Вера ЗУБАРЕВА. «Дерево иерусалим…»
худ. Ирина Френкель
Юри́ко
Похороните меня на Святой Земле.
Завещание
1.
Спит Юри́ко с вытянутыми по струнке ногами.
В сетях паутин качаются подземные осы,
Смолкнувшие цокотухи. Как развёрнутое оригами,
Полотно корней ветвится линиями сгиба,
Люциферы-жуки месят вязкую землю рогами.
Спит Юри́ко. Перед ней разложена схема мира.
2.
Справа и слева от неё сияет нирвана
Единой молекулой всего сущего.
В ней паук золотой, и голубица, и гидра, и человеки.
Всё глядится в неё, замирает, размывается.
И только Юри́ко вытянулась меж корнями.
Ей обещано было дерево. А над ней
Бродят звери по останкам своих предков,
Ставят лапы на мох с осторожностью,
Боясь попасться в капкан тления.
3.
И только Юри́ко не боится времени,
Животные страхи ей не ведомы.
Она качается на подземных водах
И смотрит в зенит, и стекло её глаз
Отражает свечения горных пород,
Водоносных горизонтов, тонущих млечностей.
Спит Юри́ко в оригами мира,
И над ней раскинулось дерево иерусалим.
худ. Ирина Френкель
Юри́ко
Похороните меня на Святой Земле.
Завещание
1.
Спит Юри́ко с вытянутыми по струнке ногами.
В сетях паутин качаются подземные осы,
Смолкнувшие цокотухи. Как развёрнутое оригами,
Полотно корней ветвится линиями сгиба,
Люциферы-жуки месят вязкую землю рогами.
Спит Юри́ко. Перед ней разложена схема мира.
2.
Справа и слева от неё сияет нирвана
Единой молекулой всего сущего.
В ней паук золотой, и голубица, и гидра, и человеки.
Всё глядится в неё, замирает, размывается.
И только Юри́ко вытянулась меж корнями.
Ей обещано было дерево. А над ней
Бродят звери по останкам своих предков,
Ставят лапы на мох с осторожностью,
Боясь попасться в капкан тления.
3.
И только Юри́ко не боится времени,
Животные страхи ей не ведомы.
Она качается на подземных водах
И смотрит в зенит, и стекло её глаз
Отражает свечения горных пород,
Водоносных горизонтов, тонущих млечностей.
Спит Юри́ко в оригами мира,
И над ней раскинулось дерево иерусалим.