Елена ЛИТИНСКАЯ. Вместо вступления
Весна в этом году в наши края не спешила. То мелькнёт теплым днём и розово-белыми всполохами первоцвета, то задует северным ветром и зарядит на целый день прохладным дождём. Не пушкинские ли это проделки? Общеизвестно, что А.С. Пушкин предпочитал весне и лету зимнюю и осеннюю пору. «Теперь моя пора: я не люблю весны//Скучна мне оттепель; вонь, грязь — весной я болен…». Думаю, что такое весеннее опоздание порадовало бы поэта и, может быть, даже вдохновило на игриво-шутливое стихотворение. Гениальный насмешник, Пушкин любил включать в свои творения образы греко-римских богов и героев. Его олимпийцы отнюдь не всегда всевластны. Они скорее напоминают смертных со всеми их слабостями, как, например, в эпиграмме на поэта Андрея Николаевича Муравьёва (1806—1874):
Лук звенит, стрела трепещет,
И, клубясь, издох Пифон;
И твой лик победой блещет,
Бельведерский Аполлон!
Кто ж вступился за Пифона,
Кто разбил твой истукан?
Ты, соперник Аполлона,
Бельведерский Митрофан.
Размышляя обо всё этом, я написала некую поэмку-фантасмагорию, которую приурочила ко дню рождения поэта.
ПРЕДВЕСЕННИЙ ПЕРЕПОЛОХ НА ОЛИМПЕ
ФАНТАСМАГОРИЯ
Не приходит весна, не приходит.
Посидела денёк визави,
показала фигу погоде
и исчезла. Зови-не-зови…
И клюёт печально жар-птица
туч унылое ассорти.
Видно, Гелиоса колесница
затерялась на Млечном пути.
Из подземного царства Аида
пересечь роковую черту
устремились тени всех видов.
Злобный Цербер аж впал в немоту.
От такого финта природы
разыгрался переполох.
Посейдон взбаламутил воды.
Громовержец от грома оглох.
От зимы ошалевшие музы
поругались, выпустив пар.
Мельпомена, полна конфуза,
отняла у Эрато нектар.
Терпсихора в депрессию впала:
разучилась совсем танцевать.
А Евтерпа лиру сломала,
поминая какую-то мать.
Калиопа склерозит безбожно,
ноша эпоса ей тяжела.
Верить Клио, увы, невозможно.
Всю историю переврала.
Дионис, в темноте перепутав,
выпил водки вместо вина.
И под дозою «Абсолюта»
лучше истина стала видна.
Упрекнул Гефест Афродиту.
Мол, не стыдно гулять нагой?
А она супругу: «Пойди ты…
со своею хромой ногой!»
Среди хаоса у Аполлона
сексуальный возрос аппетит.
И нацелился он на лоно
сразу нескольких нимф и сильфид.
Бог Арес размечтался о мире,
снял доспехи, отбросил меч.
Отдыхает в своей квартире,
избегая с коллегами встреч.
Вечнодевственная Артемида
выйти замуж решила, ей-ей!
В Интернете сидит с умным видом
и просеивает друзей.
А у Афины Паллады
случился крутой облом.
Встречала богов Эллады
она заграничным «Шалом».
Жена громовержца Гера
воскликнула: «Это бунт!
Наслать бы на вас холеру,
чтоб знали, почём лиха фунт!»
Селена, меняя наряды,
прикрылась тьмой паранджи.
О Зевс, наведи порядок
и бунтарей накажи!
Позови на ковёр Персефону –
пусть раскается в лени она
и покроет ковром зелёным
Олимп. И наступит весна!
И хоть, Александр Сергеич,
Вам больше по нраву зима,
но кормилицу нашу Гею
мы не будем сводить с ума…
Весна в этом году в наши края не спешила. То мелькнёт теплым днём и розово-белыми всполохами первоцвета, то задует северным ветром и зарядит на целый день прохладным дождём. Не пушкинские ли это проделки? Общеизвестно, что А.С. Пушкин предпочитал весне и лету зимнюю и осеннюю пору. «Теперь моя пора: я не люблю весны//Скучна мне оттепель; вонь, грязь — весной я болен…». Думаю, что такое весеннее опоздание порадовало бы поэта и, может быть, даже вдохновило на игриво-шутливое стихотворение. Гениальный насмешник, Пушкин любил включать в свои творения образы греко-римских богов и героев. Его олимпийцы отнюдь не всегда всевластны. Они скорее напоминают смертных со всеми их слабостями, как, например, в эпиграмме на поэта Андрея Николаевича Муравьёва (1806—1874):
Лук звенит, стрела трепещет,
И, клубясь, издох Пифон;
И твой лик победой блещет,
Бельведерский Аполлон!
Кто ж вступился за Пифона,
Кто разбил твой истукан?
Ты, соперник Аполлона,
Бельведерский Митрофан.
Размышляя обо всё этом, я написала некую поэмку-фантасмагорию, которую приурочила ко дню рождения поэта.
ПРЕДВЕСЕННИЙ ПЕРЕПОЛОХ НА ОЛИМПЕ
ФАНТАСМАГОРИЯ
Не приходит весна, не приходит.
Посидела денёк визави,
показала фигу погоде
и исчезла. Зови-не-зови…
И клюёт печально жар-птица
туч унылое ассорти.
Видно, Гелиоса колесница
затерялась на Млечном пути.
Из подземного царства Аида
пересечь роковую черту
устремились тени всех видов.
Злобный Цербер аж впал в немоту.
От такого финта природы
разыгрался переполох.
Посейдон взбаламутил воды.
Громовержец от грома оглох.
От зимы ошалевшие музы
поругались, выпустив пар.
Мельпомена, полна конфуза,
отняла у Эрато нектар.
Терпсихора в депрессию впала:
разучилась совсем танцевать.
А Евтерпа лиру сломала,
поминая какую-то мать.
Калиопа склерозит безбожно,
ноша эпоса ей тяжела.
Верить Клио, увы, невозможно.
Всю историю переврала.
Дионис, в темноте перепутав,
выпил водки вместо вина.
И под дозою «Абсолюта»
лучше истина стала видна.
Упрекнул Гефест Афродиту.
Мол, не стыдно гулять нагой?
А она супругу: «Пойди ты…
со своею хромой ногой!»
Среди хаоса у Аполлона
сексуальный возрос аппетит.
И нацелился он на лоно
сразу нескольких нимф и сильфид.
Бог Арес размечтался о мире,
снял доспехи, отбросил меч.
Отдыхает в своей квартире,
избегая с коллегами встреч.
Вечнодевственная Артемида
выйти замуж решила, ей-ей!
В Интернете сидит с умным видом
и просеивает друзей.
А у Афины Паллады
случился крутой облом.
Встречала богов Эллады
она заграничным «Шалом».
Жена громовержца Гера
воскликнула: «Это бунт!
Наслать бы на вас холеру,
чтоб знали, почём лиха фунт!»
Селена, меняя наряды,
прикрылась тьмой паранджи.
О Зевс, наведи порядок
и бунтарей накажи!
Позови на ковёр Персефону –
пусть раскается в лени она
и покроет ковром зелёным
Олимп. И наступит весна!
И хоть, Александр Сергеич,
Вам больше по нраву зима,
но кормилицу нашу Гею
мы не будем сводить с ума…