БОРИС КУШНЕР ● ПОМНИТЬ…● ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО
Люди склонны забывать. Поток жизни несёт их, сегодняшние преходящие события заслоняют события грандиозные. Закон масштаба – предметы, которые ближе, кажутся большими, фонарь на улице, даже фонарик в руке затмевает мириады галактик на небе… Видимо, в этом и состоит значение мемориальных дат – хоть раз в году напоминать. Чтобы отвлеклись мы от шума быта и погрузились в раздумье о бытие и небытие. Последнее стало судьбой миллионов наших собратьев.
27 января 1945 года советские войска освободили Освенцим (Аушвиц), 11 апреля той же победной весны американские войска освободили Бухенвальд. Цивилизованному миру пришлось, в конце концов, увидеть то, что он упорно не желал замечать: истребление нашего народа, геноцид, осуществлённый в середине просвещённого двадцатого века в сердце Европы государством одной из самых одарённых европейских наций.
И сегодня, когда открыты архивы, опубликованы бесчисленные документы, трудно поверить, что немцы, создатели высочайшей культуры, обогатившие нашу цивилизацию непреходящими достижениями в философии, искусстве, литературе, музыке, технике могли поддаться заклинаниям зловеще одарённого демагога, рукоплескать фюреру, соучаствовать в чудовищных преступлениях против человечества. Невероятно: Бухенвальд был учреждён поблизости от Веймара, города Гёте, Шиллера, Гуммеля, Листа! Известна трагическая фотография апреля 1945 г.: группа жителей Веймара перед горой человеческих останков[1]. Этих мирных бюргеров привезли в лагерь по приказу американского коменданта, дабы они воочию увидели содеянное от их имени.
И ведь каждая оборванная жизнь, бесценная сама по себе, могла бы стать началом нового дерева жизни: дети, внуки, правнуки… И, как пел Булат Окуджава: «Все они таланты, все они поэты»… Наши портные, наши учёные, наши шофёры, наши литераторы, наши дворники, наши музыканты… Мир им всем погубленным и неродившимся…
А нам – помнить. Особенно сегодня, когда тень нового Холокоста нависает над нашим народом. Юдофобия мимикрирует, прикрывается на манер советского антисионизма маской «критики политики израильского правительства». Злобную клевету на еврейский народ и его государство раздувают злонамеренные и просто безмозглые, блаженные «интеллектуалы». И сколько же среди них ослеплённых образованием не по уму евреев! Воистину, если Б-г хочет наказать, он отнимает разум.
Всё это происходит на фоне общего кризиса иудео-христианской цивилизации, подрываемой распущенным, безответственным, выродившимся либерализмом. Так, движение за права человека вырождается в защиту кровавого бандитья. Защитнички всевозможных прав особенно и не случайно усердствуют в клевете на Израиль. Идея откупиться от исламского нашествия евреями укоренилась в сердцах европейской элиты, в правительственных кабинетах. Призрак этой идеи бродит по Европе. Слепцы, швыряющие камни в стеклянном доме, безумцы, поселившие в своём доме змею! Это по вам звонит колокол.
Два дня назад сочинилось стихотворение:
27 ЯНВАРЯ 2011 г.
Освенцим. Пепельна зима,
Как в Судеб день, давно минувший.
Туристы, речи и тома,
Но снова очерствели души.
И снова совести – тюрьма,
Паденья бред и кутерьма,
И рвутся парашюта стропы.
И новая созрела тьма
Для обезумевшей Европы.
27 января 2011 г., Johnstown
События, разгоревшиеся за эти два дня на арабском Ближнем Востоке, – увы – подтверждают печальный прогноз.
Давайте же помнить. Не по мемориальным датам, но всегда, каждый миг, каждый вздох, каждый удар сердца. И пусть этот выпуск журнала, созданного и поддерживаемого талантом, энергией Веры и Вадима Зубаревых, станет нашим скромным венком на могилах и безмогильях нашего народа.
Надеюсь, мои дорогие коллеги-друзья-соавторы присоединятся ко мне в этом желании.
29 января 2011 г., Pittsburgh
* * *
19 АПРЕЛЯ 2001 г.
Птиц непрерывные прения,
Апрельский воздух-кагор.
Где я, в каком измерении,
Спускаясь к городу с гор?
Нависшая облачность илиста,
Её не пронзить лучом.
Дорога опасно извилиста,
О чём я шепчу, о чём? –
Камнями, проросшими травами,
Жёлтым пожаром по склонам,
Тюльпанами
Синими, белыми
И кровавыми
Надгробье шести миллионам.
20 апреля 2001 г., Pittsburgh
* * *
И Солнце поднималось шаром,
Таким огромным, что – беги,
И траур вспыхивал пожаром –
Огонь и тьма, друзья-враги.
И тайна в городе поджаром,
И шины в шелесте сухом,
И сонным облачным кошарам
Был ветер строгим пастухом.
Пылала горизонта рама
В упор над венами дорог
И искушеньем Авраама
Был полон милосердный Б-г.
5 мая 2001 г., Pittsburgh
* * *
ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ В ВАРШАВЕ
Вдоль кладбища гремел трамвай,
Неподалёку стыла стела. –
Прохожих бег – им что за дело,
Кто землю грыз, кто каравай.
Уже не отличить могил
От листопадных вен дорожек,
И неба мыльный ил не мил –
Смерть. Милосердья ни на грошик.
Я жил. На мутных волнах дня
Плыла Варшава серым гробом,
И отблеск Вечного Огня
Грозил арктическим ознобом.
Я жил. Я молча бил в набат.
Колокола взахлёб от боли. –
Конечно, грешен, виноват. –
………………………………………………..
За что, мой Б-же, и доколе?
13 апреля 2004 г., Johnstown
* * *
ДЕНЬ ПАМЯТИ
Татьяне Кузовлевой
На человечьем вече
Раздоры и галдёж. –
Апрель. Не речи – свечи,
Весенний чистый дождь.
Растёт трава обильно
По шрамам наших рвов,
И тишина могильна
Исчезнувших миров.
И нас самих уносит
Безмолвная Река –
Куда, в какую Осень? –
Не скажут берега.
Людская злоба зверья,
И безразличья сонь –
Звезда в ночи безверья –
Сочувствия ладонь.
И нам защитней крова,
Теплее очага
Бесхитростное слово,
Как вздох издалека.
Молебна в Ватикане,
И Вечного Огня
Твоя свеча в стакане
Дороже для меня.
18 апреля 2004 г., Pittsburgh
* * *
К 60-ЛЕТИЮ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОСВЕНЦИМА (АУШВИЦА)
Толпиться Порше и Бенцам
По дорогам в Освенцим.
Поля мёртвых щёк белей. –
Юбилей.
А над Аушвицем
Зимняя голубизна –
Раздолье кружиться птицам
И скоро грянет весна.
И флаги трепещут, рея,
Речей поминальных сироп…
И вновь распинают Еврея
Под аплодисменты Европ.
Но в музыке птичьих арий,
Летящих в бездонную синь,
Я слышу: «Живи, Израиль,
Во веки веков. Аминь».
27 января 2005 г., Johnstown
* * *
Ужели лишь раз в году,
Когда пробуждаются травы,
Я помню Народ мой в аду
Европы кровавой?
И всё же обычай прав,
Души наши жалея,
К тому ж с пробуждением трав
Память живее.
Ни гимны, ни розы, ни нимб,
Но проще, но чище, но выше –
Мы память о них храним
Тем, что живём и дышим.
Вы – солнце, разливы рек
В апрельском вселенском венчанье. –
Печаль – не минута, не век, –
Вечность молчанья.
11 апреля 2006 г., Johnstown
* * *
ПАМЯТИ…
Как это было в том апреле? –
Трава, нарциссов огоньки?
И звёзды первые горели
С Луною наперегонки? –
Судьба была слепа и люта,
Тянулась щупальцами спрута,
И танками терзала плоть,
И Чуда не явил Г-дь,
Могучей не простёр Десницы,
Не оградил, не охранил,
И фараона колесницы
Текли, как в половодье Нил.
Качанья касок, марши пугал,
И лязгом гусеничным бес, –
Свинцовый дождь в еврейский угол,
Не манна, пепел пал с небес.
В Варшаве светлый праздник Пасхи,
Костёлы и колокола, –
Что из того, что смерть без маски
Простёрла чёрные крыла?
К чему считать чужие раны –
Блаженна мраморная стынь… –
О, как торжественны органы,
О, как божественна латынь!
А смерть? Не здесь пока что, где-то. –
Там, за стеной. На то и гетто.
Молись и вытри пот со лба –
Не по тебе пока стрельба.
И всё ж, memento, ах memento…
Горит огонь у монумента,
Где вы легли – к плечу плечом.
Судьба была слепа и люта –
Молчанье? Что ж, одна минута,
И снова жизнь кипит ключом.
Но если б Б-жьим Чудом встали,
Благословили бы апрель –
Ручьи, улыбки, звоны стали,
Органы, скрипки и свирель.
25 апреля 2006 г., Johnstown
* * *
ЙОМ ХА-ШОА
Уже и внуки стали б стариками,
Да вам детей не выпало иметь. –
Земля гудит кровавыми веками,
Сверкает сталь и погребальна медь.
За что? – Ты не ответишь, добрый Б-же…
Ни знака, ни могильного холма… –
Вы спите. Пусть ваш сон не потревожит
Досужая суетная молва.
Я тоже умолкаю с этой речью,
По силам ли такая тяжесть-весть? –
Молчание созвучно шестисвечью,
Тюльпанному салюту в вашу честь.
27 нисана 5770 – 11 апреля 2010 г., Pittsburgh
[1] Люди склонны забывать. Поток жизни несёт их, сегодняшние преходящие события заслоняют события грандиозные. Закон масштаба – предметы, которые ближе, кажутся большими, фонарь на улице, даже фонарик в руке затмевает мириады галактик на небе… Видимо, в этом и состоит значение мемориальных дат – хоть раз в году напоминать. Чтобы отвлеклись мы от шума быта и погрузились в раздумье о бытие и небытие. Последнее стало судьбой миллионов наших собратьев.
27 января 1945 года советские войска освободили Освенцим (Аушвиц), 11 апреля той же победной весны американские войска освободили Бухенвальд. Цивилизованному миру пришлось, в конце концов, увидеть то, что он упорно не желал замечать: истребление нашего народа, геноцид, осуществлённый в середине просвещённого двадцатого века в сердце Европы государством одной из самых одарённых европейских наций.
И сегодня, когда открыты архивы, опубликованы бесчисленные документы, трудно поверить, что немцы, создатели высочайшей культуры, обогатившие нашу цивилизацию непреходящими достижениями в философии, искусстве, литературе, музыке, технике могли поддаться заклинаниям зловеще одарённого демагога, рукоплескать фюреру, соучаствовать в чудовищных преступлениях против человечества. Невероятно: Бухенвальд был учреждён поблизости от Веймара, города Гёте, Шиллера, Гуммеля, Листа! Известна трагическая фотография апреля 1945 г.: группа жителей Веймара перед горой человеческих останков[1]. Этих мирных бюргеров привезли в лагерь по приказу американского коменданта, дабы они воочию увидели содеянное от их имени.
И ведь каждая оборванная жизнь, бесценная сама по себе, могла бы стать началом нового дерева жизни: дети, внуки, правнуки… И, как пел Булат Окуджава: «Все они таланты, все они поэты»… Наши портные, наши учёные, наши шофёры, наши литераторы, наши дворники, наши музыканты… Мир им всем погубленным и неродившимся…
А нам – помнить. Особенно сегодня, когда тень нового Холокоста нависает над нашим народом. Юдофобия мимикрирует, прикрывается на манер советского антисионизма маской «критики политики израильского правительства». Злобную клевету на еврейский народ и его государство раздувают злонамеренные и просто безмозглые, блаженные «интеллектуалы». И сколько же среди них ослеплённых образованием не по уму евреев! Воистину, если Б-г хочет наказать, он отнимает разум.
Всё это происходит на фоне общего кризиса иудео-христианской цивилизации, подрываемой распущенным, безответственным, выродившимся либерализмом. Так, движение за права человека вырождается в защиту кровавого бандитья. Защитнички всевозможных прав особенно и не случайно усердствуют в клевете на Израиль. Идея откупиться от исламского нашествия евреями укоренилась в сердцах европейской элиты, в правительственных кабинетах. Призрак этой идеи бродит по Европе. Слепцы, швыряющие камни в стеклянном доме, безумцы, поселившие в своём доме змею! Это по вам звонит колокол.
Два дня назад сочинилось стихотворение:
27 ЯНВАРЯ 2011 г.
Освенцим. Пепельна зима,
Как в Судеб день, давно минувший.
Туристы, речи и тома,
Но снова очерствели души.
И снова совести – тюрьма,
Паденья бред и кутерьма,
И рвутся парашюта стропы.
И новая созрела тьма
Для обезумевшей Европы.
27 января 2011 г., Johnstown
События, разгоревшиеся за эти два дня на арабском Ближнем Востоке, – увы – подтверждают печальный прогноз.
Давайте же помнить. Не по мемориальным датам, но всегда, каждый миг, каждый вздох, каждый удар сердца. И пусть этот выпуск журнала, созданного и поддерживаемого талантом, энергией Веры и Вадима Зубаревых, станет нашим скромным венком на могилах и безмогильях нашего народа.
Надеюсь, мои дорогие коллеги-друзья-соавторы присоединятся ко мне в этом желании.
29 января 2011 г., Pittsburgh
* * *
19 АПРЕЛЯ 2001 г.
Птиц непрерывные прения,
Апрельский воздух-кагор.
Где я, в каком измерении,
Спускаясь к городу с гор?
Нависшая облачность илиста,
Её не пронзить лучом.
Дорога опасно извилиста,
О чём я шепчу, о чём? –
Камнями, проросшими травами,
Жёлтым пожаром по склонам,
Тюльпанами
Синими, белыми
И кровавыми
Надгробье шести миллионам.
20 апреля 2001 г., Pittsburgh
* * *
И Солнце поднималось шаром,
Таким огромным, что – беги,
И траур вспыхивал пожаром –
Огонь и тьма, друзья-враги.
И тайна в городе поджаром,
И шины в шелесте сухом,
И сонным облачным кошарам
Был ветер строгим пастухом.
Пылала горизонта рама
В упор над венами дорог
И искушеньем Авраама
Был полон милосердный Б-г.
5 мая 2001 г., Pittsburgh
* * *
ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ В ВАРШАВЕ
Вдоль кладбища гремел трамвай,
Неподалёку стыла стела. –
Прохожих бег – им что за дело,
Кто землю грыз, кто каравай.
Уже не отличить могил
От листопадных вен дорожек,
И неба мыльный ил не мил –
Смерть. Милосердья ни на грошик.
Я жил. На мутных волнах дня
Плыла Варшава серым гробом,
И отблеск Вечного Огня
Грозил арктическим ознобом.
Я жил. Я молча бил в набат.
Колокола взахлёб от боли. –
Конечно, грешен, виноват. –
………………………………………………..
За что, мой Б-же, и доколе?
13 апреля 2004 г., Johnstown
* * *
ДЕНЬ ПАМЯТИ
Татьяне Кузовлевой
На человечьем вече
Раздоры и галдёж. –
Апрель. Не речи – свечи,
Весенний чистый дождь.
Растёт трава обильно
По шрамам наших рвов,
И тишина могильна
Исчезнувших миров.
И нас самих уносит
Безмолвная Река –
Куда, в какую Осень? –
Не скажут берега.
Людская злоба зверья,
И безразличья сонь –
Звезда в ночи безверья –
Сочувствия ладонь.
И нам защитней крова,
Теплее очага
Бесхитростное слово,
Как вздох издалека.
Молебна в Ватикане,
И Вечного Огня
Твоя свеча в стакане
Дороже для меня.
18 апреля 2004 г., Pittsburgh
* * *
К 60-ЛЕТИЮ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОСВЕНЦИМА (АУШВИЦА)
Толпиться Порше и Бенцам
По дорогам в Освенцим.
Поля мёртвых щёк белей. –
Юбилей.
А над Аушвицем
Зимняя голубизна –
Раздолье кружиться птицам
И скоро грянет весна.
И флаги трепещут, рея,
Речей поминальных сироп…
И вновь распинают Еврея
Под аплодисменты Европ.
Но в музыке птичьих арий,
Летящих в бездонную синь,
Я слышу: «Живи, Израиль,
Во веки веков. Аминь».
27 января 2005 г., Johnstown
* * *
Ужели лишь раз в году,
Когда пробуждаются травы,
Я помню Народ мой в аду
Европы кровавой?
И всё же обычай прав,
Души наши жалея,
К тому ж с пробуждением трав
Память живее.
Ни гимны, ни розы, ни нимб,
Но проще, но чище, но выше –
Мы память о них храним
Тем, что живём и дышим.
Вы – солнце, разливы рек
В апрельском вселенском венчанье. –
Печаль – не минута, не век, –
Вечность молчанья.
11 апреля 2006 г., Johnstown
* * *
ПАМЯТИ…
Как это было в том апреле? –
Трава, нарциссов огоньки?
И звёзды первые горели
С Луною наперегонки? –
Судьба была слепа и люта,
Тянулась щупальцами спрута,
И танками терзала плоть,
И Чуда не явил Г-дь,
Могучей не простёр Десницы,
Не оградил, не охранил,
И фараона колесницы
Текли, как в половодье Нил.
Качанья касок, марши пугал,
И лязгом гусеничным бес, –
Свинцовый дождь в еврейский угол,
Не манна, пепел пал с небес.
В Варшаве светлый праздник Пасхи,
Костёлы и колокола, –
Что из того, что смерть без маски
Простёрла чёрные крыла?
К чему считать чужие раны –
Блаженна мраморная стынь… –
О, как торжественны органы,
О, как божественна латынь!
А смерть? Не здесь пока что, где-то. –
Там, за стеной. На то и гетто.
Молись и вытри пот со лба –
Не по тебе пока стрельба.
И всё ж, memento, ах memento…
Горит огонь у монумента,
Где вы легли – к плечу плечом.
Судьба была слепа и люта –
Молчанье? Что ж, одна минута,
И снова жизнь кипит ключом.
Но если б Б-жьим Чудом встали,
Благословили бы апрель –
Ручьи, улыбки, звоны стали,
Органы, скрипки и свирель.
25 апреля 2006 г., Johnstown
* * *
ЙОМ ХА-ШОА
Уже и внуки стали б стариками,
Да вам детей не выпало иметь. –
Земля гудит кровавыми веками,
Сверкает сталь и погребальна медь.
За что? – Ты не ответишь, добрый Б-же…
Ни знака, ни могильного холма… –
Вы спите. Пусть ваш сон не потревожит
Досужая суетная молва.
Я тоже умолкаю с этой речью,
По силам ли такая тяжесть-весть? –
Молчание созвучно шестисвечью,
Тюльпанному салюту в вашу честь.
27 нисана 5770 – 11 апреля 2010 г., Pittsburgh
[1]