Литературный архив Archives -

Уходим в осень Литературный архив

«Дай руку мне, склонись к груди поэта,
Свою судьбу соедини с моей:
Как ты, мой друг, я не рождён для света
И не умею жить среди людей».
Михаил Лермонтов

История поэзии первой волны эмиграции — одна из наиболее драматических страниц русской зарубежной литературы. Поэт всегда был жертвой времени. Творчество его являлось отражением того мира, в котором пребывала душа поэта. Русский философ Николай Бердяев писал, что поэзия ХХ века была поэзией «заката, конца целой эпохи, с сильным элементом упадничества». Рано ушедший из жизни поэт Владимир Диксон выразил суть страданий русского поэта такими строчками:

Давно без Родины живем,
Забыты там, и здесь — чужие,
Горим невидимым огнем,
Не мертвые и не живые.

Юрий МАНДЕЛЬШТАМ. Две статьи. Предисловие Елены Дубровиной

Читать дальше 'Юрий МАНДЕЛЬШТАМ. Две статьи. Предисловие Елены Дубровиной'»

О вкусах спорят

Статьи о литературной критике часто появлялись на страницах эмигрантских изданий, в которых рассматривались вопросы подхода и критериев оценки художественных произведений. Судить о произведениях искусства вне зависимости от вкуса того или иного читателя – дело критика. Честный критик должен подходить к такой оценке обоснованно, показывая и разбирая на примерах свою точку зрения. Человек искусства создает свое произведение не только для того, чтобы удовлетворить свой собственный творческий порыв, но и для своего читателя. От него он ждет понимания и бескомпромиссной оценки своего труда. Однако часто читатель судит произведение поверхностно, не пытаясь понять позицию литератора, и тогда нужен вдумчивый и честный критик.

Стихи пишут почти все, как хорошие, так и плохие. Георгий Иванов в статье «Почтовый ящик», высказывает такую простую мысль: «Из числа читающих стихи 90% сами их пишут. Незавидная аудитория, так как писание дрянных стихов унижает не меньше, чем чтение их. А остальные 10%, должно быть, читая, сравнивают, насколько лучше писал в доброе время Апухтин».

Оттепель Литературный архив

Надежда ГОРОДЕЦКАЯ. Мистические рассказы

Читать дальше 'Надежда ГОРОДЕЦКАЯ. Мистические рассказы'»

Сон

Вы пишете? – спросила меня подозрительная хозяйка маленького пансиона, куда я приехала случайно, на несколько дней, в надежде закончить работу.

Я вполне ей сочувствовала: я бы и сама отнеслась без большого доверия к молодой, одинокой женщине, занимающейся таким несерьезным делом. Очевидно, желая смягчить свое восклицание, хозяйка добавила:

– Вам кто-нибудь говорил о нашем пансионе? Вы, наверное, много работаете?.. Вы, наверное, читаете все газеты?..

Я невольно улыбнулась. К негодованию многих друзей, я очень редко заглядывала в газеты. Что касается пансиона, то еще этим же декабрьским утром я не подозревала о его существовании, и лишь пройдя пустынной в этот сезон улицей Ройяна, пленилась чистеньким, старомодным видом дома.

Новогодняя палитра Литературный архив

К 155-летию со дня рождения Дмитрия Мережковского (14 авг.1865—9 дек.1941). Cтатьи Юрия Мандельштама (1908-1943)

Читать дальше 'К 155-летию со дня рождения Дмитрия Мережковского (14 авг.1865—9 дек.1941). Cтатьи Юрия Мандельштама (1908-1943)'»

Юрий Мандельштам

Д. С. МЕРЕЖКОВСКИЙ

Писать юбилейную статью, не ограничиваясь традиционными, и, в конце концов, мало значащими пожеланиями, всегда нелегко. Но о Дмитрии Сергеевиче Мережковском — труднее, чем о многих, если подходить со вниманием и серьезностью к этому удивительно сложному, подчас противоречивому писателю, сложность и противоречивость которого все же неизменно пронизаны одной темой, одним порывом. Подводить итоги творчеству Мережковского? Но, помимо того, что оно фактически не закончено, кто может поручиться, что Мережковский сказал свое самое главное, самое основное? Конечно, вышедший в прошлом году «Иисус Неизвестный» — один из центров этого творчества, но ведь и ранее были другие центры: историческая трилогия «Христос и Антихрист», замечательная книга о Гоголе. Ограничиться простым воспроизведением творческого пути, с хронологическим перечнем главнейших произведений? Но, как отличить главнейшее от менее важного в огромном количественно и значительном по существу собрании сочинений Мережковского? Порою кажется, что менее важного у него вообще нет. Кроме того, этот путь слишком хорошо известен всем — от ранних стихов через исторические романы (уже упомянутую трилогию, «Александра I», «14 декабря») и критические труды о Гоголе, Лермонтове, Толстом и Достоевском, к зарубежным его книгам: «Тайне трех», «Наполеону» и, наконец, «Иисусу Неизвестному». Дать же исчерпывающее, всестороннее исследование сочинений Мережковского в газетной статье все равно невозможно — для этого понадобилась бы целая книга, написанная специалистом.

Узелки на память Литературный архив

Елена ДУБРОВИНА. Тема одиночества в поэзии первой волны эмиграции

Читать дальше 'Елена ДУБРОВИНА. Тема одиночества в поэзии первой волны эмиграции'»

Эдвард Мунк. Автопортрет

Что жизнь моя, и смерть моя, и сны
Тебе совсем не нужны и скучны,
Что я везде – о, это видит Бог! –
Так навсегда, так страшно одинок.

Вл. Смоленский

Тема одиночества была особенно актуальна для русской послереволюционной диаспоры. Николай Бердяев углубил ее в книге «Я и мир объектов. Философия одиночества и общения». Книга вышла в 1934 году и вызвала широкий отклик в печати, как у литераторов, так и философов. Проблема заключалась в том, люди, оставившие родину, из среды привычной попадают в чуждое и незнакомое им окружение. То есть, по словам Бердяева, люди оказываются в новом вселенском пространстве, «в мировом пространстве с мировым горизонтом», и тогда происходит как бы конфликт с окружающей чужеродной средой, что только усугубляет чувство одиночества. «Выход личности из родового быта сопровождается чувством одиночества», — пишет Бердяев.

Перевёрнутый мир Литературный архив

Елена Дубровина. Показавшему мне свет. Леонид Денисович Ржевский (1905-1986)

Читать дальше 'Елена Дубровина. Показавшему мне свет. Леонид Денисович Ржевский (1905-1986)'»

Невысокого роста, приветливое лицо, голос приглушенно-хриплый (из-за перенесённой когда-то горловой чахотки – результат немецкого плена), и взгляд из-под больших очков, излучающий свет, тепло и доброту, во всем облике – мягкость, приветливость – таким запомнился мне Леонид Денисович Ржевский, писатель, литературовед Второй волны эмиграции, русский интеллигент, волею судьбы попавший на Запад. О том, что когда-нибудь судьба предоставит мне возможность познакомиться с этим замечательным человеком, я не могла и мечтать. Бывают такие неожиданные встречи, которые не забываются. Они оставляют в твоей жизни особый свет, освещающий твой путь еще на долгие годы, и ты с благодарностью вспоминаешь их, как подарок судьбы. Таким и было мое знакомство с Леонидом Денисовичем.

История моя началась в 1981 году, когда я переехала с семьей из Питтсбурга в Филадельфию и очень скоро устроилась на работу в Пенсильванский университет. На территории университета была библиотека, обладавшая обширной коллекцией русской эмигрантской литературы. Там, в этом красивом здании библиотеки я нашла свой островок радости, где можно было уединиться с любимой книгой, открывать и находить новое, бесценное, ранее недоступное для тебя творчество русских эмигрантских писателей и поэтов. Так, я впервые прочитала Набокова, Алданова, Зайцева, Н. Нарокова, А. Седых, Л. Ржевского и многих других, включая ряд теперь любимых мною поэтов.

2020, Лестница Литературный архив

Людмила ШАРГА. «Я издали беседую с тобой…». Жизнь и творчество Галины Кузнецовой

Comments (2)

Людмила Шарга

По имени назвать тебя не смею

И за руку тебя не смею взять

И вечером в высокую аллею

Одна иду беспомощно блуждать.

Сырая тьма приносит запах чайный

Белеющих по стенам смутно роз,

И ночь сама томится грешной тайной

Неразрешимых, ядовитых слёз.

И там, вверху, где факелом угрюмым

Чернеет кипарис сторожевой,

Беспомощной и пламенною думой

Я издали беседую с тобой.

Читать дальше 'Людмила ШАРГА. «Я издали беседую с тобой…». Жизнь и творчество Галины Кузнецовой'»

2020, Лестница Литературный архив

Елена Дубровина. О литературном направлении первой волны эмиграции

Читать дальше 'Елена Дубровина. О литературном направлении первой волны эмиграции'»

1. НЕМНОГО ПРЕДЫСТОРИИ

Метафизика была первой наукой, которая ближе всех других дисциплин вела к познанию божественных начал. В 1597 году был опубликован главный философский труд испанского философа Франциско Суареза (1568-1617) «Метафизические рассуждения», который определил на два столетия вперед пути развития европейской философии. Немецкий теософ и христианский мистик Якоб Беме (1575-1624), пытался понять и осмыслить положение человека в мире, его высшее назначение как «чада Божия», проникнуть в сущность человеческого духа. В начале ХIХ в. в России, в мистически настроенных кругах труды Я. Беме пользовались большой популярностью и переводились на русский язык. Горячим последователем Беме был русский религиозный философ Николай Бердяев. Начало XX-ого века совпало в России с религиозно-философскими поисками ответов на вечные вопросы жизни и смерти. «Ничто так не волнует душу, тем более душу поэта, как тема смерти», — отмечал поэт Дмитрий Кленовский в статье «Оккультные мотивы русской поэзии», напечатанной в 1953 г. в журнале «Грани». Поэтому многие литераторы обратилась к так называемым оккультным учениям — теософии и антропософии, которые примерно в это же время проникли в Россию.

Тридевять земель Литературный архив

«Старый заколдованный Париж». Стихи поэтов первой волны эмиграции.

Comments (2)

Читать дальше '«Старый заколдованный Париж». Стихи поэтов первой волны эмиграции.'»

ГЕОРГИЙ АДАМОВИЧ
1892, Москва – 1972, Ницца

* * *

За все, за все спасибо. За войну,
За революцию и за изгнанье.
За равнодушно-светлую страну,
Где мы теперь «влачим существованье».

Нет доли сладостней — все потерять.
Нет радостней судьбы — скитальцем стать,
И никогда ты к небу не был ближе,
Чем здесь, устав скучать,
Устав дышать,
Без сил, без денег,
Без любви, в Париже…

Край лета Литературный архив

Иван ЛУКАШ (1892-1940). Правнучки Гоголя и Пушкина в Париже

Читать дальше 'Иван ЛУКАШ (1892-1940). Правнучки Гоголя и Пушкина в Париже'»

Холодный вечер с дождем. В парижской весне, когда зацветают сирень и каштаны, есть такая холодная полоса.

Квартира на четвертом этаже, около Конвансион. Темная, прихожая. Наша эмигрантская квартира, где все вещи как будто собраны наспех и случайно. Меня встречает графиня Анна Николаевна Апраксина и ее старшая сестра, Елизавета Николаевна Савицкая. Третья сестра Наталья Николаевна, живет в Белграде, они правнучки Гоголя и Пушкина.

Отец их Николай Владимирович Быков, сын сестры Гоголя, Елизаветы Васильевны, вышедшей замуж за Владимирского помещика Быкова, а мать, Мария Александровна, внучка Александра Сергеевича Пушкина.

* * * * *

Наше всё Литературный архив

Саша Чёрный. Пушкин в Париже. Фантастический рассказ

Читать дальше 'Саша Чёрный. Пушкин в Париже. Фантастический рассказ'»

Конан-Дойль, обладая независимым состоянием и досугом, исчерпал все свои возможности в области «новейших похождений знаменитого сыщика», в последние годы, как известно, занялся материлизацией духов. К сожалению, далеко не все опыты ему удавались. Так однажды, в конце мая 1926 года, он, чередующимися в таинственной последовательности пассами и острым напряжением воли попытался было вызвать к жизни шотландского пирата Джонатана Пирсона. Пирсон, как полагал Конан-Дойль, несомненно, знал несметное количество легенд, приключений и старых поверий, авторское право в потустороннем мире никем не закреплено, – стало быть, пират мог бы, ничем не рискуя, обогатить творчество маститого сыщика на несколько томов сразу.

Спутался ли порядок пассов или материлизующие волны, исходившие из позвоночного хребта англичанина, приняли не то направление и вместо утесов Шотландии, достигли, никем не перехваченные, далекой Псковской губернии, – но вместо знакомого по старинным английским лубкам, похожего на дикобраза Пирсона, в восточном окне перед удивленными глазами Конан-Дойля закачалась незнакомая фигура. Ясные, зоркие глаза, тугие завитки волос вокруг крутого широкого лба, круглые капитанские бакенбарды, вывернутый ворот старинного сюртука, закрывающий самое горло сложно повязанный фуляр. Профессия?.. Быть может, музыкант: мягкое мерцание глаз и узкие кисти рук позволяли это предполагать, — во всяком случае, джентльмен отборного калибра. Пираты такие не бывают.

— Кто вы такой, сэр? — спросил озадаченный англичанин.

Незнакомец вежливо назвал себя, но странный шипящий звук ничего не сказал Конан-Дойлю.

— Скажите, это Лондон? — в свою очередь спросил незнакомец, твердо и отчетливо выговаривая английские слова.

— Да, сэр. Лучший город в мире.

Наше всё Литературный архив

Елена Дубровина. «Вечность, я жду, чтоб исчезнуть в тебе». О поэзии Юрия Джанумова (1907-1965)

Comments (7)

Читать дальше 'Елена Дубровина. «Вечность, я жду, чтоб исчезнуть в тебе». О поэзии Юрия Джанумова (1907-1965)'»

В конце 1888 года в России выходит из печати тоненькая книжка Валерия Брюсова об искусстве. Главная идея автора – искусство есть раскрытие души художника. С этим нельзя не согласиться (исключая поэзию современную, где душа затерялась в «воздушно-водном пространстве»). Однако не каждый художник дает возможность читателю заглянуть вглубь его души, а главное – почувствовать ее и понять. Поэт первой волны эмиграции Юрий Алексеевич Джанумов полностью доверился своему читателю, открыл ему всю боль пережитых страданий, но читатель и друзья-поэты прошли равнодушно мимо, хотя именно у него должны поэты (особенно нынешние) учиться правде, ибо только в ней тот корень, из которого прорастают искренние, волнующие строки, оставляющие в душе глубокий след:

Не примирюсь, не соглашусь, не стану
Ни приноравливаться, ни кривить душой
И не предамся ни самообману,
Ни лжесвидетельству… Нет, честен сам с собой…

Ему было всего 59 лет, когда он умер от рака легких в 1965 году. Необыкновенно талантливый, рано покинувший Россию, он встретил на своем нелегком пути трагедию, от которой уже не мог оправиться. Юрий Джанумов был поэтом первой волны эмиграции, чье имя почти не упоминали при жизни и полностью забыли после смерти. Единственный сборник его стихов вышел посмертно в 1966 году с предисловием Георгия Адамовича, который писал: «…читая его стихи, как будто встретился с ним и выслушал монолог человека душевно-своеобразного, много пережившего и которому, во всяком случае, было, что сказать. Даже больше: человека, который писал стихи потому, что ему мучительно хотелось найти из своего одиночества выход и, может быть, помочь найти его другим, не менее одиноким, чем он». Сам Джанумов так с иронией описал это состояние своей души: «Моя душа, подвыпивший матрос, / Шатается по миру одиноко». Поэт, выбирая свободу, заранее обрекал себя на одиночество. Тема одиночества стала одной из самых пронзительных тем в поэзии Юрия Джанумова:

Все флаги Литературный архив

Елена ДУБРОВИНА. «У окна». Символика в поэзии русской диаспоры

Comments (5)

Все флаги Литературный архив

Татьяна Фиш (Филадельфия). «Окно»

Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!

Марина Цветаева

Поэзия для многих поэтов первой и второй волн эмиграции стала формой своеобразного мышления, формой выражения своих идей посредством тайных образов и ведущая к разгадке вечной Тайны через образную символику. В русской эмигрантской поэзии, где доминировали метафизические настроения, символизм органически внедрился в их творчество. Русские поэты, пережившие влияние символистов, оказавшись в эмиграции, не могли пройти мимо этого опыта. Одним из символов, с помощью которого поэты передавали свои чувства и настроения, стало окно. Окно – мифопоэтический символ. С помощью такого окна мы можем заглянуть как в мир внешний — видимый, так и в мир внутренний — невидимый, а также и в недосягаемую для глаза тайну вселенной.

И весь вечер — без слов, без надежд, без мечты, без желаний,
Машинально смотря, как выходит из моря луна,
И блуждает мой друг по октябрьской мерзлой поляне,
Тщетно силясь в тоске мне помочь, — я стою у окна.

Игорь Северянин

Вместе с автором, стоящим у окна, мы созерцаем не только картину, им описанную, но и проникаем в его творческий процесс, заглядываем в тот момент его жизни, его виденья мира и переживаний, когда поэт размышляет: «Ведь в бездне глаз твоих отражено / Все то, что есть, и то, что быть должно / И что смогло в событьях проявиться» (Н. Петерец). Владимир Диксон пишет: «Улицы – жилы – города, / Окна – глаза домов». Здесь поэты сравнивают окно с глазом (оком) не случайно, так как существует символика окна как глаза дома, его всевидящего ока. Отсюда вытекает и символ окна, смотрящего в небо, как образа света. Оно устанавливает связь с солнцем, небесными светилами и связь человека с Богом — «Всевидящее Око», «Недремлещее Око» Бога. Читать дальше 'Елена ДУБРОВИНА. «У окна». Символика в поэзии русской диаспоры'»

Евгений Чириков (мл.). Писатель серебряного века Е.Н. Чириков

Читать дальше 'Евгений Чириков (мл.). Писатель серебряного века Е.Н. Чириков'»

Евгений Чириков

И.Е.Репин. Портрет писателя Е.Н.Чирикова. 1906 г

На родине писателя Евгения Николаевича Чирикова советское литературоведение долгое время замалчивало его имя. Прошло долгих 60 лет со дня его смерти в Праге, когда началось возвращение творчества забытого писателя на родину.

Имя Евгения Николаевича Чирикова (1864—1932), неизвестное большинству современных читателей, было чрезвычайно популярно в конце XIX – начале XX века. Произведения писателя с интересом читали в кругах демократической интеллигенции как в российской столице и провинции, так позже и в эмиграции. Его пьесы шли на сценах многих театров, в том числе в Московском Художественном театре, а некоторые из них с успехом ставились и за границей.

Е. Н. Чириков родился 24 июля (5 августа) 1864 года в Казани, в семье безземельного дворянина. Отец писателя — офицер в отставке, служил становым и помощником исправника в различных уездах Казанской и Симбирской губерний. Детство будущего писателя прошло в селах и уездных городах Поволжья, а товарищами его детских игр часто были крестьянские ребятишки. Впоследствии Е.Н. Чириков вспоминал, что первыми его воспитателями, педагогами и наставниками были Волга, улица и общение с детворой всех классов и сословий, которые и дали ему «первые уроки равноправия и пренебрежения к узким рамкам сословности».

Грани осени Литературный архив

Арсений ВОЛКОВ. От мифа к реальности: опыт подлинной биографии (на фоне изучения феномена «лагерной литературы»)

Comments (2)

Арсений Волков

Сегодня существует огромный пласт так называемой «лагерной литературы». Феномен этот всесторонне изучается и исследуется. И возникновение его связано было, прежде всего, с противостоянием условного Запада, ставшего оплотом демократических ценностей, и Советского Союза, превратившегося в символ гигантского лагеря насильственного осчастливливанья, опутанного колючей проволокой. Немногим удалось вырваться из этого «рая», еще меньше тех, кто оставил документально-художественные свидетельства своего пребывания там.

Читать дальше 'Арсений ВОЛКОВ. От мифа к реальности: опыт подлинной биографии (на фоне изучения феномена «лагерной литературы»)'»

Память золы Литературный архив

Дмитрий МАГУЛА (1880-1969). Краткая биографическая справка и стихи

Читать дальше 'Дмитрий МАГУЛА (1880-1969). Краткая биографическая справка и стихи'»

Вадим Крейд

Дмитрий Антонович МАГУЛА родился в 1880 г. в Петербурге, умер в Нью-Йорке в 1969 г. Детские годы прошли на Урале. Гимназию окончил в Петербурге. В 1904 окончил Горный институт. Был оставлен при институте и одновременно начал работать на Монетном Дворе. В 1914, когда уже началась мировая война, Магула был направлен для закупки оборудования в США. В 1916 Монетный Двор командировал Магулу в Японию, где он находился в течение года. В начале 1917 он приехал в командировку в Швецию. Узнав об Октябрьском перевороте, решил в Россию не возвращаться. В 1918 эмигрировал в США. В 1920 был направлен российским посольством в Вашингтоне с грузом припасов для армии ген. Врангеля. Вместе с армией эвакуировался из Крыма. Продолжительное время работал в Русском обществе помощи беженцам. В 1924 принял американское гражданство. В США много лет работал по специальности – горным инженером. Три года прожил во Франции (1930—1932). Литературные интересы Магулы проявились рано. В возрасте 16 лет он опубликовал в «Журнале иностранной литературы» переводы рассказов Брет-Гарта. В том же журнале печатались в его переводах романы Герберта Уэллса. В 1925 вместе с Голохвастовым, Ильяшенко и Христиани издал в Нью-Йорке коллективный литературный сборник «Из Америки». В этом сборнике 42 стихотворения Магулы. Свою первую поэтическую книгу он подготовил к печати, когда ему исполнилось пятьдесят лет. Книга вышла в Париже в марте 1931 одновременно со сборником друга Магулы, поэта Г. Голохвастова. Название этого сборника «Свет вечерний» позднее еще раз встречается в эмигрантской поэзии – у Вяч. Иванова. Второй сборник стихотворений Магулы – «Последние лучи» – вышел в военное время и остался практически незамеченным. После войны вместе с Е. Антоновой, А. Биском, Г. Голохвастовым, В. Ильяшенко, Г. Лахман, К.Славиной, М. Чехониным и др. участвовал в коллективном сборнике «Четырнадцать». Последняя книга Магулы вышла в 1963. Название сборника «Fata Morgana» дано по центральному образу и одноименному стихотворению. Обращает внимание серьезный интерес автора к формальному аспекту, к истории поэтических форм в древних и в западных литературах (твердые формы, смешанные размеры, редкие рифмы). В книгу включены поэтические переводы с английского, французского, испанского. Р. Гуль в рецензии на книгу, подчеркнул «поэтическое дарование и большую поэтическую культуру автора». Последняя прижизненная публикация стихотворений – в вашингтонской антологии «Содружество». Темы Магулы многообразны и преимущественно традиционны: доверие к своей судьбе, душевный разлад, благословение всему живому, радость бытия, мысли о «Незримом Начале», преображающая действительность мечта («И даже небо нас чарует/Лишь претворенное в мечту»), ретроспективный взгляд на прожитую жизнь («Скорблю, что шел стезей слепца»). Встречаются тютчевские темы: слово и молчание, изменчивый покров бытия («…вселенная похожа/На ниспадающую ткань»).

_____________________________________________

Глубинка Литературный архив

Елена ДУБРОВИНА. Путь к свету. Метафизическая направленность творчества Надежды Городецкой (1901-1985)

Comments (4)

Читать дальше 'Елена ДУБРОВИНА. Путь к свету. Метафизическая направленность творчества Надежды Городецкой (1901-1985)'»

Мистическая, метафизическая направленность литературы 1920-1930-х годов, духовное развитие их героев, постоянный поиск истины, обращение к вере и Богу, можно четко проследить на произведениях писателей и поэтов первой волны эмиграции. Одним из таких ярких представителей этого направления была писательница Надежда Даниловна Городецкая.

Творчество Н. Городецкой долгие годы оставалось неизвестным для современного русского читателя. И только недавно работы ее получили признание в России. Городецкая была одна из немногих литераторов, издававших свои произведения на трех языках: русском, французском и английском. К тому же, она стала первой женщиной, прочитавшей курс на богословском факультете Оксфордского университета и занимавшей пост профессора на русской кафедре в Ливерпуле. Талантливая писательница, очеркист, журналистка, православный мыслитель, богослов, она принимала активное участие в литературной жизни русской диаспоры. Однако тот путь, который ей пришлось пройти в поисках своей Истины, к признанию и успеху, был для Надежды Городецкой нелегким. Пережив личную трагедию, материальную нужду, каждодневную борьбу за выживание на чужой земле, она постоянно искала выход из темного лабиринта жизненных невзгод к свету и, в конечном итоге, к Богу.

Январские огни Литературный архив

Наталия КРАВЧЕНКО. Бродят бешеные волки по дороге скрипачей… О гибели Николая Гумилёва

Читать дальше 'Наталия КРАВЧЕНКО. Бродят бешеные волки по дороге скрипачей… О гибели Николая Гумилёва'»

Наталия Кравченко

Любовь, подвиги, смерть и стихи… В 16 лет это кажется прекрасным. По мере взросления, романтические идеалы уступают место житейским. В его жизни это не произошло. В этом уникальность этого поэта. Гумилёва упрекали в позёрстве, чудачестве, фронде. А ему просто всю жизнь было 16 лет.

Поэт молодых

«Он был удивительно молод душой, а, может быть, и умом, — пишет В. Ходасевич о Гумилёве. — Он всегда мне казался ребёнком. Было что-то ребяческое в его под машинку стриженой голове, в его выправке, скорее гимназической, чем военной…»

В последнем классе гимназии, (директором которой, между прочим, был И. Анненский), Гумилёв выпустит свой первый сборник «Путь конквистадоров». Легендарный странствующий рыцарь, бесстрашный участник испанских завоевательных походов в Южную Америку в 15-16 веках — таков идеал, романтический образ, лирический герой поэта.

Отблеск пламени Литературный архив

Елена ДУБРОВИНА. Александр Гефтер – русский Джеймс Бонд. История жизни и два рассказа

Читать дальше 'Елена ДУБРОВИНА. Александр Гефтер – русский Джеймс Бонд. История жизни и два рассказа'»

КТО БЫЛ АЛЕКСАНДР ГЕФТЕР?

Представляя читателю рассказы Александра Александровича Гефтера, нельзя не рассказать об удивительной судьбе этого замечательного человека.

Сколько имен писателей и поэтов русской диаспоры ушло в небытие. Некоторых забыли еще при жизни, многие имена так и остались невоскрешенными после смерти. Среди них были люди необычных судеб, отдавших свою жизнь за новую родину, Францию. Были и те, кто, ненавидя большевизм, слепо поддерживали нацистов, печатаясь в антисемитских и профашистских газетах «Парижский вестник» и берлинское «Новое Слово». Однако русские литераторы в основном оставались не только ненавистниками нового советского строя, но и нацистского режима. Многие героически сражались в Белой армии, а во время Второй мировой войны поддерживали французское «Сопротивление». Листая страницы прошлого, не перестаешь удивляться, какую трагическую жизнь проживали они вне родины, забытые на родной земле.

Среди прозаиков, живших во Франции, выделялось имя Александра Александровича Гефтера, часто печатавшегося в русской и французской периодике. Это был человек необыкновенно героической судьбы, русский Джеймс Бонд, о котором можно писать романы и ставить фильмы, так как А. Гефтер был секретным агентом британской разведки и много раз рисковал жизнью в борьбе против красного террора.

Отблеск пламени Литературный архив

Елена ДУБРОВИНА. Альбом Александра Гингера

Читать дальше 'Елена ДУБРОВИНА. Альбом Александра Гингера'»

Когда-нибудь придется умирать.

Мой правнук, будь со мной на склоне дней.

На солнце выставь смертную кровать

и с ней меня, лежащего на ней.

Александр Гингер

А. Присманова А. Гингер

Закончилась Вторая мировая война, возвращаются в Париж беженцы, возвращаются в мрачную полутьму заколоченных, полуразрушенных жилищ. За этими полутемными окнами рождается новая жизнь.

По-разному сложились судьбы русских эмигрантов: многие не вернулись – погибли в гитлеровских застенках – тюрьмах, концлагерях. Среди них поэты – Раиса Блох, Михаил Горлин, Юрий Мандельштам, Мать Мария и другие. Погиб как герой поэт Борис Вейдле, пропал где-то в Германии поэт Евгений Гессен и т.д. У тех, кто выжил – впереди неясность, тревога, ожидание родных, многие из которых так никогда и не вернутся, не постучат неожиданно в дверь поздним весенним вечером, не бросятся навстречу любимым…. Останутся только наплывающие, тяжелые воспоминания…

И все еще забыть не в силах

Самум нахлынувших страстей,

Все имена навеки милых

Из жизни вырванных моей.

Салоны осени Литературный архив

Вадим КРЕЙД. Неточкин салон. О салоне Анны Элькан

Читать дальше 'Вадим КРЕЙД. Неточкин салон. О салоне Анны Элькан'»

Вадим Крейд

Русский Париж двадцатых и тридцатых годов известен лучше, изучен подробнее, чем Париж послевоенный. Конечно, среди расцвета, предвоенные десятилетия привлекают своим блеском больше, чем менее яркое послевоенное время. Юрий Терапиано, участник и вдумчивый наблюдатель этих обоих периодов зарубежной литературы, назвал сороковые-пятидесятые годы «смутным временем». Литература послевоенного Парижа заметно обеднела. На весь русский Париж имелся только один литературный журнал «Возрождение» – основанное в 1949 г. издание правого направления. Русская словесность во Франции к тому времени недосчитывала многих своих творческих участников. Перед началом войны умер Ходасевич. Во время войны – Мережковский, Милюков, П. Струве, Бурцев, Осоргин, Бальмонт, Кнорринг. В 1944 году умер в Швейцарии Анатолий Штейгер. Сразу после войны – Гиппиус, в 1948 – Бердяев. Погибли от рук фашистов М. Горлин, Р. Блох, И. Британ, И. Фондаминский, Ю. Фельзен, Ю. Мандельштам, А. Кулишер, Б. Вильде, А. Скрябина. Многие литераторы после поражения Франции перебрались за океан: Алданов, Г. Федотов, Вишняк, Цетлин, Набоков и др. В 1949 г. уехал в Израиль Д. Кнут. Некоторые приняли советское гражданство и вернулись в СССР (Ладинский, Софиев и др.). Из послевоенной Европы велика была эмиграция в Америку. Париж уже не называли столицей русского Зарубежья. В бывшей «столице» оставалась теперь едва ли не одна треть литераторов старшего и младшего поколений поэтов и прозаиков, философов и публицистов, критиков и видных журналистов, еще недавно определявших в совокупности лик блистательного русского Парижа. Говорили: Париж опустел.

Салоны осени Литературный архив

Леонид ГАТИНСКИЙ (Ганский) (1908-1970). Совесть. Рассказ

Читать дальше 'Леонид ГАТИНСКИЙ (Ганский) (1908-1970). Совесть. Рассказ'»

Леонид Гатинский

Когда человек, умирая, говорит своему другу: «тебе одному я верю, береги мою жену», а тот – давний любовник его жены, то такой друг должен безо всякого внешнего принуждения кончать самоубийством.

Что это – совесть?

Я ждал трамвая у Литейного моста.

Город был окутан влажным, густым и белым, как сметана, туманом. В двух шагах ничего не было видно. Я знал, что рядом черные воды торопливо и зло гонят глыбы льда, наполняя город пронзительным холодом, что льдины, наскакивая друг на друга, трескаются, разбиваются с шумом и грохотом, наводящим панический ужас. Но я не видел и не слышал ничего. Туман заглушал все звуки, и мне казалось, что во всем городе я один.

Неожиданно, позади, а может быть, рядом, послышались глухо, как в телефонной трубке, какие-то голоса. Я ждал трамвая и не мог уйти, поэтому невольно подслушал слова, которые никто чужой не должен был слышать.

Дороги эмиграции Литературный архив

Елена ДУБРОВИНА. Две дороги Али Рахмановой

Comments (15)

Читать дальше 'Елена ДУБРОВИНА. Две дороги Али Рахмановой'»

1. КТО ТАКАЯ АЛЯ РАХМАНОВА

В холодный зимний день 1991 года, когда за окнами дома мела тяжёлая февральская вьюга, в живописном швейцарском городке Эттенхаузене, в маленькой полупустой квартирке, в полном одиночестве, в возрасте 92 лет скончалась всеми забытая австро-немецкая писательница русского происхождения Аля Рахманова (настоящее имя Галина Николаевна Дюрягина). «Комната… была меблирована просто, точнее, не меблирована вообще: кровать, стол, два стула и русская шкура на полу вместо второй постели», – так описала жилье Али Рахмановой ее знакомая, Иоганна Шухтер. Кто же была Аля Рахманова, всё еще говорившая при жизни с русским акцентом? Какими дорогами прошла ее судьба, и какие события в ее жизни привели Рахманову из маленького уральского посёлка в швейцарский городок Эттенхаузен?

Дороги эмиграции Литературный архив, Неизвестные истории

Елена ДУБРОВИНА. О гибели Юрия Мандельштама. Из книги «Возвращение»

Comments (5)