунтующего еврейского народа.
Роман не предлагал свергать советскую власть. Хуже – он над ней издевался.
В романе Учитель вступает в полемику с Лениным и … побеждает.
Почему-то Мексика, как будто знал, где убьют Троцкого. Почему-то было предвиденье еврейского государства, но и предвиденье Холокоста.
Правда, издевался Эренбург надо всем. Над войной, над «буржуазной действительностью», «советской действительностью».
В 31 год он одним прыжком достиг зрелости дара.
Лучше «Хуренито», мне кажется, он уже ничего не напишет.
Хоть некоторые больше любят роман «Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца». А еще некоторые фотоальбом “Мой Париж”…

Сегодня Илье Григорьевичу исполняется 129 лет. Не юбилей. Зауряддата.
Можно, конечно, прочесть его стихи.
Но правильнее будет перечесть «Хулио Хуренито».

  6 февраля

 

Племянник Мишки Япончика

Есть имена, которые всё ещё не на слуху. А очень жаль.

Юрий Влодов родился 6 февраля 1932 года в Новосибирске. Правда, его вдова отметила, что это неточность, давно вошедшая в книги, что день рождения Юрия – 6 декабря.

Знаете ли вы этого поэта?

 Вспомнил, что дочь Ильи Ильфа имела ряд визитных карточек – «Дочь Ильфа и Петрова», «Племянница Сандро Фазини».

Юрий Влодов мог бы на своей визитке писать «Племянник Мишки-Япончика».

Признаюсь, как и многие, о Юрии Влодове я впервые прочитал лишь после его смерти, когда журнал «Дружба народов» (он существует и по сей день, но, увы, в библиотеках  его нет, приходится читать в Интернете, в «Журнальном зале») опубликовал две статьи о Юрии Александровиче Влодове и подборку его стихов. И вот тут оказалось…

Первая неожиданность – стишок, который знали все в шестидесятые годы – “Прошла зима, настало лето. Спасибо партии за это” – имеет автора. Это Юрий Влодов.

Неожиданность вторая. Влодов – фамилия, хоть и доставшаяся Юрию от отца – режиссера Александра Влодова, но тем не менее была взята вначале в качестве прикрытия, чтобы забылась родовая фамилия – Левицкий. Впрочем, законный вопрос: кого могла смутить или заинтересовать фамилия Левицкий? Оказывается ЧК-ГПУ-НКВД. Так как Мишка Япончик, главарь одесских бандитов, носил не только фамилию Винницкий, но и Левицкий (проще было жить с двумя паспортами). А быть племянником Мишки Япончика известному в провинции режиссеру не хотелось. А мать Юрия Влодова актриса Надежда Борисовна Тимошенко, взявшая псевдоним Надеждина. Играла и в Одессе, где к ней сватался Котовский, так что , если бы не отказала, сын мог бы быть от него.

 

Фамилию поменять легко. А вот гены остаются. И внучатый племянник Мишки Япончика Юрий Влодов пошел в юности, в голодные сороковые, по стопам деда, возглавил банду налетчиков. Тогда не раз бывал и в Ростове-папе и в Одессе-маме, о которой было столько семейных воспоминаний, столько фотографий в альбомах отца.

Отсидел. Вышел. Поступил в Литинститут. Долго не продержался. Но успел показать стихи К. Чуковскому, Б. Пастернаку, И. Сельвинскому. С их напутственными словами появились его первые публикации. А потом долгие годы вынужденного молчания. Теперь уже преследовала не только милиция, но и КГБ. Нужно было “не высовываться”.

Тогда-то Юрий Влодов придумал новый “криминальный промысел”. Он, по его словам, “делал поэтов”. Писал стихи для номенклатурных литераторов, которые покупали их за деньги, чтобы в их сборниках появился пяток стоящих стихотворений. Более того, так “Играясь в литературу” он создал даже латышскую поэтессу Мару Гриезане, стихи которой печатались от “Правды” до “Дружбы народов”.

 

Одна из последних акций подняла Юрия Влодова, как и Мишку Япончика, на королевскую высоту. “Поэт может переписываться только с поэтами или королями”, – утверждал Юрий Александрович. И когда узнал, что король Швеции Карл XVI любит стихи, вступил с ним в переписку. Заинтересовавшийся король пригласил поэта из России в Швецию. Увы, хоть наступила перестройка, Влодова в Швецию не выпустили. Пришлось извиняться перед Карлом XVI Густавом за неучтивость.

  Пастернак напутствовал его так: «Каждое стихотворение поэта Юрия Влодова есть кирпич, заложенный в основание современной русскоязычной поэзии. Доброго пути, брат мой Юрий!»

 А вот мнение Александра Солженицына: «Мощь этого поэта в том, что он идёт не от книг, а от самой жизни, и поэтому, несмотря на вневременные темы, всегда современен».

Во время перестройки стихи Ю.Влодова  выплеснулись на страницы журналов, сборников, альманахов. А первая его книга «Крест» увидела свет в 1996 году, когда поэту исполнилось 64 года… Кроме «Прошла зима, настало лето…», перу поэта принадлежат не менее знаменитые строки: «Под нашим красным знаменем гореть нам синим пламенем».

Стихи Юрий Александрович сочинял по 8-12 строчек, а то и меньше, нередко – одно- и двустишия.

 

Веду по жизни, как по лезвию,
Слепую девочку – Поэзию

 

 * * *
 Война распяла детство.
 Оставила наследство:
 Сухую емкость фраз,
 Почти звериный глаз,
 Сверхбдительный рассудок,
 Отравленный желудок,
 Горячий камень сердца
 И дух единоверца…;

 

 И нет моей вины,
 Что я – поэт войны!

 

        * * *
Талант, по сути, толст.
 А гений тощ, как щепка.
 Неважно, что там: холст,
 Поэма, фуга, лепка.
 Судьба, как дышло в бок —
 Что дали, то и схавал…
 Талант по духу — Бог,
 А гений — сущий Дьявол!

 

        * * *
Я вижу Ахматову Анну:
Безумные чётки в руках,
И розы открытую рану
 На чёрных житейских шелках.

 

 А в медленном взгляде – бравада
 И страсти тягучая мгла…
 А в царственном жесте – блокада,

В которой до гроба жила. 


        * * *
 Я думаю: Иисус писал стихи,
 Плел сети из волшебной чепухи…
 А жизнь Христа — была душа поэта…
 Иначе — как?! — откуда бы все это?!

 

 В кругу слепых болезненных племен
 Он, как слепец, питал себя обманом…
 И не был ли Иуда графоманом,
 Неузнанным Сальери тех времен?!

 

 

          * * *
 Был послушным послужником –  
 Шел по жизни за посохом.
 Стал мятежным ослушником –
 Восхитительным ослухом!
 Ждет смутьяна-художника
 Путь нежданный, нечаянный…
 И зовет его Боженька –
 Сам такой же отчаянный!

 

    * * *
 Я заглянул в зерцало Бытия…
 Прозрачный звон слегка коснулся слуха…
 Чу! – за спиной стояла побируха!
 «Ты – Смерть моя?» – едва промолвил я.
 «Я – Жизнь твоя…» – прошамкала старуха.

И все же усилиями друзей в конце 2008 года у Юрия Влодова вышел большой том стихов “На семи холмах”. Одним из семи холмов в его жизни была Одесса.

Умер Юрий Александрович Влодов 29 сентября 2009 года в Москве. Скандалы вокруг имени Влодова продолжились и после его смерти. Его вдова обвинила ряд поэтов, что они присвоили стихи Влодова, в частности, Евгения Евтушенко. А тут выяснилось, что Маара Гриезане сама писала свои стихи и рассказы о ней – одна из легенд Влодова.  С этим будут уже разбираться историки литературы. Лишь сейчас начато серьезное изучение и издание наследия Юрия Александровича Влодова.

3 февраля

Ямщик, не гони самолет!

Неделя началась удачно. Из типографии привезли роман-буриме “Ямщик, не гони самолёт”, который в студии «Зеленая лампа» написали Алексей Гладков, Елена Андрейчикова, Анна Михалевская, Влада Ильинская, Ольга Ильницкая, Юлия Цимбал, Яна Желток, Наиль Муратов, Анна Стреминская, Ира Фингерова, Ольга Левицки, Майя Димерли, Евгений Деменок, Игорь Потоцкий, Слава Китик, Катя Пименова, Витя Солодчук и аз грешный.
Книга печаталась еженедельно в «Вечерней Одессе». Спасибо коллегам!
А издать ее помогла компания «Укрферри» (Президент Александр Курлянд)!
Презентация романа пройдет во Всемирном клубе одесситов 11 февраля в 16.00
А сейчас познакомлю Вас со своим предисловием к книге.

С нами – вокруг света.
Есть много поговорок про первый блин, второй блин…
Но, если ждать подсказок от многовековой мудрости, то точно нужно лежать на диване, следить за мировой историей по фейсбуку, изредка вставляя с дивана в эту историю и свои пять копеек.
Это не наш путь. Мы люди действия.
В 2018 году написали коллективный роман-буриме «Не судите черных овец», его опубликовала «Вечерняя Одесса», главу за главой раз в неделю, а затем издали книжкой покет-буком, и разлетелась она по миру. В апреле 2019 года ее презентация проходила в Барселоне. Но до этого в Одессе, на Международном литфестивале в сентябре 2018 года…
Мне кажется, что уже вызвал много вопросов.
Кто такие – мы?
Мы, это литсудийцы «Зеленой лампы», уже десять лет, работающей при Всемирном клубе одесситов. Каждый год студия определяет свое лучшее произведение за год и издает его. Вначале это были книги стихов. Теперь проза. Запомнился коллективный сборник рассказов «Пока Бог улыбается», вышедший в 2017 году. А потом пришла мысль написать коллективный роман-буриме.
И тут нужно напомнить, что такое роман-буриме. Эту форму реализовал в 1927 году Михаил Кольцов, который предложил 26 выдающимся писателям написать для журнала роман, где каждый продолжал развивать сюжет предыдущего. Начинал Александр Грин, он же дал название «Большие пожары», а потом Алексей Толстой, Исаак Бабель, Лев Никулин… Не хило? И роман получился занятный. Его недавно переиздали, так как время больших пожаров не кончается.
Нам было на кого ровняться. И мы, поддержанные «Вечерней Одессой», сделали это.
Тринадцать глав романа – это тринадцать авторов, со своим почерком, своими предпочтениями, но общее дело объединило, и роман получился не столько семейной сагой, сколько художественным исследованием с примесью детектива.
Признаемся, что опыт понравился. Захотелось еще раз войти в водоворот трудно предсказуемых событий, когда каждый следующий может или все , не дай бог, испортить, или все вывести на новую орбиту…

В этот раз я предложил участникам студии написать роман – путешествие вокруг земшара по 46 параллели, на которой расположена Одесса.
Начать в Одессе и завершить в Одессе.
Для чего? Кто? С кем? Почему? – на все это прозаики должны были сами дать ответ.
И вновь слова признательности «Вечерней Одессе», принявшей проект, не испугавшись его объема – уже 18 глав, непредсказуемости окончания…
Это вновь джазовый опыт. Импровизация.
И сегодня могу уже сказать – удачная.
Находок было много. Алексей Гладков, который писал первую главу дал имя главному герою – Русанов. Он знал, что был знаменитый путешественник Русанов, и это помогло в последующем строить сюжет. Елена Андрейчикова во второй главе, в Молдове, создала прекрасный образ женщины, которая станет мечтой главного героя…А ведь кроме всего перед нами проходили события чуть ли не во всей Европе – Австрия, Швейцария, Франция….Но перелом сюжета , изменение логики поступков придумала в Канаде Майя Димерли..И тут роман –путешествие стал триллером… Нет, не буду пересказывать сюжет, он драматичен, местами мелодраматичен, в нем есть и мистика, и просветление..
Но все завершается в Одессе – писал эту главу я – и рад, что все мои товарищи дали мне возможность завершить роман признанием в любви нашему городу.

Гнал или не гнал ямщик самолет, путешествие получилось долгим. Земной шар объехать не просто. Если эта книга пробудит страсть к кругосветкам, как когда-то романы Жюль Верна, мы будем рады.

Если эта книга приоткроет глаза на то, что стоило бы подправить в нашем любимом городе, мы будем рады. Если эту книгу будут читать мальчишки и девчонки, а так же их родители, если она поспособствует возвращению вкуса к чтению – мы будем рады. Издание книги осуществлено коллективом редакции «Вечерняя Одесса» при поддержке студии «Зеленя лампа».
Евгений Голубовский.
Меценат издания СК «Укрферри».
А уже сейчас студийцы «Зеленой лампы» пишут одесскую детскую энциклопедию. И ее главы по четвергам публикует «Вечерка».
Ждем любителей чтения 11 февраля в 16.00 во Всемирном клубе одесситов.

clip_image002

 

31 января

Какая «сладкая» у нас история!

 

В Музее современного искусства Одессы сегодня открылась новая выставка.

Художники Сергей Ануфриев и Игорь Гусев специально для музея подготовили проект «Новейшая история Украины».

Сколько за свою жизнь я видел выставок с подобным названием?

До сих пор перед глазами – сеялки, веялки, комбайны, колхозницы, домны, шахтеры, асфальтоукладчики, члены политбюро…

Обошлось на этот раз.

Я всегда знал, что Гусев и Ануфриев остроумцы. Если бы в среде одесских художников проводились конкурсы по остроумию, они были бы в первой пятерке.

И сегодня они предложили собравшейся публике посмотреть на новейшую историю Украины через витрины магазинов «Рошен», увидев в них метафору нашей жизни.

Сладко, приторно, фальшиво…

По сути, две экспозиции на этой выставке  дополняют друг друга.

Одна – ряд сфер, выложенных из конфет «Рошен». Под каждой подпись – ДЕСОВЕТИЗАЦИЯ, или КОРРУПЦИЯ, или БЕЗВИЗ, или МАЙДАН…А по сути – те же конфетки в другом круговороте

А мы повелись…

А вторая стена отдана фотографиям. Цветные – фрагменты витрин «Рошен», с куклами из мультфилмов, с нелепой пышностью, а с ними встык – черно-белые, фрагменты реальной жизни.

Дополняют? Издевательски усугубляют?

Беседовал на открытии с гостем музея известным галеристом Маратом Гельманом, он с 2012 года живет в Черногории, из Одессы поедет в Москву, где в Третьяковке откроется зал его подарков музею.

 – У меня трое маленьких детей, – говорил мне Марат Александрович – в нашем доме конфеты воспринимаются, как отрава, как наркотик, от которого нужно оберегать детей. Все, что происходило в Украине при президенте-кондитере вызывало ощущение, что он страну посадили на наркотик. Поэтому такой смысловой ход выставки мне нравится.

Слушал и думал, – конфеты, «Рошен», все вроде бы и правильно, и смешно.

Но почему бы не начать со времени Кравчука, не выложить земную сферу из разворованных теплоходов, из «крвчучек», если кто не забыл, что это такое.

 Глубже бы копнуть. Искусство ведь может.

Это я больше о смысле. Но искусство это ведь не только содержание, но и форма.

Сделано – изыскано и безупречно. И музей оформил выставку превосходно.

В памяти, правда, возникают имена известных предшественников, Раушенберг, к примеру, но ждать от каждой выставки, что сейчас будет сказано новое слово в искусстве – нелепо.

Достоинство проекта – он живой, он остроумный, он профессиональный.

Спасибо авторам, спасибо музею.

Новейшая история Украины продолжается…

 

 

 

 

 

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Евгений Голубовский

Евгений Михайлович Голубовский (5 декабря 1936 – 6 августа 2023) Журналист, составитель и комментатор многих книг, связанных с историей, культурой Одессы. Родился в Одессе 5 декабря 1936 года. Окончил Одесский политехнический институт, где в 1956 году устроил со своими друзьями вечер-диспут, посвящённый искусству — от импрессионизма до кубизма, что было воспринято властью как акция против официального искусства соцреализма. Только вмешательство И. Эренбурга и Б. Полевого спасло от исключения из института. В штате газет «Комсомольская искра», затем «Вечерняя Одесса» работал с 1965 года. Вице-президент Всемирного клуба одесситов (президент Михаил Жванецкий). 15 лет редактор газеты клуба «Всемирные Одесские новости», последние пять лет одновременно заместитель редактора историко-краеведческого и литературно-художественного альманаха «Дерибасовская-Ришельевская». Редактор и составитель многих книг по истории культуры, литературной жизни Одессы. Публикуется в журналах России, Украины, США, Израиля. Член Национального союза журналистов Украины. Председатель Общественного совета Музея современного искусства Одессы. Лауреат журналистских премий.

Оставьте комментарий