Сергей РЫБКИН. Бог приходит в мой дом

наутро, брошенный в прохладу,
на поиск вечного спасе-
не-я идешь один по саду –
купаешь яблоко в росе

и ешь его – потомок рая,
не-удивительный Адам,
грехи безбожно повторяя
сам за собою по пятам,

молчишь и музыку тревожишь,
впускаешь не-земную дрожь
в деревья, в яблоки, помножив
молчанье на осенний дождь,

и с холодом невольно сжившись,
ждешь изменений, а пока
сам к миру зеркалом ложишься –
на яблоки под облака.

 

* * *
листики тонкие стен
пропускают и слово и мысли о слове
я в окно первый холод осенний успел
запустить
и мой сон теперь стал огоньком
сам я сжался в себя
стал домашним осенним листком
как бесшумно и страшно сплю я
каждой ночью тайком

конечно, Бог не по углам
он всюду – гнезда под слова
и до-дыхание для речи
мне снилось как я умирал
и говорил друзьям о встрече
о том, что напишу оттуда
на им знакомом языке.

 

* * *
такая задача у дерева –
вытянуться
листья стали цвести
как увидели небо
научились у птиц высоте
а полету
полету
научились одни самолеты
листья прыгали вверх
опускаясь на землю
вот что такое любовь.

1
я живу на Земле
пока
я плыву, всё кругом – река
человек – это водная вертика-ль
вертика- тика-тика-
у-тека-ет моя река
Бог – невидимая рука
зазывающая в облака

2
я уже не живу
уже
звезды колются мне в бока
вот и я поступил в служе-
ни-е языка
вот моя нога
вот моя рука
вот моя голова
я в реке языка
подо мной облака языка
я – строка
я теперь и всегда – строка.

 

* * *
Словно угол был остр,
а потом мы его развернули,
стала жизнь широка, велика и открыта, на вдох
натыкается воздух, затянутый в горло, как пули, –
свитер колется в грудь – не заметить я боли не мог.

Будто боли боясь, вопреки тишине и рассудку
где-то слово росло и купалось в молитве и тьме,
мы крестили его, уложили в грудную каютку –
повторяли его в тишине.

И, робея, боялись, что слово исчезнет в быту,
что откажутся буквы стоять в нерушимом порядке,
берегли его так, будто слово попало в беду –
поливали его и пололи, как летние грядки.

Вот и выросло всё – т.е. слово окрепло и вышло
в неприветливый мир, не попало в его колею,
мы остались одни, провожали его, еле слышно
повторяли: «люблю».

наутро, брошенный в прохладу,
на поиск вечного спасе-
не-я идешь один по саду –
купаешь яблоко в росе

и ешь его – потомок рая,
не-удивительный Адам,
грехи безбожно повторяя
сам за собою по пятам,

молчишь и музыку тревожишь,
впускаешь не-земную дрожь
в деревья, в яблоки, помножив
молчанье на осенний дождь,

и с холодом невольно сжившись,
ждешь изменений, а пока
сам к миру зеркалом ложишься –
на яблоки под облака.

 

* * *
листики тонкие стен
пропускают и слово и мысли о слове
я в окно первый холод осенний успел
запустить
и мой сон теперь стал огоньком
сам я сжался в себя
стал домашним осенним листком
как бесшумно и страшно сплю я
каждой ночью тайком

конечно, Бог не по углам
он всюду – гнезда под слова
и до-дыхание для речи
мне снилось как я умирал
и говорил друзьям о встрече
о том, что напишу оттуда
на им знакомом языке.

 

* * *
такая задача у дерева –
вытянуться
листья стали цвести
как увидели небо
научились у птиц высоте
а полету
полету
научились одни самолеты
листья прыгали вверх
опускаясь на землю
вот что такое любовь.

1
я живу на Земле
пока
я плыву, всё кругом – река
человек – это водная вертика-ль
вертика- тика-тика-
у-тека-ет моя река
Бог – невидимая рука
зазывающая в облака

2
я уже не живу
уже
звезды колются мне в бока
вот и я поступил в служе-
ни-е языка
вот моя нога
вот моя рука
вот моя голова
я в реке языка
подо мной облака языка
я – строка
я теперь и всегда – строка.

 

* * *
Словно угол был остр,
а потом мы его развернули,
стала жизнь широка, велика и открыта, на вдох
натыкается воздух, затянутый в горло, как пули, –
свитер колется в грудь – не заметить я боли не мог.

Будто боли боясь, вопреки тишине и рассудку
где-то слово росло и купалось в молитве и тьме,
мы крестили его, уложили в грудную каютку –
повторяли его в тишине.

И, робея, боялись, что слово исчезнет в быту,
что откажутся буквы стоять в нерушимом порядке,
берегли его так, будто слово попало в беду –
поливали его и пололи, как летние грядки.

Вот и выросло всё – т.е. слово окрепло и вышло
в неприветливый мир, не попало в его колею,
мы остались одни, провожали его, еле слышно
повторяли: «люблю».