Галина ИЦКОВИЧ. Дым пожарища

Радиоактивная зона

(вариация на тему картины Анри Руссо "Спящий цыган")

Помогите, человек проглотил звезду!
На песке пустыни с посохом на весу,
Не дождавшись, что вынесут и спасут,
Пульс неровен,
На боку застыл. Он теперь другой.
Лев, его альтер-эго, блюдет покой,
А нуклиды владеют его водой.
Он бездомен.

Из далеких стран прибывает взвод
Обучить бродягу музыке новых нот,
Но цыган упал. Видно, не найдет
След кочевья.
У бродяги отроду нет жилья –
Не жалеют близкие и жена,
Не тревожит громкое: "Вот и я!"
Час вечерний.

Здесь живут невнятные племена.
Нам чужими кажутся их имена,
Может, и у них где-то там война –
Не завидуй.
Наглотавшись звезд, надышавши след,
И без нас повымрут – сомнений нет,
Но сюда доходит незримый свет
В лучшем виде.

Идеальный выдался полигон.
И солдат доволен – отличье он
Получил – и дальше, траншею вон
В поле роет.
А цыган лежит – неприятный тип!
От него остался дагерротип.
Зарисовка. Кадр. Дигитальный клип.
Полароид.

 

ПОГОРЕЛЬЦЫ

Мокрым дымом пахнет, поет юродивый.
Ищут платье, паспорт, детей, распятье. 
В кулаке зола – прогорает родина.
Ты дыши потише,  надольше хватит.
Желто-красное – в черноe; пламя бесцельно мечется.
Задохнувшихся вынесли, но воздух не очищается.
Как же хочется верить, что дым отечества –
Это нечто иное, чем дым пожарища.
Разожмешь – зола…

Лето в деревне   

 

Холодок в затылкe – наставлено дулo леса.

За стеной сосед умирает будничнo, как-то пресно,

Пилит дуру-жену за кисель, за столом пролитый,

За потерянный ключ, за рассеянность и забитость.

Выражает свой гнев и страх в ежедневном вое.

Лишь она и он. Ну, и смерть. Поместились трое

В деревенском домишке: при раке полезна дача.

А столкнись во дворе – не пожалуются, не заплачут.

 

На другое лето – все тихо, соседа нету.

А как было бы славно нам вволю повыть дуэтом.

 

ВИННЫЙ

Неужели не видно, что делает с гражданами страна,
Где ямщик всегда замерзает, где в облаках
На веревочках сушатся жизни-копченые окорока,
Где не распахнуть ни души, ни окна,
Где смех без причины, обернувшись стонами,
Причиняет  физическую и прочую боль,
Где дурачиной бывает почти любой,
Неудачное слово грозит судьбой,
A будущее – просто сорванный урок истории,
Где теряют страницы дневник и тетрадь,
Где воздух льнет к деснам непропеченной мякиной,
Хлещет наотмашь пощечиной пыльной.
Погляди, как на Клио, беднягу, нахлынуло –
И не пытается все отрицать.

Мелом мечен заправленный в брюки рукав:
На неучтенной войне побывал
Или

  проще – по пьянке попал под трамвай?
Не вникая, вперед пропускают историка.
Вторсырье – прошлогодний учебничек тоненький –
Удобряет пустырь, прорастает травой.

 

Радиоактивная зона

(вариация на тему картины Анри Руссо "Спящий цыган")

Помогите, человек проглотил звезду!
На песке пустыни с посохом на весу,
Не дождавшись, что вынесут и спасут,
Пульс неровен,
На боку застыл. Он теперь другой.
Лев, его альтер-эго, блюдет покой,
А нуклиды владеют его водой.
Он бездомен.

Из далеких стран прибывает взвод
Обучить бродягу музыке новых нот,
Но цыган упал. Видно, не найдет
След кочевья.
У бродяги отроду нет жилья –
Не жалеют близкие и жена,
Не тревожит громкое: "Вот и я!"
Час вечерний.

Здесь живут невнятные племена.
Нам чужими кажутся их имена,
Может, и у них где-то там война –
Не завидуй.
Наглотавшись звезд, надышавши след,
И без нас повымрут – сомнений нет,
Но сюда доходит незримый свет
В лучшем виде.

Идеальный выдался полигон.
И солдат доволен – отличье он
Получил – и дальше, траншею вон
В поле роет.
А цыган лежит – неприятный тип!
От него остался дагерротип.
Зарисовка. Кадр. Дигитальный клип.
Полароид.

 

ПОГОРЕЛЬЦЫ

Мокрым дымом пахнет, поет юродивый.
Ищут платье, паспорт, детей, распятье. 
В кулаке зола – прогорает родина.
Ты дыши потише,  надольше хватит.
Желто-красное – в черноe; пламя бесцельно мечется.
Задохнувшихся вынесли, но воздух не очищается.
Как же хочется верить, что дым отечества –
Это нечто иное, чем дым пожарища.
Разожмешь – зола…

Лето в деревне   

 

Холодок в затылкe – наставлено дулo леса.

За стеной сосед умирает будничнo, как-то пресно,

Пилит дуру-жену за кисель, за столом пролитый,

За потерянный ключ, за рассеянность и забитость.

Выражает свой гнев и страх в ежедневном вое.

Лишь она и он. Ну, и смерть. Поместились трое

В деревенском домишке: при раке полезна дача.

А столкнись во дворе – не пожалуются, не заплачут.

 

На другое лето – все тихо, соседа нету.

А как было бы славно нам вволю повыть дуэтом.

 

ВИННЫЙ

Неужели не видно, что делает с гражданами страна,
Где ямщик всегда замерзает, где в облаках
На веревочках сушатся жизни-копченые окорока,
Где не распахнуть ни души, ни окна,
Где смех без причины, обернувшись стонами,
Причиняет  физическую и прочую боль,
Где дурачиной бывает почти любой,
Неудачное слово грозит судьбой,
A будущее – просто сорванный урок истории,
Где теряют страницы дневник и тетрадь,
Где воздух льнет к деснам непропеченной мякиной,
Хлещет наотмашь пощечиной пыльной.
Погляди, как на Клио, беднягу, нахлынуло –
И не пытается все отрицать.

Мелом мечен заправленный в брюки рукав:
На неучтенной войне побывал
Или

  проще – по пьянке попал под трамвай?
Не вникая, вперед пропускают историка.
Вторсырье – прошлогодний учебничек тоненький –
Удобряет пустырь, прорастает травой.