***

Стою под солнцем, у волны
Открытых вежд.
И тень и суть моя полны
Земных надежд.
Сегодня рядом мы, Орфей,
Бери ж скорей
Меня за руку и веди
В мир трав и фей.
Судьба твоя, Орфей, светла,
Как день с утра
От ночи, от её тепла
луны костра.
Кифара верная твоя
Открыла рот:
«…вчерашний день – борьба и ад,–
смотри вперёд!»
Но отягчённой головой
печален, сед,
Ты вызвал образ прошлых битв и прошлых бед.
Твой взор искал былой весны
остывший след…
И вот теперь где ты? Где мы? –
Нас – нет…
***
…А у берега рдеет гвоздика
И на склоне раскрылся пион.
В Лимбе Дантовом я, Эвридика,
Стала тенью в корнях, между крон.
Между крон опрокинутых в Лету,
В зеркалах опечаленных вод
Нет меня в играх ветра к рассвету,
Над волной, где стрекоз хоровод.
Нет меня, как у песни нет лика,
Лишь мелодия есть и напев.
Есть игра, ритм, и слов повилика,
И… богов заблудившийся гнев.
Нет меня, но стрекочут цикады,
И мерцают в полях светляки,
И грядущего девушки рады,
Что светлы вечера у реки.
Нет меня, но всевидящий колос
Снова в почву вернётся зерном.
Слышишь зов,– льётся флейтой мой голос
Он поёт о любимом земном.
***
Привет, любимый мой, привет!
Все знаки от тебя – лишь свет;
Небес закатное признанье,
Дождя и ветра воркованье.
Живёт души твоей родник,–
Твои мечты меж строчек книг.
Страницы
люди в тишине листают.
Моя беда, как глыбы льда,
что навсегда, –
не тают.
Я помню всё. И всё не зря:
Последний вздох
и декабря
Дыханье.
Вся в пышном инее земля.
Кусты, ограды, тополя,
Как при венчанье.
Ты отдал мне своё кольцо.
В улыбке грусти мне лицо
Сулит беспечность.
Я не ревную, мой родной,–
Не мы тому с тобой виной –
Уже твоей невестой стала Вечность.
Моргнул заставкой телефон.
Блеск фары, мотоцикл и фон,
И яркий среди ночи свет,
И надпись краткая: «Привет!»
И рядом мы, и слушать рад
Полёт двух душ «Вишнёвый сад».
***
Путник жизни устал. Крут, тернист его путь.
Под оливами в клевер он прилёг отдохнуть.
И мелодия с ним приютилась меж крон
И задумался в лодке печальный Харон.
А на клевере странник то дремал, то мечтал,
И ласкали лучи отягчённые веки.
Свет сознанья в нём место своё отыскал.
В том, кто вряд ли и слышал, кто такие тольтеки*.
Свет струила кифара. Сознанье его,
Раздроблённое горькой печалью потери,
Билось птицей о грани ума своего,
Прикасаясь едва к неприкаянной вере.
Пилигриму Вселенной тернист лабиринт
Минотавра ума, – тяжелы его сети.
Ситец жизни трепещет – как прост его принт!–
Пьесы, книги и песни – Орфеевы дети.
Так прими же их мир, данью верной любви,
И прости роковую оглядку…
Выбор сделан и «…Бог тебя благослови,
Мой Орфей…» – запишу я в тетрадку.

________________________________________

* Люди-воины, идущие тропой высшего интуитивного знания (К. Кастанеда)

Туда, где скорбят асфодели,
А быт без желаний и грёз –
Ты первым пришел, неужели? –
Источник восторгов и слёз.
По краю изломанных линий
Их траурных грубых одежд
Сверкают “алмазы” Эриний,
Из обмерших капая вежд!
Тантал позабыл горечь жажды
Узрев, как на камне Сизиф
Стал тих и задумчив однажды,
Услышав судьбы своей миф.
Доверив мелодии душу
Застыл потрясённый Аид,
И, может, затопит всю сушу
Посуда сестёр Данаид.
И, может, сама Персефона,
Уткнувшись Аиду в плечо,
Услышит подобие стона
И будет рыдать горячо.
И, может, треликой Гекаты
Слезятся пол-дюжины глаз.
Мрачнеют, сверкают “ агаты”
От песни молитвенных фраз.
Пока они внемлют кифаре,
Пока слышат голос певца –
Улыбка небес в его даре
И благословенье Творца.
***
Орфей мой, лишь я выбираю
На тропах крутых бытия
Огонь на котором сгораю,–
Какой будет дума моя.
Спешу озарить её светом,
Наполнить весенним теплом.
Мир держится только на этом.
На этом возводится дом
Спешу всё, что мы загадали
Исполнить в положенный срок.
Ошибки твои и оглядки приму,
как суровый урок
Неверной, капризной Фортуны,
И флейтой души твоей струны
Окликну напевом родным,
И, стану твоим устремленьем,
Твоим продолженьем, земным.
Забуду ошибку – оглядку
(нет ангелов среди людей),
И скорбную, горькую складку
У губ. Однобоких идей
След вечный… Промчавшихся дней
Омою молвы паутинку,
Что люди плетут под сурдинку.–
Твой дух, как роса поутру…
На холм взобралась повилика.
И тает, как вздох на ветру:
«Прости и прощай, … Эвридика!»
***
В долине зелёной звучит одиноко,
Легко, без особых потуг,
Как шорох листвы, как журчанье потока–
Твой жребий, мой Марсий, мой друг.
Твой жребий – коварный подарок Афины,
С проклятьем швырнувшей в траву,
Причину зарубок на лике долины,
И голоса Эхо – ау!
Разумно ли спорить сатиру с богами,–
Флейтист простодушен и сед.
Кто кожу твою превратил в оригами? –
Герой… Музагет… Кифаред…
Зачем же и мне эта вечная мука
Вдали от любимых подруг?–
Все пытки богов – слуха; зренья; и звука?
И тени, и тени вокруг?
Затем ли, что я рождена в полнолунье?–
Селена, шепни, чтоб Нерей
Послал разыскать лоб творца и кифару
Проворных своих дочерей.
Спешат Нереиды. Волна розовеет
От злого деянья Менад.
Душа облегчённо над водами реет,
Спеша в свой заоблачный сад.
И там улыбнётся знакомому лику;
Обнимет и нежно прильнёт,
Забыв, – что земную создал Эвридику,
Мелодии флейты полёт;
Эфиром витает над стеблем алтея,
У Леты забвение пьёт.
Но к жизни проснулась его «Галатея» –
В созданье – творец оживёт.
***
Рябины алеют, но август не двинулся с места.
Нахлынули ливни и молний гадают число.
Я в доме одна, без тебя, – Эвридика и Веста.
Увяли минуты, застыло Харона весло.
Застыла судьба на зыбучем завещанном трапе.
Стопа зависает над бездной, как облака тень.
Беспечный Орфей, на каком ты забылся этапе,
В столетье каком затерялся наш творческий день?
Зачем твои песни нежны, задушевны, негромки?–
Психея задумчиво внемлет кифаре твоей.
И Лета утихла. Скользит лодка-память у кромки–
У самого края мечты поседевшей моей.
На столике в рамке, на фоне кустов бересклета
В лукавом прищуре усталых и ласковых глаз
Печален Орфей мой, поющий из прошлого лета –
Мне слог его слышен из кратких, растаявших фраз.
Оглохшие комнаты в страхе от смертного крика
Покрытые холодом, инея жгучих потерь,
Мне вторят и вторят, как эхо, впотьмах: «Эвридика,
Раздвинь стены скорби, открой утра нового дверь!»