Аккуратно закладывать поленья в камин, поджигать скрученный кусочек березовой коры, ждать разгара, смотреть на огонь, иногда пошевеливать кочергой угли, приятная успокаивающая процедура. Этим я занимался с большим удовольствием почитай каждый день. Зима выдалась холодной и снежной. Конечно, старенький камин. Даже моим родителям он достался видавшим виды и воды, как говорится.

Я сидел в кресле и пил чай. Огонь в недрах камина завораживал. Невозможно оторваться…

– Привет!

– А, это ты, – обернулся я на голос. – Нравится тебе моя толстовка. Затаскала совсем. Выкинул бы давно, да…

Балахон ей действительно был великоват. Ещё капюшон накинула. Не видать лица. В нём она была похожа на Филлипка. Девчонка совсем. Держа рукавами кружку, она то запускала её во тьму капюшона, то возвращала.

– Монтемирр, – произнесла она, и второй раз, по слогам, – мон-те-мирр…

– А?

– Ничего. Чай хороший.

Затрещало сучковатое полено. Я вернулся к своему занятию. Милое маленькое существо, что ты делаешь в моих снах? Кстати, я забыл её имя. Изабелла, Белла, Элла?.. Может, Алиса??

– Алиса!! – позвал я, всё ещё улыбаясь смешной остроумной догадке.

Ответа не было.

В следующий раз было лето. Я рано приходил из конторы. Работа была нудная и никчёмная.

На веранде хорошо. Прохладно. Дремотно.

Скрипнула половица. Оглянувшись на звук, я увидел её.

– Где ты была?

– Я думала, ты знаешь. В Монтемирре.

Голова гостьи была не покрыта. Алиса смотрела прямо на меня, время от времени поправляя слишком длинный локон светлых, почти белых волос. Я принялся её рассматривать. Теперь она не показалась мне девчонкой. Особенно манили глаза. Бездонные какие-то, колодцевые. Про таких писали, что это глаза русалок. Хотя, откуда им знать? Не выдержав прямого взгляда, я отвернулся.

Хм, русалки. Чертовы сновидения. Чёртовы глазищи. Пора прекращать эти вечерние послерабочие пару стаканчиков. И что ещё за Монтемирр?

– Монтемирр… – медленно проговорил я, вслушиваясь в необычное слово.

Следовало бы учесть, что этого делать нельзя.

Но откуда мне было знать?..