RSS RSS

Татьяна Юфит. «Потомкам – с любовью». Беседа с Валентиной Полухиной о творчестве Иосифа Бродского

Фото профессора Валентины Полухиной на презентации книги "Из не забывших меня. Иосиф Бродский. In memorium"Самая большая роскошь, как известно – это роскошь человеческого общения. Повезет с собеседником – и улыбнется день, заиграет красками, наполнится радостью со-общности, со-переживания, со-творчества.

Валентине Полухиной, профессору-филологу, на протяжении двадцати семи лет обучавшей английских студентов русской литературе в Кильском университете, несомненно повезло, ибо человек, встретившийся однажды на ее пути, предопределил маршрут всей ее дальнейшей жизни.

Как-то раз поэт Иосиф Бродский, приехавший из Америки в Англию, на провокационный вопрос Валентины «Иосиф, а Вы знаете, что Вы – наш Пушкин?», – бросил: «Докажите»! Валентине, сибирячке польских кровей, этого было достаточно. Бродский еще не был Нобелевским лауреатом, а Полухина еще не была профессором, но их пути уже пересеклись, да так, что им не суждено было разойтись и спустя годы после ухода поэта. Книги Валентины Полухиной – портрет Бродского для будущих поколений.

В 2009 году вышла пятнадцатая книга Полухиной о Бродском «Больше самого себя» – название, говорящее о масштабах личности поэта. Книга вышла в Томске – городе, который за его академичность называют «Сибирскими Афинами». Месяц назад там же вышла её новая книга «Эвтепра и Клио поэзии Бродского», 639 стр.

– Валентина, что связывает Вас с этим городом? Почему Вы издаетесь в Сибири?

В.П.: Я издаюсь не только в Сибири, но и в Кембридже, в Лондоне, в Бостоне, в Амстердаме, в Москве, а чаще всего в Петербурге. Но поскольку я родилась в Сибири, я люблю Сибирь и поддерживаю ее культурную жизнь: так в нашу с мужем антологию современных русских женских поэтов (An Anthology of Contemporary Russian Women Poets, 2005) мы включили переводы стихов на английский Екатерины Боярских из Иркутска, Нины Горлановой из Перьми, Марины Хаген и Екатерины Власовой из Челябинска, Реи Никоновой из Свердловска, Натальи Стародубцевой и Елены Сунцовой из Нижнего Тагила, Виталины Тхоржевской из Екатеринбурга; а в прошлом году для антологии Виталия Кальпиди «Современная уральская поэзия 2004-2011» я написала статьи об Евгении Извариной и Натальи Стародубцевой. Томск я полюбила благодаря поэту и замечательному переводчику всех сонетов Шекспира и английских стихов Бродского Андрею Олеару. Он же издал и две мои последние книги о Бродском.

– Ваша новая книга – это практически дневник событий, год за годом, месяц за месяцем, на протяжении всей жизни поэта. Ее можно назвать «По следам Иосифа Бродского». С какой целью был выбран формат хроники?

В.П.: Это действительно биографическая хроника жизни поэта. Дело в том, что Фондом наследственного имущества Бродского запрещено писать его биографию в течение 75 лет после его смерти. Сам Бродский тоже не поддерживал желающих писать его биографию, повторяя, что все им написанное и есть его истинная биография. Отказываясь говорить о суде и ссылке, он не хотел быть заложником собственной биографии. Как удовлетворить наше любопытство о жизни поэта, не оскорбляя его памяти? И как не потерять память о нем? Уже сейчас мы судим о Бродском по отражению в зыбкой воде воспоминаний о нем его друзей. Легко представить, сколькими слоями мифа обрастет его жизнь до 2071 года. Моя книга — скелет будущей биографии Бродского, не только литературной, но и человеческой.

Как Вам удалось установить невероятное количество деталей, ведь это – огромный кропотливый труд? Были ли в Вашем распоряжении дневники поэта, да и писал ли он дневники? Сколько времени Вы затратили на эту работу, в которой перечислены не только события, но и все (или почти все) произведения со ссылками на источники?

В.П.: Дневники поэта закрыты до 2071 года, как и все неопубликованные его стихи. Работая над своей докторской диссертацией о тропах Бродского в начале 80-х, я датировала все стихи и события его жизни, которые хоть в какой-то степени повлияли на анализируемые мною стихи. И когда для публикации моей монографии о Бродском в CUP потребовалось его разрешение на цитирование, он сказал: «Цитируйте хоть километрами». Датирование и обильное цитирование продолжалось в моих многочисленных статьях и книгах о поэте, написанных при его жизни. Подать читателю не эмоции поэта, а голые факты — одна из причин и стимулов, подвигших меня составить скелет будущей биографии, не нарушая авторских прав, точнее, требований наследников Бродского. Я не цитировала его письма, неопубликованные стихи и прозу и свела до минимума цитирование опубликованного. Зато я обильно цитирую его интервью, права на которые принадлежат не Бродскому, а тому, кто эти интервью у него брал. Согласие его собеседников я получила, когда составляла «Большую книгу интервью Бродского», при пяти последующих ее переизданиях, исправленных и дополненных, теперь она назвается просто «Книга интервью». Я также много цитирую из своих бесед с современниками Бродского (см. 3 тома моих интервью «Бродский глазами современников», СПб: 1997, 2006, 2010), чтобы читателю было легче пробираться через чащу дат.

Это второе исправленное и дополненное издание Хронологии. Первое называлось «Жизнь, труды, эпоха» (СПб, 2008). Новое название Хронологии «Эвтепра и Клио Иосифа Бродского» предложено Андреем Олеаром. Эвтепра — покровительница лирической поэзии и Клио — муза истории, которая просла-вляет, открывают нам двери в поэтический и судьбоносный мир Бродского. А сама хроника событий личной жизни поэта в историческом контексте приближает нас к научной биографии, более всесторонней, нежели любая литературная биография. Структура Хроники остается прежней, какой она была предложена мною для 1-го издания журналом «Звезда»: по годам и месяцам перечислены «труды и дни» поэта, время и место написания текстов, выступлений перед читателями и встреч с выдающимися современниками. Впервые предлагается наиболее полный список всего написанного Бродским: опубликованные и неопубликованные стихи и проза на русском и на английском, выверенные по архивным источникам, российским и американским. Главная трудность была в уточнении дат написания стихов. «Какое-то апреля. Хаос в датах», — писал Иосиф Александрович. Он действительно иногда не помнил некоторых дат, но иногда нарочито переставлял их. Посему нам желательно держать в голове, что «надцатое мартобря» не только отсылка к Гоголю, но и задергивание штор, чтобы не оставить без работы будущих исследователей его творчества. Эта нарочитая перестановка дат есть своего рода защита от упреков и обвинений: когда и при каких обстоятельствах родилось то или иное стихотворение.

Кто Вам помогал в работе?

В.П.: В свое время мне очень помог Владимир Марамзин, скопировав для меня все 4 тома собранных им в 1972 году стихотворений Бродского, гуляющих в самиздате. Помогали мне живущие по всему миру поклонники Бродского, друзья поэта, его исследователи, переводчики и родственники. Они делились со мною своими личными архивами и воспоминаниями, отвечали на мои вопросы и правили мои ошибки. Моя особая признательность моему первову издателю, Якову Аркадьевичу Гордину, он вмонтировал в первый вариант этой биохронологии многие документы, фотографии, фрагменты из писем и воспоминаний, ранее неизвестных. Без первого издания не было бы и этого, второго.

– Если кому-то из читателей захочется прочесть «Эвтерпу и Клио Иосифа Бродского», где можно книгу купить? Будет ли она продаваться в Лондоне?

В.П.: Что касается приобретения книг, то их можно заказать через е-мэйл filat66@yandex.ru. Мой помощник Светлана Филатова отправит книги или скоординирует их отправку через интернет-магазин.

– Вы недавно вернулись из России, где проходили презентации Вашей книги. В каких городах были? С кем встречались? Довольны ли Вы своей поездкой, и что поразило Вас в стране больше всего? Что больше всего запомнилось? Хотели ли бы поехать в Россию снова?

В.П.: Начала с родного города Бродского: в книжном магазине Санкт-Петербурга «Буквоед» были заняты все места, многие стояли, были проданы все 50 экземпляров, доставленные в магазин для этой презентации. На другой день друзья и родные поэта собрались в «полутора комнатах» — квартире-музее Бродского. Там были друзья Бродского: писатель-историк Яков Гордин и Константин Азадовский, дочь Бродского Анастасия Кузнецова со своим сыном, пришли две внучки Бродского, дети его сына Андрея Басманова. Было очень тепло и мило. В Москве презентация проходила в редакции «Российской газеты», где представлял нас зам. главного редактора газеты Ю. М. Лепский. Из Амстердама приехал друг Бродского Кейс Верхейл, пришла вдова друга Бродского Людмила Сергеева, мои бывшие коллеги по Университета дружбы народов. Эту презентацию можно посмотреть на сайте http://www.rg.ru/2012/10/26/brodskiy.html

В Томском университете, кроме презентации, я читала лекцию «Кланяясь великим теням» – о влиянии на Бродского Данте и Пушкина, а также принимала участие в мини-конференции с мини-докладом «Нестоличный Бродский». И последняя презентация была в Красноярске на книжной ярмарке, огранизованной Ириной Прохоровой. Пожалуй, это было самое яркое событие: были представлены почти все книжные издательства России; каждый день туда приходило много школьников, перед ними выступали детские писатели, им показывали спектакли, они принимли участие в играх, родители покупали для них книги. Такие ярмарки Ирина Прохорова устраивает в Красноярске уже 7-й год. Я в восторге от культурного размаха ее деятельности. Что касается желания поехать в Россию еще раз, я бы ездила туда гораздо чаще, если бы мне вернули российский паспорт, которого меня лишили в 1973 году.

– Что Вас поражает в Бродском более всего? Талант поэта, размер личности, или что-то другое?

В.П.: Энергия, исходившая от него – он заряжал вас этой энергией и трансформировал своим присутствием; говоря его словами, «величие замысла»: он «…Бога облетел и вспять помчался», многомерность его поэтического мира, его преданность русскому языку, русской литературе.

– Вы провели полгода в Америке, записывая лекции И. Бродского для студентов университета, где он преподавал. О чем были лекции? Почему Вам было необходимо их записывать, и где находятся эти записи сейчас? Какую научную или культурную ценность они представляют?

В.П.: Нам желательно помнить, что жизнь Бродского – это жизнь поэта и переводчика, эссеиста и драматурга, преподавателя и просветителя и даже, если угодно, проповедника как западной поэзии в России, так и русской на Западе. Это был поэт огромной эрудиции. Он знал наизусть не только все свои стихи, но и стихи всех поэтов, о которых читал лекции, будь то Ахматова, Цветаева и Пастернак, или Рильке, Оден, Харди и Фрост. Я записывала его лекции, чтобы понять как самого поэта, так и его стихи. Прослушивая эти пленки, я обращала внимание не только на то, что он говорит, но и как он говорит: за каждой фразой – глубина мысли и душевная щедрость, каждый вопрос и замечание выражают желание стимулировать студента к диалогу. Вслушиваясь в нечто, только одному ему ведомое, он объясняет нам поток самого языка, этой божественной стихии, в которой заключены все формы бытия. Однако при всем расплескивании мысли по древу культуры, он одновременно очерчивал контуры собственного поэтического мира. На наших глазах рождается парадокс: при абсолютном отсутствии отсылок к собственному творчеству, при полной самоустраненности – мы узнаем о Бродском не меньше, чем о поэтах, им анализируемых. Сознательно или бессознательно он фиксировал свою находимость в текстах этих поэтов, с радостью ребенка узнавал своих прародителей. Он просто на пару часов превращался в Баратынского, Мандельштама, Одена, оставаясь Бродским. Создавалось впечатление, что это были не лекции и семинары, а просто поэты собирались в его аудитории на интеллектуальный и поэтический пир. Все мои записи переданы в архив Бродского Йейского университета.

– Вы написали много работ, посвященных разбору поэзии Бродского. Может ли этот разбор помочь поэтам, не имеющим специального филологического образования? Как?

В.П.: Думаю, что может. В частности, не бояться чужих влияний. Он говорил, когда поэт заимствует чей-то образ, рифму или метафору, он просто посылает поклон тому поэту, у которого он что-то берет, приглашает его в наше время, советует читателю открыть книги этого поэта. Бродский учился у всех, кого читал. Так у Джона Донна он научился новому взгляду на вещи, дерзости и мастерству включать в стихотворение огромное количество научной информации, сложной строфике и лингвистическому остроумию; у Одена – отстранению и нейтральности тона..

– С кем из английских поэтов Вас свела судьба?

В.П.: Благодаря моему мужу, поэту и переводчику, Дэниелу Уайссборту, который в течение 30 лет редактировал журнал «Современная поэзия в переводе» (Modern Poetry in Translation), я имела счастье помогать лучшему английскому поэту – Тэду Хьюзу переводить стихотворение Пушкина «Пророк». Я знакома с многими английскими поэтами, включая двух последних поэтов-лауреатов Эндрю Моушена и Кэрол Анн Дафи. А поскольку я член Королевского литературного общества и организации Poet in the City, я часто встречаюсь и дружу со многими английскими поэтами. Для некоторых из них я нахожу переводчиков в России, так в октябре были опубликованы переводы Марии Галиной и Аркадия Штыпеля стихов Лорда Гаури в журнале «Гвидеон», а в ноябрьском номере «Нового мира» опубликованы переводы Андрея Олеара стихов Дэвида Морфета.

– Как англичане относятся к русской литературе и поэзии в том числе? Какие имена им известны, кто им нравится и издается?

В.П.: Англичане вообще любят русскую литературу, в частности, литературу 19 века. Чехова здесь ставят так часто, что создается впечатление, что он английский драматург. Недавно экранизировали «Анну Каренину», а в театре играли «Мастера и Маргариту». С поэзией все сложнее в силу трудности ее перевода на английский. Мы забываем, что английская поэзия лет на 200 старше русской, в ней давно использованы все рифмы и все классические метры устарели. Русские стихи, переведенные на английский, превращаются в плохую прозу. Вторая причина – мало хороших переводчиков, третья – мало поэтических издательств и последняя, но весьма важная – потеря интереса к России и к русской культуре в 21-м веке. Закрылось большое количество русских кафедр, и в редких школах изучают русский язык. О последнем стоило бы задуматься обеим странам: и Великобритании, и России.

___

Встречаясь с учеными такого масштаба, как Почетный профессор Валентина Платоновна Полухина, поражаешься тому, как много может сделать человек, наделенный пытливым умом, энергией и полной самоотдачей в служении выбранному делу. Расширяя границы познания, они вдохновляют идущих следом.

Беседу вела Татьяна Юфит

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Татьяна Юфит

Татьяна Юфит (Лондон) пишет статьи для русскоязычных лондонских газет и российских журналов. На протяжении семи лет участвовала в работе отборочного жюри международного поэтического конкурса "Эмигрантская лира" (Бельгия). Автор двух сборников стихов. Стихи Татьяны были также опубликованы в поэтических сборниках восьми стран.

2 Responses to “Татьяна Юфит. «Потомкам – с любовью». Беседа с Валентиной Полухиной о творчестве Иосифа Бродского”

  1. avatar Лиана says:

    Очень интересное интервью. Узнала много нового. Спасибо!

  2. Спасибо за интереснейшую беседу! Валентина Полухина покорила меня с первой же своей книги, посвящённой Бродскому. Масштаб и глубина постижения ею жизни и творчества поэта, его места в литературе, беспрецедентны.

Оставьте комментарий