Евгений ГОЛУБОВСКИЙ. Странички из фб-дневника

6 июля

Ну как не улыбнуться с утра, когда интернет, как главную новость, сообщает, что сегодня – Всемирный день поцелуев.

Красиво? Еще как!
И с утра буду напевать песенку Юза Алешковского:

Так поцелуемся давай, прохожая,
Прости меня за чистый интерес.
Мы на людей становимся похожими…
Давай еще! Воистину воскрес!

Не серьезно, скажете. Ирония Юза ничего не отменяет. Конечно же, нет. Где любовь, где страсть, там поцелуи. И вновь память подсказывает Есенина:

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли,
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй…


Знаю и более холодную, просветленную строчку Велимира Хлебникова:

"Русь, ты вся поцелуй на морозе…"

Стихи стихами, а в жизни поцелуи бывают ой какие разные. Мы помним и про поцелуй Иуды, и про ритуальные поцелуи наших генсеков, но все же, прежде всего – это ласка, это признание в любви, нежность.
Первый поцелуй. Нет, не тот, когда мама целует своего только что родившегося ребенка. Первый поцелуй, как начало нового этапа жизни – и у юноши, и у девушки.
Не знаю как вы, я был и остаюсь человеком влюбчивым. Первый свой поцелуй не вспомню. Но навсегда обожгла, жива во мне память о том, как меня впервые поцеловала девочка. Куда-то выше губы. И мне не хотелось мыть лицо, только бы не лишиться этого чувства блаженства.

А какой вечный поцелуй создал Роден? Белый мрамор перестает быть холодным. Плавится от страсти. После этого все рекорды Гиннеса на продолжительность поцелуя кажутся смешными… Что значат десять часов по сравнению с вечностью?

А существует ли еще смешная игра нашего отрочества – в бутылочку?
Как мы в отрочестве пытались понять, что такое "французский поцелуй"? Мы не знали тогда формулы Олега Губаря – "целую повсеместно", но как-то на ощупь приходили к этому.
Хоть может сейчас, в моем возрасте, ограничиться можно эскимосским поцелуем – прикосновением носа к носу. И то, когда не простужен.
Уходя с юбилея "Вечерки" обменялся воздушным поцелуем с Галей Тульчинской. Поверьте, замечательное чувство охватывает и при этом.
И помыслы чисты.

Так поцелуемся давай, прохожая…
Кстати, вчера посмотрел относительно старый фильм, 2017 года. Замедленный, чувственный, с хорошим актером в главной роли «Зови меня своим именем». Это я к тому, что и в современном кинематографе поцелуи еще никто не отменял.

16 июля

Возвращение Козачинского.

«Времена не выбирают. В них живут и умирают.», – писал поэт Александр Кушнер.

Время не выбирал Александр Козачинский. Родился в 1903 – умер в 1943. Многие годы тяжело болел – туберкулез. Но создал одну из самых одесских книг – повесть «Зеленый фургон»

Когда-то, читая эту книгу, я думал, что Козачинский – писатель одной книги – наш Грибоедов с нашим «Горем от ума»

Когда-то я думал, что прототип Красавчика – сам Козачинский, а прототип Патрикеева – Евгений Петров. Нужно было вырасти, прочесть умные книги, в том числе и этот двухтомник «Зеленый фургон и ВЕСЬ Козачинский», чтобы понять: в каждом из нас есть доброе и злое начало. Это всё о себе писал автор – он и Патрикеев, и Красавчик.

Я был сегодня на презентации двухтомника Козачинского в Литературном музее, более того, вместе с очаровательной Натальей Коваленко, доктором наук, вел эту презентацию.

Когда-то в школе учили завет Мичурина – мы не должны ждать милости от природы…

Мне кажется это устарело. Мы не должны ждать милости от правительства, мы должны сами творить себе и другим праздники.

И вот сегодня был именно такой, сотворенный влюбленными в Одессу, в одесскую литературную школу «Юго-Запад», людьми.

Инициатор, – настоящий ученый, профессор, но одновременно, хороший писатель, толковый коллекционер Михаил Борисович Пойзнер.

Помните, у Марины Цветаевой есть блистательное эссе «Мой Пушкин»?

Михаил Пойзнер, воспользовавшись формулой, написал лирический, душевный текст «Мой Козачинский». Это как бы зачин к разговору, дающий тон всему двухтомнику.

Кстати, этому предшествовало то, что по инициативе Пойзнера и Всемирного клуба одесситов на доме по Базарной, 1 , где жил писатель, была установлена мемориальная доска. И в Новосибирске, где в 1943 году умер Козачинский, по письмам из Одессы разыскали могилу писателя, привели в порядок.

Что же нового опубликовали составители Ольга Барковская, и Михаил Пойзнер?

Конечно, и «Зеленый фургон», памятник которому стоит в саду скульптур Литмузея, конечно – рассказы и водевиль, но впервые мы читаем сценарий, который для «Ленфильма» сделал писатель, бесконечно переделывал его по замечаниям киностудии, чтоб в ИЮЛЕ 1941 года получить письмо, что по идейным соображениям фильм ставиться не будет.

Это уже много после смерти Козачинского дважды экранизировали «Фургон». Первый раз по сценарию Гр. Колтунова, где есть пафос, а нет юмора, второй раз за эту повесть взялся режиссер, настоящий одессит Александр Павловский. Достойная работа.

Кстати, Миша Пойзнер влюбился в Козачинского, посмотрев фильм, уже потом прочитав книгу.

Почти весь второй том – письма. И это увлекательнейшее чтение. Льва узнают по лапам. Понять возможности Козачинского можно, читая его переписку с друзьями – Евгением Петровым, Львом Славиным, Ильей Ильфом….

Между прочим, писать повесть он начал по совету Ильфа, который в письме в Гагры, настоятельно советовал написать прозу о своих одесских годах – службе в милиции, потом в банде конокрадов, потом – газета в допре, где выявился талант заключенного, да такой, что в тюрьму на экскурсию приводили Михаила Светлова и Михаила Голодного, познакомить с творчеством зека.

Для меня в этих письмах было и своё открытие. Хорошо был знаком, дружил в шестидесятые годы с режиссером студий Одесского дома ученых Фуксиной. И вдруг читаю, что в тридцатые годы Анна Романовна была влюблена в Козачинского. Сколько интересного можно было узнать о писателе, а я с ней говорил о её студийцах, о том, как она учит читать Маяковского…

Такая фигура, такие книги, что разговор получился душевным и долгим.

Приветствовала участников презентации заведующая департамента горисполкома Татьяна Маркова, напомнив, что Одесса – литературный город ЮНЕСКО, а именно такие издания, такие встречи способствуют этому высокому международному статусу.

Играл на рояле Евгений Лукашов свои фантазии об Одессе, как бы давая настрой разговору.

Эмоциональным, ярким было выступление Михаила Пойзнера, сообщившего, что всю свою коллекцию рукописей, фотографий, документов Козачинского он сегодня дарит Одесскому литмузею.

Да и вклад музея в выход этой книги большой. О работе с текстами писателя в музее рассказала автор одной из статей в двухтомнике Алена Яворская.

И еще один автор статьи в двухтомнике – Наталья Панасенко, краевед, архивист выступила на презентации, Это она рассеяла заблуждение, что Козачинский и Петров учились в одной гимназии, чуть ли ни на одной парте сидели, а поэтом конокрад Красавчик( Козачинский) сдался Патрикееву (Петрову) Как я уже писал, два эти героя – две стороны писателя. Другое дело, что Петров, боролся за жизнь Козачинского, ведь того приговорили к расстрелу.

Великолепную сюиту рисунков к вышедшим книгам сделал художник Григорий Палатников. Он уже однажды проиллюстрировал Ильфа – Петрова. Так что у него это второй опыт одесских иллюстраций. И вновь удачный. Может быть еще и потому, что Палатников великолепный прозаик. Ждем его вторую книгу

И Пойзнер, и Губарь ездили в Севериновку – село, ставшее знаменитым, благодаря повести, чуть ли не как столица самогоноварения…Историю села изучил и описал Олег Губарь.

Не всех выступавших назвал. Надеюсь, не обидятся. Но кодой прозвучало выступление председателя комиссии по культуре Одесского горсовета Олега Этнаровича, сообщившего, что комиссия выносит на ближайшую сессию горсовета свое решение о присвоении Михаилу Борисовичу Пойзнеру звания Почетный гражданин города.

Как видим, ни одно доброе дело не остается безнаказанным

А Михаил Пойзнер уже официально стал Почетным гражданином Одессы, как и Олег Губарь.

26 июля

В Харькове на этой неделе вышла новая книга Евгения Деменка – рассказы о его странствиях. По просьбе автора, прочитав книгу, я написал к ней предисловие.

Путевая проза Евгения Деменка.

С детских лет люблю книги о путешествиях.
Было время, когда мне казалось, что вырваться из нашей заколдованной страны невозможно, и все путешествия придется совершать по книгам. Утешал себя тем, что знаменитый фантаст Жюль Верн, сидя в своем французском кабинете, настолько реально описал кругосветное путешествие своего героя, упрямца Керабана, что диву дивишься.
Да, книги о путешествиях, путевая проза, всегда увлекала и привлекала читателя.
Изменились времена. Рухнул «железный занавес», можно ездить, наблюдать, размышлять, сравнивать. И все равно книги великих путешественников, писательская путевая проза остается востребованной.
Прежде, чем посетить Италию, сидя дома, я читал блистательные записки об Италии Стендаля, а затем и «Образы Италии» Павла Муратова, прежде, чем посетить Японию, я окунулся в незабываемую книгу Бориса Пильняка «Корни японского солнца», Польшу мне помог открывать Генрик Сенкевич…
Вот и сегодня у меня в руках книга, которую до поездок рекомендовал бы прочесть всем путешествующим.
Это путевая проза Евгения Деменка.
Только что радовался, что у него в серии ЖЗЛ вышел роман-биография Давида Бурлюка, на который у автора ушли десять лет кропотливой работы.
Но это не означало, что ничем больше Евгений Деменок не занимался. Писал рассказы, краеведческие и искусствоведческие исследования о знаменитых одесситах, принял участие в написании двух коллективных романах-буриме, причем второй из них «Ямщик, не гони самолет», был посвящен кругосветному путешествию по 46 параллели, на которой стоит Одесса.
Деменок выбрал себе главу о США и повел читателя в один из северных штатов, где добывали золото….
А параллельно накапливалась книга о путешествиях.

Автор подсчитал, что за его спиной уже 50 стран, от самых популярных – Италия, Греция, США, до все еще редких – к примеру, Ирландия, Индия….В блокнотах тысячи записей, пора их привести в порядок, оформить в книгу.
Читал главу за главой и диву дивился, как можно в одних и тех же странах, в одних и тех же городах видеть своё, не туристическое, глубинное.
И я бывал дважды в Австрии, в Вене. Но гастрономические чудеса этого города лишь сейчас ощутил, читая эту книгу. А музеи? Да, мы все были в «Альбертине», но вот Музей Зигмунда Фрейда мне открыл Евгений Деменок.
В Будапеште я ожидал рассказ о Национальной галерее. И ошибся. Деменок повел читателя в Большую синагогу, самую большую в Европе. И рассказал потрясающе интересную историю о дипломатах, спасавших евреев в годы Второй мировой войны. Мы знаем судьбу Рауля Валленберга, шведского дипломата, спасшего тысячи человек, но в конце войны арестованном КГБ и сгинувшем в СССР. А Деменок раскопал, расследовал судьбу Джорджио Перласка, итальянца, воевавшего на стороне Франко в Испании, затем, оказавшись в Внегрии, ставшим спасителем тысяч евреев, которым он выдавал испанские паспорта. После войны он уехал в Италию, даже родным не рассказывал, чем занимался в Венгрии. Пока его не нашли, спасенные им венгерские евреи. Вышла книга, фильм…
Перласка стал одним из Праведников мира.

Мюнхен, да и вообще Германия, для Евгения Деменка прежде всего связаны с Василием Кандинским, с группой «Синий всадник». Их память живет в Мюнхене. И вновь, как в каждом очерке, Деменок находит возможность создавать мосты с Одессой.
Нужно ли объяснять, что Одесса – это тема размышлений в Греции и в Израиле. И всегда это не банальные общеизвестные факты, а находки исследователя, которыми он весело и охотно делится с читателями.
Ощущение, что все страны автору дороги и интересны. И все же он не может скрыть восхищение Кипром, любовь к Чехии…
Рад, что на книжной полке у читателя появится такая насыщенная, умная, но в то же время – эмоциональная книга. Великолепный бедекер в помощь каждому путешествующему.
Когда-то необъятный мир давно стал уютным и близким. Таким его сделало не только развитие авиации, мореплаванья, автомобилей, но и умные книги.
Прежде чем отправляться в очередной вояж, сверьте свою карту с путевой прозой Евгения Деменка.
Жить станет интересней.

Книга продается во Всемирном клубе одесситов, у которого с издательством "Фолио" дружеские отношения

30 июля

Бессмертие Чонкина.

В этот день два года назад, в Москве прощались с Владимиром Войновичем

Как тут не вспомнить его пророческие стихи, написанные в далеком 1957 году.

Когда умру я в нужный срок,
Жалеть меня не смейте.
Я, может, сделал все, что мог,
За много лет до смерти.

И ведь действительно сделал. Он показывал власть смешной, откровенно смеялся над тупостью государства. Знаю, что в литературу Войнович вошел стихами. Тогда их не читал, а знаменитое "На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы", хоть и слышал, знал, но никак с ним не связывал.
Для меня Войнович начинался с "Чонкина". Удивительная история про нашего Швейка, над которой смеялся, да так, что слезы из глаз. Книга была тамиздатовская, мне кажется, изданная во Франфурте. А Войнович жил в Москве, это были семидесятые годы, продолжал писать.
Следующим потрясением для меня была "Шапка". Повесть про то, как Союз писателей решил облагодетельствовать своих членов, пошив им шапки. Не только по размеру головы, но и по Рангу, занимаемому в писательской иерархии.
Салтыков-Щедрин был бы доволен. И вновь – смех сквозь слезы. И вновь – самиздат. Книга на папиросной бумаге, где-то четвертый экземпляр перепечатки.

Ах как не нравился Войнович советской власти. И выселили. Совсем. Лишили гражданства. Я когда-то ставил пост с письмом писателя – Брежневу. Войнович любил этот жанр – открытых писем. Вот и в 2018 году он написал душевное письмо Светлане Медведевой, поздравившей его с 85-летием в официальном конверте Кабинета министров. Ироническое и злое письмо, ушедшее в народ. Ответа на него не было, но может власть хоть в день похорон ответит.
А впрочем, уже ответила. Когда узнал, что Владимир Войнович будет похоронен не на Новодевьичем, не даже на Ваганьковом, а … на Троекуровском кладбище, вспомнил "Шапку". Рангом для властей писатель не вышел для государственных похорон.
А вот для читателя вышел.
Для тех, кто как я любил его "Иванькиаду или рассказ о вселении писателя Войновича в новую квартиру", для тех, кто читал "Москву – 2042" и ждал, опровергнет ли жизнь антиутопию писателя.
Кстати, на нынешней книжной ярмарке был его автобиографический роман "Автопрортрет". Не нашел. Цена жесткая – 500 гривен.
Такова доля писателей-сатириков. Народ их любит. Власти терпят. Или не терпят.
А как же терпеть писателя, который в каждой своей книге говорил:

"как показывает исторический опыт, именно абсурдные идеи, или даже сказать точнее идиотские идеи, как раз легче всего овладевают массами"

Или вот такое:
"из всех человеческих пороков самым отвратительным является благоразумие"

У Владимира Николаевича было нежное отношение к Одессе. В этом городе родились его дед и бабушка, родители его мамы Ревекки Колмановны Гойхман. Кто знает, если чувство юмора передается генетически, то может истоки парадоксального сатирического склада ума в нашем городе. Как и смелость, бескомпромиссность от сербов Войновичей, послуживших России два века своим оружием

Забирали у Войновича гражданство, возвращали Войновичу гражданство. Как в "Шапке" увещевали его: "Нам мало, что ты не против, нам надо – за!" А он всю жизнь, 85 лет был против. Против лицемерия, ханжества, лизоблюдства, диктатуры.
С замечательным писателем прощались 30 июля 2018 года.

А вот это публикую из своего архива.

У меня на память о замечательном писателе осталась книга "Малиновый пеликан" с его автографом:
"Знаменитому клубу знаменитых одесситов с надеждой, что понятие одессит всегда будет что-то значить.
В.Войнович.
13. ."
Написано за полтора месяца до смерти.

Владимир Войнович умер. А книги его живы. Как кто, я часто вспоминаю Чонкина.

Швейк – Теркин – Чонкин. Нового Героя нашего времени еще нет.

9 августа

Удивительный год 2020 от Рождества Христова.

Ежегодно фестиваль «Зеленая волна» сопровождался ураганами, ливнями

А тут тишь да гладь. Бури лишь в писательских и читательских сердцах.

В последний день жюри конкурса «Одесса на книжных страницах» объявило итоги.

Как член жюри признаюсь, что хороших книг было очень много, старались не пропустить, не забыть, хоть не все авторы принесли, прислали свои книги, не все издательства.

У фестиваля есть всего одна ТОП награда. Будь моя воля – их должно было бы быть много больше. Отдельно – в прозе, в поэзии, в документалистике.

Но таковы условия конкурса и мы их выполнили. Из многих ТОПов выбрали самую найТОПовейшую.

Итак: Топ книга «Зеленой волны» 2020 – Двухтомник «Александр Козачинский и все, все». Это работа коллектива под руководством Михаила Пойзнера. Коллекция Пойзнера, в которой был личный архив Козачинского, стала основой книг. В первом томе – «Зеленый фургон» и рассказы, во втором – письма писателя, его документы, следственное дело.

Для меня Козачинский после этих книг открылся вновь. Его письма – высокая проза. В них столько любви, а иногда отчаянья.

Архив Козачинского после выхода книг Михаил Пойзнер подарил Одесскому литературному музею.

Какие еще книги я бы назвал Топовыми?

В этом году исследователи жизни и творчества Исаака Бабеля Елена Погорельская и Стив Левин завершили работу, на которую ушли десятилетия жизни, издали «Жизнеописание» Бабеля. Научная книга читается, как роман. Я уже прочитал эту большую и насыщенную книгу, в ближайшие дни напишу про неё в своем дневнике. Конечно, этот диплом «Зеленой волны» – свидетельство события не только важного для Одессы, но, поверьте, мирового уровня.

Две поэтические книги для меня топовые.

Книгу «Уходя в полутьму налегке» Юрий Михайлик составлял специально для Одессы. Но не только стихи о нашем городе он включил в это избранное за полвека, а просто лучшие стихи. Мне кажется, после Багрицкого Одесса не знала такого мощного поэта, приверженца классической формы и очень современного содержания.

И рядом с этой книгой сборник стихов Влады Ильинской «Анекдоты о дожде», чьи ритмы ближе к джазовой музыке, чья образность парадоксальна. Противоречат ли друг другу эти поэты. Эти книги. Наоборот, они дополняют, они взаимодействуют, сами того не подозревая.

В прозе для меня безусловный номер один – Сергей Рядченко с новым романом «Октомерон». Те, кто еще не дочитал «Декамерон» Бокаччо, вряд ли полюбят и эту книгу, психологический портрет преодоления писателем (героем романа) нескладухи нашей жизни.

Но прозы в этот раз много. И – что радует – она хорошая. Я не любитель жанра фэнтази, но роман «В коконе» Анны Михалевской не исчерпывается фантазийной придумкой, это лишь ключ, а роман скорее близок к магическому реализму. Да еще и Одесса – здесь не место действия, а по сути, герой романа.

В этом году Одессе везло на добрый, умный писательский взгляд. После первой книги рассказов Юлии Вербы я почувствовал притяжение этого автора. Её первый роман «Понаехали», открывающий её «Одесскую сагу» был достойным продолжением рассказов. Пару дней назад Юля сообщила в фейсбуке, что завершила третью книгу. Мне кажется опыт издательства «Фолио», заключающий с авторами договор на написание серии романов в короткий срок, чреват потерями качества. Помните у Окуджавы – «Каждый пишет, как он дышит…» Очень желаю Юлии Вербе, талантливейшему человеку, выдержать этот марафон, не сбиться на хронику событий. Должен заметить, что, по словам продавца, на «Зеленой волне» книги Юлии Вербы сметали, как когда-то горячие бублики…

Отмечен дипломом и наш коллективный роман-буриме «Ямщик не гони лошадей», он написан студийцами «Зеленой лампы» при Всемирном клубе одесситов, каждая глава – это новый автор, это развитие сюжета. И если на этой волне не было новых книг Елены Андрейчиковой( сборник рассказов выходит в конце августа), Наиля Муратова, Майи Димерли, то они главами есть в романе-буриме.

Очень широко и интересно было представлено творчество одесситов, живущих в других странах.

Начну с книги Эвелины Шац «Одесский меридиан или голубое вино Велимира». Лина давно живет в Италии, пишет стихи, эссеистику на итальянском, стала признанным человеком в итальянской культуре. Но одесская нота звучит в ее душе. И появляются стихи на русском, и оживает её дом детства на Белинского, 6, и ощущение, что Итальянская улица все еще пересекает Одессу.

Бесконечно приношение Одессе поэта, но и профессора, эссеиста и редактора журнала «Гостиная» Веры Зубаревой. На этой «Зеленой волне» она была представлена книгой «Одесский трамвайчик». Очень хорошая книга. Но для Веры тема не исчерпана. Только недавно она прислала для нашего альманаха новый цикл одесских стихов. Этот диплом уедет в США.

В Германии живут старейший одесский поэт и прозаик Ефим Ярошевский и самая молодая из одесских прозаиков Ира Фингерова. Новая книга Ярошевского – «Эхо романа», эхо книги, написанной в шестидесятых и тогда, ставшей сенсацией. Кстати, за эту книгу рассказов «Эхо романа» Ярошевский в этом году стал одним из лауреатов премии Бабеля. А у Фингеровой молодой роман о становлении юноши «Замки». Разный жизненный опыт, разная манера письма, но общая одесскость.

Белла Верникова – поэт, художник, но и исследователь. На этой «Зеленой волне» она была представлена большой книгой «Пришедший из забытья» о русско-еврейской литературе Одессы. Белла живет в Израиле. Книга вышла в Одессе, в издательстве «Оптимум», ее редактором был Александр Таубеншляк, с которым, увы, прощались сегодня.

Я уже упомянул наш альманах «Дерибасовская –Ришельевская» Уже 82 номер отправлен в типографию. Как сказал, получая диплом, редактор альманаха Феликс Кохрихт, все победители фестиваля – это авторы нашего альманаха.

Хочу отметить книги, возвращающие нам имена ушедших людей.

Сын Василя Галяса Александр Галяс издал «Дневники» отца, написанные в оккупированной Одессе. А сын фотокорреспондента Михаила Рыбака Аркадий Рыбак написал книгу об отце «Аккерманский мальчик».

Публицистика была представлена глубоким, личностным взглядом на нашу историю и сегодняшний день Валентина Симоненко «Одесский набат». Валентин Константинович не просто знает проблемы Одессы, он любит свой родной город, и бьет в набат, видя, что центральные власти уничтожают Южную Пальмиру.

И еще одна публицистическая книга. «Свежий ветер с моря». Так назвал свои записки одесского путешественника Евгений Деменок. Он побывал более чем в пятидесяти странах, но в книгу вошли рассказы о 16 путешествиях, тех, где автор находил истории, связанные с Одессой.

Назову еще и две справочные книги.

Одну о замечательном краеведе Александре Розенбойме составила сотрудник научной библиотеки Александра Дели, вторую о первых ста номерах газеты «Всемирные одесские новости» составила завотделом научной библиотеки Татьяна Щурова. Эти справочники – образец безукоризненной работы

Могу предположить, что читатели моего поста спросят, а где после завершения фестиваля искать эти книги. Думаю, что во Всемирном клубе одесситов, найдут, помогут.

Ежегодно «Зеленая волна» присуждает еще одну номинацию – книжник.

Это человек книги, писатель, составитель, пропагандист.

В этом году этого почетного звания удостоена сотрудник литмузея Алена Яворская.

Подвожу итог.

Да, в условиях пандемии.

Да, когда у людей не лучшее настроение.

Да, в обжигающую жару…

Но праздник, настоящий праздник книги – состоялся

Кстати, 9 августа – Международный день книголюбов

Одесса его отметила достойно.

13 августа

Иногда задаёшь себе странные вопросы…

Как называется ученый, изучающий слонов, знаю – элефантолог.

Как называется ученый, изучающий змей, знаю – серпентолог.

Как называется ученый, изучающий жуков, знаю – энтимолог.

А как называется ученый, изучающий червяков?

Не знаю.

Спросил всезнающего ученного и прозаика Наиля Муратова. И он не знал.

А сегодня я провел вечер в обществе очаровательных червячков.

Давно знал, что в Одессе по примеру американских и английских клубов книжников, вслед за киевским клубом книжных червячков, возник свой клуб, организованный прозаиком Еленой Андрейчиковой.

Киевский клуб существует много лет. В нем более 4000 червячков, извините, любителей чтения. На встречи приходят более 50 человек.

Одесский клуб молод. Сегодня было восьмое заседание. На сайте клуба несколько сот червячков, на встречу пришли 15 человек.

Почему я пришел сегодня? Давно хотел. Но тут поразило случайное совпадение.

А я не верю в случайности. Всегда, вслед за Пушкиным повторяю – Бывают странные сближения.

Так вот, я уже писал в предыдущем посте – сегодня «день расстрелянных поэтов».

12 августа 1952 года по прямому заданию Сталина казнили руководство Еврейского антифашистского комитета, а среди 13 расстрелянных были пять писателей, в том числе Лев Квитко, Перец Маркиш…

И надо же месяц назад «одесские книжные червячки» выбрали для обсуждения роман классика израильской литературы Меира Шалева «Мальчик и голуби».

Меир Шалев родился в Израиле в 1948 году. Уже в Израиле, а не в подмандатной Палестине. Родился в год, когда в СССР убили Михоэлса, родился в год, когда в СССР затеяли процесс против Еврейского антифашистского комитета

У Мейера Шалева есть «Русский роман», но червячки выбрали для обсуждения очень израильскую книгу, вроде бы про любовь, про семью, про дом, но по сути, про становление Израиля, про становление израильтян, про их участие в войнах, про их любовь к Иерусалиму, к родному дому, к матери, к жене…

15 человек за столом в уютном кафе на Преображенской.

Здесь нет ведущих и ведомых. Я знал нескольких участников дискуссии – Елену Андрейчикову, Анну Михалевскую, Наиля Муратова, это писатели; Инну Бовсуновскую, учителя географии, остальных до встречи не знал, а это преподаватели вузов, инженеры…

Почему-то, когда ехал на встречу, предположил, что будут читательницы. Ошибся.

В дискуссии приняли участие пятеро мужчин, доказавшие, что и мы книги читаем.

Слушал с большим интересом

Роман блестяще написан. Метафорично. Многозначно. И я увидел, как 15 «разгневанных читателей» отстаивают свое понимание книги.

Притом убедительно.

Может быть, мне не хватало размышлений о том, КАК сделан роман, больше речь шла, ЧТО хотел сказать читателю автор, почему роман написан от лица героя, который вроде бы и не герой, но каждая точка зрения была убедительна. Слушал и вспомнил старый классический японский фильм «Расёмон», где четыре героя фильма пересказывая один и тот же сюжет, видят совершенно разные аспекты жизни.

Не хочу вам сейчас излагать сюжет. А вдруг кто-то из моих читателей возьмет роман Шалева «Мальчик и голуби» и прочтет.

Роман того заслуживает.

Я же для себя решил, что буду раз в месяц посещать заседания клуба книжных червячков. Может, узнаю, как называется ученый, изучающий червячков

А если не узнаю – не страшно. Ведь и я становлюсь одним из них.

И все вместе мы учимся читать настоящую литературу.

Спасибо, Елена Андрейчикова, спасибо, червячки.

В комментариях из США, Австралии, России меня вразумили про ученых, изучающих червяков, так что про себя я повторял слова песенки Юза Алешковского: «Товарищ Сталин, вы большой ученый…»

14 августа

В нашем мире все взаимосвязано.

Можно любить творчество писателя. Но, чтоб глубоко понимать его произведения, нужно знать его жизнь, уметь сопоставлять

Особенно важно это тогда, когда условия жизни заставляют писателя порой говорить на эзоповом языке, порой фантазировать свою биографию.

Надеюсь, всем понятно, что наконец я решил написать, поговорить об одной из важнейших книг фестиваля «Зеленая волна».

Елена Погорельская, Стив Левин «Исаак Бабель. Жизнеописание»

Об отдельных этапах жизни писателя уже выходили книги. Но эта, на которую ушло 15 лет жизни, – первая, всеобъемлющая.

Это не только биография, это и анализ прозы и драматургии, это введение в оборот новых документов и, что очень важно, писем Бабеля, следственного дела, но и доносов, которые писали на Бабеля, как профессиональные стукачи, так и любители…

А еще мне представляется авторов «Жизнеописания» волновали загадки характера их героя. Не случайно, как эпиграф, начиная книгу, они поставили фразу Бабеля из письма:

«В характере моем есть нестерпимая черта одержимости и нереального отношения к действительности» – из письма к друзьям Слонимам . 1918 года.

Читал книгу я медленно. Каждый раз обнаруживая новые для себя детали или радуясь уже мне известному.

Как когда-то мы искали дом, где родился писатель. Нашел Александр Розенбойм и дом на Дальницкой, 21, где 12 июля1894 года (Одессе было сто лет) родился Исаак Бабель. В «Жизнеописании» приведена старая фотография этого одноэтажного, типичного дома старой Молдаванки, давно уступившего место многоэтажке.

По сути, отсюда начинается любовь всей жизни писателя. Авторы жизнеописания впервые знакомят нас с огромным массивом писем Бабеля к маме, к сестре в Бельгию

«Ты моя главная любовь на земле, поэтому прошу тебя быть здоровой», – из письма матери.

Мы много знали об учебе Бабеля в одесском коммерческом училище. О том, что всю жизнь он вспоминал своего преподавателя Александра Вадона, учившего их французскому, да так, что свои первые рассказы Бабель написал на французском. В свое время я разыскал наследников Вадона, публиковал в «Вечерке» его фото, а сейчас ко мне на студию «Зеленая лампа» ходит правнук Юрий Вадон, пишет стихи. Но не знали мы тогда, что не только французский язык был страстью юного Бабеля, но и театр.

Елена Погорельская и Стив Левин по записям в дневнике Бабеля называют многие спектакли, которые юноша посещал, это Чехов и Гауптман, это Чайковский и Рахманинов. И размышления об увиденном.

Кстати, два спектакля с сицилийским трагиком Ди Грассо посетил Бабель. Так что, написанный в 1937 году гениальный рассказ «Ди Грассо» – это оживленные впечатления от реального спектакля. И это мифологизация события. Мне было 14 лет, – пишет Бабель – и это правда. Но дальше про историю с продажей билетов – прекрасная, возвышенная выдумка.

Кстати, это урок. Самые вроде бы автобиографические рассказы Бабеля – это литература, в которой реальная жизнь преображается, как того требует художественная логика.

А потом Киев. Как-то в моем представлении мало что связывало Бабеля с этим городом. Я был не прав. «Жизнеописание» убедило меня. Здесь Бабель поступает в Киевский коммерческий институт, здесь в доме компаньона отца знакомится с его младшей дочерью красавицей Женичкой Гронфайн, которая в 1919 году станет его женой, здесь в Киеве, в 1913 году в журнале «Огни» Бабель публикует свой первый рассказ «Старый Шлойме»

Я помню, хоть это не написано в «Жизнеописании», как ликовал литературовед, тогда литературный секретарь Виктора Некрасова, Александр Парнис, когда обнаружил этот рассказ в «Огнях». До этого никто об этой публикации не знал. Парнис позвонил из Киева мне. И первая перепечатка рассказа состоялась в одесском альманахе «Горизонт».

В Киев Бабель не раз возвращался в двадцатые–тридцатые годы, сотрудничал с киностудией. Так что и для киевских краеведов книга окажется очень интересной.

А потом в жизни Бабеля был Петроград. Это уже 1916 год. Занятия в психоневрологическом институте, но главное – знакомство с Максимом Горьким и несколько рассказов в горьковском журнале «Летопись».

Когда-то, занимаясь Ефимом Зозулей, готовя к печати том его антиутопий, я прочитал, что Бабель и Зозуля снимали в Питере одну комнату, и что именно Зозуля отнес Алексею Максимовичу рассказы Бабеля. В «Жизнеописании» про это нет. В нем Зозуля появляется рядом с Бабелем во время парижского путешествия. Уверен, у этой книги будут переиздания, надо бы уточнить…

Обычно к Петрограду приковано внимание всех недоброжелателей Бабеля. Перечисляя в одном из текстов круг своих занятий в те годы, писатель среди десятка профессий называет – переводчик в ЧК. Ах, сотрудничал с чекистами, значит и сам чекист, –потирают руки любители жареного…Погорельская и Левин категоричны. Ни в одном архиве, нигде не обнаружены следы Бабеля-переводчика в ЧК. Скорее всего, таким нехитрым способом в тридцатые «обелял» свою биографию

А вот в Конной Армии, куда его послал корреспондентом Лютовым Михаил Кольцов (кстати, и с ним он был знаком по Петрограду), знали, что это псевдоним, а подлинная фамилия – Бабель. Об этом свидетельствует документ, обнаруженный авторами книги.

Для меня чрезвычайно интересными и насыщенными были главы о зарубежных поездках Бабеля. Ведь мог остаться, как многие «невозвращенцы». В Бельгии мать и сестра, во Франции жена, а потом и дочь Наташа, она родилась во Франции после первого приезда туда Бабеля. Но ему интересна была Россия. Все понимал. Страдал. Но писателем себя ощущал только тут

Во Франции встречался со многими. Мне очень интересным была встреча с прозаиком Алексеем Ремизовым. Очень русский, фантазер, сказочник, Ремизов нашел в Бабеле достойного собеседника. Более того Бабель, отнюдь не богатый человек, помог Ремизову деньгами. Об этой встрече, о встречах с Сувчинским я впервые прочитал в «Жизнеописании»

Надеялся, что найду детали встречи, часового разговора Бабеля и Жаботинского в Париже. Нет этого в жизнеописании. Мы знаем об этой встрече по протоколу допроса Бабеля. А что было на самом деле? Может быть, в архиве Жаботинского есть какие-то записи?

Но есть люди, взаимоотношения с которыми исследованы досконально – это Маяковский, опубликовавший в ЛЕФе рассказы из «Конармии» и Горький, всегда защищавший Бабеля от советских вождей.

Кстати, личным врагом Бабеля был не столько Буденный, тут хватало поддержки Горького, а Иосиф Сталин. Вот кто не терпел, как он выражался «вертлявого Бабеля».

К чему это привело – мы знаем. Елена Погорельская и Стив Левин пишут, узнав о смерти Горького, Бабель сказал родным – вот сейчас за меня возьмутся…

А ведь было за что. Не за выдуманный шпионаж, а за то, что Бабель не просто увидел ужас коллективизации, но написал об этом, читайте рассказ «Колывушка».

А бдительные органы всё читали

Дочитываешь книгу со спазмами в горле. Доносы. Процесс. Расстрел

Я мог бы писать и писать. Огромное впечатление. Но эту книгу нужно читать.

Книга «Исаак Бабель. Жизнеописание» есть в одесской научной библиотеке.

Давайте надеяться, что вышедшая в этом году в Питере, она появится в книготорговой сети.

Поздравляю Елену Погрельскую и Стива Левина с дипломом «Зеленой волны»

15 августа

Если ждешь и веришь в то, чего ждешь – обязательно дождешься

Это моё правило. И оно срабатывает

Год назад в этот день писал:

Вчера зашла ко мне в гости писатель, чью новую книгу жду с нетерпением.
Знает она про это. Сообщает, что в процессе, что пишет, как только – так сразу.
Я уже не раз в своих дневниковых записях упоминал это имя. Для меня с ней ожила в Одессе украинская проза. Для тех, кто раньше не читал, не слышал про нее.

Ожидания сбылись. Принесла мне Анна Костенко свою новую книгу. Пока в рукописи.

Помните у Шота Руставели: «Чем продолжительней молчанье, тем удивительнее речь»

Оказывается, не только я верил в звезду молодого писателя, но и Шота.

И мы не ошиблись. Книга замечательная – новая грань Анны, новая стилистика, новый жизненный опыт.

Книга в начале 2021 выйдет из печати, тогда презентации, разговор о тексте. А сейчас …

Знакомьтесь, Анна Костенко. Прозаик, автор четырех книг. И это в 30 лет. Кандидат филологических наук
Удивительная судьба, просящаяся в книгу рекордов Гиннеса. Школьницей пишет в тетрадке рассказы. И ее посылают на слет юных дарований. В результате – первое место в конкурсе и…опубликованная книга рассказов.
Автору 17 лет. По первой книге, в виде исключения, ее в 18 принимают в Союз писателей. И она посылает на немецко-украинский конкурс имени Гончара новую книгу рассказов, в рукописи. Книга получает премию и ее издают. Автору, студентке – 19 лет.
Вот тогда я с ней познакомился. Аня прислала в альманах "Дерибасовская-Ришельевская" чудесный рассказ на украинском языке. Альманах существовал уже 6 лет. Стихи мы публиковали на русском, украинском, а прозу – на русском. Не было повода менять решение. Но рассказ Анны Костенко подсказал, что печатать нужно на языке оригинала. Это был первый рассказ в истории альманаха, что вышел на украинском языке. Переводить не имело смысла. Он потерял бы прелесть.
В Одессе сейчас появилась новая серьезная молодая проза. Я не раз называл Майю Димерли, Анну Михалевскую, Елену Андрейчикову, Вадима Ланду( у него сегодня день рождения), Юлию Вербу… Это все прозаики, пишущие на русском языке. А талантливый украинский прозаик для Одессы – редкость. Но она, коренная одесситка, влюбленная в язык, в свой город, создала за последние годы и два романа "То, что лишило сна"( о жизни молодых художников) и "Цурки-гилки"(о жизни двора на Молдаванке – признание в любви Одессе)

Как литературовед Анна Костенко формулирует свое отношение к творчеству:
"Писатель – это инструмент, с помощью которого говорит текст".
Переведем на общепонятный – это скрипка, на которой играет Бог. Красиво. Но мне кажется, что сам писатель в момент творчества становится Творцом.
Александр Грин создал Гринландию, Фолкнер создал Иокнапатофу – придуманный им округ в штате Миссисипи, Анна Костенко создает свою Одессу. Это город не Бабеля и Паустовского, не Бунина и Куприна, это город ее семьи, ее соседей, веселый и грустный, мультикультурный, джазовый, как сама жизнь.
Уверен, что книги Ани ждут перевод на русский и английский. Да, переводить ее трудно, но разве Гоголя – легко. Кстати, Анна Костенко и Майя Димерли перевели с японского на русский и украинский книгу Нацумэ Сосеки "Десять ночей грез". На книжном фестивале "Зеленая волна" она была признана "топ-книгой "фестиваля.
Два года назад подробно писал об Ане. За это время она вышла замуж, мы все пожелали ей и ее мужу, технарю, айтишнику, счастливых лет жизни.
Успешно работает на SHARK Radio (Шарк-радио), берет интервью у людей культуры.
А я все жду новый роман. Надеюсь, вновь одесский.
Содружество Анны Костенко и Майи Димерли еще один пример уважительного двуязычия. Кстати, И Майя давно молчит. Может вновь затеять им совместный проект –эпистолярный роман на двух языках, про их, про женское…

Главное – писатели талантливые есть. И они ищут талантливых читателей.

6 июля

Ну как не улыбнуться с утра, когда интернет, как главную новость, сообщает, что сегодня – Всемирный день поцелуев.

Красиво? Еще как!
И с утра буду напевать песенку Юза Алешковского:

Так поцелуемся давай, прохожая,
Прости меня за чистый интерес.
Мы на людей становимся похожими…
Давай еще! Воистину воскрес!

Не серьезно, скажете. Ирония Юза ничего не отменяет. Конечно же, нет. Где любовь, где страсть, там поцелуи. И вновь память подсказывает Есенина:

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли,
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй…


Знаю и более холодную, просветленную строчку Велимира Хлебникова:

"Русь, ты вся поцелуй на морозе…"

Стихи стихами, а в жизни поцелуи бывают ой какие разные. Мы помним и про поцелуй Иуды, и про ритуальные поцелуи наших генсеков, но все же, прежде всего – это ласка, это признание в любви, нежность.
Первый поцелуй. Нет, не тот, когда мама целует своего только что родившегося ребенка. Первый поцелуй, как начало нового этапа жизни – и у юноши, и у девушки.
Не знаю как вы, я был и остаюсь человеком влюбчивым. Первый свой поцелуй не вспомню. Но навсегда обожгла, жива во мне память о том, как меня впервые поцеловала девочка. Куда-то выше губы. И мне не хотелось мыть лицо, только бы не лишиться этого чувства блаженства.

А какой вечный поцелуй создал Роден? Белый мрамор перестает быть холодным. Плавится от страсти. После этого все рекорды Гиннеса на продолжительность поцелуя кажутся смешными… Что значат десять часов по сравнению с вечностью?

А существует ли еще смешная игра нашего отрочества – в бутылочку?
Как мы в отрочестве пытались понять, что такое "французский поцелуй"? Мы не знали тогда формулы Олега Губаря – "целую повсеместно", но как-то на ощупь приходили к этому.
Хоть может сейчас, в моем возрасте, ограничиться можно эскимосским поцелуем – прикосновением носа к носу. И то, когда не простужен.
Уходя с юбилея "Вечерки" обменялся воздушным поцелуем с Галей Тульчинской. Поверьте, замечательное чувство охватывает и при этом.
И помыслы чисты.

Так поцелуемся давай, прохожая…
Кстати, вчера посмотрел относительно старый фильм, 2017 года. Замедленный, чувственный, с хорошим актером в главной роли «Зови меня своим именем». Это я к тому, что и в современном кинематографе поцелуи еще никто не отменял.

16 июля

Возвращение Козачинского.

«Времена не выбирают. В них живут и умирают.», – писал поэт Александр Кушнер.

Время не выбирал Александр Козачинский. Родился в 1903 – умер в 1943. Многие годы тяжело болел – туберкулез. Но создал одну из самых одесских книг – повесть «Зеленый фургон»

Когда-то, читая эту книгу, я думал, что Козачинский – писатель одной книги – наш Грибоедов с нашим «Горем от ума»

Когда-то я думал, что прототип Красавчика – сам Козачинский, а прототип Патрикеева – Евгений Петров. Нужно было вырасти, прочесть умные книги, в том числе и этот двухтомник «Зеленый фургон и ВЕСЬ Козачинский», чтобы понять: в каждом из нас есть доброе и злое начало. Это всё о себе писал автор – он и Патрикеев, и Красавчик.

Я был сегодня на презентации двухтомника Козачинского в Литературном музее, более того, вместе с очаровательной Натальей Коваленко, доктором наук, вел эту презентацию.

Когда-то в школе учили завет Мичурина – мы не должны ждать милости от природы…

Мне кажется это устарело. Мы не должны ждать милости от правительства, мы должны сами творить себе и другим праздники.

И вот сегодня был именно такой, сотворенный влюбленными в Одессу, в одесскую литературную школу «Юго-Запад», людьми.

Инициатор, – настоящий ученый, профессор, но одновременно, хороший писатель, толковый коллекционер Михаил Борисович Пойзнер.

Помните, у Марины Цветаевой есть блистательное эссе «Мой Пушкин»?

Михаил Пойзнер, воспользовавшись формулой, написал лирический, душевный текст «Мой Козачинский». Это как бы зачин к разговору, дающий тон всему двухтомнику.

Кстати, этому предшествовало то, что по инициативе Пойзнера и Всемирного клуба одесситов на доме по Базарной, 1 , где жил писатель, была установлена мемориальная доска. И в Новосибирске, где в 1943 году умер Козачинский, по письмам из Одессы разыскали могилу писателя, привели в порядок.

Что же нового опубликовали составители Ольга Барковская, и Михаил Пойзнер?

Конечно, и «Зеленый фургон», памятник которому стоит в саду скульптур Литмузея, конечно – рассказы и водевиль, но впервые мы читаем сценарий, который для «Ленфильма» сделал писатель, бесконечно переделывал его по замечаниям киностудии, чтоб в ИЮЛЕ 1941 года получить письмо, что по идейным соображениям фильм ставиться не будет.

Это уже много после смерти Козачинского дважды экранизировали «Фургон». Первый раз по сценарию Гр. Колтунова, где есть пафос, а нет юмора, второй раз за эту повесть взялся режиссер, настоящий одессит Александр Павловский. Достойная работа.

Кстати, Миша Пойзнер влюбился в Козачинского, посмотрев фильм, уже потом прочитав книгу.

Почти весь второй том – письма. И это увлекательнейшее чтение. Льва узнают по лапам. Понять возможности Козачинского можно, читая его переписку с друзьями – Евгением Петровым, Львом Славиным, Ильей Ильфом….

Между прочим, писать повесть он начал по совету Ильфа, который в письме в Гагры, настоятельно советовал написать прозу о своих одесских годах – службе в милиции, потом в банде конокрадов, потом – газета в допре, где выявился талант заключенного, да такой, что в тюрьму на экскурсию приводили Михаила Светлова и Михаила Голодного, познакомить с творчеством зека.

Для меня в этих письмах было и своё открытие. Хорошо был знаком, дружил в шестидесятые годы с режиссером студий Одесского дома ученых Фуксиной. И вдруг читаю, что в тридцатые годы Анна Романовна была влюблена в Козачинского. Сколько интересного можно было узнать о писателе, а я с ней говорил о её студийцах, о том, как она учит читать Маяковского…

Такая фигура, такие книги, что разговор получился душевным и долгим.

Приветствовала участников презентации заведующая департамента горисполкома Татьяна Маркова, напомнив, что Одесса – литературный город ЮНЕСКО, а именно такие издания, такие встречи способствуют этому высокому международному статусу.

Играл на рояле Евгений Лукашов свои фантазии об Одессе, как бы давая настрой разговору.

Эмоциональным, ярким было выступление Михаила Пойзнера, сообщившего, что всю свою коллекцию рукописей, фотографий, документов Козачинского он сегодня дарит Одесскому литмузею.

Да и вклад музея в выход этой книги большой. О работе с текстами писателя в музее рассказала автор одной из статей в двухтомнике Алена Яворская.

И еще один автор статьи в двухтомнике – Наталья Панасенко, краевед, архивист выступила на презентации, Это она рассеяла заблуждение, что Козачинский и Петров учились в одной гимназии, чуть ли ни на одной парте сидели, а поэтом конокрад Красавчик( Козачинский) сдался Патрикееву (Петрову) Как я уже писал, два эти героя – две стороны писателя. Другое дело, что Петров, боролся за жизнь Козачинского, ведь того приговорили к расстрелу.

Великолепную сюиту рисунков к вышедшим книгам сделал художник Григорий Палатников. Он уже однажды проиллюстрировал Ильфа – Петрова. Так что у него это второй опыт одесских иллюстраций. И вновь удачный. Может быть еще и потому, что Палатников великолепный прозаик. Ждем его вторую книгу

И Пойзнер, и Губарь ездили в Севериновку – село, ставшее знаменитым, благодаря повести, чуть ли не как столица самогоноварения…Историю села изучил и описал Олег Губарь.

Не всех выступавших назвал. Надеюсь, не обидятся. Но кодой прозвучало выступление председателя комиссии по культуре Одесского горсовета Олега Этнаровича, сообщившего, что комиссия выносит на ближайшую сессию горсовета свое решение о присвоении Михаилу Борисовичу Пойзнеру звания Почетный гражданин города.

Как видим, ни одно доброе дело не остается безнаказанным

А Михаил Пойзнер уже официально стал Почетным гражданином Одессы, как и Олег Губарь.

26 июля

В Харькове на этой неделе вышла новая книга Евгения Деменка – рассказы о его странствиях. По просьбе автора, прочитав книгу, я написал к ней предисловие.

Путевая проза Евгения Деменка.

С детских лет люблю книги о путешествиях.
Было время, когда мне казалось, что вырваться из нашей заколдованной страны невозможно, и все путешествия придется совершать по книгам. Утешал себя тем, что знаменитый фантаст Жюль Верн, сидя в своем французском кабинете, настолько реально описал кругосветное путешествие своего героя, упрямца Керабана, что диву дивишься.
Да, книги о путешествиях, путевая проза, всегда увлекала и привлекала читателя.
Изменились времена. Рухнул «железный занавес», можно ездить, наблюдать, размышлять, сравнивать. И все равно книги великих путешественников, писательская путевая проза остается востребованной.
Прежде, чем посетить Италию, сидя дома, я читал блистательные записки об Италии Стендаля, а затем и «Образы Италии» Павла Муратова, прежде, чем посетить Японию, я окунулся в незабываемую книгу Бориса Пильняка «Корни японского солнца», Польшу мне помог открывать Генрик Сенкевич…
Вот и сегодня у меня в руках книга, которую до поездок рекомендовал бы прочесть всем путешествующим.
Это путевая проза Евгения Деменка.
Только что радовался, что у него в серии ЖЗЛ вышел роман-биография Давида Бурлюка, на который у автора ушли десять лет кропотливой работы.
Но это не означало, что ничем больше Евгений Деменок не занимался. Писал рассказы, краеведческие и искусствоведческие исследования о знаменитых одесситах, принял участие в написании двух коллективных романах-буриме, причем второй из них «Ямщик, не гони самолет», был посвящен кругосветному путешествию по 46 параллели, на которой стоит Одесса.
Деменок выбрал себе главу о США и повел читателя в один из северных штатов, где добывали золото….
А параллельно накапливалась книга о путешествиях.

Автор подсчитал, что за его спиной уже 50 стран, от самых популярных – Италия, Греция, США, до все еще редких – к примеру, Ирландия, Индия….В блокнотах тысячи записей, пора их привести в порядок, оформить в книгу.
Читал главу за главой и диву дивился, как можно в одних и тех же странах, в одних и тех же городах видеть своё, не туристическое, глубинное.
И я бывал дважды в Австрии, в Вене. Но гастрономические чудеса этого города лишь сейчас ощутил, читая эту книгу. А музеи? Да, мы все были в «Альбертине», но вот Музей Зигмунда Фрейда мне открыл Евгений Деменок.
В Будапеште я ожидал рассказ о Национальной галерее. И ошибся. Деменок повел читателя в Большую синагогу, самую большую в Европе. И рассказал потрясающе интересную историю о дипломатах, спасавших евреев в годы Второй мировой войны. Мы знаем судьбу Рауля Валленберга, шведского дипломата, спасшего тысячи человек, но в конце войны арестованном КГБ и сгинувшем в СССР. А Деменок раскопал, расследовал судьбу Джорджио Перласка, итальянца, воевавшего на стороне Франко в Испании, затем, оказавшись в Внегрии, ставшим спасителем тысяч евреев, которым он выдавал испанские паспорта. После войны он уехал в Италию, даже родным не рассказывал, чем занимался в Венгрии. Пока его не нашли, спасенные им венгерские евреи. Вышла книга, фильм…
Перласка стал одним из Праведников мира.

Мюнхен, да и вообще Германия, для Евгения Деменка прежде всего связаны с Василием Кандинским, с группой «Синий всадник». Их память живет в Мюнхене. И вновь, как в каждом очерке, Деменок находит возможность создавать мосты с Одессой.
Нужно ли объяснять, что Одесса – это тема размышлений в Греции и в Израиле. И всегда это не банальные общеизвестные факты, а находки исследователя, которыми он весело и охотно делится с читателями.
Ощущение, что все страны автору дороги и интересны. И все же он не может скрыть восхищение Кипром, любовь к Чехии…
Рад, что на книжной полке у читателя появится такая насыщенная, умная, но в то же время – эмоциональная книга. Великолепный бедекер в помощь каждому путешествующему.
Когда-то необъятный мир давно стал уютным и близким. Таким его сделало не только развитие авиации, мореплаванья, автомобилей, но и умные книги.
Прежде чем отправляться в очередной вояж, сверьте свою карту с путевой прозой Евгения Деменка.
Жить станет интересней.

Книга продается во Всемирном клубе одесситов, у которого с издательством "Фолио" дружеские отношения

30 июля

Бессмертие Чонкина.

В этот день два года назад, в Москве прощались с Владимиром Войновичем

Как тут не вспомнить его пророческие стихи, написанные в далеком 1957 году.

Когда умру я в нужный срок,
Жалеть меня не смейте.
Я, может, сделал все, что мог,
За много лет до смерти.

И ведь действительно сделал. Он показывал власть смешной, откровенно смеялся над тупостью государства. Знаю, что в литературу Войнович вошел стихами. Тогда их не читал, а знаменитое "На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы", хоть и слышал, знал, но никак с ним не связывал.
Для меня Войнович начинался с "Чонкина". Удивительная история про нашего Швейка, над которой смеялся, да так, что слезы из глаз. Книга была тамиздатовская, мне кажется, изданная во Франфурте. А Войнович жил в Москве, это были семидесятые годы, продолжал писать.
Следующим потрясением для меня была "Шапка". Повесть про то, как Союз писателей решил облагодетельствовать своих членов, пошив им шапки. Не только по размеру головы, но и по Рангу, занимаемому в писательской иерархии.
Салтыков-Щедрин был бы доволен. И вновь – смех сквозь слезы. И вновь – самиздат. Книга на папиросной бумаге, где-то четвертый экземпляр перепечатки.

Ах как не нравился Войнович советской власти. И выселили. Совсем. Лишили гражданства. Я когда-то ставил пост с письмом писателя – Брежневу. Войнович любил этот жанр – открытых писем. Вот и в 2018 году он написал душевное письмо Светлане Медведевой, поздравившей его с 85-летием в официальном конверте Кабинета министров. Ироническое и злое письмо, ушедшее в народ. Ответа на него не было, но может власть хоть в день похорон ответит.
А впрочем, уже ответила. Когда узнал, что Владимир Войнович будет похоронен не на Новодевьичем, не даже на Ваганьковом, а … на Троекуровском кладбище, вспомнил "Шапку". Рангом для властей писатель не вышел для государственных похорон.
А вот для читателя вышел.
Для тех, кто как я любил его "Иванькиаду или рассказ о вселении писателя Войновича в новую квартиру", для тех, кто читал "Москву – 2042" и ждал, опровергнет ли жизнь антиутопию писателя.
Кстати, на нынешней книжной ярмарке был его автобиографический роман "Автопрортрет". Не нашел. Цена жесткая – 500 гривен.
Такова доля писателей-сатириков. Народ их любит. Власти терпят. Или не терпят.
А как же терпеть писателя, который в каждой своей книге говорил:

"как показывает исторический опыт, именно абсурдные идеи, или даже сказать точнее идиотские идеи, как раз легче всего овладевают массами"

Или вот такое:
"из всех человеческих пороков самым отвратительным является благоразумие"

У Владимира Николаевича было нежное отношение к Одессе. В этом городе родились его дед и бабушка, родители его мамы Ревекки Колмановны Гойхман. Кто знает, если чувство юмора передается генетически, то может истоки парадоксального сатирического склада ума в нашем городе. Как и смелость, бескомпромиссность от сербов Войновичей, послуживших России два века своим оружием

Забирали у Войновича гражданство, возвращали Войновичу гражданство. Как в "Шапке" увещевали его: "Нам мало, что ты не против, нам надо – за!" А он всю жизнь, 85 лет был против. Против лицемерия, ханжества, лизоблюдства, диктатуры.
С замечательным писателем прощались 30 июля 2018 года.

А вот это публикую из своего архива.

У меня на память о замечательном писателе осталась книга "Малиновый пеликан" с его автографом:
"Знаменитому клубу знаменитых одесситов с надеждой, что понятие одессит всегда будет что-то значить.
В.Войнович.
13. ."
Написано за полтора месяца до смерти.

Владимир Войнович умер. А книги его живы. Как кто, я часто вспоминаю Чонкина.

Швейк – Теркин – Чонкин. Нового Героя нашего времени еще нет.

9 августа

Удивительный год 2020 от Рождества Христова.

Ежегодно фестиваль «Зеленая волна» сопровождался ураганами, ливнями

А тут тишь да гладь. Бури лишь в писательских и читательских сердцах.

В последний день жюри конкурса «Одесса на книжных страницах» объявило итоги.

Как член жюри признаюсь, что хороших книг было очень много, старались не пропустить, не забыть, хоть не все авторы принесли, прислали свои книги, не все издательства.

У фестиваля есть всего одна ТОП награда. Будь моя воля – их должно было бы быть много больше. Отдельно – в прозе, в поэзии, в документалистике.

Но таковы условия конкурса и мы их выполнили. Из многих ТОПов выбрали самую найТОПовейшую.

Итак: Топ книга «Зеленой волны» 2020 – Двухтомник «Александр Козачинский и все, все». Это работа коллектива под руководством Михаила Пойзнера. Коллекция Пойзнера, в которой был личный архив Козачинского, стала основой книг. В первом томе – «Зеленый фургон» и рассказы, во втором – письма писателя, его документы, следственное дело.

Для меня Козачинский после этих книг открылся вновь. Его письма – высокая проза. В них столько любви, а иногда отчаянья.

Архив Козачинского после выхода книг Михаил Пойзнер подарил Одесскому литературному музею.

Какие еще книги я бы назвал Топовыми?

В этом году исследователи жизни и творчества Исаака Бабеля Елена Погорельская и Стив Левин завершили работу, на которую ушли десятилетия жизни, издали «Жизнеописание» Бабеля. Научная книга читается, как роман. Я уже прочитал эту большую и насыщенную книгу, в ближайшие дни напишу про неё в своем дневнике. Конечно, этот диплом «Зеленой волны» – свидетельство события не только важного для Одессы, но, поверьте, мирового уровня.

Две поэтические книги для меня топовые.

Книгу «Уходя в полутьму налегке» Юрий Михайлик составлял специально для Одессы. Но не только стихи о нашем городе он включил в это избранное за полвека, а просто лучшие стихи. Мне кажется, после Багрицкого Одесса не знала такого мощного поэта, приверженца классической формы и очень современного содержания.

И рядом с этой книгой сборник стихов Влады Ильинской «Анекдоты о дожде», чьи ритмы ближе к джазовой музыке, чья образность парадоксальна. Противоречат ли друг другу эти поэты. Эти книги. Наоборот, они дополняют, они взаимодействуют, сами того не подозревая.

В прозе для меня безусловный номер один – Сергей Рядченко с новым романом «Октомерон». Те, кто еще не дочитал «Декамерон» Бокаччо, вряд ли полюбят и эту книгу, психологический портрет преодоления писателем (героем романа) нескладухи нашей жизни.

Но прозы в этот раз много. И – что радует – она хорошая. Я не любитель жанра фэнтази, но роман «В коконе» Анны Михалевской не исчерпывается фантазийной придумкой, это лишь ключ, а роман скорее близок к магическому реализму. Да еще и Одесса – здесь не место действия, а по сути, герой романа.

В этом году Одессе везло на добрый, умный писательский взгляд. После первой книги рассказов Юлии Вербы я почувствовал притяжение этого автора. Её первый роман «Понаехали», открывающий её «Одесскую сагу» был достойным продолжением рассказов. Пару дней назад Юля сообщила в фейсбуке, что завершила третью книгу. Мне кажется опыт издательства «Фолио», заключающий с авторами договор на написание серии романов в короткий срок, чреват потерями качества. Помните у Окуджавы – «Каждый пишет, как он дышит…» Очень желаю Юлии Вербе, талантливейшему человеку, выдержать этот марафон, не сбиться на хронику событий. Должен заметить, что, по словам продавца, на «Зеленой волне» книги Юлии Вербы сметали, как когда-то горячие бублики…

Отмечен дипломом и наш коллективный роман-буриме «Ямщик не гони лошадей», он написан студийцами «Зеленой лампы» при Всемирном клубе одесситов, каждая глава – это новый автор, это развитие сюжета. И если на этой волне не было новых книг Елены Андрейчиковой( сборник рассказов выходит в конце августа), Наиля Муратова, Майи Димерли, то они главами есть в романе-буриме.

Очень широко и интересно было представлено творчество одесситов, живущих в других странах.

Начну с книги Эвелины Шац «Одесский меридиан или голубое вино Велимира». Лина давно живет в Италии, пишет стихи, эссеистику на итальянском, стала признанным человеком в итальянской культуре. Но одесская нота звучит в ее душе. И появляются стихи на русском, и оживает её дом детства на Белинского, 6, и ощущение, что Итальянская улица все еще пересекает Одессу.

Бесконечно приношение Одессе поэта, но и профессора, эссеиста и редактора журнала «Гостиная» Веры Зубаревой. На этой «Зеленой волне» она была представлена книгой «Одесский трамвайчик». Очень хорошая книга. Но для Веры тема не исчерпана. Только недавно она прислала для нашего альманаха новый цикл одесских стихов. Этот диплом уедет в США.

В Германии живут старейший одесский поэт и прозаик Ефим Ярошевский и самая молодая из одесских прозаиков Ира Фингерова. Новая книга Ярошевского – «Эхо романа», эхо книги, написанной в шестидесятых и тогда, ставшей сенсацией. Кстати, за эту книгу рассказов «Эхо романа» Ярошевский в этом году стал одним из лауреатов премии Бабеля. А у Фингеровой молодой роман о становлении юноши «Замки». Разный жизненный опыт, разная манера письма, но общая одесскость.

Белла Верникова – поэт, художник, но и исследователь. На этой «Зеленой волне» она была представлена большой книгой «Пришедший из забытья» о русско-еврейской литературе Одессы. Белла живет в Израиле. Книга вышла в Одессе, в издательстве «Оптимум», ее редактором был Александр Таубеншляк, с которым, увы, прощались сегодня.

Я уже упомянул наш альманах «Дерибасовская –Ришельевская» Уже 82 номер отправлен в типографию. Как сказал, получая диплом, редактор альманаха Феликс Кохрихт, все победители фестиваля – это авторы нашего альманаха.

Хочу отметить книги, возвращающие нам имена ушедших людей.

Сын Василя Галяса Александр Галяс издал «Дневники» отца, написанные в оккупированной Одессе. А сын фотокорреспондента Михаила Рыбака Аркадий Рыбак написал книгу об отце «Аккерманский мальчик».

Публицистика была представлена глубоким, личностным взглядом на нашу историю и сегодняшний день Валентина Симоненко «Одесский набат». Валентин Константинович не просто знает проблемы Одессы, он любит свой родной город, и бьет в набат, видя, что центральные власти уничтожают Южную Пальмиру.

И еще одна публицистическая книга. «Свежий ветер с моря». Так назвал свои записки одесского путешественника Евгений Деменок. Он побывал более чем в пятидесяти странах, но в книгу вошли рассказы о 16 путешествиях, тех, где автор находил истории, связанные с Одессой.

Назову еще и две справочные книги.

Одну о замечательном краеведе Александре Розенбойме составила сотрудник научной библиотеки Александра Дели, вторую о первых ста номерах газеты «Всемирные одесские новости» составила завотделом научной библиотеки Татьяна Щурова. Эти справочники – образец безукоризненной работы

Могу предположить, что читатели моего поста спросят, а где после завершения фестиваля искать эти книги. Думаю, что во Всемирном клубе одесситов, найдут, помогут.

Ежегодно «Зеленая волна» присуждает еще одну номинацию – книжник.

Это человек книги, писатель, составитель, пропагандист.

В этом году этого почетного звания удостоена сотрудник литмузея Алена Яворская.

Подвожу итог.

Да, в условиях пандемии.

Да, когда у людей не лучшее настроение.

Да, в обжигающую жару…

Но праздник, настоящий праздник книги – состоялся

Кстати, 9 августа – Международный день книголюбов

Одесса его отметила достойно.

13 августа

Иногда задаёшь себе странные вопросы…

Как называется ученый, изучающий слонов, знаю – элефантолог.

Как называется ученый, изучающий змей, знаю – серпентолог.

Как называется ученый, изучающий жуков, знаю – энтимолог.

А как называется ученый, изучающий червяков?

Не знаю.

Спросил всезнающего ученного и прозаика Наиля Муратова. И он не знал.

А сегодня я провел вечер в обществе очаровательных червячков.

Давно знал, что в Одессе по примеру американских и английских клубов книжников, вслед за киевским клубом книжных червячков, возник свой клуб, организованный прозаиком Еленой Андрейчиковой.

Киевский клуб существует много лет. В нем более 4000 червячков, извините, любителей чтения. На встречи приходят более 50 человек.

Одесский клуб молод. Сегодня было восьмое заседание. На сайте клуба несколько сот червячков, на встречу пришли 15 человек.

Почему я пришел сегодня? Давно хотел. Но тут поразило случайное совпадение.

А я не верю в случайности. Всегда, вслед за Пушкиным повторяю – Бывают странные сближения.

Так вот, я уже писал в предыдущем посте – сегодня «день расстрелянных поэтов».

12 августа 1952 года по прямому заданию Сталина казнили руководство Еврейского антифашистского комитета, а среди 13 расстрелянных были пять писателей, в том числе Лев Квитко, Перец Маркиш…

И надо же месяц назад «одесские книжные червячки» выбрали для обсуждения роман классика израильской литературы Меира Шалева «Мальчик и голуби».

Меир Шалев родился в Израиле в 1948 году. Уже в Израиле, а не в подмандатной Палестине. Родился в год, когда в СССР убили Михоэлса, родился в год, когда в СССР затеяли процесс против Еврейского антифашистского комитета

У Мейера Шалева есть «Русский роман», но червячки выбрали для обсуждения очень израильскую книгу, вроде бы про любовь, про семью, про дом, но по сути, про становление Израиля, про становление израильтян, про их участие в войнах, про их любовь к Иерусалиму, к родному дому, к матери, к жене…

15 человек за столом в уютном кафе на Преображенской.

Здесь нет ведущих и ведомых. Я знал нескольких участников дискуссии – Елену Андрейчикову, Анну Михалевскую, Наиля Муратова, это писатели; Инну Бовсуновскую, учителя географии, остальных до встречи не знал, а это преподаватели вузов, инженеры…

Почему-то, когда ехал на встречу, предположил, что будут читательницы. Ошибся.

В дискуссии приняли участие пятеро мужчин, доказавшие, что и мы книги читаем.

Слушал с большим интересом

Роман блестяще написан. Метафорично. Многозначно. И я увидел, как 15 «разгневанных читателей» отстаивают свое понимание книги.

Притом убедительно.

Может быть, мне не хватало размышлений о том, КАК сделан роман, больше речь шла, ЧТО хотел сказать читателю автор, почему роман написан от лица героя, который вроде бы и не герой, но каждая точка зрения была убедительна. Слушал и вспомнил старый классический японский фильм «Расёмон», где четыре героя фильма пересказывая один и тот же сюжет, видят совершенно разные аспекты жизни.

Не хочу вам сейчас излагать сюжет. А вдруг кто-то из моих читателей возьмет роман Шалева «Мальчик и голуби» и прочтет.

Роман того заслуживает.

Я же для себя решил, что буду раз в месяц посещать заседания клуба книжных червячков. Может, узнаю, как называется ученый, изучающий червячков

А если не узнаю – не страшно. Ведь и я становлюсь одним из них.

И все вместе мы учимся читать настоящую литературу.

Спасибо, Елена Андрейчикова, спасибо, червячки.

В комментариях из США, Австралии, России меня вразумили про ученых, изучающих червяков, так что про себя я повторял слова песенки Юза Алешковского: «Товарищ Сталин, вы большой ученый…»

14 августа

В нашем мире все взаимосвязано.

Можно любить творчество писателя. Но, чтоб глубоко понимать его произведения, нужно знать его жизнь, уметь сопоставлять

Особенно важно это тогда, когда условия жизни заставляют писателя порой говорить на эзоповом языке, порой фантазировать свою биографию.

Надеюсь, всем понятно, что наконец я решил написать, поговорить об одной из важнейших книг фестиваля «Зеленая волна».

Елена Погорельская, Стив Левин «Исаак Бабель. Жизнеописание»

Об отдельных этапах жизни писателя уже выходили книги. Но эта, на которую ушло 15 лет жизни, – первая, всеобъемлющая.

Это не только биография, это и анализ прозы и драматургии, это введение в оборот новых документов и, что очень важно, писем Бабеля, следственного дела, но и доносов, которые писали на Бабеля, как профессиональные стукачи, так и любители…

А еще мне представляется авторов «Жизнеописания» волновали загадки характера их героя. Не случайно, как эпиграф, начиная книгу, они поставили фразу Бабеля из письма:

«В характере моем есть нестерпимая черта одержимости и нереального отношения к действительности» – из письма к друзьям Слонимам . 1918 года.

Читал книгу я медленно. Каждый раз обнаруживая новые для себя детали или радуясь уже мне известному.

Как когда-то мы искали дом, где родился писатель. Нашел Александр Розенбойм и дом на Дальницкой, 21, где 12 июля1894 года (Одессе было сто лет) родился Исаак Бабель. В «Жизнеописании» приведена старая фотография этого одноэтажного, типичного дома старой Молдаванки, давно уступившего место многоэтажке.

По сути, отсюда начинается любовь всей жизни писателя. Авторы жизнеописания впервые знакомят нас с огромным массивом писем Бабеля к маме, к сестре в Бельгию

«Ты моя главная любовь на земле, поэтому прошу тебя быть здоровой», – из письма матери.

Мы много знали об учебе Бабеля в одесском коммерческом училище. О том, что всю жизнь он вспоминал своего преподавателя Александра Вадона, учившего их французскому, да так, что свои первые рассказы Бабель написал на французском. В свое время я разыскал наследников Вадона, публиковал в «Вечерке» его фото, а сейчас ко мне на студию «Зеленая лампа» ходит правнук Юрий Вадон, пишет стихи. Но не знали мы тогда, что не только французский язык был страстью юного Бабеля, но и театр.

Елена Погорельская и Стив Левин по записям в дневнике Бабеля называют многие спектакли, которые юноша посещал, это Чехов и Гауптман, это Чайковский и Рахманинов. И размышления об увиденном.

Кстати, два спектакля с сицилийским трагиком Ди Грассо посетил Бабель. Так что, написанный в 1937 году гениальный рассказ «Ди Грассо» – это оживленные впечатления от реального спектакля. И это мифологизация события. Мне было 14 лет, – пишет Бабель – и это правда. Но дальше про историю с продажей билетов – прекрасная, возвышенная выдумка.

Кстати, это урок. Самые вроде бы автобиографические рассказы Бабеля – это литература, в которой реальная жизнь преображается, как того требует художественная логика.

А потом Киев. Как-то в моем представлении мало что связывало Бабеля с этим городом. Я был не прав. «Жизнеописание» убедило меня. Здесь Бабель поступает в Киевский коммерческий институт, здесь в доме компаньона отца знакомится с его младшей дочерью красавицей Женичкой Гронфайн, которая в 1919 году станет его женой, здесь в Киеве, в 1913 году в журнале «Огни» Бабель публикует свой первый рассказ «Старый Шлойме»

Я помню, хоть это не написано в «Жизнеописании», как ликовал литературовед, тогда литературный секретарь Виктора Некрасова, Александр Парнис, когда обнаружил этот рассказ в «Огнях». До этого никто об этой публикации не знал. Парнис позвонил из Киева мне. И первая перепечатка рассказа состоялась в одесском альманахе «Горизонт».

В Киев Бабель не раз возвращался в двадцатые–тридцатые годы, сотрудничал с киностудией. Так что и для киевских краеведов книга окажется очень интересной.

А потом в жизни Бабеля был Петроград. Это уже 1916 год. Занятия в психоневрологическом институте, но главное – знакомство с Максимом Горьким и несколько рассказов в горьковском журнале «Летопись».

Когда-то, занимаясь Ефимом Зозулей, готовя к печати том его антиутопий, я прочитал, что Бабель и Зозуля снимали в Питере одну комнату, и что именно Зозуля отнес Алексею Максимовичу рассказы Бабеля. В «Жизнеописании» про это нет. В нем Зозуля появляется рядом с Бабелем во время парижского путешествия. Уверен, у этой книги будут переиздания, надо бы уточнить…

Обычно к Петрограду приковано внимание всех недоброжелателей Бабеля. Перечисляя в одном из текстов круг своих занятий в те годы, писатель среди десятка профессий называет – переводчик в ЧК. Ах, сотрудничал с чекистами, значит и сам чекист, –потирают руки любители жареного…Погорельская и Левин категоричны. Ни в одном архиве, нигде не обнаружены следы Бабеля-переводчика в ЧК. Скорее всего, таким нехитрым способом в тридцатые «обелял» свою биографию

А вот в Конной Армии, куда его послал корреспондентом Лютовым Михаил Кольцов (кстати, и с ним он был знаком по Петрограду), знали, что это псевдоним, а подлинная фамилия – Бабель. Об этом свидетельствует документ, обнаруженный авторами книги.

Для меня чрезвычайно интересными и насыщенными были главы о зарубежных поездках Бабеля. Ведь мог остаться, как многие «невозвращенцы». В Бельгии мать и сестра, во Франции жена, а потом и дочь Наташа, она родилась во Франции после первого приезда туда Бабеля. Но ему интересна была Россия. Все понимал. Страдал. Но писателем себя ощущал только тут

Во Франции встречался со многими. Мне очень интересным была встреча с прозаиком Алексеем Ремизовым. Очень русский, фантазер, сказочник, Ремизов нашел в Бабеле достойного собеседника. Более того Бабель, отнюдь не богатый человек, помог Ремизову деньгами. Об этой встрече, о встречах с Сувчинским я впервые прочитал в «Жизнеописании»

Надеялся, что найду детали встречи, часового разговора Бабеля и Жаботинского в Париже. Нет этого в жизнеописании. Мы знаем об этой встрече по протоколу допроса Бабеля. А что было на самом деле? Может быть, в архиве Жаботинского есть какие-то записи?

Но есть люди, взаимоотношения с которыми исследованы досконально – это Маяковский, опубликовавший в ЛЕФе рассказы из «Конармии» и Горький, всегда защищавший Бабеля от советских вождей.

Кстати, личным врагом Бабеля был не столько Буденный, тут хватало поддержки Горького, а Иосиф Сталин. Вот кто не терпел, как он выражался «вертлявого Бабеля».

К чему это привело – мы знаем. Елена Погорельская и Стив Левин пишут, узнав о смерти Горького, Бабель сказал родным – вот сейчас за меня возьмутся…

А ведь было за что. Не за выдуманный шпионаж, а за то, что Бабель не просто увидел ужас коллективизации, но написал об этом, читайте рассказ «Колывушка».

А бдительные органы всё читали

Дочитываешь книгу со спазмами в горле. Доносы. Процесс. Расстрел

Я мог бы писать и писать. Огромное впечатление. Но эту книгу нужно читать.

Книга «Исаак Бабель. Жизнеописание» есть в одесской научной библиотеке.

Давайте надеяться, что вышедшая в этом году в Питере, она появится в книготорговой сети.

Поздравляю Елену Погрельскую и Стива Левина с дипломом «Зеленой волны»

15 августа

Если ждешь и веришь в то, чего ждешь – обязательно дождешься

Это моё правило. И оно срабатывает

Год назад в этот день писал:

Вчера зашла ко мне в гости писатель, чью новую книгу жду с нетерпением.
Знает она про это. Сообщает, что в процессе, что пишет, как только – так сразу.
Я уже не раз в своих дневниковых записях упоминал это имя. Для меня с ней ожила в Одессе украинская проза. Для тех, кто раньше не читал, не слышал про нее.

Ожидания сбылись. Принесла мне Анна Костенко свою новую книгу. Пока в рукописи.

Помните у Шота Руставели: «Чем продолжительней молчанье, тем удивительнее речь»

Оказывается, не только я верил в звезду молодого писателя, но и Шота.

И мы не ошиблись. Книга замечательная – новая грань Анны, новая стилистика, новый жизненный опыт.

Книга в начале 2021 выйдет из печати, тогда презентации, разговор о тексте. А сейчас …

Знакомьтесь, Анна Костенко. Прозаик, автор четырех книг. И это в 30 лет. Кандидат филологических наук
Удивительная судьба, просящаяся в книгу рекордов Гиннеса. Школьницей пишет в тетрадке рассказы. И ее посылают на слет юных дарований. В результате – первое место в конкурсе и…опубликованная книга рассказов.
Автору 17 лет. По первой книге, в виде исключения, ее в 18 принимают в Союз писателей. И она посылает на немецко-украинский конкурс имени Гончара новую книгу рассказов, в рукописи. Книга получает премию и ее издают. Автору, студентке – 19 лет.
Вот тогда я с ней познакомился. Аня прислала в альманах "Дерибасовская-Ришельевская" чудесный рассказ на украинском языке. Альманах существовал уже 6 лет. Стихи мы публиковали на русском, украинском, а прозу – на русском. Не было повода менять решение. Но рассказ Анны Костенко подсказал, что печатать нужно на языке оригинала. Это был первый рассказ в истории альманаха, что вышел на украинском языке. Переводить не имело смысла. Он потерял бы прелесть.
В Одессе сейчас появилась новая серьезная молодая проза. Я не раз называл Майю Димерли, Анну Михалевскую, Елену Андрейчикову, Вадима Ланду( у него сегодня день рождения), Юлию Вербу… Это все прозаики, пишущие на русском языке. А талантливый украинский прозаик для Одессы – редкость. Но она, коренная одесситка, влюбленная в язык, в свой город, создала за последние годы и два романа "То, что лишило сна"( о жизни молодых художников) и "Цурки-гилки"(о жизни двора на Молдаванке – признание в любви Одессе)

Как литературовед Анна Костенко формулирует свое отношение к творчеству:
"Писатель – это инструмент, с помощью которого говорит текст".
Переведем на общепонятный – это скрипка, на которой играет Бог. Красиво. Но мне кажется, что сам писатель в момент творчества становится Творцом.
Александр Грин создал Гринландию, Фолкнер создал Иокнапатофу – придуманный им округ в штате Миссисипи, Анна Костенко создает свою Одессу. Это город не Бабеля и Паустовского, не Бунина и Куприна, это город ее семьи, ее соседей, веселый и грустный, мультикультурный, джазовый, как сама жизнь.
Уверен, что книги Ани ждут перевод на русский и английский. Да, переводить ее трудно, но разве Гоголя – легко. Кстати, Анна Костенко и Майя Димерли перевели с японского на русский и украинский книгу Нацумэ Сосеки "Десять ночей грез". На книжном фестивале "Зеленая волна" она была признана "топ-книгой "фестиваля.
Два года назад подробно писал об Ане. За это время она вышла замуж, мы все пожелали ей и ее мужу, технарю, айтишнику, счастливых лет жизни.
Успешно работает на SHARK Radio (Шарк-радио), берет интервью у людей культуры.
А я все жду новый роман. Надеюсь, вновь одесский.
Содружество Анны Костенко и Майи Димерли еще один пример уважительного двуязычия. Кстати, И Майя давно молчит. Может вновь затеять им совместный проект –эпистолярный роман на двух языках, про их, про женское…

Главное – писатели талантливые есть. И они ищут талантливых читателей.