RSS RSS

Выпуск: Ох, лето красное!

Михаил ДЫНКИН. Дверь

* * *

Говорит малькам рыба корюшка:
“У приматов Бог вроде кореша,
а у нас – карась с рылом окуня,
километр в длину или около.
Плавники красны, хвост сияющий.
Бог сквозь наши сны проплывающий.
Имманентен он, трансцендентен ли –
не друзья мы с ним, а свидетели,
но чего, чему – вот где ёрш зарыт.
Эй, в шестом ряду, кто там ёрзает?”

Мир стоит себе на семи волнах,
а над ним плывёт золотистый сом,
белый жемчуг дней у него в усах,
он плывёт, плывёт и впадает в сон.
И становится на Земле темно.
И приматы жгут в темноте костры.
И приходит Бог пожалеть их, но
в тине глаз его только сны.

 

Читать дальше 'Михаил ДЫНКИН. Дверь'»

Вера ЗУБАРЕВА. Памяти Олега Губаря

олег губарьПечальная весть облетела одесские СМИ. В пятницу, 19 марта, Одесса понесла тяжелую утрату: от коронавируса скончался известный краевед, почетный гражданин города Олег Губарь. Перечисление всех его заслуг всё равно не может в полной мере воссоздать то, кем и чем он был для Города. Он был больше того, что о нём можно сказать в некрологе. Он был колоритен, остроумен, необыкновенно проницателен, смел, добр, открыт, щедр, мудр, благороден, знал цену дружбе… И это не исчерпывает всех качеств, составляющих его личность. Потому что он был уникален. У каждого, кто знал его, был свой Губарь. А знавших было несчётное количество. Оно распространялось далеко за пределы Одессы. “Ушёл не просто замечательный историк, писатель, музыкант и очень-очень хороший человек. Ушёл непререкаемый моральный авторитет, по которому держали равнение очень и очень многие в Одессе в это непростое время», — пишет главред одесского издания Таймер Юрий Ткачев.

В воскресенье состоялись похороны Олега Губаря. Отпели, а затем похоронили на еврейском кладбище. Всё как в Одессе. Одно другому не мешает.

Из интервью (2016 г.):

«Если мы говорим русский это город, украинский или китайский, то мы должны определиться что мы имеем ввиду. Если в историко-культурном смысле, то конечно русский. Если территориально, то получилось так, что он оказался после беловежского сговора в этой стране. Мы должны понимать, что Одесса — это имперский проект, бюджетный, финансируемый. Всё, что здесь создано, оно главным образом создано за государственный счёт или в результате запущенного государством механизма отчислений от торговли. Исторически одесский проект осуществлялся из Петербурга. И когда у нас говорят, что дескать собрались пассионарии со всех городов и весей, что здесь руководили французские администраторы, то надо понимать, что это чиновники российские, которые находились в течении многих лет на госслужбе. Что Ришелье был конфидентом и очень близким человеком к Александру Первому. Что он мог с ним общаться неофициально. Что он имел неограниченные полномочия. Это касается всех администраторов в независимости от их этнического происхождения. Я всегда говорю, что у нас всё поставлено с ног на голову. Утверждение о том, что Одесса такая, потому что она многонациональная, это всё прямо наоборот. Она многонациональная, потому что она такая. Здесь были созданы условия для того, чтобы себя могли реализовать немецкие колонисты, православные переселенцы из Румелии и материковой Турции, из массы стран и областей. Евреи здесь могли себя реализовать, потому что была создана черта оседлости, имевшая прогрессивное значение. Т.е. они обитали в Польше в местечках, а здесь им дали возможность жить на огромной территории. Всё это позволило имперское руководство. Кто обеспечил Одессе те достижения во всех областях? Кто формировал городской бюджет таким образом, чтобы Одесса могла за очень короткое время превратиться в город европейского масштаба? Российская империя! Мы ведь таких примеров больше не знаем! А теперь эти условия не создаются и город умирает»

А мне, по ту сторону океана, хотелось посвятить его памяти прочтение стихов на заключительном вечере музыкально-поэтического фестиваля в Одессе. К сожалению, что-то не сладилось в зуме. Помещаю эти стихи здесь. В то время, когда они писались, Губарь был жив. Теперь могу признаться, что это его образ стоял передо мной в момент их создания. В них живёт мой кусочек Губаря. Так пусть же и будут они посвящены его светлой памяти.

* * *

Памяти Олега Губаря

Да здравствует Город,
В котором есть дворики,
Чьи стены наощупь,
Как раковин створки,
Где окна, и двери, и жизнь – нараспашку.
(Не та, что, как зебра, а та, как тельняшка.)
Да здравствует Город,
Всевышним отмеченный,
Да здравствует Город
И утром, и вечером,
И тёмною ночью,
И звёздною ночью,
Да здравствует Город –
Любви средоточье,
Хранитель истории,
Вкусных рецептов,
Дворов со всемирно известным акцентом,
С накрытым столом
Для друзей и соседей,
С лозой над тарелками
Жоры и Феди,
Чьи тосты от сердца,
Без ложной риторики.
Да здравствует Город,
В котором есть дворики!

Вера ЗУБАРЕВА. Он прискакал. Литературные мечтания

1.

Вот так всегда – славишь, благословляешь,
а потом оказывается, Он что-то не докрутил,
оставил мелкие недоделки в организме.
Поправить их не удастся никому.
Всё в тебе развинчивается и льётся
на голову твоих несчастных домочадцев,
живущих, как правило, этажом ниже
в своей счастливой житейской суете.
А тебе уже велено смотреть поверх,
пока мешок с мирской пылью
не станет пустым, и твой дирижабль
не отправится в то, безвоздушное, плавание.

Читать дальше 'Вера ЗУБАРЕВА. Он прискакал. Литературные мечтания'»

Вера ЗУБАРЕВА. Разговор с Пушкиным

Когда читаешь Пушкина, кажется, будто это написано сегодня и о сегодня. «Натяжка выражения, какое-то жеманство, вовсе неизвестное древним; мелочное остроумие заменило чувство… Сия лжеклассическая поэзия, образованная в передней и никогда не доходившая далее гостиной…», — отмечает он в статье «О поэзии классической и романтической». Не знала бы, что это Пушкин о французах, подумала бы, что речь о некоторых изъянах современной поэзии.

Или о критике: «У нас есть критика? где ж она? Где наши Аддиссоны, Лагарпы, Шлегели, Sismondi? что мы разобрали? чьи литературные мнения сделались народными, на чьи критики можем мы сослаться, опереться?» («Возражения на статью Бестужева….») Или вот: «Состояние критики само по себе показывает степень образованности всей литературы вообще. Если приговоры журналов наших достаточны для нас, то из сего следует, что мы не имеем еще нужды ни в Шлегелях, ни даже в Лагарпах» («Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений»).

А вот о воспитании:

«Последние происшествия обнаружили много печальных истин. Недостаток просвещения и нравственности вовлек многих молодых людей в преступные заблуждения. Политические изменения, вынужденные у других народов силою обстоятельств и долговременным приготовлением, вдруг сделались у нас предметом замыслов и злонамеренных усилий. Лет 15 тому назад молодые люди занимались только военною службою, старались отличаться одною светской образованностию или шалостями; литература (в то время столь свободная) не имела никакого направления; воспитание ни в чем не отклонялось от первоначальных начертаний. 10 лет спустя мы увидели либеральные идеи необходимой вывеской хорошего воспитания, разговор исключительно политический; литературу (подавленную самой своенравною цензурою), превратившуюся в рукописные пасквили на правительство и возмутительные песни; наконец, и тайные общества, заговоры, замыслы более или менее кровавые и безумные.»

«Не одно влияние чужеземного идеологизма пагубно для нашего отечества; воспитание, или, лучше сказать, отсутствие воспитания есть корень всякого зла.»

«История в первые годы учения должна быть голым хронологическим рассказом происшествий, безо всяких нравственных или политических рассуждений. К чему давать младенствующим умам направление одностороннее, всегда непрочное? Но в окончательном курсе преподавание истории (особенно новейшей) должно будет совершенно измениться. Можно будет с хладнокровием показать разницу духа народов, источника нужд и требований государственных; не хитрить; не искажать республиканских рассуждений…»

«Россия слишком мало известна русским; сверх ее истории, ее статистика, ее законодательство требует особенных кафедр. Изучение России должно будет преимущественно занять в окончательные годы умы молодых дворян, готовящихся служить отечеству верою и правдою, имея целию искренно и усердно соединиться с правительством в великом подвиге улучшения государственных постановлений, а не препятствовать ему, безумно упорствуя в тайном недоброжелательстве.»

(«О народном воспитании»)

С Пушкиным просто, хотя и не очень легко. Просто, потому что он современен и говорит на одном с нами языке. Нелегко, потому то зрит в корень. И нас учит тому же.

Виктор ЕСИПОВ. Время Онегиных. О поэме «Он прискакал. Литературные мечтания»

(Вера Зубарева. Об ангелах и людях. Трактаты и поэмы — М.: Стеклограф, 2020. — 120 с.)

               

Поэма «Он прискакал. Литературные мечтания» входит в недавно вышедшую поэтическую книгу «Об ангелах и людях» Веры Зубаревой1. Автор её совмещает в себе несколько ипостасей: литературоведа, прозаика, поэта, главного редактора русского литературного журнала «Гостиная», издающегося в США (Филадельфия). Наш выбор в книге пал на указанную поэму в виду её необычности: героем является не реальный человек, а известный литературный герой – пушкинский Онегин. Вместе с тем, в ней олицетворяется образ человека, который проходит в книге из поэмы в поэму, видоизменяясь и обрастая новыми чертами от молодого учёного в Трактатах до учёной собаки в «Собакиаде». Это позволяет внимательному читателю составить своё представление о том, как мыслит Вера Зубарева современный процесс через взаимодействие ангельского и человеческого, сакрального и профанного, классики и современности. Пушкин присутствует практически везде, переходя из поэмы в поэму метафорами: «Выше дуба нет ничего» (Милая Ольга Юрьевна). шаги Командора в «Свече» , цитатами («— Я к вам пишу,  — диктовала Собака») и подтекстом.

Читать дальше 'Виктор ЕСИПОВ. Время Онегиных. О поэме «Он прискакал. Литературные мечтания»'»

Евгений ГОЛУБОВСКИЙ. Перечитываем «Евгения Онегина» с книгой Минкина в руках

1

Читаю книгу, которую моя дочь и я хотели передать Губарю в больницу.
В тот момент, когда книга «НЕМОЙ ОНЕГИН» Александра Минкина приехала ко мне из Москвы, спасибо Яне Желток, Олег уже не смог бы её читать. Жаль до слёз – его стихия.
Когда-то Олег Губарь и Валентина Голубовская обменялись двадцатью письмами об «Евгении Онегине» – такой эпистолярный роман. Все письма от руки, чернилами на бумаге, я был почтальоном, переносил их из редакции – домой. В своё время Губарь опубликовал их в «Энциклопедии друзей». У книги был маленький тираж, сейчас мы эту переписку публикуем в июньском  альманахе «Дерибасовская-Ришельевская».

Читать дальше 'Евгений ГОЛУБОВСКИЙ. Перечитываем «Евгения Онегина» с книгой Минкина в руках'»

Олег ГУБАРЬ (1953 — 2021). О том, как Одесса всем миром собирала деньги на памятник А. С. Пушкину

…Для начала замечу лишь то, что бронзовый Пушкин повернут как раз лицом к Думе, помещавшейся до конца позапрошлого столетия в правом полуциркульном здании, за спиною вовсе другого монумента, Дюка. Стало быть, это герцог Ришелье, возможно, недоволен прижимистыми думцами. Поэт же на самом деле как бы отвернулся от Старой Биржи, в которую Дума перебралась только в 1899-м, после постройки Новой — где ныне филармония (к этому времени памятник-фонтан стоял на своем месте уже 10 лет). Но и тут получается неувязка, ведь именно обитая в меркантильной Южной Пальмире Пушкин получил первые, неслыханные по тем временам литературные гонорары. Именно прагматичная Одесса надоумила, что его продукция такой же товар, как и всякий другой, что «можно рукопись продать», навела на «Разговор книгопродавца с поэтом». Пушкин жил в доме барона Рено, где проходили биржевые собрания, дружил преимущественно с негоциантами, биржевиками, столовался у них, играл с ними в карты, развлекался на их приморских хуторах. Так что никакого зуба на биржу не имел.

Читать дальше 'Олег ГУБАРЬ (1953 — 2021). О том, как Одесса всем миром собирала деньги на памятник А. С. Пушкину'»

Галина Дербина. Без ленинских заветов не было бы Страны Советов. Глава из сентиментального романа «Путь к счастью»

Давно это было году, кажется, 1979. Я работала старшим методистом в центральном доме культуры профтехобразования РСФСР. Моим главным делом было написание сценариев для праздников красного календаря. Как-то, явившись на работу с небольшим опозданием, я разложила на столе очередной сценарий, быстро пробежала текст и поняла, что произведению не хватает патетического финала. Ничего не оставалось, как пойти в библиотеку и порыться на полке советской поэзии. Я положила сценарий в красную папку и отправилась в библиотеку.

Читать дальше 'Галина Дербина. Без ленинских заветов не было бы Страны Советов. Глава из сентиментального романа «Путь к счастью»'»

Аман РАХМЕТОВ. В глубине моей памяти

БЛУДНЫЙ СЫН
                             Маме

Многослойные веки – ступени мостов –
это взгляд человека…
Закрываешь глаза, как от сильного ветра,
потому что идти ты ещё не готов.

Читать дальше 'Аман РАХМЕТОВ. В глубине моей памяти'»

Наталья ЛЯСКОВСКАЯ. Почти по Гельмгольцу

нотация почти по Гельмгольцу

Let your balalaika sing
What my guitar wants to say
                 Scorpions «Wind Of Change»

как на городе Москва появилася пева
ох лоскутная летает о пришелице молва
мол юродива горбата и вообще едва жива

а другие говорят — косы золотом горят
как из сказки жар-девица откутюровый наряд
зеленющие глазищи зубы жемчуг в ровный ряд

Читать дальше 'Наталья ЛЯСКОВСКАЯ. Почти по Гельмгольцу'»

Людмила ШАРГА. Встреча на переправе

Штрих-код апрельского дождя давно разгадан, только

растёт, в туманность уходя, луны Цветочной долька,

зовут полночные ветра под шалый дождь весенний

за горсткой слова-серебра, как будто в нём – спасение,

как будто, впереди  просвет, и птичья перекличка

спасёт и отведёт от бед. И капли-невелички

растопят камнем ставший лёд – подтаявшую бездну…

Апрельского дождя штрих-код прочитан – бесполезно

судьбе наперекор идти – едва ли легче станет,

она покорным вслед летит, а непокорных – тянет.

То в ночь без сна,

то в жизнь без дна – зовут синичьи трели

туда, где полная луна цветёт в конце апреля

и в травень катится – в траву,

и с ней на убыль – беды,

и я живу и не живу, качусь за нею следом.

Часы на миг замедлят ход

там, где в окне открытом

стекает по стеклу штрих-код, ночным дождём размытый.

 

Читать дальше 'Людмила ШАРГА. Встреча на переправе'»

Виктор ЕСИПОВ. «Я ОЧАРОВАН ПИСЬМОМ ПУШКИНА …» (Пушкин под Высочайшей цензурой)

8 сентября 1826 года Пушкин по вызову Николая I прибыл в Кремль прямо из Михайловского, где отбывал ссылку, которой был «удостоен» предыдущим императором, прибыл в сопровождении фельдъегеря. Здесь, в Чудовом монастыре, он встретился с царём. Эта встреча легла в основание будущих отношений поэта с императором Николаем I, более обстоятельно и всесторонне рассмотренная в нашей книге «Пушкин и Николай I. Исследование и материалы».1

Во время упомянутой встречи Николай I предложил стать цензором Пушкина, вероятно, руководствуясь намерением иметь постоянный контроль за деятельностью опального поэта, которого он рещил немедленно освободить.

Читать дальше 'Виктор ЕСИПОВ. «Я ОЧАРОВАН ПИСЬМОМ ПУШКИНА …» (Пушкин под Высочайшей цензурой)'»

ЛАУРЕАТЫ ПРЕМИИ «РУССКОЕ БЕЗРУБЕЖЬЕ»

Термин «русское зарубежье» сегодня уже не актуален, поскольку он не отражает ситуации, сложившейся в России и русской диаспоре постперестроечного периода. Интернет способствовал поначалу преодолению, а потом и стиранию границ между общающимися литераторами, художниками, учёными и просто друзьями и близкими. Стиранию не различий, а именно насильно созданных границ. Означает ли это конец идеологий и установление единого, монолитного интеллектуального и духовного пространства? Разумеется, нет. Идеологические различия были и будут, и политики не перестанут ими жонглировать. Будут и принципиальные разногласия во взглядах на многие вещи, включая литературу и искусство, религию и быт и т.д., и т.п. Если взять только пространство России, то оно в полной мере отразит ту многогранную и противоречивую картину мнений и борений, которая также свойственна и русской диаспоре.

Читать дальше 'ЛАУРЕАТЫ ПРЕМИИ «РУССКОЕ БЕЗРУБЕЖЬЕ»'»

Игорь СЕРЕДЕНКО. Последнее соло на скрипке. Повесть

1

Держась обеими руками, чтобы не свалиться, – в прошлый раз, когда он упал, зацепившись за бордюр, была невыносимая боль, он думал, что концы отдаст, но бог миловал, – он прекратил рыться в мусорном баке и поднял голову. Что-то легкое, мимолетное вырвалось из глубин его измятой памяти и с шумом ядовито проскользнуло наружу. Он вздрогнул от каких-то смутных воспоминаний, вызванных этим бурым кирпичным четырехэтажным домом. Опуская взгляд, он почувствовал, что со сменой картины и воспоминания рассеялись, как легкий сон.

Читать дальше 'Игорь СЕРЕДЕНКО. Последнее соло на скрипке. Повесть'»

Олеся НИКОЛАЕВА. Ловец простых сердец. О Евгении Евтушенко

Мне тогда только-только исполнилось двенадцать лет. Мой брат Митя снимался в то лето в «Бриллиантовой руке», где играл сына Никулина, пуляющего мороженым в физиономию Миронова. Съемки проходили в Адлере, там же в гостинице и жила съемочная группа вместе с моим семилетним братом и мамой. А папа купил для нас с ним путевки в дом творчества «Гагры», чтобы быть к ним поближе и в свободные дни ездить друг к другу на электричке.

Я блаженствовала: во-первых, папа меня ничем не донимал, а, напротив, давал полную свободу. А во-вторых, я вообще там жила, как взрослая: мы ходили с ним в кафе пить кофе по-турецки, а иногда и в ресторан есть хачапури.

Читать дальше 'Олеся НИКОЛАЕВА. Ловец простых сердец. О Евгении Евтушенко'»

Елена Скульская. Иза Мессерер, или «Стихотворенья чудный театр». О Белле Ахмадулиной

От того, что Белла Ахмадулина всегда стояла на пуантах в речи, многие, особенно при начале знакомства, взбирались вокруг нее на котурны, табуретки, подоконники, падали потом в неудачи и ушибали гортани; поднимались с попыткой достоинства, но все-таки продолжали подслащать суффиксами и разными приставочками свои плоскостопные танцы.

Во время первой нашей встречи, в семидесятых еще годах минувшего века, я брала у нее интервью в Таллине. Сидели в роскошной по тем временам гостинице Олимпия, на двадцать четвертом этаже с видом на город – черепичные крыши, отливающие под дождем серебром рыбной чешуи; Борис Мессерер заказал щедрый завтрак. Я задала тщательно подготовленный и изысканный, как мне казалось, вопрос с цитатой из Цветаевой: может быть, все женские стихи написаны одной женщиной? Что вы об этом думаете?

Читать дальше 'Елена Скульская. Иза Мессерер, или «Стихотворенья чудный театр». О Белле Ахмадулиной'»

Александр КАРПЕНКО. «Зацепиться за Бога»

Елена Литинская, У Восточной реки.    Вечерние огни Елены Литинской. Елена Литинская, У Восточной реки. Чикаго, Bagriy & Company, 2020

Новая книга стихов Елены Литинской рассказывает нам о скоротечности земного пути, о бессмертии живого прошлого, о богатстве сердца, обо всём, что находится в активной памяти человека. «Наше детство давно снесено. Но в кармане остались ключики», – говорит Елена. Лирика – это наши ключи от детства. Чтобы составить хорошую книгу, необходимо жанровое разнообразие и варьирование тематики. И Елена Литинская отлично справляется с этим вызовом. Её книга превосходит многие поэтические сборники разнообразием жанров.

Читать дальше 'Александр КАРПЕНКО. «Зацепиться за Бога»'»

Вячеслав ЛЮТЫЙ. Неотвратимость бытия. Внешнее и затаенное в поэзии Дмитрия Мизгулина

…Где вместе – небо и земля
В морозной мгле слились.

Дмитрий Мизгулин

Сегодня лирический герой, как правило, является фигурой по преимуществу внешней – или же сфокусированной на построение облика внутреннего человека, на «угадывание» личных душевных движений. Конечно, такая градация во многом условна, однако у нее есть видимые примеры и одна характерная особенность.
Alter ego автора, однажды показавшегося на люди в окружении земных предметов и коллизий, впоследствии крайне редко высвечивается в качестве живого микрокосмоса, вовлекающего читателя в свои нескончаемые глубины. Происходит некое самоопределение поэта: либо он становится частью узнаваемого окружающего мира на всю оставшуюся творческую жизнь, либо существование его приобретает драматически замкнутую форму – и всякий, привороженный голосом певца, уже не ждет от него ясных слов и художественно внятных, прозрачных в своей конкретике сюжетов. Подчеркнем, что речь здесь идет именно о творческом облике, а не о социальном портрете литератора.

Читать дальше 'Вячеслав ЛЮТЫЙ. Неотвратимость бытия. Внешнее и затаенное в поэзии Дмитрия Мизгулина'»

Елена СЕВРЮГИНА. Дорога в свет. О книге Анны Долгарёвой

Русский космос. Сборник стихотворений (Русский космос. Сборник стихотворений. — Москва: Издательство «СТиХИ», 2019 — 90 стр. с ил. — Серия «Срез». Книга восемнадцатая. Книжные серии товарищества поэтов «Сибирский тракт».)

Поэтический сборник уже хорошо известного поэта Анны Долгаревой, изданный по итогам конкурса «Заблудившийся трамвай», называется «Русский космос». И в этом своеобразный парадокс, потому что все стихи, которые мы здесь прочитываем, явно вырастают не из воздушной стихии, а скорее из стихий земли и огня. Это ощущается даже на физическом, телесном уровне – орудийный огонь, дымовая завеса, гарь и чад, могилы павших в бою солдат.

Читать дальше 'Елена СЕВРЮГИНА. Дорога в свет. О книге Анны Долгарёвой'»

Елена Самкова. Джейн Остин: любовь или предубеждение? Историко-биографический контекст в романе «Гордость и предубеждение»

Джейн ОстинРеализм и правдивость Dramatis Personae Джейн Остин ближе всего Шекспиру. Правда, Шекспир это солнце, в то время как Джейн Остин – маленький астероид, правдивая и блестящая звезда.

Альфред Теннисон

 

«Ты меня так сильно бранишь в своем чудесном длинном письме, которое я только что от тебя получила, что я боюсь тебе даже писать о том, как я и мой ирландский друг ведем себя. Когда мы танцуем или сидим рядом, мне кажется, каждому становится ясно, что между нами определенно есть симпатия. К сожалению, у меня осталась лишь одна возможность себя раскрыть, так как он уезжает из Стивентона вскоре после следующей пятницы (…). Он обладает прекрасными манерами, чудесно выглядит – очень приятный молодой человек, я тебя уверяю»1.

Читать дальше 'Елена Самкова. Джейн Остин: любовь или предубеждение? Историко-биографический контекст в романе «Гордость и предубеждение»'»

Евгений Голубовский. Страницы фб-дневника

23 марта

«Огромное пирожное с кремом», – так пошутил про одно из зданий Одессы писатель Лев Славин.

Думаю, что все вы хорошо знаете это здание, может быть фотографировались на его фоне.

Но видеть здание, любоваться зданием и знать всё про здание – это, как у нас говорят – две большие разницы.

Вот мы уже вступили в пространство одесского языка. А как иначе говорить об одном из самых одесских зданий о Пассаже Менделевича.

Читать дальше 'Евгений Голубовский. Страницы фб-дневника'»