БОРИС ШИНЧУК ● РУБРИКА «ИСТОКИ» ● РАДИОСТАНЦИЯ «ГАРМОНИЯ МИРА»
Для взрослых это – рубрика «Истоки», отображающая законы и принципы энергетического развития, последовательно выстроенная на основе личного опыта автора система знаний об истоках и природе сознания, законах развития и энергоинформационного взаимодействия. Программы рубрики «Истоки» выходят в четверг, пятницу и субботу в * (*здесь и далее указано киевское время.) с повторами в понедельник, вторник и среду в . В ночном эфире в звучат программы рубрики из архива радиостанции. «Воскресная сказка» в эфире радио «Гармония мира» выходит по воскресеньям в с вечерним повтором в .
[mp3player width=300 height=120 config= playlist=]
ЧАСТЬ 1
- Архитектурное творчество как форма выражения человеческой ментальности.
- Соответствие уровня человеческого сознания форме и пространству его обитания.
- Парфенон как проявление стремления соединиться с божественным.
- Храмовые сооружения как проявление астрального мировосприятия человека.
- Стиль модерн как свидетельство утраты гармонии в человеческом мировосприятии.
- Отсутствие формы как идеал ментальной гармонии.
Здравствуйте, уважаемые слушатели.
Сегодняшняя и ближайшие передачи, по-видимому, будут посвящены творчеству, – в частности, творчеству архитектурному. Возможно, это вас удивит: причем здесь архитектура, если цикл называется «Ответы на вопросы»? Пусть это вас не смущает, ибо мои ответы – как знать, – может быть, для кого-то из вас, неравнодушных и профессионалов, будут попытками найти ответ на вопрос о природе человеческой ментальности, о формах ее выражения в условиях конкретной планеты проживания. И это окажется более интересным занятием, нежели копание в библейских иносказаниях или астральных бреднях, почерпнутых из интернета или бульварной литературы. Я давно мечтал о полноценном диалоге со слушателями, и нынешняя передача как раз и родилась на основе такого диалога с конкретным человеком, – слушательницей моих передач, предложившей радио «Гармония мира» свой опыт архитектора, дизайнера и других профессий.
Это предложение было встречено мной с энтузиазмом, поскольку я давно вынашивал идею создания новой рубрики, посвященной архитектурному творчеству. Трудности такого предприятия отнюдь не сводились к невозможности визуализации, к необходимости создания аудиосредствами зримого образа архитектурных форм, но в основном – к философскому осмыслению самого процесса внутренней визуализации художественных образов.
Перед Ангелой – так зовут мою собеседницу – была поставлена задача найти такую форму выражения, которая естественным образом возвышала бы слушателей до понимания творчества как генерального качества человеческой индивидуальности во всем разнообразии форм. Тут уже шла речь об архитектуре как о структурной тождественности восприятия и выражения гармонии мироздания, об архитектуре человеческого сознания, о земном проявлении духовной структуры человеческой индивидуальности. В конце концов, об архитектуре радиопередач на эту тему. Вот чему были посвящены письма, которыми мы обменивались по электронной почте, и которые привели к созданию Ангелой пилотного проекта передачи новой рубрики.
Несмотря на то, что проект меня никак не устроил из-за несоответствия поставленной задаче, он послужил толчком для более глубокого осмысления как самого предмета творческого приложения сил, так и кармического подтекста ментального формотворчества в целом. Вот почему я посчитал возможным предложить свои размышления на сей счет вам, уважаемые слушатели, – совместно с предложением об участии в создании новой рубрики, посвященной архитектурным мыслеформам прошлого, настоящего и будущего, блеску и нищете человеческой мысли и человеческих чувств.
Итак, мерой всех вещей является сам человек, – его сознание, поэтому архитектурная форма – это форма сознания человека, выражающая его мировосприятие. Форма человеческой самоидентификации. Самоощущение гармонии рождает форму гармоничную. Ощущение внутреннего диссонанса рождает форму ущербную. Ощущение собственной нереализованности рождает форму противоречивую. В периоды всплеска творческой гармонии рождались шедевры. В периоды соединения в человеческом сознании земного и небесного рождались формы непостижимые и совершенные в своей простоте, – такие как Парфенон.
Человек замыкает себя в ту форму, в тот объем, которые почитает ограничением своего личного пространства. То пространство, в котором ему комфортно, соответствует его развитию в конкретной точке кармы. Парфенон – другое дело: это земная проекция духовного пространства человеческого сознания, возведенная, так сказать, сверху: это форма, разомкнутая во времени и в пространстве. Попытки высчитать архитектурный канон Парфенона ни к чему никогда не приводили и не приведут – кроме констатации неких отличительных формальных признаков, в том числе пропорции так называемого «золотого сечения».
Человек не в состоянии объяснить воздействия на его душевное состояние этого духовного феномена, потому что его собственное сознание находится ниже порога его восприятия. Чем богаче внутренний мир человека, тем универсальнее внешняя форма его сознания, выраженная в различных ипостасях творчества. Чем богаче ментальность человека, тем проще внешняя форма ее самовыражения, доступная восприятию каждого, и тем она индивидуальнее, в то же время. Таков путь индивидуализации сознания: от внешней сложности – к простоте, от простоты внутренней – к многомерности сознания.
Я предложил Ангеле в качестве эксперимента написать архитектурное эссе – гимн Кёльнскому собору. Она же избрала то, что было ей более созвучно – творение Антонио Гауди Собор Саграда Фамилья в Барселоне. Это очень астральное произведение, к тому же, незавершенное, весьма поэтому – и не только поэтому – противоречивое, как и его создатель. Это не гимн Создателю, а – спор с ним, свидетельство человеческой гордыни. Стоя перед этим сооружением, вы испытываете не благость, а мистический страх. Вот это чувство туда и заложено автором. Чем не доказательство материальности его сознания?
Я задал автору пилотного проекта вопрос: почему она избрала для начала стиль модерн? Вопроса моего она не поняла. Мне было интересно ее отношение к этому стилю, охватившему все сферы творческого выражения цивилизованного человечества в конце 19 – начале 20 веков. Влияние этого стиля на современное искусство столь же очевидно, сколь и бесплодно, ибо утрачена сама утонченность человеческого восприятия природы, послужившей вдохновительницей красоты форм в архитектуре, предметах материальной культуры, в музыке, поэзии и театральном искусстве того периода.
Стиль модерн – это искусство умирающей красоты в преддверии перехода человеческой цивилизации к идеологии полного безбожия и психологии муравья в муравейнике, к жесткому порядку пирамидального социума. Доказательством этого служит история двадцатого века: полный развал природного начала во всех сферах искусства и конструктивистский принцип мышления, цинизм фашистской и коммунистической идеологии – двух сторон одной медали. Две мировые войны, шабаш лево-векторных накоплений в человеческом сознании.
Изменился сам человек как мера вещей, его сознание производит и соответствующие формы. И дело не в том, кубики ли это, цилиндры или лекальные кривые – суть от этого не меняется. По большому счету мы всегда соотносим духовное состояние человека с формами храмовых сооружений, возводимых им в течение многих веков. При всей внешней красоте многих из них, при всей грандиозности и совершенстве форм и безусловном мощном астральном воздействии на сознание верующих, – это свидетельство бессилия человеческого разума в попытках воссоздать образ Бога в материальном мире.
Он присутствует в тех немногих из них, которые вмещают простоту и совершенство пропорций как выражение духовного Я создателя формы, как выражения им совершенства законов развития, отраженных в материальном мире. Рациональность современных архитектурных конструкций свидетельствует о материальной утилитарности человеческого сознания – отнюдь не о гениальности простоты формы при богатстве духовного содержания.
Возможно, мысль, которую я собираюсь высказать, покажется вам абсурдной, но истинная простота ментальной гармонии – а мы говорим об архитектуре как о форме ментальной деятельности человека – есть в идеале отсутствие формы как таковой: содержание в чистом виде. Это идеал – для стремящегося к слиянию с божественным миром. Возможно, – преддверие его достижения.
Для человека телесного такой идеал может быть выражен как бы в отсутствии формы – в ее божественном слиянии с окружающей средой. Для меня таким символом является храм Покрова-на-Нерли: вот это то, что зовется благодатью, и поди опиши его. Путь к Богу – это путь освобождения от формы. Храмовые зодчества – это архитектура жертвоприношения, культовых ритуалов, символы веры – но не божественного знания.
В сущности, в языческом миропонимании человек нисколько не изменился на протяжении тысячелетий: изменилась лишь форма поклонения, становясь все более многословной. Но вера так и не переросла в знание. Совсем наоборот: утрачена сама вера. Поэтому стоит говорить лишь об эстетической стороне храмовой архитектуры прошлого, опосредовано влияющей на понимание человеком божественного как красоты и гармонии творческого замысла.
Размышляя об архитектуре как о форме ментальной деятельности, я посчитал банальным высказывание о ней как о застывшей музыке, и посчитал неприемлемым такое целиком астральное восприятие с духовной точки зрения. Естественно, разговор о столь монументальной форме творчества, как архитектура, предполагает и серьезное музыкальное прочтение визуальных образов.
Продолжением моих собственных размышлений стала беседа с духовным Учителем, изложение которой я собираюсь предложить в следующих передачах данного цикла. Удивительным образом эти мысли пересеклись и с мыслями Учителя о сути творчества и творческого процесса, высказанные им буквально накануне написания сегодняшней передачи. Естественно, они будут вплетены в контекст будущих передач о сознании и его формах. Всего доброго…
************************
ЧАСТЬ 2
- Продолжение размышлений о природе архитектурного творчества.
- Путь человека: от законов космической гармонии – к утилитарным законам и дисгармонии.
- Отношение к архитектуре древних греков.
- Суть современной архитектуры с духовной точки зрения.
- Разотождествление человека со средой его обитания, с природой.
- Самость и эгоизм как факторы формирования законов дисгармонии в лево-векторном направлении.
Здравствуйте, уважаемые слушатели.
В сегодняшней передаче мы продолжим говорить об архитектуре, освещая вопрос о творческом начале человеческой индивидуальности, заложенной в ней самим Богом-Абсолютом как вечный двигатель развития сознания.
В прошлой передаче я говорил об идее создания новой рубрики, посвященной архитектуре как искусству самосозидания, искусству ваяния и зодчества человеческого сознания. Решение подобной задачи невозможно без понимания цели и смысла человеческого существования в условиях планеты Земля. Здесь необходимо вернуться к роли человека – сотворца материнской планеты, изначально отведенной человеку по уровню его космических, духовных накоплений, осознать путь кармы, пройденной человечеством, в основной своей массе на Земле, – как побочный путь развития, несовместимый со средой проживания и генеральной задачей развития в конкретных условиях данной планеты.
Кармическая драма, разыгранная человечеством на Земле, не имела четкого сценария, но в конечном итоге, подспудно и последовательно действующие ее закономерности способствовали возведению некоего искусственного мира, опирающегося на закон дисгармонии. Быть может, изложение ментальной беседы с представителями духовного мира, которое я собираюсь вам предложить, поможет в осознании собственного предназначения тем из вас, кто признает непреходящее значение культуры для своего и общечеловеческого развития.
В ментальном мире довольно много бывших древнегреческих архитекторов, – они, правда, называют себя ваятелями, и такого термина, как «архитектура», не признают, воспринимая архитектуру как часть скульптуры. Для них принципиальное различие между современной архитектурой и древнегреческой в том, что архитектура и скульптура для них были как одно целое. Исходило оно из человеческого восприятия и человеческих пропорций. Она рассматривалась как общая система пропорций человеческого тела и мироздания в целом. То есть, человек рассматривался как часть мироздания, сотворённая не им, а Господом-Богом и силами природы.
Естественно, архитектура должна была исходить из потребностей созданного Богом мира, поэтому изучались пропорции человеческой конструкции, животного и растительного миров – как подсказка. Они использовали человека как мерило, как божественное создание, для того, чтобы для божественного создания сотворить божественные пропорции в окружающем мире, встроить их в этот мир органично.
То, что создается сейчас, не имеет своим мерилом человеческие пропорции: вычленяются только отдельные факторы, нет пропорциональных соотношений, соответствующих естественному природному существованию. Современных архитекторов в ментальном мире не встретишь: их технократическое сознание целиком привязано к утилитарным потребностям искусственного мира.
То, что сейчас создается, можно назвать только «конструкциями», не предназначенными для проживания живых существ. Эти конструкции антиприродны, антибожественны. Даже склеп, погребающий мертвое тело, имеет некое соотношение с антропометрической и личной заданностью усопшего. Почему раньше для сколь-нибудь стоящего человека делали индивидуальное захоронение? – Потому что это так же соответствовало индивидуальному образу этого человека, его потребностям даже, если хотите, в его представлении о будущем его собственного тела, о продолжении существования в материальном мире в той или иной форме.
То есть, захоронения многие из людей прошлых времен создавали сами для себя: в их представлении захоронение представлялось следующим телом, оболочкой для праха, – такой же составной частью архитектуры, исходящей из представлений конкретного человека, его мировоззрения.Поэтому древние погребальные сооружения сегодня рассматриваются как памятники архитектуры.
В данный момент ничего естественного в создаваемых формах найти невозможно: человека так же мало заботит форма, в которой он живет, как и та, в которой будет пребывать его прах. Сознание человека абсолютно вычленяет свою деятельность из среды пребывания. Нагромождение форм является иллюзией архитектуры, погребая под собой все проблемы человечества, увеличивая их троекратно, потому что находясь – глобально – в негармоничной обстановке строительных конструкций, человек усиливает состояние антагонизма с природой, что фактически ведет к полному разрыву связей и внутри человеческого сообщества, так как человек, вычленяя себя, также не считает другого человека частью мира.
Происходит капсулизация сознания. Но – не индивидуализация в духовном смысле этого слова: не индивидуализация проявления, а обособление личности в состояние, именуемое самостью – я сам по себе, и все сами по себе. Такое утверждение переходит в правила человеческого сообщества как аксиома: человек одинок, и другого быть не может. В то время как для жителей других миров это утверждение не несет в себе смысла, оно архипримитивно. А то, что примитивно, уже само по себе не может быть истиной.
Простота и примитивность – это антиподы. В Древней Греции, например, когда задумывались архитектурные сооружения, созданию чертежей и постройке предшествовали длительные дискуссии – когда собирался архитектурный совет, и выдвигались некие планы (то, что мы сейчас называем концепцией сооружения). Обсуждались назначение, функциональность и место расположения, – опять же, с учетом неких мистерий, как они должны осуществляться в этом пространстве, замкнутом стенами определенного сооружения, не будет ли это – дисгармонично?
То есть, для культовых действий необходимо было, чтобы помещения, в которых они совершались, были очень пропорциональны. По мнению древних греков, нужна была идеальная оболочка для божественного культа, отличавшаяся простотой, которая не отвлекала бы человека от внутренних, сущностных проблем, чтобы он не занимался рассматриванием интерьера – чем грешат современные храмы.
Мы говорим о человеке духовном. Как бы то ни было, на сегодняшний день любой образованный человек рассматривает культовые центры как произведения искусства. Приходя туда, мы сейчас берем лучшее из созданного. Человек занимается рассматриванием и испытывает восхищение от дел – человеческих: никак они не касаются ни культа природы, ни размышления о Боге как о понятии – не о Его проявлении через человеческое творчество, а собственно о Боге как о Создателе Мироздания.
Для древних культ природы был превыше всего, потому что она почиталась как материальное проявление Бога, и оттого мерилом всегда была природная красота – даже то положение, что Природа-Мать и Бог-Отец вместе создали проявленный мир, а соответственно все боги – их дети, которые продолжают их дело на Земле. С ними случаются некие истории, но так как они уже очеловечились в результате неких земных действий и приблизились к человеку, в культуре древних народов это выявлялось в определенных поступках, которые были для человека живущего критерием нравственности. Это были истории о нравственных и безнравственных поступках, некий ликбез. Но в основе этого лежала необходимость как можно тщательней изучать силы природы, возможности взаимодействия с ней, – чтобы не подчинять природу себе, а продолжать оставаться ее неотъемлемой частью. И только в этом было спасение человека даже в жесточайших условиях бытования.
Когда человек пытается постичь принципы природных построений, он не отвлекается на принципы построения человеческого сообщества как некоего государства, – и войн тогда не возникает. В те периоды истории, когда человек пытался постичь Вечное, создав вечное, в его представлении создавшее его самого, пресекались все военные действия, все откровенно негативные проявления.Как только человек начинал уходить от природы, он погружался в выяснение отношений с себе подобными, и тогда перемирие заканчивалось, и природа человеческого эгоизма начинала брать верх, – тем самым, убивая человека.
Можно сказать, что человеческий эгоизм – это антипод природы. Если природа – создающая, рождающая, то погружение в бурю страстей человеческих есть хаос, разрушение вечного, гармоничного и создающего. Здесь начинаются и вступают в свои права вопросы векторности – то есть, проявления в человеческом сознании и в человеческих действиях лево-векторного качества разрушения и уничтожения.
— Не так много зодчих в ментальном мире – в том смысле, которые за последние тысячелетия были многогранными личностями, учеными, в основном – мыслителями. Это утверждение может быть мерилом для того, чтобы вы, каждый раз задавая себе вопрос, кем был тот или иной зодчий, сумели бы ответить на него самостоятельно, — говорит Учитель. — Если архитектор не является мыслителем, рассуждающим о жизни мироздания не меньше, то есть – о его строении, то, безусловно, он не творец, а ремесленник. Творцом оболочки для жизни может быть лишь философ планетарного масштаба: человек, который знает, что такое космическое сознание, который поднялся до высот восприятия космического сознания и понял основы построения земной жизни.
Продолжим в следующей передаче. Всего доброго… Для взрослых это – рубрика «Истоки», отображающая законы и принципы энергетического развития, последовательно выстроенная на основе личного опыта автора система знаний об истоках и природе сознания, законах развития и энергоинформационного взаимодействия. Программы рубрики «Истоки» выходят в четверг, пятницу и субботу в * (*здесь и далее указано киевское время.) с повторами в понедельник, вторник и среду в . В ночном эфире в звучат программы рубрики из архива радиостанции. «Воскресная сказка» в эфире радио «Гармония мира» выходит по воскресеньям в с вечерним повтором в .
[mp3player width=300 height=120 config= playlist=]
ЧАСТЬ 1
- Архитектурное творчество как форма выражения человеческой ментальности.
- Соответствие уровня человеческого сознания форме и пространству его обитания.
- Парфенон как проявление стремления соединиться с божественным.
- Храмовые сооружения как проявление астрального мировосприятия человека.
- Стиль модерн как свидетельство утраты гармонии в человеческом мировосприятии.
- Отсутствие формы как идеал ментальной гармонии.
Здравствуйте, уважаемые слушатели.
Сегодняшняя и ближайшие передачи, по-видимому, будут посвящены творчеству, – в частности, творчеству архитектурному. Возможно, это вас удивит: причем здесь архитектура, если цикл называется «Ответы на вопросы»? Пусть это вас не смущает, ибо мои ответы – как знать, – может быть, для кого-то из вас, неравнодушных и профессионалов, будут попытками найти ответ на вопрос о природе человеческой ментальности, о формах ее выражения в условиях конкретной планеты проживания. И это окажется более интересным занятием, нежели копание в библейских иносказаниях или астральных бреднях, почерпнутых из интернета или бульварной литературы. Я давно мечтал о полноценном диалоге со слушателями, и нынешняя передача как раз и родилась на основе такого диалога с конкретным человеком, – слушательницей моих передач, предложившей радио «Гармония мира» свой опыт архитектора, дизайнера и других профессий.
Это предложение было встречено мной с энтузиазмом, поскольку я давно вынашивал идею создания новой рубрики, посвященной архитектурному творчеству. Трудности такого предприятия отнюдь не сводились к невозможности визуализации, к необходимости создания аудиосредствами зримого образа архитектурных форм, но в основном – к философскому осмыслению самого процесса внутренней визуализации художественных образов.
Перед Ангелой – так зовут мою собеседницу – была поставлена задача найти такую форму выражения, которая естественным образом возвышала бы слушателей до понимания творчества как генерального качества человеческой индивидуальности во всем разнообразии форм. Тут уже шла речь об архитектуре как о структурной тождественности восприятия и выражения гармонии мироздания, об архитектуре человеческого сознания, о земном проявлении духовной структуры человеческой индивидуальности. В конце концов, об архитектуре радиопередач на эту тему. Вот чему были посвящены письма, которыми мы обменивались по электронной почте, и которые привели к созданию Ангелой пилотного проекта передачи новой рубрики.
Несмотря на то, что проект меня никак не устроил из-за несоответствия поставленной задаче, он послужил толчком для более глубокого осмысления как самого предмета творческого приложения сил, так и кармического подтекста ментального формотворчества в целом. Вот почему я посчитал возможным предложить свои размышления на сей счет вам, уважаемые слушатели, – совместно с предложением об участии в создании новой рубрики, посвященной архитектурным мыслеформам прошлого, настоящего и будущего, блеску и нищете человеческой мысли и человеческих чувств.
Итак, мерой всех вещей является сам человек, – его сознание, поэтому архитектурная форма – это форма сознания человека, выражающая его мировосприятие. Форма человеческой самоидентификации. Самоощущение гармонии рождает форму гармоничную. Ощущение внутреннего диссонанса рождает форму ущербную. Ощущение собственной нереализованности рождает форму противоречивую. В периоды всплеска творческой гармонии рождались шедевры. В периоды соединения в человеческом сознании земного и небесного рождались формы непостижимые и совершенные в своей простоте, – такие как Парфенон.
Человек замыкает себя в ту форму, в тот объем, которые почитает ограничением своего личного пространства. То пространство, в котором ему комфортно, соответствует его развитию в конкретной точке кармы. Парфенон – другое дело: это земная проекция духовного пространства человеческого сознания, возведенная, так сказать, сверху: это форма, разомкнутая во времени и в пространстве. Попытки высчитать архитектурный канон Парфенона ни к чему никогда не приводили и не приведут – кроме констатации неких отличительных формальных признаков, в том числе пропорции так называемого «золотого сечения».
Человек не в состоянии объяснить воздействия на его душевное состояние этого духовного феномена, потому что его собственное сознание находится ниже порога его восприятия. Чем богаче внутренний мир человека, тем универсальнее внешняя форма его сознания, выраженная в различных ипостасях творчества. Чем богаче ментальность человека, тем проще внешняя форма ее самовыражения, доступная восприятию каждого, и тем она индивидуальнее, в то же время. Таков путь индивидуализации сознания: от внешней сложности – к простоте, от простоты внутренней – к многомерности сознания.
Я предложил Ангеле в качестве эксперимента написать архитектурное эссе – гимн Кёльнскому собору. Она же избрала то, что было ей более созвучно – творение Антонио Гауди Собор Саграда Фамилья в Барселоне. Это очень астральное произведение, к тому же, незавершенное, весьма поэтому – и не только поэтому – противоречивое, как и его создатель. Это не гимн Создателю, а – спор с ним, свидетельство человеческой гордыни. Стоя перед этим сооружением, вы испытываете не благость, а мистический страх. Вот это чувство туда и заложено автором. Чем не доказательство материальности его сознания?
Я задал автору пилотного проекта вопрос: почему она избрала для начала стиль модерн? Вопроса моего она не поняла. Мне было интересно ее отношение к этому стилю, охватившему все сферы творческого выражения цивилизованного человечества в конце 19 – начале 20 веков. Влияние этого стиля на современное искусство столь же очевидно, сколь и бесплодно, ибо утрачена сама утонченность человеческого восприятия природы, послужившей вдохновительницей красоты форм в архитектуре, предметах материальной культуры, в музыке, поэзии и театральном искусстве того периода.
Стиль модерн – это искусство умирающей красоты в преддверии перехода человеческой цивилизации к идеологии полного безбожия и психологии муравья в муравейнике, к жесткому порядку пирамидального социума. Доказательством этого служит история двадцатого века: полный развал природного начала во всех сферах искусства и конструктивистский принцип мышления, цинизм фашистской и коммунистической идеологии – двух сторон одной медали. Две мировые войны, шабаш лево-векторных накоплений в человеческом сознании.
Изменился сам человек как мера вещей, его сознание производит и соответствующие формы. И дело не в том, кубики ли это, цилиндры или лекальные кривые – суть от этого не меняется. По большому счету мы всегда соотносим духовное состояние человека с формами храмовых сооружений, возводимых им в течение многих веков. При всей внешней красоте многих из них, при всей грандиозности и совершенстве форм и безусловном мощном астральном воздействии на сознание верующих, – это свидетельство бессилия человеческого разума в попытках воссоздать образ Бога в материальном мире.
Он присутствует в тех немногих из них, которые вмещают простоту и совершенство пропорций как выражение духовного Я создателя формы, как выражения им совершенства законов развития, отраженных в материальном мире. Рациональность современных архитектурных конструкций свидетельствует о материальной утилитарности человеческого сознания – отнюдь не о гениальности простоты формы при богатстве духовного содержания.
Возможно, мысль, которую я собираюсь высказать, покажется вам абсурдной, но истинная простота ментальной гармонии – а мы говорим об архитектуре как о форме ментальной деятельности человека – есть в идеале отсутствие формы как таковой: содержание в чистом виде. Это идеал – для стремящегося к слиянию с божественным миром. Возможно, – преддверие его достижения.
Для человека телесного такой идеал может быть выражен как бы в отсутствии формы – в ее божественном слиянии с окружающей средой. Для меня таким символом является храм Покрова-на-Нерли: вот это то, что зовется благодатью, и поди опиши его. Путь к Богу – это путь освобождения от формы. Храмовые зодчества – это архитектура жертвоприношения, культовых ритуалов, символы веры – но не божественного знания.
В сущности, в языческом миропонимании человек нисколько не изменился на протяжении тысячелетий: изменилась лишь форма поклонения, становясь все более многословной. Но вера так и не переросла в знание. Совсем наоборот: утрачена сама вера. Поэтому стоит говорить лишь об эстетической стороне храмовой архитектуры прошлого, опосредовано влияющей на понимание человеком божественного как красоты и гармонии творческого замысла.
Размышляя об архитектуре как о форме ментальной деятельности, я посчитал банальным высказывание о ней как о застывшей музыке, и посчитал неприемлемым такое целиком астральное восприятие с духовной точки зрения. Естественно, разговор о столь монументальной форме творчества, как архитектура, предполагает и серьезное музыкальное прочтение визуальных образов.
Продолжением моих собственных размышлений стала беседа с духовным Учителем, изложение которой я собираюсь предложить в следующих передачах данного цикла. Удивительным образом эти мысли пересеклись и с мыслями Учителя о сути творчества и творческого процесса, высказанные им буквально накануне написания сегодняшней передачи. Естественно, они будут вплетены в контекст будущих передач о сознании и его формах. Всего доброго…
************************
ЧАСТЬ 2
- Продолжение размышлений о природе архитектурного творчества.
- Путь человека: от законов космической гармонии – к утилитарным законам и дисгармонии.
- Отношение к архитектуре древних греков.
- Суть современной архитектуры с духовной точки зрения.
- Разотождествление человека со средой его обитания, с природой.
- Самость и эгоизм как факторы формирования законов дисгармонии в лево-векторном направлении.
Здравствуйте, уважаемые слушатели.
В сегодняшней передаче мы продолжим говорить об архитектуре, освещая вопрос о творческом начале человеческой индивидуальности, заложенной в ней самим Богом-Абсолютом как вечный двигатель развития сознания.
В прошлой передаче я говорил об идее создания новой рубрики, посвященной архитектуре как искусству самосозидания, искусству ваяния и зодчества человеческого сознания. Решение подобной задачи невозможно без понимания цели и смысла человеческого существования в условиях планеты Земля. Здесь необходимо вернуться к роли человека – сотворца материнской планеты, изначально отведенной человеку по уровню его космических, духовных накоплений, осознать путь кармы, пройденной человечеством, в основной своей массе на Земле, – как побочный путь развития, несовместимый со средой проживания и генеральной задачей развития в конкретных условиях данной планеты.
Кармическая драма, разыгранная человечеством на Земле, не имела четкого сценария, но в конечном итоге, подспудно и последовательно действующие ее закономерности способствовали возведению некоего искусственного мира, опирающегося на закон дисгармонии. Быть может, изложение ментальной беседы с представителями духовного мира, которое я собираюсь вам предложить, поможет в осознании собственного предназначения тем из вас, кто признает непреходящее значение культуры для своего и общечеловеческого развития.
В ментальном мире довольно много бывших древнегреческих архитекторов, – они, правда, называют себя ваятелями, и такого термина, как «архитектура», не признают, воспринимая архитектуру как часть скульптуры. Для них принципиальное различие между современной архитектурой и древнегреческой в том, что архитектура и скульптура для них были как одно целое. Исходило оно из человеческого восприятия и человеческих пропорций. Она рассматривалась как общая система пропорций человеческого тела и мироздания в целом. То есть, человек рассматривался как часть мироздания, сотворённая не им, а Господом-Богом и силами природы.
Естественно, архитектура должна была исходить из потребностей созданного Богом мира, поэтому изучались пропорции человеческой конструкции, животного и растительного миров – как подсказка. Они использовали человека как мерило, как божественное создание, для того, чтобы для божественного создания сотворить божественные пропорции в окружающем мире, встроить их в этот мир органично.
То, что создается сейчас, не имеет своим мерилом человеческие пропорции: вычленяются только отдельные факторы, нет пропорциональных соотношений, соответствующих естественному природному существованию. Современных архитекторов в ментальном мире не встретишь: их технократическое сознание целиком привязано к утилитарным потребностям искусственного мира.
То, что сейчас создается, можно назвать только «конструкциями», не предназначенными для проживания живых существ. Эти конструкции антиприродны, антибожественны. Даже склеп, погребающий мертвое тело, имеет некое соотношение с антропометрической и личной заданностью усопшего. Почему раньше для сколь-нибудь стоящего человека делали индивидуальное захоронение? – Потому что это так же соответствовало индивидуальному образу этого человека, его потребностям даже, если хотите, в его представлении о будущем его собственного тела, о продолжении существования в материальном мире в той или иной форме.
То есть, захоронения многие из людей прошлых времен создавали сами для себя: в их представлении захоронение представлялось следующим телом, оболочкой для праха, – такой же составной частью архитектуры, исходящей из представлений конкретного человека, его мировоззрения.Поэтому древние погребальные сооружения сегодня рассматриваются как памятники архитектуры.
В данный момент ничего естественного в создаваемых формах найти невозможно: человека так же мало заботит форма, в которой он живет, как и та, в которой будет пребывать его прах. Сознание человека абсолютно вычленяет свою деятельность из среды пребывания. Нагромождение форм является иллюзией архитектуры, погребая под собой все проблемы человечества, увеличивая их троекратно, потому что находясь – глобально – в негармоничной обстановке строительных конструкций, человек усиливает состояние антагонизма с природой, что фактически ведет к полному разрыву связей и внутри человеческого сообщества, так как человек, вычленяя себя, также не считает другого человека частью мира.
Происходит капсулизация сознания. Но – не индивидуализация в духовном смысле этого слова: не индивидуализация проявления, а обособление личности в состояние, именуемое самостью – я сам по себе, и все сами по себе. Такое утверждение переходит в правила человеческого сообщества как аксиома: человек одинок, и другого быть не может. В то время как для жителей других миров это утверждение не несет в себе смысла, оно архипримитивно. А то, что примитивно, уже само по себе не может быть истиной.
Простота и примитивность – это антиподы. В Древней Греции, например, когда задумывались архитектурные сооружения, созданию чертежей и постройке предшествовали длительные дискуссии – когда собирался архитектурный совет, и выдвигались некие планы (то, что мы сейчас называем концепцией сооружения). Обсуждались назначение, функциональность и место расположения, – опять же, с учетом неких мистерий, как они должны осуществляться в этом пространстве, замкнутом стенами определенного сооружения, не будет ли это – дисгармонично?
То есть, для культовых действий необходимо было, чтобы помещения, в которых они совершались, были очень пропорциональны. По мнению древних греков, нужна была идеальная оболочка для божественного культа, отличавшаяся простотой, которая не отвлекала бы человека от внутренних, сущностных проблем, чтобы он не занимался рассматриванием интерьера – чем грешат современные храмы.
Мы говорим о человеке духовном. Как бы то ни было, на сегодняшний день любой образованный человек рассматривает культовые центры как произведения искусства. Приходя туда, мы сейчас берем лучшее из созданного. Человек занимается рассматриванием и испытывает восхищение от дел – человеческих: никак они не касаются ни культа природы, ни размышления о Боге как о понятии – не о Его проявлении через человеческое творчество, а собственно о Боге как о Создателе Мироздания.
Для древних культ природы был превыше всего, потому что она почиталась как материальное проявление Бога, и оттого мерилом всегда была природная красота – даже то положение, что Природа-Мать и Бог-Отец вместе создали проявленный мир, а соответственно все боги – их дети, которые продолжают их дело на Земле. С ними случаются некие истории, но так как они уже очеловечились в результате неких земных действий и приблизились к человеку, в культуре древних народов это выявлялось в определенных поступках, которые были для человека живущего критерием нравственности. Это были истории о нравственных и безнравственных поступках, некий ликбез. Но в основе этого лежала необходимость как можно тщательней изучать силы природы, возможности взаимодействия с ней, – чтобы не подчинять природу себе, а продолжать оставаться ее неотъемлемой частью. И только в этом было спасение человека даже в жесточайших условиях бытования.
Когда человек пытается постичь принципы природных построений, он не отвлекается на принципы построения человеческого сообщества как некоего государства, – и войн тогда не возникает. В те периоды истории, когда человек пытался постичь Вечное, создав вечное, в его представлении создавшее его самого, пресекались все военные действия, все откровенно негативные проявления.Как только человек начинал уходить от природы, он погружался в выяснение отношений с себе подобными, и тогда перемирие заканчивалось, и природа человеческого эгоизма начинала брать верх, – тем самым, убивая человека.
Можно сказать, что человеческий эгоизм – это антипод природы. Если природа – создающая, рождающая, то погружение в бурю страстей человеческих есть хаос, разрушение вечного, гармоничного и создающего. Здесь начинаются и вступают в свои права вопросы векторности – то есть, проявления в человеческом сознании и в человеческих действиях лево-векторного качества разрушения и уничтожения.
— Не так много зодчих в ментальном мире – в том смысле, которые за последние тысячелетия были многогранными личностями, учеными, в основном – мыслителями. Это утверждение может быть мерилом для того, чтобы вы, каждый раз задавая себе вопрос, кем был тот или иной зодчий, сумели бы ответить на него самостоятельно, — говорит Учитель. — Если архитектор не является мыслителем, рассуждающим о жизни мироздания не меньше, то есть – о его строении, то, безусловно, он не творец, а ремесленник. Творцом оболочки для жизни может быть лишь философ планетарного масштаба: человек, который знает, что такое космическое сознание, который поднялся до высот восприятия космического сознания и понял основы построения земной жизни.
Продолжим в следующей передаче. Всего доброго…