Евгений ГОЛУБОВСКИЙ. Памяти Лены Касьян
Печально быть вестником ухода.
Но, что поделать, и промолчать не могу.
Сегодня, в 6 часов 50 минут, как сообщают близкие, умерла Лена Касьян.
Человек высочайшего мужества, силы воли, прекрасный бард и поэт
Месяц тому, 10 июня, я получил от нее последнее письмо, она сообщала, что ее издательство решило выпустить четвертую книгу ее стихов и попросила меня написать несколько слов на обложку.
В тот же день отправил ответ:
«Леночка, с удовольствием пишется, когда любишь того, о ком пишешь».
А вот текст:
«Впервые услышал Елену Касьян в 2011 году на литературном фестивале в Одессе и понял, что испытывал Одиссей, когда пели Сирены. Одиссей привязал себя к мачте, я привязал себя к Одессе – это и спасло.
В море современной поэзии у нее собственный голос. Ее не загипнотизировал РЭП, ее не соблазнил постмодернизм, она осталась верна поэзии Серебряного века, где тонкость чувств, богатейшая аллитерация, образность работают на смысл, на точность высказывания. И главное: стихам Елены Касьян совершенно точно соответствует само понятие – лирика. Это личностная исповедь, глубокое чувство, поэтическая взволнованность не по возрасту мудрого и сильного человека»
Пишу. И слезы на глазах. Она шесть лет боролась со смертью. В эти годы часто приезжала в Одессу, здесь делали анализы. И когда могла, когда позволяли силы, приходила на студию «Зеленая лампа», читала стихи…
Вот одно, что я люблю.
Елена Касьян
* * *
Юзек просыпается среди ночи, хватает её за руку, тяжело дышит:
«Мне привиделось страшное, я так за тебя испугался…»
Магда спит, как младенец, улыбается во сне, не слышит.
Он целует её в плечо, идёт на кухню, щёлкает зажигалкой.
Потом возвращается, смотрит, а постель совершенно пустая,
— Что за чёрт? — думает Юзек. — Куда она могла деться?..
«Магда умерла, Магды давно уже нет», — вдруг вспоминает,
И так и стоит в дверях, поражённый, с бьющимся сердцем…
Магде жарко, и что-то давит на грудь, она садится в постели.
— Юзек, я открою окно, ладно? — шепчет ему на ушко,
Гладит по голове, касается пальцами нежно, еле-еле,
Идёт на кухню, пьёт воду, возвращается с кружкой.
— Хочешь пить? — а никого уже нет, никто уже не отвечает.
«Он же умер давно!» — Магда на пол садится и воет белугой.
Пятый год их оградки шиповник и плющ увивает.
А они до сих пор всё снятся и снятся друг другу.
Леночка, ты всегда будешь нам сниться.Печально быть вестником ухода.
Но, что поделать, и промолчать не могу.
Сегодня, в 6 часов 50 минут, как сообщают близкие, умерла Лена Касьян.
Человек высочайшего мужества, силы воли, прекрасный бард и поэт
Месяц тому, 10 июня, я получил от нее последнее письмо, она сообщала, что ее издательство решило выпустить четвертую книгу ее стихов и попросила меня написать несколько слов на обложку.
В тот же день отправил ответ:
«Леночка, с удовольствием пишется, когда любишь того, о ком пишешь».
А вот текст:
«Впервые услышал Елену Касьян в 2011 году на литературном фестивале в Одессе и понял, что испытывал Одиссей, когда пели Сирены. Одиссей привязал себя к мачте, я привязал себя к Одессе – это и спасло.
В море современной поэзии у нее собственный голос. Ее не загипнотизировал РЭП, ее не соблазнил постмодернизм, она осталась верна поэзии Серебряного века, где тонкость чувств, богатейшая аллитерация, образность работают на смысл, на точность высказывания. И главное: стихам Елены Касьян совершенно точно соответствует само понятие – лирика. Это личностная исповедь, глубокое чувство, поэтическая взволнованность не по возрасту мудрого и сильного человека»
Пишу. И слезы на глазах. Она шесть лет боролась со смертью. В эти годы часто приезжала в Одессу, здесь делали анализы. И когда могла, когда позволяли силы, приходила на студию «Зеленая лампа», читала стихи…
Вот одно, что я люблю.
Елена Касьян
* * *
Юзек просыпается среди ночи, хватает её за руку, тяжело дышит:
«Мне привиделось страшное, я так за тебя испугался…»
Магда спит, как младенец, улыбается во сне, не слышит.
Он целует её в плечо, идёт на кухню, щёлкает зажигалкой.
Потом возвращается, смотрит, а постель совершенно пустая,
— Что за чёрт? — думает Юзек. — Куда она могла деться?..
«Магда умерла, Магды давно уже нет», — вдруг вспоминает,
И так и стоит в дверях, поражённый, с бьющимся сердцем…
Магде жарко, и что-то давит на грудь, она садится в постели.
— Юзек, я открою окно, ладно? — шепчет ему на ушко,
Гладит по голове, касается пальцами нежно, еле-еле,
Идёт на кухню, пьёт воду, возвращается с кружкой.
— Хочешь пить? — а никого уже нет, никто уже не отвечает.
«Он же умер давно!» — Магда на пол садится и воет белугой.
Пятый год их оградки шиповник и плющ увивает.
А они до сих пор всё снятся и снятся друг другу.
Леночка, ты всегда будешь нам сниться.