RSS RSS

ЛЕРА МУРАШОВА ● ИНЬ ПЛЮС ЯН

ПЯТНИЦА

                                                    Ю.

Мне тебя послали напоследок,
чтоб смогла понять хоть что-нибудь.
Скоро птицам с облетевших веток
в неизвестный отправляться путь.

Скоро отплывать и нам с тобою.
Компас сломан, на море штормит,
а сирены не поют, но воют,
заглушая вздохи аонид

Скоро, скоро… Хорошо, что вместе.
Миром правят морось и туман.
Молча медлит, будто ждёт известий,
не даёт команды Капитан.

Мы его с тобою не торопим,
слушаем, как плещется вода.
Мы к причалу шли по разным тропам,
а теперь, обнявшись, ждём, когда
в череде божественных сумятиц
радугою вспыхнет горизонт.

Ты сказал, я лучшая из Пятниц,
мой седобородый Робинзон.

 

ПРОХОДЯ ПО ПОСЛЕДНЕМУ КРАЮ

Отгоревшей до шрама мечтой
ты остался на сером перроне.
Не о том я грущу, не о том,
не о том моя душенька стонет.

О последнем приюте пора
нам с тобою задуматься, друже.
Меж мирами в прореху ветра
задувают, и путь наш завьюжен.

Жизнь вначале добра и щедра,
а в конце так бездарно-недужна…
Помнишь, мы говорили вчера:
ничего Там земного не нужно.

Что предъявим? Стихи и детей?
В промежутке меж адом и раем
объясним ли, и чем оправдаем
бесконечность грехов и страстей?

Отгорю, отболю, отлюблю,
но, покуда жива и летаю,
я тебя от беды отмолю,
проходя по последнему краю.

 

ИНЬ ПЛЮС ЯН

                              человечество — инь плюс ян …
                              ярославна минус иван.
                              Сергей Сутулов-Катеринич

Человечество — инь плюс ян,
микрокосм — только я и ты,
исчезает любой изъян
в складках ласковой тесноты.

Человечество — это крест,
невозможность побыть вдвоём.
Не хватает укромных мест,
проницаем дверной проём.

Человечество — это мрак,
сон, мифический карнавал.
Ты придумал, найтись нам как —
кроки строками рисовал,

рифмовал, выходил в астрал,
уставал, уходил в запой.
Шар земной невозможно мал,
человечество — разнобой,

генератор случайных числ,
покрывало индийских май…
Звёзды зреют, и воздух чист —
улетаю — успей, поймай!

 

ЖЁЛТЫЕ ЦВЕТЫ

В начале марта хрупкие мимозы
куплю себе, по улице пойду.
Трясясь в ознобе лёгкого мороза,
ищу я счастья, а найду — беду.

Звучит мотив Бразильской бахианы,
и по московским улицам плывут
три силуэта, призрачны и странны:
кот с иностранцем и меж ними — шут.

Вот рыжий парень. Может, Азазелло?
Что за виденья, словно я в бреду!
От инея скамейка поседела
в печальном Александровском саду.

Пожаром солнце над Кремлём горит,
течёт толпа без лиц — тела и шляпы,
как будто написал её Магритт…
Так Воландом мы за грехи закляты,
за то, что нету больше Маргарит.

 

ВЕЧНАЯ ТЕМА

Под кривотолки
дремлют на полке,
на узкой лавчонке,
парень с девчонкой.

Переплелись
так, что ни в жисть
не отличить,
где чья рука.
За окном моросит
слегка.

Всё происходит в душном плацкарте,
в точке, на карте
не именованной…
Это не ново, но,
тётенька, взглядом их не буровь,
может быть, всё же — любовь?

© Лера Мурашова, 2013–2014.

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Лера Мурашова

Родилась в Москве. Окончила Московский институт геодезии. Состоит в Клубе писателей Кавказа и Союзе писателей XXI века. Автор поэтических книг «Стихи» (Рига, 2010), «Облачный календарь» (Москва, 2011), «Синяя нота Ю» (Ростов-на-Дону, 2012), «Куриный бог» (Ростов-на-Дону, 2013). Участник коллективных стихотворных сборников «Останется голос. Русская поэзия XXI века» (Санкт-Петербург), «Под знаком Эрота 2», «Под знаком Мнемозины 1», «Под знаком Морфея 3» (Ростов-на-Дону, 2013). Её стихи и статьи публиковались в журналах «Мегалог» (Пятигорск), «Сияние» (Ставрополь), «Зинзивер» (Санкт-Петербург), «Ковчег» (Ростов-на-Дону), «Edita» (Гельзенкирхен, Германия), «Дети Ра» (Москва), «Литературная Кабардино-Балкария» (Нальчик), а также в «Литературной газете». Живёт в Нальчике и Москве.

Оставьте комментарий