Виктор КАРПУШИН. Сквозь дымку розовеющий восток

* * *

Сохнут акварели на ветру, –
Пробегает дрожь по старым клёнам.
Захожу то к Павлу, то к Петру,
Мужичкам, печалью заклеймённым.

И дорога в блёстках позолот
Кажется родной и бесконечной.
Ну а то, что мелкий дождь идёт,
Для меня давно он друг сердечный.

Он не помешает различить
Ржавые ограды возле храма.
«Верь, любовь не может разлучить», –
Говорила мне когда-то мама.

Жаль, недолговечна акварель,
К вечеру сотрутся силуэты,
И, наверно, незачем теперь
Затевать счастливые сюжеты.

 

* * *

«Прощай, Россия, встретимся в раю!» –
В который раз судьбу перекрою,
И затянув потуже поясок,
Войду, как в вечность, в твой речной песок.

Теперь не долго горе горевать,
На дудочке пастушеской играть,
Молиться Богу, неумело пусть,
И разводить руками тьму и грусть.

Ещё легки наплывы облаков,
Беззлобен мат похмельных мужиков,
Ясна дорога, и печаль светла,
И сонные звонят колокола.

Пусть ветрено, зато тепло пока,
Плывут в реке листва и облака,
И я без грусти тихо говорю:
«Прощай, Россия, встретимся в раю!»

 

ПОРОША

Прими микстуру, нет, не принимай,
Зайди в подъезд, но лучше чёрным ходом…
В углу двора – рассохшийся сарай,
Вот только жаль, не с домофонным кодом…

Туда любой желающий войдёт,
Хотя, зачем копаться в тёмном прошлом?
А снег идёт, и завтра – гололёд;
Как хороша февральская пороша!

Запороши ущелья чердаков,
Разбереди мятущуюся душу!
Прими микстуру, покорми котов,
Виолончель метельную послушай.

 

* * *

Сырых садов озноб и морок,
Подгнило чёрное крыльцо.
Лесной туман от дыма горек,
Печально августа лицо.

И мёд горчит, и жизнь – не сахар,
Нам на Руси не привыкать,
Когда любовь сильнее страха
И не обидно умирать.

 

* * *

К чему хранить гусиное перо
Среди страниц – печальною закладкой…
Туман клубится бледный, как Пьеро,
Глуха крапива за дырявой кадкой.

Всего-то надо поле пересечь
И выйти на угрюмую дорогу.
Здесь птицы не скрывают поздних встреч,
Ведь скоро осень, до неё немного.

Немного до развилки у ракит,
Где золотится стог покатым боком.
И не смущают тени чёрных плит
На кладбище забытом и убогом.

Пока прохлада неба не сулит
Исхода лета, оторопь и тленье…
И роща у реки, как древний скит,
И маковка церквушки – в отдаленье.

 

* * *

С утра снежок напоминает брют,
Река искрит в разрывах стылых трещин.
Сугробы расчищать – напрасный труд,
Когда стихи, как береста, трепещут.

Ах, этот белый светлый березняк,
Изломанные мёртвым ветром сучья!
Заброшенный разобранный барак,
Репейник замороженный колючий.

Оцепененье неба и земли,
Задумчивость тропинки вдоль оврага,
Чуть различимый колокол вдали,
Оттаявшая чёрная коряга.

И старомодный сельский говорок,
Лохматые угрюмые собаки,
Сквозь дымку розовеющий восток
Напомнят просто: путь мой не во мраке.

 

* * *

Суздаль зовёт из-за кромки лесов,
Дремлет в тумане болотном Ростов.
Морок обычен у нас на Руси,
Как затихающий глас в небеси…

Долго ли, коротко лесом идти,
Ангел ли встретится, бес во плоти?
Знаю: спасение – светлый родник.
Камень. Алёнушка. Солнечный блик.

Блики мерцают с утра по весне,
Так же осколки блестят на войне.
И передышки не видно пока,
Тенью печальной плывут облака.

Так и живём, и с пути не сойти,
Глупо сидеть у окна взаперти.
Перебираю тропинки кудель
И опьяняет апрельская прель.

 

* * *

Смиренных дней святая простота,
Чернеющие колья огорода.
Не отвлекает жизни маета,
Начало вьюг и окончанье года.

Зачем грустить, когда белы снега,
Задумчивы и первозданны веси,
Где каждая берёза дорога
В искристом у дороги мелколесье.

Невесть куда уводит русский путь,
И нет беды, что затерялся в поле.
Тропинку возле церкви не забудь,
Не просто так с тобой покой и воля.

Лампады освещают образа,
А снегири рябине мёрзлой рады.
И ничего, что стылая слеза,
Кресты и почерневшие ограды.

 

МОРОШКА

Потчуют в кафешке импортной картошкой,
Ну а я собрался нынче за морошкой.
А попутно можно прикупить чекушку,
Угостить соседа, угостить подружку.

Только очень скоро выветрилась влага,
Вот стою, скучаю около оврага.
Белые берёзы тихо облетают,
Юркие стрекозы в сумерках плутают.

Кажется, что леший смотрит из-за ёлки,
Спящая царевна мается в светёлке.
“Сказочна морошка, вот её и нету!» –
Как тут не поверить местному поэту?

* * *

Сохнут акварели на ветру, –
Пробегает дрожь по старым клёнам.
Захожу то к Павлу, то к Петру,
Мужичкам, печалью заклеймённым.

И дорога в блёстках позолот
Кажется родной и бесконечной.
Ну а то, что мелкий дождь идёт,
Для меня давно он друг сердечный.

Он не помешает различить
Ржавые ограды возле храма.
«Верь, любовь не может разлучить», –
Говорила мне когда-то мама.

Жаль, недолговечна акварель,
К вечеру сотрутся силуэты,
И, наверно, незачем теперь
Затевать счастливые сюжеты.

 

* * *

«Прощай, Россия, встретимся в раю!» –
В который раз судьбу перекрою,
И затянув потуже поясок,
Войду, как в вечность, в твой речной песок.

Теперь не долго горе горевать,
На дудочке пастушеской играть,
Молиться Богу, неумело пусть,
И разводить руками тьму и грусть.

Ещё легки наплывы облаков,
Беззлобен мат похмельных мужиков,
Ясна дорога, и печаль светла,
И сонные звонят колокола.

Пусть ветрено, зато тепло пока,
Плывут в реке листва и облака,
И я без грусти тихо говорю:
«Прощай, Россия, встретимся в раю!»

 

ПОРОША

Прими микстуру, нет, не принимай,
Зайди в подъезд, но лучше чёрным ходом…
В углу двора – рассохшийся сарай,
Вот только жаль, не с домофонным кодом…

Туда любой желающий войдёт,
Хотя, зачем копаться в тёмном прошлом?
А снег идёт, и завтра – гололёд;
Как хороша февральская пороша!

Запороши ущелья чердаков,
Разбереди мятущуюся душу!
Прими микстуру, покорми котов,
Виолончель метельную послушай.

 

* * *

Сырых садов озноб и морок,
Подгнило чёрное крыльцо.
Лесной туман от дыма горек,
Печально августа лицо.

И мёд горчит, и жизнь – не сахар,
Нам на Руси не привыкать,
Когда любовь сильнее страха
И не обидно умирать.

 

* * *

К чему хранить гусиное перо
Среди страниц – печальною закладкой…
Туман клубится бледный, как Пьеро,
Глуха крапива за дырявой кадкой.

Всего-то надо поле пересечь
И выйти на угрюмую дорогу.
Здесь птицы не скрывают поздних встреч,
Ведь скоро осень, до неё немного.

Немного до развилки у ракит,
Где золотится стог покатым боком.
И не смущают тени чёрных плит
На кладбище забытом и убогом.

Пока прохлада неба не сулит
Исхода лета, оторопь и тленье…
И роща у реки, как древний скит,
И маковка церквушки – в отдаленье.

 

* * *

С утра снежок напоминает брют,
Река искрит в разрывах стылых трещин.
Сугробы расчищать – напрасный труд,
Когда стихи, как береста, трепещут.

Ах, этот белый светлый березняк,
Изломанные мёртвым ветром сучья!
Заброшенный разобранный барак,
Репейник замороженный колючий.

Оцепененье неба и земли,
Задумчивость тропинки вдоль оврага,
Чуть различимый колокол вдали,
Оттаявшая чёрная коряга.

И старомодный сельский говорок,
Лохматые угрюмые собаки,
Сквозь дымку розовеющий восток
Напомнят просто: путь мой не во мраке.

 

* * *

Суздаль зовёт из-за кромки лесов,
Дремлет в тумане болотном Ростов.
Морок обычен у нас на Руси,
Как затихающий глас в небеси…

Долго ли, коротко лесом идти,
Ангел ли встретится, бес во плоти?
Знаю: спасение – светлый родник.
Камень. Алёнушка. Солнечный блик.

Блики мерцают с утра по весне,
Так же осколки блестят на войне.
И передышки не видно пока,
Тенью печальной плывут облака.

Так и живём, и с пути не сойти,
Глупо сидеть у окна взаперти.
Перебираю тропинки кудель
И опьяняет апрельская прель.

 

* * *

Смиренных дней святая простота,
Чернеющие колья огорода.
Не отвлекает жизни маета,
Начало вьюг и окончанье года.

Зачем грустить, когда белы снега,
Задумчивы и первозданны веси,
Где каждая берёза дорога
В искристом у дороги мелколесье.

Невесть куда уводит русский путь,
И нет беды, что затерялся в поле.
Тропинку возле церкви не забудь,
Не просто так с тобой покой и воля.

Лампады освещают образа,
А снегири рябине мёрзлой рады.
И ничего, что стылая слеза,
Кресты и почерневшие ограды.

 

МОРОШКА

Потчуют в кафешке импортной картошкой,
Ну а я собрался нынче за морошкой.
А попутно можно прикупить чекушку,
Угостить соседа, угостить подружку.

Только очень скоро выветрилась влага,
Вот стою, скучаю около оврага.
Белые берёзы тихо облетают,
Юркие стрекозы в сумерках плутают.

Кажется, что леший смотрит из-за ёлки,
Спящая царевна мается в светёлке.
“Сказочна морошка, вот её и нету!» –
Как тут не поверить местному поэту?