ВЕРОНИКА КОВАЛЬ ● МЕСТЬ СИАМКИ ● РАССКАЗ

                   (по мотивам тайской легенды)

В тёплом Индийском океане плавает голова слона. Конечно, не на стоящая. Такую форму имеет полуостров, а на хобот похожа узкая полоса суши. Не позавидуешь путешественнику, который вознамерится пройти её с юга на север или наоборот. Пропадёт он в джунглях. Сладкозвучные птицы увлекут его в непролазную чащу. Или защиплют любопытные обезьяны. Или нападёт заключённый древними людьми в дерево злой дух Хексус.
Так что лучше смотреть на зелёную голову слона с высоты птичьего полета. Тогда увидишь, что по ней рассыпаны тысячи жемчужин. Это озёра, собранные в ожерелье голубыми нитями рек. В стране два времени года – сухой сезон и сезон дождей. В засуху жемчужины мельчают или совсем теряются в джунглях. Но без воды не выжить! Поэтому много веков назад правитель тайской империи Утонг, задумав строить новый город, велел мудрецам искать «нам» – воду. Мудрецы долго кружили  и наконец нашли подходящее место. Утонг зачерпнул там горстку песка. В ней была закрученная ракушка. Император увидел в таком совпадении знак свыше и приказал  возводить дворец.

Так возникла блистательная Аюттхая. Следующий король, Раматибоди, провозгласил её столицей. Путешественники называли её чудом Востока. Рассказывали, что в городе больше четырёхсот храмов, один изумительней другого, три дворца дивной красоты, сто городских ворот. В дожди казалось, что Аюттхая плавает. А при  жаре вода из рек шла в столицу по пятидесяти каналам.
Там, где был глаз слона, на островке среди голубого озера, окаймленного пальмами, как ресницами, вырос невиданной красоты дворец. Стены из вечного тикового дерева были покрыты затейливой резьбой. Золотом отделанные ложа, изукрашенная утварь, серебряная посуда ослепляли гостей. Правда, гости бывали нечасто. И правитель редко показывался на людях. Он считался священным и должен был вызывать у подданных благоговение и ужас. Они верили, что боги передали ему часть своей магической силы.
Император и в самом деле был суров. Ничто и никто не мог его разжалобить. Никто, кроме дочери, принцессы Суриотай. Любое её желание он выполнял беспрекословно. Да и как иначе? Первый крик младенца совпал с последним стоном матери. И всю нежность Раматибоди отдавал наследнице.
Суриотай пользовалась слабинкой отца. Стоит ли говорить, что в свои четырнадцать лет она не знала слова «нельзя», была капризной, взбалмошной. Правда, природный ум и здравый смысл нередко останавливали её. К тому же, Суриотай была любознательна. Она  много читала – но не священные тексты, как требовал отец, а сказания о героях и прекрасных принцах из «Истории трёх миров» и древние мифы. Конечно, она и сама мечтала о принце.
Подруг у принцессы не было. Откуда, если к дворцу никто не осмеливался подойти! Единственной подружкой её была кошка. Три года назад отец подарил дочке чудо. Оно, ещё крошечное, но с огромными сапфирово-синими глазами, увидев принцессу, раскрыло розовый ротик и пискнуло: «Миа». «Так тебя зовут?» – спросила девочка и осторожно погладила его. А отец рассказал, что такой кошки нет больше ни у кого в их государстве. Она может принадлежать только правителю, потому что имеет божественное происхождение. Родилась она в Ноевом ковчеге.
Девочка и кошка подружились. Росла Суриотай, росла и Миа. В хорошем настроении принцесса устраивала сумасшедшую возню с кошкой. Миа разве что на потолок не прыгала за каучуковым шариком. Она умела лапой отворять любые дверцы и находить спрятанный хозяйкой кусочек мяса. Наигравшись, они засыпали прямо на полу. Первой просыпалась Миа и будила принцессу громким мурлыканьем. Она вообще была болтушкой. Суриотай её понимала. «Мррау» – значит, киса соскучилась и хочет ласки. «Урр» – «хочу вкусненького», «Ми-и-и» – «оставь меня в покое». Сердившись, кошка шипела, а в приятном расположении духа издавала звуки, похожие на щебет. Хоть Миа боготворила хозяйку, она всегда делала только то, что хотела сама. И держалась с достоинством. «Тебе бы поучиться у твоей кошки королевским манерам», – говорил с укоризной отец, когда дочь строила ему рожицы, скакала через верёвочку, бегала по саду. А кошка ходила, особенно при посторонних, высоко подняв голову, грациозно переставляла лапки. Её тело выгибалось с неизъяснимой грацией. Как бы ни села Миа, как бы ни легла – казалось, она позирует, настолько изысканным было каждое движение.
Ослепительную белизну её короткой шёрстки подчёркивали коричневые чулочки на  высоких лапах, коричневый же хвост и чёрная маска на мордочке. Это придавало кошке такой необычный вид, что те, кто видел её впервые, сначала столбенели, а потом убеждали Раматибоди, что это посланец иных миров.
Суриотай приучила кошку сопровождать её на купание. Она нанизывала на длинный прямой хвост Миа свои браслеты, кольца, цепочки – словом, все побрякушки. Пока хозяйка плескалась в голубом озере, кошка степенно ходила взад-вперед по берегу, не шелохнув хвостом, даже если ей нестерпимо хотелось прыгнуть за бабочкой или юркнуть в густую траву за ящерицей.
Действительно, ни у кого не было такого очаровательного, умного, преданного создания!
Нынешнее утро у принцессы выдалось хлопотным. Вчера прибыл с важной миссией индийский посланник. Для Суриотай был торжественно передан подарок раджи: алое сари с блёстками и каймой из золотого шитья. Утром принцесса захотела примерить его. Однако ни она, ни пять служанок, ни придворная портниха не знали, что делать с полотнищем длиной в садовую дорожку. Они обёртывали принцессу то так, то этак. Но всё равно – ткани хватило бы на двух принцесс. Девушки смеялись, а Миа бегала по полотнищу и запутывала его, что ещё больше их смешило.
Раматибоди устроил званый обед в честь гостя. Суриотай перед выходом в зал так разнервничалась, что кричала на всех служанок, а одну даже дёрнула за волосы. Дело в том, что  она представляла посланника  юношей со старинных рисунков – прекрасным, как луна. Конечно, она волновалась: ну как влюбится в чужеземца?  И он в неё. Что тогда делать? Ведь она принцесса и может сочетаться браком только с наследником престола! Миа спряталась, чтобы не попасться под горячую руку капризной хозяйке. Но когда принцесса выходила, кошка, как было заведено, с величественным видом шла рядом. Она и  села рядом с  разряженной, благоухающей Суриотай.
Посланник оказался толстячком в солидных летах. Он сразу погрузился в дегустацию пряного супа с фаршированными кальмарами. Девушка этому обстоятельству обрадовалась: она его не полюбит. Но и досадовала: когда же явится принц? Чтобы повеселиться и разрядить чинность церемонии, она  рассказала, как пыталась отгадать загадку сари. Гость неохотно оторвался от маринованного имбиря, но рассмеялся и обещал прислать из Индии самую искусную мастерицу, чтобы та обучила служанок. «Но у меня есть ещё один подарок для принцессы, – вспомнил он. – С ним она наверняка умеет обращаться». Он хлопнул в ладоши, и слуга внёс в зал искусно сплетённую из бамбука корзину. Посланник откинул крышку и достал огромного кота. Огромным он казался из-за длиннющей шерсти. Особенно пушистым был воротник и «штанишки» на задних лапах. Был он рыжим, но посланник почему-то сказал, что окрас его исключительно редкий – золотой. И породы он редкостной. Привезён издалека, из Персии.
Миа с первого взгляда возненавидела кота. Его шуба показалась ей признаком низкого происхождения. А самое большое отвращение вызвала в ней его мордочка. Плоская, а нос будто сломан. От этого у кота был надменный вид. Миа была уверена, что хозяйка сейчас состроит недовольную мину, чудище запихнут в корзину и уберут с глаз долой!
Каково же было горькое изумление Миа, когда принцесса воскликнула: «Какой смешной! Какой милый! Какой пушистый! Как его зовут?» «Пхо», – ответил посланник, радуясь тому, что угодил дочери императора. Тот подобрел, и, значит, можно надеяться на снижение таможенных пошлин. «Пхо! – повторила Суриотай. – Какое пушистое имя!». Она принялась тормошить и целовать кота, а тот даже глазом не моргнул!
Миа застыла, как изваяние. Её предали! Сердце колотилось от обиды и ревности. Она забыла про свой аристократизм и, задрав хвост, убежала, спряталась в ветвях рамбутана. Если принцесса не позовет её, она бросится с высоты и разобьётся. Тогда уж хозяйка пожалеет, что пустила в сердце мохнатое чудище! Но будет поздно!
После трапезы Раматибоди повёл гостя подивиться на белого слонёнка, которого в государстве почитали как святыню. А Суриотай принесла кота в свои покои и положила на ковёр. Она спешила: сегодня Лой Кратонг – праздник почитания матери-воды. Служанка быстро навернула на неё юбку, в которой принцесса любила купаться. «А где Миа?» – воскликнула принцесса, и тут же все служанки в голос закричали: «Миа, Миа! Где ты, проказница?»
Они чуть не охрипли, только тогда кошка соблаговолила войти в покои. Суриотай нанизала на её хвост бесценные сокровища: перстни  в виде кобры с глазами-рубинами, и с лунным камнем, и с изумрудами, подвеску с коричневыми звёздными сапфирами, браслеты с бриллиантами и топазами. Камни, защищающие от болезней, сглаза, укуса змеи и прочих несчастий, блестели и переливались.

Принцесса позвала Пхо, но тот и глаз не открыл. Тогда она и Миа вышли во двор. У горбатого мостика через узкую речку придворные девушки пускали в воду корзиночки в виде цветов лотоса с горящими свечами. Для Сурионай приготовили самую красивую, с цветами и благовониями. Принцесса пустила её на воду и загадала заветное желание – понятно, какое. Когда все корзиночки с жертвоприношениями резво уплыли за ворота дворца, девушки с визгом и хохотом бросились в воду. Принцесса, разумеется, не могла купаться вместе с ними. Она отправилась на другой конец двора. Миа шествовала за ней. Суриотай вошла в воду и с удовольствием начала омовение.
А Миа спряталась за изгибом реки и сбросила с хвоста в воду все перстни, браслеты, подвески, серьги. Получай, предательница!
Принцесса вдоволь накупалась, вышла и села на берегу. Было так приятно в мокрой одежде под палящим солнцем! Она быстро обсохла и позвала: «Миа!». Кошка вышла. Она знала, что ей несдобровать, но так хотелось увидеть лицо хозяйки, когда она обнаружит пропажу!
Суриотай просто онемела, потом зарыдала:
– Негодница! Получай же! Больше не будешь терять мои драгоценности!
Она завязала узлом кончик длинного хвоста Миа!
Кошка, взвизгнув, бросилась прочь. Она   спряталась в нише храма Будды и долго пыталась развязать зубами узел. Но, видно, боги и впрямь передали императорскому роду колдовскую силу: узел превратился в нарост, хвост искривился…
Канули в далёкое прошлое принцесса Суриотай и её кошка, враги разграбили прекрасную Аюттхаю. Теперь есть страна Тайланд.  Его древнее название «Сиам» помнят только как родину загадочных, преданных, ревнивых сиамских кошек. А хвост с «узелком» стал признаком потомства легендарной Миа.                   (по мотивам тайской легенды)

В тёплом Индийском океане плавает голова слона. Конечно, не на стоящая. Такую форму имеет полуостров, а на хобот похожа узкая полоса суши. Не позавидуешь путешественнику, который вознамерится пройти её с юга на север или наоборот. Пропадёт он в джунглях. Сладкозвучные птицы увлекут его в непролазную чащу. Или защиплют любопытные обезьяны. Или нападёт заключённый древними людьми в дерево злой дух Хексус.
Так что лучше смотреть на зелёную голову слона с высоты птичьего полета. Тогда увидишь, что по ней рассыпаны тысячи жемчужин. Это озёра, собранные в ожерелье голубыми нитями рек. В стране два времени года – сухой сезон и сезон дождей. В засуху жемчужины мельчают или совсем теряются в джунглях. Но без воды не выжить! Поэтому много веков назад правитель тайской империи Утонг, задумав строить новый город, велел мудрецам искать «нам» – воду. Мудрецы долго кружили  и наконец нашли подходящее место. Утонг зачерпнул там горстку песка. В ней была закрученная ракушка. Император увидел в таком совпадении знак свыше и приказал  возводить дворец.

Так возникла блистательная Аюттхая. Следующий король, Раматибоди, провозгласил её столицей. Путешественники называли её чудом Востока. Рассказывали, что в городе больше четырёхсот храмов, один изумительней другого, три дворца дивной красоты, сто городских ворот. В дожди казалось, что Аюттхая плавает. А при  жаре вода из рек шла в столицу по пятидесяти каналам.
Там, где был глаз слона, на островке среди голубого озера, окаймленного пальмами, как ресницами, вырос невиданной красоты дворец. Стены из вечного тикового дерева были покрыты затейливой резьбой. Золотом отделанные ложа, изукрашенная утварь, серебряная посуда ослепляли гостей. Правда, гости бывали нечасто. И правитель редко показывался на людях. Он считался священным и должен был вызывать у подданных благоговение и ужас. Они верили, что боги передали ему часть своей магической силы.
Император и в самом деле был суров. Ничто и никто не мог его разжалобить. Никто, кроме дочери, принцессы Суриотай. Любое её желание он выполнял беспрекословно. Да и как иначе? Первый крик младенца совпал с последним стоном матери. И всю нежность Раматибоди отдавал наследнице.
Суриотай пользовалась слабинкой отца. Стоит ли говорить, что в свои четырнадцать лет она не знала слова «нельзя», была капризной, взбалмошной. Правда, природный ум и здравый смысл нередко останавливали её. К тому же, Суриотай была любознательна. Она  много читала – но не священные тексты, как требовал отец, а сказания о героях и прекрасных принцах из «Истории трёх миров» и древние мифы. Конечно, она и сама мечтала о принце.
Подруг у принцессы не было. Откуда, если к дворцу никто не осмеливался подойти! Единственной подружкой её была кошка. Три года назад отец подарил дочке чудо. Оно, ещё крошечное, но с огромными сапфирово-синими глазами, увидев принцессу, раскрыло розовый ротик и пискнуло: «Миа». «Так тебя зовут?» – спросила девочка и осторожно погладила его. А отец рассказал, что такой кошки нет больше ни у кого в их государстве. Она может принадлежать только правителю, потому что имеет божественное происхождение. Родилась она в Ноевом ковчеге.
Девочка и кошка подружились. Росла Суриотай, росла и Миа. В хорошем настроении принцесса устраивала сумасшедшую возню с кошкой. Миа разве что на потолок не прыгала за каучуковым шариком. Она умела лапой отворять любые дверцы и находить спрятанный хозяйкой кусочек мяса. Наигравшись, они засыпали прямо на полу. Первой просыпалась Миа и будила принцессу громким мурлыканьем. Она вообще была болтушкой. Суриотай её понимала. «Мррау» – значит, киса соскучилась и хочет ласки. «Урр» – «хочу вкусненького», «Ми-и-и» – «оставь меня в покое». Сердившись, кошка шипела, а в приятном расположении духа издавала звуки, похожие на щебет. Хоть Миа боготворила хозяйку, она всегда делала только то, что хотела сама. И держалась с достоинством. «Тебе бы поучиться у твоей кошки королевским манерам», – говорил с укоризной отец, когда дочь строила ему рожицы, скакала через верёвочку, бегала по саду. А кошка ходила, особенно при посторонних, высоко подняв голову, грациозно переставляла лапки. Её тело выгибалось с неизъяснимой грацией. Как бы ни села Миа, как бы ни легла – казалось, она позирует, настолько изысканным было каждое движение.
Ослепительную белизну её короткой шёрстки подчёркивали коричневые чулочки на  высоких лапах, коричневый же хвост и чёрная маска на мордочке. Это придавало кошке такой необычный вид, что те, кто видел её впервые, сначала столбенели, а потом убеждали Раматибоди, что это посланец иных миров.
Суриотай приучила кошку сопровождать её на купание. Она нанизывала на длинный прямой хвост Миа свои браслеты, кольца, цепочки – словом, все побрякушки. Пока хозяйка плескалась в голубом озере, кошка степенно ходила взад-вперед по берегу, не шелохнув хвостом, даже если ей нестерпимо хотелось прыгнуть за бабочкой или юркнуть в густую траву за ящерицей.
Действительно, ни у кого не было такого очаровательного, умного, преданного создания!
Нынешнее утро у принцессы выдалось хлопотным. Вчера прибыл с важной миссией индийский посланник. Для Суриотай был торжественно передан подарок раджи: алое сари с блёстками и каймой из золотого шитья. Утром принцесса захотела примерить его. Однако ни она, ни пять служанок, ни придворная портниха не знали, что делать с полотнищем длиной в садовую дорожку. Они обёртывали принцессу то так, то этак. Но всё равно – ткани хватило бы на двух принцесс. Девушки смеялись, а Миа бегала по полотнищу и запутывала его, что ещё больше их смешило.
Раматибоди устроил званый обед в честь гостя. Суриотай перед выходом в зал так разнервничалась, что кричала на всех служанок, а одну даже дёрнула за волосы. Дело в том, что  она представляла посланника  юношей со старинных рисунков – прекрасным, как луна. Конечно, она волновалась: ну как влюбится в чужеземца?  И он в неё. Что тогда делать? Ведь она принцесса и может сочетаться браком только с наследником престола! Миа спряталась, чтобы не попасться под горячую руку капризной хозяйке. Но когда принцесса выходила, кошка, как было заведено, с величественным видом шла рядом. Она и  села рядом с  разряженной, благоухающей Суриотай.
Посланник оказался толстячком в солидных летах. Он сразу погрузился в дегустацию пряного супа с фаршированными кальмарами. Девушка этому обстоятельству обрадовалась: она его не полюбит. Но и досадовала: когда же явится принц? Чтобы повеселиться и разрядить чинность церемонии, она  рассказала, как пыталась отгадать загадку сари. Гость неохотно оторвался от маринованного имбиря, но рассмеялся и обещал прислать из Индии самую искусную мастерицу, чтобы та обучила служанок. «Но у меня есть ещё один подарок для принцессы, – вспомнил он. – С ним она наверняка умеет обращаться». Он хлопнул в ладоши, и слуга внёс в зал искусно сплетённую из бамбука корзину. Посланник откинул крышку и достал огромного кота. Огромным он казался из-за длиннющей шерсти. Особенно пушистым был воротник и «штанишки» на задних лапах. Был он рыжим, но посланник почему-то сказал, что окрас его исключительно редкий – золотой. И породы он редкостной. Привезён издалека, из Персии.
Миа с первого взгляда возненавидела кота. Его шуба показалась ей признаком низкого происхождения. А самое большое отвращение вызвала в ней его мордочка. Плоская, а нос будто сломан. От этого у кота был надменный вид. Миа была уверена, что хозяйка сейчас состроит недовольную мину, чудище запихнут в корзину и уберут с глаз долой!
Каково же было горькое изумление Миа, когда принцесса воскликнула: «Какой смешной! Какой милый! Какой пушистый! Как его зовут?» «Пхо», – ответил посланник, радуясь тому, что угодил дочери императора. Тот подобрел, и, значит, можно надеяться на снижение таможенных пошлин. «Пхо! – повторила Суриотай. – Какое пушистое имя!». Она принялась тормошить и целовать кота, а тот даже глазом не моргнул!
Миа застыла, как изваяние. Её предали! Сердце колотилось от обиды и ревности. Она забыла про свой аристократизм и, задрав хвост, убежала, спряталась в ветвях рамбутана. Если принцесса не позовет её, она бросится с высоты и разобьётся. Тогда уж хозяйка пожалеет, что пустила в сердце мохнатое чудище! Но будет поздно!
После трапезы Раматибоди повёл гостя подивиться на белого слонёнка, которого в государстве почитали как святыню. А Суриотай принесла кота в свои покои и положила на ковёр. Она спешила: сегодня Лой Кратонг – праздник почитания матери-воды. Служанка быстро навернула на неё юбку, в которой принцесса любила купаться. «А где Миа?» – воскликнула принцесса, и тут же все служанки в голос закричали: «Миа, Миа! Где ты, проказница?»
Они чуть не охрипли, только тогда кошка соблаговолила войти в покои. Суриотай нанизала на её хвост бесценные сокровища: перстни  в виде кобры с глазами-рубинами, и с лунным камнем, и с изумрудами, подвеску с коричневыми звёздными сапфирами, браслеты с бриллиантами и топазами. Камни, защищающие от болезней, сглаза, укуса змеи и прочих несчастий, блестели и переливались.

Принцесса позвала Пхо, но тот и глаз не открыл. Тогда она и Миа вышли во двор. У горбатого мостика через узкую речку придворные девушки пускали в воду корзиночки в виде цветов лотоса с горящими свечами. Для Сурионай приготовили самую красивую, с цветами и благовониями. Принцесса пустила её на воду и загадала заветное желание – понятно, какое. Когда все корзиночки с жертвоприношениями резво уплыли за ворота дворца, девушки с визгом и хохотом бросились в воду. Принцесса, разумеется, не могла купаться вместе с ними. Она отправилась на другой конец двора. Миа шествовала за ней. Суриотай вошла в воду и с удовольствием начала омовение.
А Миа спряталась за изгибом реки и сбросила с хвоста в воду все перстни, браслеты, подвески, серьги. Получай, предательница!
Принцесса вдоволь накупалась, вышла и села на берегу. Было так приятно в мокрой одежде под палящим солнцем! Она быстро обсохла и позвала: «Миа!». Кошка вышла. Она знала, что ей несдобровать, но так хотелось увидеть лицо хозяйки, когда она обнаружит пропажу!
Суриотай просто онемела, потом зарыдала:
– Негодница! Получай же! Больше не будешь терять мои драгоценности!
Она завязала узлом кончик длинного хвоста Миа!
Кошка, взвизгнув, бросилась прочь. Она   спряталась в нише храма Будды и долго пыталась развязать зубами узел. Но, видно, боги и впрямь передали императорскому роду колдовскую силу: узел превратился в нарост, хвост искривился…
Канули в далёкое прошлое принцесса Суриотай и её кошка, враги разграбили прекрасную Аюттхаю. Теперь есть страна Тайланд.  Его древнее название «Сиам» помнят только как родину загадочных, преданных, ревнивых сиамских кошек. А хвост с «узелком» стал признаком потомства легендарной Миа.