АНАТОЛИЙ НЕСТЕРОВ ● ЗВЕЗДА ЩЕКИ МОЕЙ КАСАЛАСЬ ● СТИХИ
Года минутами шурша,
блуждают где-то в мирозданье,
где бродят первые свиданья
и в сны приходят не спеша.
И в этой лунной тишине
звезда щеки моей касалась,
а мне, наивному, казалось:
ты возвращаешься ко мне.
* * *
Декабрь лютует, лютует
и снег под ногами хрустит,
как будто зима салютует,
как будто бы осень грустит.
И в этих морозах суровых
понять и увидеть должны:
глаза – неизбежность сугробов,
душа – неизбежность весны.
* * *
Музыка весенняя берез,
звонкая, зеленая, шальная,
за душу пронзительно берет.
… Улетела юность озорная.
Я едва успел открыть окно
и едва сирень зашелестела,
как внезапно, дерзко, озорно
улетела юность. Улетела,
может быть, в кочующую даль,
вдаль, с тревожным именем «Утрата».
Ну и пусть! Нисколько мне не жаль,
что навечно канули куда-то
самые безумные года,
самые счастливые минуты,
самые – со свистом – поезда,
самые – с надеждами – маршруты.
В грохоте лукавых майских грёз
раздается, громы заглушая,
музыка весенняя берез,
звонкая, зеленая, шальная.
* * *
Отлит я совсем не из бронзы –
из речки, из леса, из слов.
Отлит я немного из прозы,
но больше всего – из стихов.
Оттуда, где страсти клокочут,
где чувство вина и вины,
где самые белые ночи,
где самые чёрные дни.
Где рифмы рождаются трудно,
грубит, огрызаясь, строка.
Оттуда, где часто – минутно!
Оттуда, где редко – века!
ЗИМНЯЯ НОЧЬ
Уже утраты и потери
ко мне приходят по ночам.
Ещё скрипят с надеждой двери:
Открыть. Шагнуть. Бежать. Начать.
Уже за прожитые годы
сомненья по ночам берут.
Ещё предчувствие свободы
и счастья будит поутру.
И длится ночь зимой, и длится…
Старея, юный снег кружит.
И, кажется, когда не спится,
что эта ночь длинней, чем жизнь.
***
Ночь –
стекло увеличительное.
Ночью всегда увеличиваются
Неудачи,
Страхи,
Печали,
Возможности,
Способности,
Победы,
Свои достоинства,
Ничтожество недругов
и т.д.
И только ведро
холодного утра,
Опрокинутое на голову,
Расставит все по своим местам.
Года минутами шурша,
блуждают где-то в мирозданье,
где бродят первые свиданья
и в сны приходят не спеша.
И в этой лунной тишине
звезда щеки моей касалась,
а мне, наивному, казалось:
ты возвращаешься ко мне.
* * *
Декабрь лютует, лютует
и снег под ногами хрустит,
как будто зима салютует,
как будто бы осень грустит.
И в этих морозах суровых
понять и увидеть должны:
глаза – неизбежность сугробов,
душа – неизбежность весны.
* * *
Музыка весенняя берез,
звонкая, зеленая, шальная,
за душу пронзительно берет.
… Улетела юность озорная.
Я едва успел открыть окно
и едва сирень зашелестела,
как внезапно, дерзко, озорно
улетела юность. Улетела,
может быть, в кочующую даль,
вдаль, с тревожным именем «Утрата».
Ну и пусть! Нисколько мне не жаль,
что навечно канули куда-то
самые безумные года,
самые счастливые минуты,
самые – со свистом – поезда,
самые – с надеждами – маршруты.
В грохоте лукавых майских грёз
раздается, громы заглушая,
музыка весенняя берез,
звонкая, зеленая, шальная.
* * *
Отлит я совсем не из бронзы –
из речки, из леса, из слов.
Отлит я немного из прозы,
но больше всего – из стихов.
Оттуда, где страсти клокочут,
где чувство вина и вины,
где самые белые ночи,
где самые чёрные дни.
Где рифмы рождаются трудно,
грубит, огрызаясь, строка.
Оттуда, где часто – минутно!
Оттуда, где редко – века!
ЗИМНЯЯ НОЧЬ
Уже утраты и потери
ко мне приходят по ночам.
Ещё скрипят с надеждой двери:
Открыть. Шагнуть. Бежать. Начать.
Уже за прожитые годы
сомненья по ночам берут.
Ещё предчувствие свободы
и счастья будит поутру.
И длится ночь зимой, и длится…
Старея, юный снег кружит.
И, кажется, когда не спится,
что эта ночь длинней, чем жизнь.
***
Ночь –
стекло увеличительное.
Ночью всегда увеличиваются
Неудачи,
Страхи,
Печали,
Возможности,
Способности,
Победы,
Свои достоинства,
Ничтожество недругов
и т.д.
И только ведро
холодного утра,
Опрокинутое на голову,
Расставит все по своим местам.