Евгений ГОЛУБОВСКИЙ. День памяти Владимира Жаботинского
Сердце разорвалось 4 августа 1940 года.
Как редко это сочетание – талант писателя равновелик обаянию человека
Для меня Жаботинский открывался, как писатель. Помню , еще не зная фамилии Жаботинский, тем более его газетный псевдоним «Альталена», я опубликовал в 1966 году в «Комсомольской искре» замечательный перевод из Киплинга, нравящийся мне до сих пор, за подписью – Альталена.
Скандал. Политическая диверсия. Так мне рассказали про Жаботинского.
Думаю, что Одесса, как и Израиль, страна, которую он вымечтал, должна отмечать этот день – не только потому, что в 1880 году, он родился в Одессе, но потому, что написал лучший роман о нашем городе – “Пятеро”.
У этого человека были разнообразнейшие таланты.
Корней Чуковский, который вместе с ним учился в гимназии, сравнивал его с Моцартом.
Блестящий фельетонист, замечательный переводчик.
До сих пор “Ворон” Эдгара По никто лучше не перевел, Как и поэмы Бялика.
И неожиданный для многих, но естественный для Жаботинского, уход в борьбу.
В 1903 году, предвидя еврейский погром, он создает в Одессе отряды самообороны. Но погром случился в Кишиневе. Жуткий, кровавый.. И 1903 год стал для Жаботинского началом новой жизни – политической.,
За что ратовали в это время сионисты? За предоставление евреям равных прав, за ассимиляцию.
С какой идеей пришел Жаботинский? Он стал идеологом борьбы за создание государства евреев в тогдашней Палестине. Его проклинали сионисты, его ненавидели социалисты, а он шел к своей цели. Расколол Всемирный еврейский конгресс, создав свою партию, Добился создания Еврейского легиона, принявшего участие, на стороне Антанты, в Первой мировой войне.
На чем настаивал Жаботинский?
“Извлечь еврея из гетто, а гетто изгнать из еврея…”
“Государство должно служит гражданину, а не наоборот. Демократия – это свобода. Там, где не обеспечивается свобода личности, нет демократии…”
Он предвидел будущее. И тогда, когда в тридцатых, выступая в Польше, предупреждал, что грядет катастрофа и предлагал не медля ,уезжать в Палестину , и когда в 1935 году писал завещание:
“Я хочу быть похоронен там, где меня настигнет смерть. Мои останки будут перевезены в Эрц-Исраэль только по приказу руководства будущего еврейского государства”.
Какого государства? о чем он?
А ведь все так и произошло. Жаботинский умер от разрыва сердца 4 августа 1940 года в Нью Йорке.
В 1964 году по решению правительства Израиля прах Жаботинского был перевезен в Иерусалим и похоронен на горе Герцеля.
И все же для меня Жаботинский прежде всего замечательный русский писатель. Автор романов “Самсон Назарей” и “Пятеро”, пьес, стихов. И я рад, что осуществил первое издание романа “Пятеро” в Украине, в Одессе, а затем и в Москве.
Когда-то в середине шестидесятых я прочел “Пятеро” в коллекции книг Олега Константиновича Добролюбского. Он попросил читать у них дома, книгу опасно выносить за его пределы. Я влюбился в этот парижский томик, вышедший в 1936 году.
Удивительная история. Человек в гуще борьбы, пишущий ежедневно статьи и фельетоны на иврите и идиш, вдруг по ночам, отвлекаясь от дела жизни , пишет ностальгический роман об Одессе. Он, конечно, понимал, что никогда больше не увидит свой город. И это было как бы виртуальной встречей – прощанием.
Процитирую пару строк:
“Вероятно, уж никогда не видать мне Одессы. Жаль, я ее люблю. К России был равнодушен даже в молодости: помню, всегда нервничал от радости, уезжая за границу, и возвращался нехотя. Но Одесса – другое дело: подъезжая к Раздельной, я уже начинал ликующе волноваться”.
Ликующе волноваться… Такая же формула есть у Бабеля. Оказывается, они были знакомы. Встречались в Париже. Мы узнали об этом, когда было опубликовано следственное дело Бабеля. Одно из обвинений – встреча в Париже с Жаботинским. Беседовали час. Кто знает, может в архиве Жаботинского, а он огромный, найдутся записи об этой беседе.
Я попросил Бориса Межерицого, одессита и врача, подъехать в дом-музей Жаботинского, поискать, а вдруг остались записи об этой встрече,, то, что не самое важное для историков сионизма, может оказаться бесконечно интересным нам. Как, к примеру, неожиданные свидетельства о беседе с Бабелем художника Филиппа Гозиасона, что приводил я в одной из страниц своего фб дневника.
Лишь с началом перестройки имя Жаботинского начало возвращаться в родной город, где в доме Харлампа, на Базарной улице он родился в 1880 году.
Не помню уже кто, возможно, «Мемориал» создал комиссию по изучению наследия Жаботинского в Одессе. Туда вошел профессор Марк Соколянский, сотрудницы литмузея Анна Мисюк и Елена Каракина, и я. Собирались почему-то заговорщицки в Доме актера. Уже тогда нам было понятно, что литературное наследие, связанное с Одессой, огромно. Это и пьесы, что шли в театрах, и фельетоны под постоянной рубрикой –«вскользь», и стихи, и переводы…
Всемирный клуб одесситов начал свою издательскую работу. Я бросился к Добролюбским в поиске романа “Пятеро”. Не смогли найти. И тут на помощь пришел поэт, журналист Виталий Амурский, собиратель книг русской эмиграции, многие годы, живущий в Париже. В букинистических магазинах он нашел мне этот роман. с иллюстрациями одесского художника МАДа. Дальше все складывалось удачно. Меценатом издания стал предприниматель, влюбленный в историю нашего города Геннадий Мартов. Я написал предисловие , это была первая моя статья о Жаботинском, ряд статей подготовили Александр Розенбойм, Елена Каракина, Ольга Канунникова, Елена Свенцицкая. Коллажи выполнила художник Юлия Петрусявичуте.
И летом 2000 года издательство “Друк” выпустило этот роман.
Через год журнал “Новая Юность” в 2 номерах.
Еще через два года “Независимая газета” повторила наше издание в Москве.
Можно сказать возвращение Жаботинского состоялось.
“Может быть, вправду, смешной был город, может быть, оттого смешной, что сам так охотно смеялся…”
Мог бы цитировать и цитировать… Но эту книгу нужно прочесть – от начала и до последней строки. В ней много боли. И о распаде семьи, и о распаде города. Но роман светлый, дающий надежду.
Есть много замечательных книг об Одессе. Эта из лучших.
Недавно в Москве вышел очередной роман Эдуарда Тополя, но первый из нового замысла – о лидерах сионизма. Этот роман «Юность Жаботинского» написан на одесском материале, автор специально прилетал в Одессу, читал в публичке газеты с фельетонами Жаботинского, гулял по городу маршрутами Корнея Чуковского, Бориса Житкова, Лазаря Кармена, Владимира Жаботинского.
Увлекательный роман. Я писал уже про него. Простой, но одновременно безупречный романный ход – Тополь помещает Жаботинского в его собственный роман, это уже не безымянный лирический герой влюблен в Марусю, а сам Жаботинский. Такой прием дает возможность пользоваться фрагментами романа, наращивая на них и фельетоны из газет, и будни Одессы.
Открытием роман не станет. Но еще ближе вам станет его герой.
Сегодня в нашем городе можно пройти по улице Жаботинского, постоять у мемориальной доски, но лучше почитать его книги. К счастью, они есть в библиотеках.
Сын Жаботинского был депутатом израильского кнессета первого созыва. Его внук военный летчик приезжал в Одессу.
Мне кажется, что в Израиле нет города без улицы Жаботинского.
Так что когда услышите, что государство Израиль родилось в Одессе, помните, это не одесское преувеличение.
Мы даже знаем адрес – улица Базарная, дом Харлампа.
Не сохранившийся дом. Как многое в нашей сегодняшней Одессе.Сердце разорвалось 4 августа 1940 года.
Как редко это сочетание – талант писателя равновелик обаянию человека
Для меня Жаботинский открывался, как писатель. Помню , еще не зная фамилии Жаботинский, тем более его газетный псевдоним «Альталена», я опубликовал в 1966 году в «Комсомольской искре» замечательный перевод из Киплинга, нравящийся мне до сих пор, за подписью – Альталена.
Скандал. Политическая диверсия. Так мне рассказали про Жаботинского.
Думаю, что Одесса, как и Израиль, страна, которую он вымечтал, должна отмечать этот день – не только потому, что в 1880 году, он родился в Одессе, но потому, что написал лучший роман о нашем городе – “Пятеро”.
У этого человека были разнообразнейшие таланты.
Корней Чуковский, который вместе с ним учился в гимназии, сравнивал его с Моцартом.
Блестящий фельетонист, замечательный переводчик.
До сих пор “Ворон” Эдгара По никто лучше не перевел, Как и поэмы Бялика.
И неожиданный для многих, но естественный для Жаботинского, уход в борьбу.
В 1903 году, предвидя еврейский погром, он создает в Одессе отряды самообороны. Но погром случился в Кишиневе. Жуткий, кровавый.. И 1903 год стал для Жаботинского началом новой жизни – политической.,
За что ратовали в это время сионисты? За предоставление евреям равных прав, за ассимиляцию.
С какой идеей пришел Жаботинский? Он стал идеологом борьбы за создание государства евреев в тогдашней Палестине. Его проклинали сионисты, его ненавидели социалисты, а он шел к своей цели. Расколол Всемирный еврейский конгресс, создав свою партию, Добился создания Еврейского легиона, принявшего участие, на стороне Антанты, в Первой мировой войне.
На чем настаивал Жаботинский?
“Извлечь еврея из гетто, а гетто изгнать из еврея…”
“Государство должно служит гражданину, а не наоборот. Демократия – это свобода. Там, где не обеспечивается свобода личности, нет демократии…”
Он предвидел будущее. И тогда, когда в тридцатых, выступая в Польше, предупреждал, что грядет катастрофа и предлагал не медля ,уезжать в Палестину , и когда в 1935 году писал завещание:
“Я хочу быть похоронен там, где меня настигнет смерть. Мои останки будут перевезены в Эрц-Исраэль только по приказу руководства будущего еврейского государства”.
Какого государства? о чем он?
А ведь все так и произошло. Жаботинский умер от разрыва сердца 4 августа 1940 года в Нью Йорке.
В 1964 году по решению правительства Израиля прах Жаботинского был перевезен в Иерусалим и похоронен на горе Герцеля.
И все же для меня Жаботинский прежде всего замечательный русский писатель. Автор романов “Самсон Назарей” и “Пятеро”, пьес, стихов. И я рад, что осуществил первое издание романа “Пятеро” в Украине, в Одессе, а затем и в Москве.
Когда-то в середине шестидесятых я прочел “Пятеро” в коллекции книг Олега Константиновича Добролюбского. Он попросил читать у них дома, книгу опасно выносить за его пределы. Я влюбился в этот парижский томик, вышедший в 1936 году.
Удивительная история. Человек в гуще борьбы, пишущий ежедневно статьи и фельетоны на иврите и идиш, вдруг по ночам, отвлекаясь от дела жизни , пишет ностальгический роман об Одессе. Он, конечно, понимал, что никогда больше не увидит свой город. И это было как бы виртуальной встречей – прощанием.
Процитирую пару строк:
“Вероятно, уж никогда не видать мне Одессы. Жаль, я ее люблю. К России был равнодушен даже в молодости: помню, всегда нервничал от радости, уезжая за границу, и возвращался нехотя. Но Одесса – другое дело: подъезжая к Раздельной, я уже начинал ликующе волноваться”.
Ликующе волноваться… Такая же формула есть у Бабеля. Оказывается, они были знакомы. Встречались в Париже. Мы узнали об этом, когда было опубликовано следственное дело Бабеля. Одно из обвинений – встреча в Париже с Жаботинским. Беседовали час. Кто знает, может в архиве Жаботинского, а он огромный, найдутся записи об этой беседе.
Я попросил Бориса Межерицого, одессита и врача, подъехать в дом-музей Жаботинского, поискать, а вдруг остались записи об этой встрече,, то, что не самое важное для историков сионизма, может оказаться бесконечно интересным нам. Как, к примеру, неожиданные свидетельства о беседе с Бабелем художника Филиппа Гозиасона, что приводил я в одной из страниц своего фб дневника.
Лишь с началом перестройки имя Жаботинского начало возвращаться в родной город, где в доме Харлампа, на Базарной улице он родился в 1880 году.
Не помню уже кто, возможно, «Мемориал» создал комиссию по изучению наследия Жаботинского в Одессе. Туда вошел профессор Марк Соколянский, сотрудницы литмузея Анна Мисюк и Елена Каракина, и я. Собирались почему-то заговорщицки в Доме актера. Уже тогда нам было понятно, что литературное наследие, связанное с Одессой, огромно. Это и пьесы, что шли в театрах, и фельетоны под постоянной рубрикой –«вскользь», и стихи, и переводы…
Всемирный клуб одесситов начал свою издательскую работу. Я бросился к Добролюбским в поиске романа “Пятеро”. Не смогли найти. И тут на помощь пришел поэт, журналист Виталий Амурский, собиратель книг русской эмиграции, многие годы, живущий в Париже. В букинистических магазинах он нашел мне этот роман. с иллюстрациями одесского художника МАДа. Дальше все складывалось удачно. Меценатом издания стал предприниматель, влюбленный в историю нашего города Геннадий Мартов. Я написал предисловие , это была первая моя статья о Жаботинском, ряд статей подготовили Александр Розенбойм, Елена Каракина, Ольга Канунникова, Елена Свенцицкая. Коллажи выполнила художник Юлия Петрусявичуте.
И летом 2000 года издательство “Друк” выпустило этот роман.
Через год журнал “Новая Юность” в 2 номерах.
Еще через два года “Независимая газета” повторила наше издание в Москве.
Можно сказать возвращение Жаботинского состоялось.
“Может быть, вправду, смешной был город, может быть, оттого смешной, что сам так охотно смеялся…”
Мог бы цитировать и цитировать… Но эту книгу нужно прочесть – от начала и до последней строки. В ней много боли. И о распаде семьи, и о распаде города. Но роман светлый, дающий надежду.
Есть много замечательных книг об Одессе. Эта из лучших.
Недавно в Москве вышел очередной роман Эдуарда Тополя, но первый из нового замысла – о лидерах сионизма. Этот роман «Юность Жаботинского» написан на одесском материале, автор специально прилетал в Одессу, читал в публичке газеты с фельетонами Жаботинского, гулял по городу маршрутами Корнея Чуковского, Бориса Житкова, Лазаря Кармена, Владимира Жаботинского.
Увлекательный роман. Я писал уже про него. Простой, но одновременно безупречный романный ход – Тополь помещает Жаботинского в его собственный роман, это уже не безымянный лирический герой влюблен в Марусю, а сам Жаботинский. Такой прием дает возможность пользоваться фрагментами романа, наращивая на них и фельетоны из газет, и будни Одессы.
Открытием роман не станет. Но еще ближе вам станет его герой.
Сегодня в нашем городе можно пройти по улице Жаботинского, постоять у мемориальной доски, но лучше почитать его книги. К счастью, они есть в библиотеках.
Сын Жаботинского был депутатом израильского кнессета первого созыва. Его внук военный летчик приезжал в Одессу.
Мне кажется, что в Израиле нет города без улицы Жаботинского.
Так что когда услышите, что государство Израиль родилось в Одессе, помните, это не одесское преувеличение.
Мы даже знаем адрес – улица Базарная, дом Харлампа.
Не сохранившийся дом. Как многое в нашей сегодняшней Одессе.