Анна Нуждина. Последний герой. О двух журнальных публикациях Романа Смирнова -

В предисловии к подборке в Prosodia (публикация ), которое называется “Чем это интересно”, очень точно указаны черты лирического героя Романа Смирнова и то, что он, герой, и есть самое замечательное в этой подборке. С утверждением нельзя не согласиться, и в то же время хочется его пояснить, развить, расширить.

“Он – старик” – говорит нам Prosodia о герое, отмечая то, что его взгляд направлен в прошлое, что былое занимает его ум гораздо больше грядущего. Герой Смирнова скорее рефлексирует и философствует, определяя истинную ценность событий и вещей, нежели действует. Активность ему в принципе не свойственна, и в подборке он предпочитает связывать реальность с вспоминаниями о ярких событиях своей молодости, а не рассматривать её в первозданном виде:

“побрямчим с тобой об этом и о том

как стояли на штырях КПСС”.

Во многих стихотворениях явно просматривается советская тематика: Роман Смирнов отражает в стихах быт, мысли и культурный код советского человека. Поэт часто упоминает события, наверняка происходившие с человеком эпохи СССР и легко узнаваемые им:

“это мы с тобой конечно старый друг

это мы носили тару на пятак”.

Кроме того, много встречается аллюзий на советские произведения искусства: кинематограф, музыку, литературу. Здесь и Птица-говорун, и “От большого ума лишь сума да тюрьма”, которая – не поймешь – ещё просто поговорка или уже песня Янки Дягилевой, и “песенка В.Цоя”.

Но интересно не само ощущение эпохи СССР, а то, что оно сужается до воспоминаний о конкретном времени, о 90-х. Роман Смирнов тогда был ребёнком, и его ощущения раскалывающегося мира нашли отражение в стихах:

“это нам прервали детство в миг один”.

То есть весь советский быт и культура предстаёт не как цельный образ жизни человека, а как нечто фантасмагоричное, с одной стороны живое, а с другой – необязательное к исполнению, устаревшее:

“Прогремела, стыками грозя,

не сказать эпоха – или, или”.

Поэт говорит “или, или”, а прозаик, быть может, написал бы “ни то ни сё”.

Однако даже несмотря на осознание всех тягот того времени, герой Смирнова смиряется с ними и принимает их, и более того, видит себя человеком 90-х. Он отказывается быть человеком нового времени, никак не может принять тот факт, что жизнь меняется, и человек вместе с ней. Всё-таки самое яркое у героя – это его ощущение отчуждённости, потерянности в современном мире:

“В старом серванте чаша из хрусталя.

В ней связки на бирках,

подписанные:

отец, мать, сестра,… человек.

Одиночка, немного сноб”.

Сервант, хрусталь – признаки типичной советской квартиры. Квартиры, которая становится хранителем воспоминаний не только об эпохе, но и о людях, ушедших вместе с ней.

В 108 номере “Гостиной” у Романа Смирнова вышла другая подборка – “Пройдет период одиночества”. Она более абстрактна в плане указания времени, в котором (а точнее – которым) живёт герой, но его отчуждённость проявлена в той же степени. Здесь это, однако, не человек, тоскующий по сравнительно недавнему прошлому, а мудрец и созерцатель. Он находится на обочине жизни, вдали от суеты. Его мысли размеренны, а его быт уподоблен быту предыдущих поколений:

“Хорошо ходить по огороду,

становясь похожим на отца”.

Очень важно, что герой именно этой подборки не мучается от собственного одиночества. Если в Prosodia выходило стихотворение “Он был одиночка, немного сноб…”, на протяжении которого герой безуспешно пытается заполнить внутреннюю пустоту и доказать себе собственное существование, то в стихах, вышедших в “Гостиной” есть такие строки:

“я живу за досками глухими,

почему не мыслю я побег?”.

То есть герой всё ещё понимает, что положение это, в общем-то, бедственно и для общества он безоговорочно несчастен и достоин сочувствия, но его это уже не тревожит. Он научился находиться в гармонии, и медитативное смирение открывает ему новые границы слова:

“В обретенных смыслах виден Теос.

В продолжениях слов – Анакреон”.

Также в подборке находится ответ на вопрос, почему же Смирнов так тяготеет к изображению времени развала Союза, даже осознавая всю его тягость:

“И что нам детство аббревиатур?

Мы помним только радужные кадры”.

Всё стихотворение “А что нам детство?” на основе красочных воспоминаний героя объясняет, почему для кого-то раньше было лучше и почему “сейчас” никогда не будет столь прекрасно, как это “раньше”. То есть на самом деле поэт тоскует даже не об утраченной эпохе, а об утраченном детстве.

При этом интересно, что лексически Смирнов не отстаёт от современности, и в его стихах нередко появляются неологизмы и окказионализмы актуальной тематики, например “город-мем” и “зуммируют итог”. Но это лишь ещё больше подчеркивает масштаб пропасти между его героем и современным человеком. Создается ощущение, что для Романа Смирнова людей подобного образца больше и вовсе не существует, он один такой остался – осколок даже не уходящего, а давно уже ушедшего времени. Именно поэтому думается, что “песенка В.Цоя”, которая у лирического героя на уме, это песня “Последний герой”. Он – и правда последний герой.