Ефим ГАММЕР. В любви дорог обратных нет

Памяти моей жены Беллы Верниковой – поэта, журналиста, художника ( Одесса – Иерусалим)*

1
Не знаю – где, в каком пространстве,
в каком нехоженом краю
мы окунем к исходу странствий
в живую воду жизнь свою.

Но знаю – там, у перехода
в иной простор, в раздел иной
отыщем мы живую воду –
живую для Земли святой.

2
Заумь ветра,
прострелы мозга.
Иноземный
террор мертвецов.
А не выпить ли
просто по сто?
Вдох да выдох…
В конце концов,
как бы ни было,
жизнь иллюзорна –
кинофильм,
что доставлен с небес
и с экрана
лучом живородным,
в наше тело
сквозь душу влез.
Смотрим фильм,
в нём себя выбирая.
Не моя ли здесь
кармы кайма?
Тут лихач подкатил.
– Кто до рая?
Про-о-ка-а-чу! Про-о-ка-а-чу!
Задарма!

 

3
На той, на этой стороне
В разрыве молний –
Стена, и буквы на стене:
«Кто жив, тот помнит».
Былое в изморозь тоски,
И горе в сборе.
Слова сбегают из строки,
Чтоб сгинуть вскоре.
Земные росчерки судьбы
Без даты смерти.
Никто! Хотя, казалось, был.
Да, был! Поверьте!
Пишите буквы на стене
Для междустрочий.
Кто жив, тот помнит поступь дней,
Пришедших с ночи.

 

4

В любви дорог обратных нет.
И повстречаться можно снова
с влекущим отголоском слова –
«люблю» – и выдохнуть в ответ:
«В любви дорог обратных нет».

 

5

И я, и ты… Бескормица свобод.
И я, и ты… Разомкнуто пространство.
И я, и ты… А с нами небосвод,
и светизна, и простота убранства.
И я, и ты… Не старимся, дожив
до возраста, достойного пророка.
И я, и ты… И пусть за смертью миф.
Но что нам миф, важнее нам дорога.

На срезе лет, сквозь толщи мирозданья,
в горячечном дыхании ночей,
живой и в мертвом – данностью преданья
и данностью оплавленных свечей,
я – вечность, слово и прочтенье,
ты – постиженье, логика, резон.
Я – перебор, сеченье, разлученье.
Ты – приговор, расплата и разор.
Я – человек, ты – истина познанья.
Наш век размечен у древнейших стен.
Мы – алеф-бет – пролог сказанья,
земная ось израйлевых колен.

 

_____________________________
* ушла от нас в мир иной Белла Верникова. Но что значит «ушла» для поэта, эссеиста, историка литературы, художника, доктора философии еврейского университета в Иерусалиме? Она по-прежнему живет и будет жить впредь в своих талантливых произведениях — книгах, изданных в разных странах, стихах и эссе, публикующихся во многих журналах Израиля, России, Украины, США, и в переводах в Англии, Японии, в картинах, представленных на разных выставках. Совсем недавно в Москве — издательство «Водолей» и в Одессе — издательство «Opnimum» — вышли две ее значимые книги «Нобелевская жертва пешки» и «Пришедшие из забытья». В 40 номере журнала «Литературный Иерусалим» опубликовано ее эссе, а в поэтической антологии «Литературного Иерусалима» стихи.
Белла Верникова Одесса — Иерусалим. Вечная память и любовь!
Её произведения также можно читать на сайтах:
– «Журнальный мир»
– «Сетевая словесность»
– «Наша улица»

Памяти моей жены Беллы Верниковой – поэта, журналиста, художника ( Одесса – Иерусалим)*

1
Не знаю – где, в каком пространстве,
в каком нехоженом краю
мы окунем к исходу странствий
в живую воду жизнь свою.

Но знаю – там, у перехода
в иной простор, в раздел иной
отыщем мы живую воду –
живую для Земли святой.

2
Заумь ветра,
прострелы мозга.
Иноземный
террор мертвецов.
А не выпить ли
просто по сто?
Вдох да выдох…
В конце концов,
как бы ни было,
жизнь иллюзорна –
кинофильм,
что доставлен с небес
и с экрана
лучом живородным,
в наше тело
сквозь душу влез.
Смотрим фильм,
в нём себя выбирая.
Не моя ли здесь
кармы кайма?
Тут лихач подкатил.
– Кто до рая?
Про-о-ка-а-чу! Про-о-ка-а-чу!
Задарма!

 

3
На той, на этой стороне
В разрыве молний –
Стена, и буквы на стене:
«Кто жив, тот помнит».
Былое в изморозь тоски,
И горе в сборе.
Слова сбегают из строки,
Чтоб сгинуть вскоре.
Земные росчерки судьбы
Без даты смерти.
Никто! Хотя, казалось, был.
Да, был! Поверьте!
Пишите буквы на стене
Для междустрочий.
Кто жив, тот помнит поступь дней,
Пришедших с ночи.

 

4

В любви дорог обратных нет.
И повстречаться можно снова
с влекущим отголоском слова –
«люблю» – и выдохнуть в ответ:
«В любви дорог обратных нет».

 

5

И я, и ты… Бескормица свобод.
И я, и ты… Разомкнуто пространство.
И я, и ты… А с нами небосвод,
и светизна, и простота убранства.
И я, и ты… Не старимся, дожив
до возраста, достойного пророка.
И я, и ты… И пусть за смертью миф.
Но что нам миф, важнее нам дорога.

На срезе лет, сквозь толщи мирозданья,
в горячечном дыхании ночей,
живой и в мертвом – данностью преданья
и данностью оплавленных свечей,
я – вечность, слово и прочтенье,
ты – постиженье, логика, резон.
Я – перебор, сеченье, разлученье.
Ты – приговор, расплата и разор.
Я – человек, ты – истина познанья.
Наш век размечен у древнейших стен.
Мы – алеф-бет – пролог сказанья,
земная ось израйлевых колен.

 

_____________________________
* ушла от нас в мир иной Белла Верникова. Но что значит «ушла» для поэта, эссеиста, историка литературы, художника, доктора философии еврейского университета в Иерусалиме? Она по-прежнему живет и будет жить впредь в своих талантливых произведениях — книгах, изданных в разных странах, стихах и эссе, публикующихся во многих журналах Израиля, России, Украины, США, и в переводах в Англии, Японии, в картинах, представленных на разных выставках. Совсем недавно в Москве — издательство «Водолей» и в Одессе — издательство «Opnimum» — вышли две ее значимые книги «Нобелевская жертва пешки» и «Пришедшие из забытья». В 40 номере журнала «Литературный Иерусалим» опубликовано ее эссе, а в поэтической антологии «Литературного Иерусалима» стихи.
Белла Верникова Одесса — Иерусалим. Вечная память и любовь!
Её произведения также можно читать на сайтах:
– «Журнальный мир»
– «Сетевая словесность»
– «Наша улица»