Елена ЛИТИНСКАЯ. Метрической магии власть
ПОСЛАНИЕ АНГЕЛУ-ХРАНИТЕЛЮ
А ангелов все равно никто до конца не разберет…
Вера Зубарева, «Трактат об ангелах».
Мой Ангел, тебя ко мне
Верховный паяльщик узами
приладил. А ты, может, не
желал такого союза.
Была бы воля твоя,
выбрал бы объект покруче,
или свободу бытия –
без проблем, короче.
Витаешь гордо надо мной –
аморфный небесный робот –
холоден в стужу и зной.
Не увидеть и не потрогать.
Может, сбежал с поста
от служебного стресса.
Может, поменял ипостась,
или перекинулся к бесам.
Если упрек мой – невесть
что, плод буйного сада,
ты на меня не гневись.
Просто поговорить надо.
Если звездная мгла
тебя еще не сокрыла,
повороти крыла –
вернись ко мне, Ангел милый.
* * *
Стало рано темнеть. Вечеров и ночей беспросветность.
Заблудился фонарь – одноглазый старик-поводырь.
Под ногами хрустят омертвелые, ломкие ветки.
Я кружу и кружу, протирая кроссовки до дыр.
Моцион перед сном – лучший лекарь от вредных эмоций.
Ветер листья швыряет – ноябрьские конфетти.
Ошалев от гостей, виртуальных заходов и соци-
альных встреч, наконец, выбираюсь из цепкой сети.
Звезды прячут сиянье под черным вселенским покровом.
И Луна не желает светить: у нее выходной.
Я бреду в темноте, натыкаясь на ритмику слова.
Престарелый анапест пристал и шагает за мной.
Вот напасть! Убирайся. Я друга найду помоложе.
Белый стих – кавалер средних лет, демократ, либерал.
Ну, а ты – динозавр, артефакт. Ты так тесно трехсложен.
Уходи на покой. Ты свой век золотой отыграл.
Двести лет молодцу. Кандалами – твои мне каноны.
Мне б в свободных одеждах верлибра потешиться всласть…
Но упрямец на вальс пригласил. И твержу обреченно:
«Раз-два-три, раз-два-три»! О метрической магии власть!
К…
Махал листвою клён в окне,
настойчиво звал в бабье лето.
Расположение планет
благоволило. И «про это»
ты – взглядом, жестом, словом… Честь
или насмешка мне? Бог весть!
Опасен искренний порыв
из искры – в пламя… Так, от скуки
возобновление игры
проигранной? Искать осколки?
До крошева они мелки.
И подобрать их не с руки.
И всё ж себе наперекор
с обрыва прыгнуть в волны неги…
Стоп-кадр! Отснято! Перекур.
Я жизнь от Альфы до Омеги
свою прочла уже… почти!
Что можешь ты преподнести:
истомы морок, смутный дар?
Пока я думала, гадала –
шепнуть шутя шальное «да»?
Все листья ветром разметало.
И лета бабьего накал
потух. Оборвалась строка…
* * *
Вот и вся печальная сказка
с безнадежно банальным сюжетом.
Есть конфетку – сладко и вязко.
Интернирована Интернетом,
я, блаженною наркоманкой,
виртуальным посылом крепко
накачалась. Играла шарманка
так шарманно. Я – птицей в клетку.
Щебетала – и впрямь канарейка.
Околдована ложью лести,
позабыла, что оперенье
потеряло и цвет и блеск свой.
Ты принес мне воды и корма
и отчалил в сюрпризном скерцо.
Ни укора. Меняю карму.
Кто-нибудь, отоприте дверцу!
* * *
Золотом огней горит вода.
И закат за горизонт исчез.
Скоро, скоро звездные стада
выгонит на пастбища небес
Высший пастырь. Месяц, верхогляд,
мимолетом зацепив сосну,
сменит свой заоблачный наряд,
превратившись в полную Луну.
Торжествуя, властвует обман –
межсезонья зыбкие черты.
Поменял цвет кожи океан.
Берега безлюдностью чисты.
Август болен, захворал всерьез.
Листьев лики в страхе смотрят вниз.
Так и не отвеченный вопрос
в сумеречном воздухе завис.
Золотом огней горит вода.
И закат исчез за горизонт.
Я б тебе в ответ сказала «да»,
но вопросов кончился сезон.
* * *
Закат растекся краской по воде.
День прошлый, словно колокол, в ушах моих.
Фигуры черно-белых лебедей
на водяной доске играют в шахматы.
И жизнь моя, как в шахматах, была.
Рвалась вперед я неуемной пешкою.
Всего один неверный ход – замешкалась.
И короля я не уберегла.
О мой король! Вот шах тебе и мат.
Корона – пепел, мантия – лишь роба.
Закрытая доска – как крышка гроба.
Где свита? Я – твой верный паж, солдат.
Закат зажег прибрежные дома.
И за собой ковром опавших листьев
сентябрь добрый милостиво выстелет
дорогу сквозь осенние шторма.
БАБЬЕ ЛЕТО
Прости мне, осень золотая
Эпитет – плод избитых истин.
Я все печали залатаю
Заплатками последних листьев.
Не отпускай в полет смертельный,
Прижми покрепче листья к веткам.
Даруй им жизнь на день, неделю…
Пока молчит зима-соседка.
Я в платье легкое теплыни
Одета, на прогулку выйду.
Клин подбивает журавлиный
Природа… Не подам и виду.
ПРОЩАНИЕ С ЛЕТОМ
Я обласкана бризом.
сквозь купальный лоскут.
И соленые брызги,
как слезы, текут.
Океан выдыхает
остатки тепла.
Еще осень лихая
листву не сожгла.
Стены замков песчаных
не смыло волной.
Еле слышно прощание
лета со мной.
Я ему отвечаю
шепотком, шепотком.
А ехидные чайки:
«Что потом? Что потом?»
ПОСЛАНИЕ АНГЕЛУ-ХРАНИТЕЛЮ
А ангелов все равно никто до конца не разберет…
Вера Зубарева, «Трактат об ангелах».
Мой Ангел, тебя ко мне
Верховный паяльщик узами
приладил. А ты, может, не
желал такого союза.
Была бы воля твоя,
выбрал бы объект покруче,
или свободу бытия –
без проблем, короче.
Витаешь гордо надо мной –
аморфный небесный робот –
холоден в стужу и зной.
Не увидеть и не потрогать.
Может, сбежал с поста
от служебного стресса.
Может, поменял ипостась,
или перекинулся к бесам.
Если упрек мой – невесть
что, плод буйного сада,
ты на меня не гневись.
Просто поговорить надо.
Если звездная мгла
тебя еще не сокрыла,
повороти крыла –
вернись ко мне, Ангел милый.
* * *
Стало рано темнеть. Вечеров и ночей беспросветность.
Заблудился фонарь – одноглазый старик-поводырь.
Под ногами хрустят омертвелые, ломкие ветки.
Я кружу и кружу, протирая кроссовки до дыр.
Моцион перед сном – лучший лекарь от вредных эмоций.
Ветер листья швыряет – ноябрьские конфетти.
Ошалев от гостей, виртуальных заходов и соци-
альных встреч, наконец, выбираюсь из цепкой сети.
Звезды прячут сиянье под черным вселенским покровом.
И Луна не желает светить: у нее выходной.
Я бреду в темноте, натыкаясь на ритмику слова.
Престарелый анапест пристал и шагает за мной.
Вот напасть! Убирайся. Я друга найду помоложе.
Белый стих – кавалер средних лет, демократ, либерал.
Ну, а ты – динозавр, артефакт. Ты так тесно трехсложен.
Уходи на покой. Ты свой век золотой отыграл.
Двести лет молодцу. Кандалами – твои мне каноны.
Мне б в свободных одеждах верлибра потешиться всласть…
Но упрямец на вальс пригласил. И твержу обреченно:
«Раз-два-три, раз-два-три»! О метрической магии власть!
К…
Махал листвою клён в окне,
настойчиво звал в бабье лето.
Расположение планет
благоволило. И «про это»
ты – взглядом, жестом, словом… Честь
или насмешка мне? Бог весть!
Опасен искренний порыв
из искры – в пламя… Так, от скуки
возобновление игры
проигранной? Искать осколки?
До крошева они мелки.
И подобрать их не с руки.
И всё ж себе наперекор
с обрыва прыгнуть в волны неги…
Стоп-кадр! Отснято! Перекур.
Я жизнь от Альфы до Омеги
свою прочла уже… почти!
Что можешь ты преподнести:
истомы морок, смутный дар?
Пока я думала, гадала –
шепнуть шутя шальное «да»?
Все листья ветром разметало.
И лета бабьего накал
потух. Оборвалась строка…
* * *
Вот и вся печальная сказка
с безнадежно банальным сюжетом.
Есть конфетку – сладко и вязко.
Интернирована Интернетом,
я, блаженною наркоманкой,
виртуальным посылом крепко
накачалась. Играла шарманка
так шарманно. Я – птицей в клетку.
Щебетала – и впрямь канарейка.
Околдована ложью лести,
позабыла, что оперенье
потеряло и цвет и блеск свой.
Ты принес мне воды и корма
и отчалил в сюрпризном скерцо.
Ни укора. Меняю карму.
Кто-нибудь, отоприте дверцу!
* * *
Золотом огней горит вода.
И закат за горизонт исчез.
Скоро, скоро звездные стада
выгонит на пастбища небес
Высший пастырь. Месяц, верхогляд,
мимолетом зацепив сосну,
сменит свой заоблачный наряд,
превратившись в полную Луну.
Торжествуя, властвует обман –
межсезонья зыбкие черты.
Поменял цвет кожи океан.
Берега безлюдностью чисты.
Август болен, захворал всерьез.
Листьев лики в страхе смотрят вниз.
Так и не отвеченный вопрос
в сумеречном воздухе завис.
Золотом огней горит вода.
И закат исчез за горизонт.
Я б тебе в ответ сказала «да»,
но вопросов кончился сезон.
* * *
Закат растекся краской по воде.
День прошлый, словно колокол, в ушах моих.
Фигуры черно-белых лебедей
на водяной доске играют в шахматы.
И жизнь моя, как в шахматах, была.
Рвалась вперед я неуемной пешкою.
Всего один неверный ход – замешкалась.
И короля я не уберегла.
О мой король! Вот шах тебе и мат.
Корона – пепел, мантия – лишь роба.
Закрытая доска – как крышка гроба.
Где свита? Я – твой верный паж, солдат.
Закат зажег прибрежные дома.
И за собой ковром опавших листьев
сентябрь добрый милостиво выстелет
дорогу сквозь осенние шторма.
БАБЬЕ ЛЕТО
Прости мне, осень золотая
Эпитет – плод избитых истин.
Я все печали залатаю
Заплатками последних листьев.
Не отпускай в полет смертельный,
Прижми покрепче листья к веткам.
Даруй им жизнь на день, неделю…
Пока молчит зима-соседка.
Я в платье легкое теплыни
Одета, на прогулку выйду.
Клин подбивает журавлиный
Природа… Не подам и виду.
ПРОЩАНИЕ С ЛЕТОМ
Я обласкана бризом.
сквозь купальный лоскут.
И соленые брызги,
как слезы, текут.
Океан выдыхает
остатки тепла.
Еще осень лихая
листву не сожгла.
Стены замков песчаных
не смыло волной.
Еле слышно прощание
лета со мной.
Я ему отвечаю
шепотком, шепотком.
А ехидные чайки:
«Что потом? Что потом?»