Наталья ЛЯСКОВСКАЯ. Дерево рода. Из книги «Сильный ангел»
* * *
Жизнь моя
как вишнёвое дерево за окном:
то в снегу,
то в цвету…
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
С неба яблоко упало
и распалось пополам…
Где-то музыка играла,
в плавнях Ева загорала,
плавал в озере Адам.
Мы сидели на песке
в бело-розовой тоске,
и, друг к другу сдвинув спинки,
ели яблок половинки.
Был меж нами липко влит
сладкий яблочный магнит,
и, боясь пошевелиться,
в яблоках мы скрыли лица…
Нас, как яблоко, разъяли!
Сквозь года
твой образ
я ли
позабуду?!
Сад манит
и спина весной
саднит…
СЧАСТЬЕ
Пречистая, преласковая дева
в губах сжимая ниточку напева
густую шерсть мотает на клубок
и думает, что если близок Бог,
то почему от неба пахнет хлевом…
(Метаморфоза летних вечеров,
когда тверды, горбаты и багровы
лежат в хлеву сомлевшие коровы,
распространяя дух коровьей крови
и молока, налитого в ведро…)
Она выходит в сад. Луна поёт,
как яблоко поет перед надрезом,
как голубой цветок под снежным прессом,
а птицы, пораженные наркозом,
лишь неумело открывают рот…
Там разлагается снотворная сирень,
дымясь голубоватым и зелёным,
и вишен разварившиеся кроны
томятся, как в рулоне поролона,
и мнётся их рассыпчатая тень…
В усталом воздухе не движется ничто.
Горячий сад запахивает полы
и быстро, как больной после укола,
спит, спит… во сне припоминая то,
что от зимы осталось слово «голый»…
А дева думает: вот странный поворот,
меня печаль неясная берет
и скоро месяцев, наверно, будет шесть —
растёт одушевлённый мой живот,
как будто на него мотают шерсть!
Вот у деревьев не растёт живот,
хотя у них плоды — почти что дети…
По саду ходит старый-старый ветер
и ласточкой садовою стрижет,
как ножницами, высохшие ветви…
И, сохраняя непорочный вид,
идёт по саду пресвятая дева:
луна полна, плоды висят на древах,
направо — поле спелое, а слева —
беременная
бабочка
летит…
* * *
Откроет грудь младенец ключевидный
ласкающему литься молоку,
а дева дремлет, лежа на боку,
и ей во сне младенца лучше видно.
Над ней висит и дышит лёгких сад,
у всех деревьев оторвались ноги,
ушли… их топот слышен на дороге,
они зимой воротятся назад.
Сейчас весна, и вишня расцвела,
и сад тяжёлым облаком качает,
ему лишь к вечеру немного полегчает,
В нём над цветами бесится пчела…
Из круглого небесного дупла
упало солнце, облака пронзило,
невидимая ласковая сила
от матери ребёнка унесла,
она его пелёночки взяла,
идёт, прижав их к золотому чреву,
деревья, как беременные девы,
склоняют к ней
тяжёлые
тела…
* * *
а день начинался из уха
похожий на русло речное
ложился серебряным брюхом
на рёбра хвосты плавники
там с яблони падали ветки
худые как лишние дети
наверное яблочный мостик
хозяин решил положить
а в полкилометре от дома
за садом вишнёвым и чистым
вода поднималась и никла
вмещаясь в озёрный кружок
на озере рыбу ловили
и плавать учили детишек
детишки боялись лягушек
и лезли к привычной земле
и в этом движении было
уже от вечернего страха
и жизнь незаметно продлилась
на целый сентябрьский день
но всё совершалось как надо
и с озером связано было
там самая старая рыба
вдохнула
и выдохнула
ВЕСНА
И солнечный стакан в руке разрезан!
И из него течёт и кровь, и мёд,
кривым потоком в пересохший рот —
и он поёт!
О, он поёт большую букву О,
как луг навстречу трепетным стрекозам,
как соловей под радостным наркозом
цветка и ночи, втиснутой в него!
Рождение то или рождество?
Из почек шёлковых и плотных как катушки,
видны лишь острые зелёненькие ушки —
так сад цветёт почти из ничего.
Из ничего — такое торжество!
Такая радуга из зимнего разлада!
И в каждом дереве — кудрявая дриада,
и в каждой деве —
полный сока
ствол…
УКРАИНСКИЙ ЭТЮД
День нежится, томится в переливах.
Глаза — как сливы.
Как переспелые, коричневые, тесные,
слегка надтреснутые.
А на столах — волной, приливом —
синеют сливы.
В корзинах, будто яйца голубиные,
овалы сливные,
и дом, и стены, и припечки глинные —
всё пахнет сливами,
всё цвета сливного…
На свежевыбеленных стенах
сверкают краски фресок.
Глазами плод надрезан.
На кольях сушат крынки,
изящные, как амфоры.
Узор — метафора:
на белой глине с голубым отливом —
глаза как сливы…
* * *
Я упаду, когда стемнеет,
когда печаль заиндивеет,
упряма и тиха,
когда в окне звезда зажжётся
и отразится, как в колодце,
в округлой синеве стиха…
Я упаду на дно колодца,
вода стремительно совьётся
кругами на торце,
хлестнёт в цементную оправу,
а посредине — Боже правый! —
я
с удивленьем на лице.
И дети, женщины, мужчины,
опустят с плеч свои кувшины,
пришедши за водой,
и — непонятно как — польётся
лицо моё
со дна колодца
по морде лошади
гнедой…
ОПЯТЬ ОБ УМАНИ
Мамочке
Знаю, знаю, где моя Родина,
где черно загустела смородина,
где синеет до неба дельфиниум —
сиди, думай, при чём тут дельфиний ум!
Выйдет мама босая: по садику
то собаки несутся, то всадники,
что-то сдвинулось, видно, во времени:
то бандеровцы ходят, то древние,
кто с копьём, а кто с лазерной пушкою,
кто-то наг, кто-то в шубе с опушкою…
Мама машет: «Мэни всэ до Нобэля!
Тут щодэнь такэ писля Чернобэля!»
И опять — поливать да пропалывать,
сорняки казнить, цветы жаловать…
А хрущи гудят меж берёзами!
Роз в капусте куст ярко-розовый:
Ах, ты ж, роза — капустная рожа,
ах, капуста — зелёная роза!
Вот и я стою, кверху донышком,
осеняема сладостным солнышком,
у клубники усы обрываю
и на весь огород распеваю —
ну куда там Ротару! — коронную,
про «чаривную» руту червоную…
За забором солдат, в ноги раненый,
стоит, слушает, одурманенный,
во всю грудь — ордена на колодочке,
а в глазах — тоска по молодочке!
А за ним, вон, какой-то монголовый
уже ладит стрелою мне в голову…
ОТКРЫТКА ИЗ РАЯ
Кому? Любимому, конечно.
В район Мечты, в деревню Вечно
в графе «куда».
Откуда? Из моей меморы,
там где на амфоре узоры:
Эдем, вода…
Как мы ломились в двери рая,
врывались, спины обдирая,
в тот узкий лаз,
где цвёл терновник наслажденья,
где так виновно каждый день я
встречала вас!
Вино в крови, искрясь, гудело,
душа распахивала тело,
и в вышине
летали дети, боги, птицы,
хотелось плакать и светиться
и вам, и мне!
Я помню вас и вам желаю.
Я как Елена Менелаю
вам шлю привет!
Сегодня первое июля.
Дождь. Ночь. Тоскливо. Все уснули.
Прошло сто лет.
ЯБЛОНЯ — ДЕРЕВО РОДА
Дед посадил этот сад.
Дед был как дерево сам:
загорелый, худой, гибко-крепкий,
волосы жёлтые, как сурепка.
Полновесные фигурные усы,
а на руке — трофейные часы,
всё, что и было у него трофейного.
А глаза — то чайные, то кофейные…
Он умер через три месяца после войны
на руках у любимой жены.
Бывало, идёт по саду цветущему, белому,
белея свежей рубашкой,
да как крикнет сердито: «Вовка! Наташка!..»
Это я так себе представляла,
слушая тихий голос бабушки,
накрывшись цветным одеялом.
Так он и слился с садом белым
и душою, и телом…
За садом — огород,
дел-забот невпроворот.
Сто соток в разворот души:
хочь — на карачках поли,
хочь — трактором паши.
Эх, прополка, на стерне ножкам колко,
кусается собака-осот,
особо не до восторгов-красот.
Там я и выросла — за садом, на грядке:
тяпка с пятками играет в прятки
среди тыкв-бычков, бурячков, кабачков,
среди вздрогнувших огурцов,
в кукурузных зарослях —
вид на далёких косцов…
Бабушка с нами никогда не играла.
Её прадеда казаки выгнали с Урала,
не знаю, за что.
Привёл Бог его в Украину,
тут-то мой прадед и влюбился
в чужую дивчину.
У бабушки руки не для «ладушек»,
жёсткие, как тёрка.
С четырёх утра рубит, моет, режет в кадушки,
таскает свиньям в ведёрках.
Огород, куры, гуси, корова, сад,
и опять всё по новой,
и опять вперёд-назад!
А не стало у бабушки здоровья,
стала семья держать пол-коровы.
Это не выдумка бездельника-барона:
значит, день с нами
а день у соседей корова…
Её звали Майка.
Бывало, постелишь в хлеву фуфайку
и так сладко спишь, словно ангел в раю.
Никогда не забыть мне корову мою!
Тёплую мою, милую,
распёртую ласковой силою…
И деда нет, и бабушки нет,
и Вовкин в тюрьме пропадает след.
Скурвился мой двоюродный брат,
наркоман и дегенерат…
И мама его умерла, и отец.
Ревенков роду приходит конец.
А сад?
Он тоже живёт назад.
Яблони покрываются коростой.
Это не просто возрастные наросты —
это по всем закоулкам ствола
смерть пробежала-прошла…
Ой, не пелось давно «цвитэ тэрэн»,
и рост мой давно не мерян
на притолоке у двери!
Сплошь беда да потери.
Продали хату соседям богатым,
продали детства цветущий сад.
Ничего не вернуть
назад.
__________________________________________________
Чтобы заказать книгу, напишите автору.
* * *
Жизнь моя
как вишнёвое дерево за окном:
то в снегу,
то в цвету…