ЕВГЕНИЙ ГОЛУБЕНКО ● СТИХИ

ОСЕННЕЕ

Краски рассвета и краски заката
Осень сумела свести воедино,
Чтоб желтизною айвовой цукатной
Выкрасить листья, добавив кармина.

Красным, оранжевым, бурым, медовым,
Сотней нюансов и сотней оттенков
Осень стремилась раскрасить портовый
Город и пригород, крыши и стены.

Мир канифолевый, мир золочёный
Переплелись, дополняя друг друга.
И по брусчатке, в том веке мощёной,
Ветер проносит из листьев хоругви.

Ширилась осень, звала, разрасталась
Неудержимо, объёмно, вулканно.
И на мгновение всем показалось –
Это надолго, на постоянно.

СУББОТА. ЮГ. ДЕКАБРЬ

У вас за минус холода
И снега вволю.
А тут вода, кругом вода
И даже с солью.

Здесь море пенится, бурлит.
В природе ругань.
Пляж устилающий гранит
И тот напуган.

А чайки носятся, крича,
Над цветом хаки.
И волны рвутся на причал.
Вперёд! В атаку!

И ветер в клочья пену рвёт,
На берег мечет.
Волна назад, волна вперёд.
Не сдержишь. Нечем.

У нас вода, кругом вода
И даже с солью.
А нам бы ваши холода
И снега вволю.

СНЕЖНОЕ

Снег был таков, что не хватало слов, –
Пуглив и нежен, гол и непорочен.
И я старался, чтобы мой улов
Весь состоял из лучших снежных строчек.

Чтоб суть узреть, смотрю во все глаза.
Не прозевать бы снега сердцевину…
Он был таким и год, и век назад,
Умевшим чувства собирать в лавину.

Я под гипнозом этих белых чар
Стою, иных тонов не замечая.
Вокруг штормит, а снежный мой причал
Меня зовёт знакомым криком чаек.

ЭТЮД ГРУСТИ

Свернув гастроли, бархатный сезон
Уходит за осенние кулисы,
Где, радуясь своей окраске лисьей,
В янтарь природы город погружён.

На дальнем пляже нынче ни души.
Закончилось нашествие народов.
Лишь волны хором из морской глуши
Пригнали пену сероводорода.

Как близок мне осенний этот мир.
И чем-то я сродни одесским пляжам.
Присев у кромки, нежно волны глажу,
Седых кудрей набрав у них  взаймы.

ПОТРЁПАННЫЙ ОДЕССКИЙ СТАРЫЙ ДВОР

Потрёпанный одесский старый двор,
Мелодию нащупывая скрипом,
Семи ветрам объятья распростёр:
Шальным, залётным, бесшабашным, сиплым.

И тает незатейливый мотив
По-доброму, по-свойски, по-житейски,
Разумно, с тактом, с чувством совместив
Мелодию Успенской и Еврейской.

Мой старый двор, который век поёт
Тепло, светло, знакомо, колыбельно.
И сердце тихо ёкает моё,
Скрипучей потревоженное дверью.

МОРСКОЙ ЭТЮД

У берега, где дно рукой достать,
Вода хрупка, прозрачна, невесома.
И солнца свет, пронизывая гладь,
Себя ведёт заправски, будто дома.

Снуют лихими стайками мальки
Поодаль от напыщенной медузы.
И, как глазунья, смотрятся буйки,
Пришпиленные неподъёмным грузом.

На циферблате стрелки метят путь,
Минуя полдень, в сторону заката,
В багрянец солнца силясь обмакнуть
И моря холст и гибких волн покатость.

А чтобы ночь вечерний силикон
В морскую гладь вводила аккуратно,
Прошедший день был втиснут целиком
В заката остывающие пятна.

НАТЮРМОРТ

Поверхность пня – потёртый старый диск,
Где стрекоза иголочкой скользила.
И в танце крыльев музыка сквозила
Навязчиво, как комариный писк.

Но записать желая звукоряд
На паутине, как на нотном стане,
Не думала, что быстро так устанет,
И что глаза так скоро угорят.

Ведь тотчас же, укутав крохкость крыл
Сиюминутно сшитой пелеринкой,
Стерильно, чтоб не капнула кровинка,
Паук ей без наркоза вены вскрыл.

ПОДСЛУШАННОЕ

Разбирая каракулей бред,
Что оставила чаячья стая,
Море птичий бесхитростный след
По слогам шепеляво читает.

И просеяв сквозь волны песок,
Одичавших в бездействии пляжей,
Море ищет отточенный слог,
Что проймёт, осенит, взбудоражит.

Не беда, что зелёный прибой
Обновит интонацию к маю,
Всё равно за губастой волной,
Будто школьник, слова повторяю.

ЗАПОЙНОЕ

Я от белого цвета бываю хмельной
Да ещё я вдобавок на запахи падок.
Чтоб меня соблазнить, паутинкой льняной
Кто-то ночью нашил светлых платьев для сада.

И стою, обалдев, округляя глаза.
И не верю, что я до подобного дожил.
И двух слов не могу подходящих связать.
Только слышу, что кровь неспокойна под кожей.

Повсеместно пчелиным акцентом молва
Раструбила о том, что десерт уже подан.
И доселе простые земные слова
Срифмовались, притёрлись, пошли хороводом.

Мне от яви такой захотелось в разнос…
И пьянил я себя белопенным отваром.
И с тычинками лез целоваться взасос.
И выдумывал то, чего так не хватало.

ШАЛЬ СО СНЕГИРЯМИ

Снегопад вокруг перины стелит.
Мягко так!!! Аж ёкнуло внутри.
Ветер загляделся, не метелит.
В тишине и ель, и снегири.

Грудка к грудке, парами на ветках.
Ну, а снег, он рядом, тут как тут.
И пока в задумчивости ветер,
Ветви шаль со снегирями ткут.

ПЕРВЫМ СНЕГОМ КО МНЕ ПРИХОДИ

Первым снегом ко мне приходи.
Приходи первым пухом морозным.
Осознай это, сердцем пойми,
Никогда возвращаться не поздно.

Будет день, будет ночь, будет рань…
Возвращайся без стука, без дрожи…
На окне в ожиданьи герань
И постель в ожидании тоже.

В нашей комнате запах духов
В самых дальних углах тихо бродит.
Поистрёпанный томик стихов
Приоткрыт и забыт на комоде.

И пока ночью чертит мороз
На окне верный путь к возвращенью.
Ты прими этот стих мой всерьёз,
Как весомый довесок к прощенью.

ХВОСТОМ МАХНУЛА И УШЛА

Хвостом махнула и ушла.
Попутного, попутного.
Неважно как ты там жила,
Чужие карты путая.

Неважно как, неважно с кем
От случая до случая.
А нынче вырвалась совсем,
Любовь моя, болючая.

Держать тебя иль не держать?
Не знают даже вороны.
Беги, коль хочется бежать,
На все четыре стороны.

Я ОТПУСКАЮ ВСЕ ТВОИ ГРЕХИ…

Я отпускаю все твои грехи
И те, что были, да и те, что будут.
Тебе одной я посвятил стихи,
Которые вовеки не забудут.

Ты свет моих очей, мой тайный свет.
Ты сокровенных дум моих живучесть.
На этом свете не было и нет
Такой, как ты, единственной и лучшей.

На этом свете чтима мной одна,
Из миллионов мной одна хранима.
Пусть грешница, но ты освящена
Моей Любовью, что не утолима.

ПАНАЦЕЯ

Не исписан чернилами снег декабря –
Ни строфы, ни строки о тебе целый месяц.
Жадно слушал себя, только всё это зря –
Не стыкуются буквы, им горько быть вместе.

Не молчун я, и не разучился писать,
И плевать мне, что зимний покров обагряню.
Добреду, дотащусь, доползу до листа
И словами бумажную душу израню.

Накатило, прорвало, со стоном пошло…
Дотянуться бы только… Достигнуть бы цели…
Пью – пока ещё белых – страниц порошок,
Понимая, что это и есть панацея

ОТТОГО-ТО И ЗОВУ НАЗАД

Осень, обороты набирая,
Студит душу ранним холодком.
Как ты там, Катюха, поживаешь,
Думаешь, заботишься о ком?

Дни, недели, месяцы и годы
Не смогли тоску мою унять.
Жизнь теперь – сплошная непогода.
Слякотно и зябко нынче, Кать.

Всё враньё, что время раны лечит.
Как болели, так же и болят.
Сколько лет прошло, а мне не легче,
Оттого-то и зову назад…

ТЫ ПРИДИ…

Незаметно, почти на английский манер,
День уходит, как в щель, в горизонта каёмку.
И, сумев перепрыгнуть заката барьер,
Вечер всюду развесит сушиться потёмки.

Я весь день ждал тебя, только дня уже нет.
Я и ночь жду тебя, но и ночь на исходе.
Ты найди полчаса, чтоб вернуться ко мне,
И чуть-чуть поболтать о делах и погоде.

Ты найди пять минут. Мы успеем, поверь,
Завершить недосказы, загладить размолвки.
Я теплом своих чувств пропитал даже дверь,
Чтоб тебя заманить необычной обновкой.

Ты найди только миг, самый крошечный миг,
Чтоб в глаза заглянуть и себя там увидеть.
У любви, мне поверь, нет путей обходных.
Ты приди. И у нас непременно всё выйдет.

Я О НАС НИКОМУ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ…

Я о нас никому ничего не сказал,
Сохранив нашу тайну, надёжно упрятав.
И строкой нас не выдал, и в лоб не назвал,
Ведь никто не спасёт, ни один соглядатай.

Я тобой опекался, старался как мог.
Всё ходил за тобой своим шагом гусиным.
Только я не сберёг, я тебя не сберёг.
Потерялась, пропала моя половина.

Я в пол силы живу, и в пол силы творю.
В половину всё делаю, чтоб не просили.
Ну, рискни, ну, верни половину свою,
Ведь возврат нас двоих возродит и усилит.

Дай мне часть бытия, дай часть силы твоей,
Дай для жизни моей суть, основу, опору.
От меня же востребуй тепло прежних дней.
То тепло, что забыть не сумеешь так скоро.

Что ж рискнёшь или как? Будешь вечно в бегах?
Будешь в строчках моих находить своё имя.
Разбежались случайно, почти в впопыхах.
А на завтра проснулись и стали чужими.

Протяну свою руку, а там пустота.
Обегу взором дали внутри и снаружи.
Горло сдавит шнуром безнадёг немота.
С каждым днём в моём сердце всё хуже и хуже.

ЗАКЛИНАНИЕ

Найди меня,
песчинку на песке,
звезду на небе,
каплю в океане.
Найди меня
в исписанном листе,
таящем объясненье и признанье.

Найди меня,
снежинку в снегопад,
в раскате звук,
в костре огня крупицу.
Найди меня!
И я воздам стократ.
Не дай
исчезнуть, сгинуть, раствориться.

Найди меня…

КАТЕ МУР

Декабрями ангелы линяют,
С неба так и сыпется перо.
Декабрями месяц невменяем,
Землю засевает серебром.

Декабрями грусть моя сильнее,
Достаёт до самой глубины.
Декабрями я болею ею
И стихи лишь ей посвящены.

Декабрями снегом всё вскипает,
Будто бы иного цвета нет.
Декабрями, удаляясь, тает
Дым её любимых сигарет.

Ты всегда уходишь декабрями…
Браслет из аглицких сонетов
1

Укутавшись во тьму, дремал рассвет,
Не шевелясь и не щетинясь храпом.
Затмение.  Луна сошла на нет.
Небесный стяг лишь мечен звёздным крапом.

Безлуние.  И всем не по себе.
Всё пропиталось внутренней тревогой.
Иммунитет настолько ослабел,
Что помыслы тянуться стали к Богу.

Для тёмных сил час шабаша пришёл.
Грехам земным настал черёд воспрянуть.
Неладно стало так, нехорошо,
Напряжно, зло, постыло, окаянно.

И в этот миг, и в этот скорбный час
Твоя звезда на небе родилась.

2

Твоя звезда на небе родилась
Невдалеке, поблизости, под боком.
Вокруг неё кружился звёздный вальс
Под музыку, написанную Богом.

Струился на тебя желанный свет
Спокойный, первозданный, вдохновенный.
И, прикоснувшись, оставлял свой след
В душе, в сознанье, в затаённых венах.

Впитав до капли весь наплыв щедрот,
Вобрав в себя небесное свеченье,
Взрослела ты, не ведая забот,
Пока опять Луну не скрыло тенью.

Так с первых дней на свете повелось,
Жизнь состоит из череды полос.

3

Жизнь состоит из череды полос.
И ход судьбы не может быть нарушен.
Как неизбежна седина волос,
Так неизбежна накипь в наших душах.

Другим легко достался в жизни хлеб.
А ты с трёх лет, испив сиротства меру,
Столкнулась с тем, что мир и глух, и слеп,
И лишь себе во всём до йоты верен.

Живи и жди, покуда Бог подаст.
Не смей бороться, рваться, прекословить.
Неси свой крест, извечный свой балласт,
Мишенью став для хамства и злословья.

Но боль пока оставим на потом,
Любовь стучится в твой сиротский дом.

4

Любовь стучится в твой сиротский дом.
И ей мешать никто уже не вправе.
Сметая все преграды, напролом
Вошла в тебя, осколки льда расплавив.

Лавина страсти вырвалась вовне
Из недр твоих, из тайников и копей.
До сей поры страсть зрела в глубине,
А нынче за минуту мир затопит.

Неудержимо, яростно, стремглав,
Взахлёб, азартно до черты, до края
Любовь все ощущенья напрягла,
Желаньями запреты подминая.

Но этот карнавал и этот пыл
На время лишь невзгоды поглотил.

5

На время лишь невзгоды поглотил
Любовный бум.  Волна безумной страсти
Прошла, иссякла, выбилась из сил,
Сильней и жёстче очертив напасти.

Шла череда предательств и измен.
И каждый день был горестен и чёрен.
Крупицы счастья превращая в тлен,
Зрел урожай затменных лунных зёрен.

И тихо гасли проблески борьбы.
Волна обид неслась сплошным накатом.
А силы света были так слабы,
Скупы, дряхлы, устало – виноваты.

И заунывно ныли поезда.
И где-то с неба падала звезда.

6

И где-то с неба падала звезда,
В подругах близких пробуждая зависть.
Но выпорхнув за нею из гнезда,
Глупышки на снежинки распадались.

Огромной стаей миллионы звёзд,
На землю опускаясь снегопадом,
Дурманили до кончиков волос
Меня и всех других, живущих рядом.

Стараюсь стих заканчивать светло.
Во всю стараюсь для тебя, родная.
Дорогой строк меня к тебе влекло,
А вот признаться – букв не хватает.

Лишь напоследок вывело перо:
Как мне с тобою Катька повезло.

7

Как мне с тобою Катька повезло.
Ты помогла стихам во мне проснуться.
Хоть неумелый первый мой мазок
Корявым был, нескладным, тусклым, куцым.

Но с каждым днём уверенней рука
В полотна строчки сочные вплетала
И музыкой для танца мотылька
Чертила подходящие лекала.

Твои черты во всём я подмечал,
В любых телодвижениях природы.
Ты для меня начало всех начал,
И миг, и час, и день, и время года.

В себя упрятав часть твоих примет,
Укутавшись во тьму, дремал рассвет.

ПРОЩАЛЬНОЕ

Доктор Время,
займитесь, пожалуйста, мною.
Я надёжнее ваших лекарств не встречал.
Доктор Время,
мне так не хватает покоя.
Ну, хоть каплю, хоть несколько грамм по ночам.

Километры,
меж нами разрыв увеличьте,
растянитесь на целое множество вёрст.
Километры,
найдите дыру поприличней,
чтоб себя я пусть даже силком, но увёз.

Дорогая,
с тобой мы не будем прощаться.
Просто утром пойму, что тебя рядом нет.
Это счастье – уметь без надрыва расстаться
и исчезнуть на тысячи, тысячи лет.

Доктор Время,
займитесь, пожалуйста, мною…