RSS RSS

СЕРГЕЙ СКОРЫЙ ● ВОВЕКИ БУХЕНВАЛЬД НЕ ПОЗАБУДЬ! (СЛОВО ОБ ОТЦЕ) ● СТИХИ И ПРОЗА

Эта строчка из стихотворения моего отца, Анатолия Скорого, бывшего узника концентрационного лагеря Бухенвальд, которое я услыхал от него лет 15 назад… Помню, отец достал маленькую красную записную книжечку и прочёл мне эти строки. У меня в те годы уже публиковались стихи, в различных крымских газетах, и, думаю, отец хотел услышать моё мнение. До этого я не знал, что поэзия ему близка. Позже, после его ухода из жизни, разбирая архивные материалы, я обнаружил это стихотворение…

 

ВОТ ЗДЕСЬ БЫЛ ЛАГЕРЬ СМЕРТИ…

 

Лишь тот достоин жизни и свободы,

Кто каждый день за них идёт на бой

(И.В.Гёте)

 

Вот здесь был лагерь смерти возведён –
Колючий нескончаемый забор.
В бараках серых мучеников стон.
Сквозь ночь – в глаза прожектор
Бьёт в упор.
И виселица – власти смысл и суть…
О, не забудь фашизма тех времён!
Вовеки Бухенвальд не позабудь!

За что, за что сюда согнали нас?
Кто лгать не мог, был под сомненье взят…
Завесу лжи с людских срывавший глаз,
На пытку шёл, в угрюмый каземат.
Но не сломили не петля, не штык
Того, в ком жар свободы не угас,
Какая мощь, как человек велик!

И мы пошли наперекор судьбе,
В союз вступив подпольный, боевой.
Багровый флаг, пылая, звал к борьбе.
Мужайтесь! Верьте! Воздадим с лихвой
За это горе, что постигло нас.
И шёпот рос, подхваченный молвой:
«Оружье добывайте! Близок час!»
И час настал…

Отец не очень любил касаться темы его пребывания в лагере. Конечно, он иногда рассказывал отдельные эпизоды из той «жизни», но лишь выборочно и скупо. По настоящему разговорить его удалось лишь профессиональному журналисту Николаю Плясову. Так появился рассказ «Дорога на Эттерсберг».

Скорый Анатолий КирилловичБез всяких громких слов скажу: отец для меня был и остаётся высоким эталоном человека и мужчины. Он так высоко понял эту планку, что и сейчас по прошествии лет, я отчётливо осознаю: мне никогда до этого уровня не дотянуться. Вернувшись после Бухенвальда на родину, почти мальчишкой, с изуродованным детством и частично юностью, без родителей, он, по сути, «сделал» себя сам: получил не просто образование, а окончил школу, техникум, два вуза, и много чего достиг в жизни… Мало того, он чрезвычайно многим помог в жизни мне.

Когда-то отец произнёс: «После лагеря я ничего и никого не боюсь…». И это были не просто слова. Приведу лишь один, но очень показательный случай. Однажды в танцевальном зале пансионата «Крымское Приморье» (это было в начале 1970-х годов) отдыхающий, крепкий мужчина, в состоянии сильного опьянения, выхватил нож и стал угрожать окружающим. В зале было много молодых, физически здоровых ребят, но… нож у, по сути, потенциального убийцы отобрал отец. А он как раз и не отличался большой физической силой…

У него было чрезвычайно обострённое чувство совести. Незадолго до смерти он рассказал мне эпизод времени войны, который меня потряс. После лагеря, отец некоторое время был в отделе контрразведки переводчиком. Война, по сути, окончилась, но в лесах горной Тюрингии продолжали скрываться эсесовцы. Однажды был пойман один из генералов СС, по всем данным принимавший участие в военных действиях на Восточном фронте, что он всячески отрицал. На какое-то время офицер контрразведки покинул кабинет, где проходил допрос, и отец остался один на один с эсесовцем. «И тут на меня – вспоминал он – что-то нашло, накатилось, все ужасы и кошмары лагеря, который охраняли эсесовцы дивизии «Мёртвая голова». Я не выдержал и со всей силы ударил генерала. Он упал со стула, потом поднялся, сел, не сказав ни слова. До сих пор – говорил мне отец – я со стыдом вспоминаю этот случай». На все мои слова, что это был генерал СС, воевавший на Восточном фронте, на совести которого, несомненно, сотни, а может и тысячи загубленных жизней наших людей, отец отвечал только одно: «Мне стыдно, ведь я был мальчишка, а он в возрасте более 50 лет…». Удивительно…

С начала 2000-х годов я стал интересоваться историей Бухенвальда. В конечном итоге появился цикл стихотворений «Этюды Букового леса». Чрезвычайно рад тому обстоятельству, что отец имел возможность ознакомиться с тем, что я написал. Стихи были написаны зимой 2007 года, а летом отца не стало. Умирал он мучительно, тяжело, но вёл себя мужественно до последнего часа. Более того после тяжелейшей онкологической операции, придя в сознание в реанимации, успокаивал тех, кто вёл себя, по его мнению, не совсем по-мужски…

В последние свои земные дни он всё время вспоминал молодость, Бухенвальд, друзей, которые не дожили до освобождения лагеря. Война не оставляла его до последних минут… На мой взгляд, сама смерть его 21-го июня, накануне начала той страшной войны – не случайна… Я сделал всё, чтобы похоронить его 22-го июня…

«Этюды Букового леса» – перед тобой уважаемый читатель…

Будь проклят фашизм, что принёс неисчислимые жертвы и обрёк на страдания миллионы людей… Давайте будем помнить, какой ценой нам досталась та Великая Победа и тех светлых людей, сделавших всё для того, чтобы она была… Я горд, что в этой когорте лучших был мой отец…

Сергей Скорый

 

ЭТЮДЫ БУКОВОГО ЛЕСА

 

 

Бывшему узнику Бухенвальда, участнику
подполья и восстания 11апреля 1945 г.,
моему отцу Анатолию Скорому

 

 

 

     « Здесь чувствуешь себя большим и
свободным.

 

И.В.Гёте (воспоминания о горе Эттерсберг),

26 сентября 1827 г.

Пролог

Вы в Тюрингии всей
Лучше буков, чем здесь не найдёте –
Каждый ствол в пол-обхвата
И крона, летящая вверх …
Вдохновение здесь
Обретал Иоганн Вольфганг Гёте,
По тропе поднимаясь
К вершине горы Эттерсберг.

Сонный Веймар не знал –
Эти  скучные герры и фрау,
Что средь этой тиши,
Где лишь листьев
Волнуется вальс,
Повстречался поэту
Его удивительный Фауст,
Этот Буковый лес
По-немецки звучит «Бухенвальд»…

…Гуманизм был убит
В первой трети двадцатого века
Ловкой Гитлера фразой,
Что Дойчланд –
Превыше всего.
Ныне трудно понять,
Был ли он вообще человеком,
Но часть немцев, бесспорно,
Увидела богом его.

А для части иной,
Что идеи его ужаснули,  –
А «Майн Кампф» ведь писалась
Адольфом, поверьте, не зря –
Уготованы были, конечно,
И петли, и пули,
И подспорьем в борьбе
Стали первые концлагеря.
Сонный Веймар не знал,
Да и знать ему было не надо,
Что средь этой тиши,
Где лишь листьев
Волнуется вальс,
Зачадит крематорий
Земного фашистского ада
И синонимом мук
станет слово само – «Бухенвальд»…
Лагерь

Здесь страдания – море,
Жизнь горька, как полынь…
Ток – в колючем заборе,
А на вышках – стволы.

Здесь застыли бараки
Мрачной серой стеной
И зверюги-собаки
По ночам тянут вой.

А в бараках на нарах –
Голых три этажа –
Молодой ли ты, старый?
Полулюди лежат.

В их лице только малость –
Лишь глаза из всего,
А от тела осталось
Ну, почти ничего…

Ночной монолог эсесовца на лагерной вышке[1]

Доннер-ветер, скверная погода,
Вновь не повезло с дежурством мне.
Стрельнуть бы какого-то урода,
Например, с мишенью на спине.

Будет от начальства мне награда –
Отпуск краткий, тридцать марок плюс…
Будет фрау веймарская рада,
Если к ней с ночёвкой завалюсь.

Это верно, в лагерной охране
Мне не светят званья и кресты,
Но зато здесь не убьют, не ранят,
Здесь стреляют не в тебя, а – ты!

Если цель ясна, отыщем жертву,
Вон и тень костлявая бредёт…
Наведу-ка поточней прожектор,
И придвину ближе пулемёт…

Подъём, построение всех на плаце для проверки, выход коменданта лагеря Коха.

Комендант Кох[2]

 

В Бухенвальде царь и бог –
Оберштурмбанфюрер Кох
Кох – собой совсем не плох,
Но при этом крайне строг.

Замер многих тысяч строй,
Резко: шапки все долой!
В окруженье свиты всей
И огромных верных псов
Входит он на аппельплац,

Скрип ремней и блеск сапог,
В Бухенвальде – царь и бог
Оберштурмбанфюрер Кох.

Мановением руки
Кох вершит твою судьбу:
То ль тебе пожить ещё,
То ли вылететь в трубу…

На объектах, где работали заключённые,
любила появляться жена коменданта Эльза.

 

Эльза Кох[3]

Белокурая Эльза
Симпатична донельзя…
И глаза голубые,
И чувственный рот,
И кудряшки к лицу ей,
И лошадкой гарцуя,
Эта фрау к мужчинам –
Заключённым идёт.
У ней тяга к искусству…
Улыбаясь искусно,
Всем гуманная Эльза
Повторяет: «Пора
Вам раздеться по пояс,
Вы трудились на совесть,
А сегодня безумно
Какая жара!»

Полосатая роба
Давит крышкою гроба…
Это добрая фея,
Что ли к ним снизошла?
Вот какая забота,
Легче стало работать!
Но глядит Эльза цепко
На мужские тела.
Жизни стоило скольким
Голубые наколки…
На груди одессита
По волнам мчит корвет.
Ей рисунок по нраву,
Он волнует так фрау –
Одессита под вечер
Пригласят в лазарет.
Белокурая Эльза
Симпатична донельзя…
Ей глаза голубые,
Не травмирует свет,
Эльза книгу читает,
Над романом страдает…
Абажур украшает
Одессита корвет.
За различного рода провинности узников
подвергали наказаниям, в том числе – пыткам.
Особенно жестокостью отличался
лагерный садист Мартин Зоммер.

 

 

Мартин Зоммер[4]

 

Есть у него и кокаин,
Да и в достатке марки,
Он здесь почти что властелин
Убийца Зоммер Мартин.

Не страдает романтичностью
Где ей взяться у зверей?
Но с немецкой педантичностью
Мартин мучает людей.
Он плюёт на наваждения,
На безумный крик и плач…
И с глубоким наслаждением
Проливает кровь палач.

 

Умерших в бараках, и лазарете,
от мучений в камерах пыток нередко доставляли
к крематорию на повозках, в которые впрягались
иные узники. При этом эсесовцы заставляли их петь,
глумливо называя «поющими лошадьми».

 

Поющие « лошади»

 

Узники, впряженные в телегу,
С песней громкой, падая от бега,
Трупы к крематорию везут –
По брусчатке грохот там и тут.

Ни бежать, ни петь уж нету мочи,
За спиной эсесовцы хохочут,
И скользят, как тени по пятам –
Плеть по спинам свищет тут и там.

Пойте, кони, не жалейте глотки,
Из свинца как будто бы колодки,
По брусчатке грохот там и тут –
Трупы к крематорию везут.

Крематорий

Эту «быль» назвать бы лучше «небыль»,
Но дымит гранёная труба,
И взлетает каждый миг на небо
Чья-то безутешная судьба…

Здесь – всё за пределом человечьим,
Потому бессильны все слова…
Дышат жаром, раскалились печи,
Трупы поглощая, как дрова.

А они как будто бы от порчи
Танец жуткий исполняют в корчах.
Вместе с ними пляшет Смерть сама,
А вокруг – сошедшие с ума.
Восставшее подполье

И вот в этом аду,
Где царили лишь смерть и побои,
И где узника жизнь
Контролировал с вышки прицел,
В это трудно поверить,
Но создано было подполье,
Подготовка восстанья –
Была его главная цель.
Сколько мужества, воли
И веры в сердцах этих чистых,
До конца не смогла
Растоптать их звериная рать…
Были, словно из кремня
Немецкие антифашисты
И советские пленные –
Тоже  вполне им подстать.
Час восстанья пришел
В тот апрель сорок пятого года,
Взяты штурмом все вышки
И смолк пулемёт, наконец…
Среди тех, кто добыл
Долгожданную эту свободу
Был и будущий мой,
(А тогда – очень юный) отец.

 

Эпилог

Может, скажет мне кто-то
Сегодня, ну, так, ненароком,
Все, мол, в прошлом далёком
И немцы нам ныне друзья…
Это так, но урок был
Излишне жестоким,
Потому забывать нам
Об этом, поверьте,  нельзя…
Вы в Тюрингии всей
Лучше буков, чем здесь не найдёте –
Каждый ствол в пол-обхвата
И крона, летящая вверх …
Вдохновение здесь
Обретал Иоганн Вольфганг Гёте,
По тропе поднимаясь
К вершине горы Эттерсберг…
Январь-февраль 2007 г.

(Сергей Скорый. Ностальгия. – Полтава, 2008. – С.110-121)


[1] Бухенвальд охранялся эсесовцами дивизии «Мёртвая голова»

[2] Карл Кох, оберштурмбанфюрер СС, комендант Бухенвальда с июля 1937 по сентябрь 1941 г. Впоследствии был переведён в другой лагерь, где получил очередное воинское звание «штандартенфюрер СС», однако вскоре был казнён за взяточничество и хищения в особо крупных размерах.

[3] Эльза (Ильза) Кох отличалась особой жестокостью и садизмом по отношению к узникам. Один из инициаторов изготовления в Бухенвальде предметов (сумочек, абажуров, чехлов) из татуированной человеческой кожи. В 1950 г. была приговорена немецким судом в Аугсбурге к пожизненным каторжным работам. Повесилась в тюрьме. Французский антифашист и писатель Пьер Дюран назвал её «Бухенвальдской бестией».

[4] Мартин Зоммер, гауптшарфюрер СС, начальник карцера, пожалуй, самая мрачная фигура за всю историю Бухенвальда. На его совести более 100 лично замученных узников, более 400 заключенных, побывавших в стенах его карцера, остались калеками. В 1958 г. судом ФРГ был приговорён к пожизненным каторжным работам.

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Сергей Скорый

Сергей Скорый родился в Крыму. Там же окончил школу, политехникум, Таврический национальный университет. Поэт. Стихи издавались в ряде коллективных сборников, альманахов, а также журналах «Брега Тавриды»", «Чёрное море», «Лава», «Искатель» (Украина), «Россияне», «Молодая гвардия», «Южная звезда» (Россия), «Наше поколение» (Молдова). Автор 4-х поэтических книг: «Кленовый звон» (Киев, 2004), «Ретроспектива» (Симферополь: Таврия, 2006), «Ностальгия» (Полтава, 2008), «Предвечернее» (Симферополь: Таврия, 2010). Лауреат Международного поэтического фестиваля «Алые паруса» (Феодосия, 2012), дипломант Пятого Международного литературного фестиваля «Чеховская осень» (Ялта, 2012). Пробует себя в публицистике, прозе, переводе, литературной критике: журналы «Древний мир»,, «Радуга», «Склянка Часу», «Искатель» (Украина), «Знание – сила» (Россия), еженедельник «Обзор» (США). Член Союза русских, украинских и белорусских писателей Автономной Республики Крым, Союза русских писателей Восточного Крыма. Доктор исторических наук, профессор археологии. Живёт и работает в Киеве.

16 Responses to “СЕРГЕЙ СКОРЫЙ ● ВОВЕКИ БУХЕНВАЛЬД НЕ ПОЗАБУДЬ! (СЛОВО ОБ ОТЦЕ) ● СТИХИ И ПРОЗА”

  1. avatar kupava09 says:

    Очень тяжело было читать. Слёзы, невольно в глазах. Как смогли люди там выжить? Какими словами можно назвать этих извергов – эсесовцев. Разве они, вообще, люди? Нет. Это исчадие ада, которое вылезло на свет божий!
    Боже, даже вспоминать, раннее читаное и эти строки больно и очень горько.
    Светлая память тем, чьи души стали лёгким чистым облачком на небе.
    И всё равно – БОЛЬНО!!!

    • avatar Сергей Скорый says:

      Благодарю Вас! Поверьте, обо всём этом было чрезвычайно трудно писать, но это нужно… и павшим, и живым…

  2. avatar Василий Алоев says:

    Какая мощь, как человек велик! Стихи отца – это выстраданное!
    Замечательно, с любовью написано автором о воспоминаниях отца, о нём самом! Стихи о Бухенвальде высоко поэтичны, видна серьёзная, проникновенная работа профессионального историка. Очень сильная публикация!!! Спасибо за память!

    • avatar Сергей Скорый says:

      Искреннее спасибо Вам, Василий!
      Тема эта тяжёлая,к ней я подходил, мучаясь, поскольку всё это где-то сохранилось в генах…
      А что получилось – судить читателям. Это – для них, и в первую очередь – для молодёжи…

  3. Сергей!
    Низкий поклон за эту правду – правду Вашего отца.
    Да, наше поколение и помнит, и знает о подвиге отцов и дедов.
    Хочется верить, что наши дети и внуки наши будут читать
    настоящие стихи, настоящую прозу.

    …Гуманизм был убит
    В первой трети двадцатого века…

    …Абажур украшает
    Одессита корвет.

    …Среди тех, кто добыл
    Долгожданную эту свободу
    Был и будущий мой,
    (А тогда – очень юный) отец.

    • avatar Сергей Скорый says:

      Благодарю Вас, уважаемый Сергей! Мне важны Ваши добрые слова… Удачи Вам во всём!

  4. avatar liniyapunktira says:

    Восхощаюсь Вашим талантом рассказчика, поэта, друга. Вы достойный сын своего замечательного отца.

    • avatar Сергей Скорый says:

      Спасибо, Вам за добрые, тёплые слова! Они – вдохновляют!
      Удачи и счастья!

  5. avatar Валентина Косаревская says:

    Спасибо за стихи. Кровью сердца написаны, без слёз не получается читать…
    Спасибо за память.

    • avatar Сергей Скорый says:

      И Вам спасибо, Валентина! Мне, как автору, приятны и милы вдумчивые читатели… Удачи во всём!

  6. avatar Ирина Нетереба says:

    Здравствуйте, Сергей!
    СпасиБо за Ваш пронзительный труд!
    Вам очень повезло с отцом… Только дети и не должны быть больше родителей, равно как ученики больше учителей. (Я о скромности). Так что спасибо Вам отдельное за Вашу скромность…
    Если бы Ваш отей не писал стихов, у Вас бы и без этого было много поводов для того, чтобы восхищаться им. Мне его поступки кажутся такими, какими и должны быть поступки ЛЮДЕЙ. Судя по всему, Ваш папа был человеком очень чувствительным (к Духу Святому – однозначно), иначе бы он никогда так не поступал, не стыдился бы некоторых своих поступков и никогда не сказал бы:”После лагеря я ничего и никого не боюсь…” Совершенная любовь, Которую он познал в жутчайших страданиях души и тела, изгнала всякий страх… Думаю. он был водим Самим Богом… И именно Он и дал ему стольво шансов в жизни, которые Ваш отец использовал до единого – образование, таланты, умение вдохновлять страдающих, постоять за других,защитить, при этом будучи очень скромным и немногословным человеком…
    “Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих” (Ин. 15:13). У Вашего отца такая готовность присутствовала всегда… Слава Богу за него!..
    А страдания имеют свойство очищать человека. Похоже, фашизм и был допущен для того, чтобы мы помнили, чьи мы дети, откуда мы и для чего на этой земле… Конечно, светлая память всем, кто не пожалел своей души за нас…
    Спасибо Богу за Вашего отца, а Вам, Сергей, за Ваши этюды!..
    С уважением и теплом)))

  7. avatar Ирина Нетереба says:

    Простите за невольные ошибки…

    • avatar Сергей Скорый says:

      Искренне благодарю, уважаемая Ирина за душевное и пространное письмо, по поводу моего эссе! Я – тронут…
      Удачи Вам во всём и везде!

    • avatar Сергей Скорый says:

      Ирина, эти опечатки, очевидно, от волнения. Это – не страшно… Удачи!

  8. avatar Татьяна Колесникова says:

    Сергей!Ваше Слово всколыхнуло память о наших родителях, переживших ужасы войны, но оставшихся чистыми и сильными духом.Мой папа освобождал Украину и Румынию, но никогда не рассказывал о войне.Он рано ушёл из жизни.Храню его фронтовой блокнот.Низкий Вам поклон!
    Сейчас волнуемся за Украину, за её судьбу,За Вас, Сергей, и Ваших близких.Силы Вам и мужества! Верим и знаем – фашизм не пройдёт!

  9. avatar Сергей Скорый says:

    Благодарю, любезная Татьяна! Ваши слова меня тронули… Удачи Вам во всём!

Оставьте комментарий