Валерий СУХОВ. Под кроной густой синевы…

ЗАКАТ НА СУРЕ

Уменьшается день заметно.
За холмами – маячит осень.
И озябла Сура от ветра,
Одеваясь в туман белёсый.

За рекою закат алеет,
Созревая кустом рябины.
Об июле душа жалеет
Иль о жизни неуловимой?

Так из рук она ускользает,
Как из бредня худого – щука.
И одна лишь кукушка знает:
Где излука? Когда разлука?

 

* * *
Я ладони сложу, как книгу.
Зачерпну воды из колодца.
На опушке у леса гикну.
Гулко юность мне отзовётся…

Пахнет дымом костра под вечер
И картошкою запечённой.
Вдруг окажется лето вечным?
А тоска по нему – никчёмной?..

Но срывается август с ветки
Райским яблоком, солнцем в пятнах.
Были радости в жизни редки,
Только эхо их – семикратно.

 

* * *
Ночью на сеновале
В августе — не заснуть.
Травы заколдовали
И взволновали грудь.

Полынь – тоска сокровенная –
Былинкой сухой горчит.
Стогом сена Вселенная
Накрыла меня в ночи.

А я – иголка татарника.
Пойди, иди, смерть, найди.
Какая земля наша маленькая.
Как родинка на груди.

Закину голову за руки
Под кроной густой синевы.
Падают звёздные яблоки
В зелёный подол травы.

Гибель сладка мгновенная!
А я как век завершу?
Воспоминаний сено
В душе переворошу.

Встречи и расставания.
То мачеха жизнь, то – мать…
Я загадал желание –
Жить и не умирать.

 

* * *
Дни сочатся мёдом, словно соты.
В слове «август» слышен яблок хруст.
Вновь пришла пора грибной охоты.
Грусть мою развеял первый груздь!

Напоследок в росах отразилось
Розовое зарево зари.
Сердце сладкой горечью налилось
И огнём рябиновым горит.

И хотя ещё резвятся грозы,
И сквозь солнце ливень льёт слепой –
Всё печальнее шумят берёзы
Над моей седою головой.

Холоднее делается лето.
Смётаны стихи в душистый стог.
Сорвана душа порывом ветра
И антоновкой лежит у ног.

 

РУБАХА

На двери висит рубаха
Без малого сорок дней.
И не могу без страха
Я прикоснуться к ней.

На память отец повесил
Перед тем, как уйти…
В окна врывается ветер –
Рубаха по дому летит.

Гнусавит осень – старуха
«Сорокоуст» на помин.
«Слава Отцу и Сыну
И Святому духу…
Аминь».

Ложится рубаха на пол,
Тепло храня до конца.
С детства знакомый запах
Переживёт отца.

 

ЗАКАТ НА СУРЕ

Уменьшается день заметно.
За холмами – маячит осень.
И озябла Сура от ветра,
Одеваясь в туман белёсый.

За рекою закат алеет,
Созревая кустом рябины.
Об июле душа жалеет
Иль о жизни неуловимой?

Так из рук она ускользает,
Как из бредня худого – щука.
И одна лишь кукушка знает:
Где излука? Когда разлука?

 

* * *
Я ладони сложу, как книгу.
Зачерпну воды из колодца.
На опушке у леса гикну.
Гулко юность мне отзовётся…

Пахнет дымом костра под вечер
И картошкою запечённой.
Вдруг окажется лето вечным?
А тоска по нему – никчёмной?..

Но срывается август с ветки
Райским яблоком, солнцем в пятнах.
Были радости в жизни редки,
Только эхо их – семикратно.

 

* * *
Ночью на сеновале
В августе — не заснуть.
Травы заколдовали
И взволновали грудь.

Полынь – тоска сокровенная –
Былинкой сухой горчит.
Стогом сена Вселенная
Накрыла меня в ночи.

А я – иголка татарника.
Пойди, иди, смерть, найди.
Какая земля наша маленькая.
Как родинка на груди.

Закину голову за руки
Под кроной густой синевы.
Падают звёздные яблоки
В зелёный подол травы.

Гибель сладка мгновенная!
А я как век завершу?
Воспоминаний сено
В душе переворошу.

Встречи и расставания.
То мачеха жизнь, то – мать…
Я загадал желание –
Жить и не умирать.

 

* * *
Дни сочатся мёдом, словно соты.
В слове «август» слышен яблок хруст.
Вновь пришла пора грибной охоты.
Грусть мою развеял первый груздь!

Напоследок в росах отразилось
Розовое зарево зари.
Сердце сладкой горечью налилось
И огнём рябиновым горит.

И хотя ещё резвятся грозы,
И сквозь солнце ливень льёт слепой –
Всё печальнее шумят берёзы
Над моей седою головой.

Холоднее делается лето.
Смётаны стихи в душистый стог.
Сорвана душа порывом ветра
И антоновкой лежит у ног.

 

РУБАХА

На двери висит рубаха
Без малого сорок дней.
И не могу без страха
Я прикоснуться к ней.

На память отец повесил
Перед тем, как уйти…
В окна врывается ветер –
Рубаха по дому летит.

Гнусавит осень – старуха
«Сорокоуст» на помин.
«Слава Отцу и Сыну
И Святому духу…
Аминь».

Ложится рубаха на пол,
Тепло храня до конца.
С детства знакомый запах
Переживёт отца.