RSS RSS

Наталья ЛЯСКОВСКАЯ. Зимняя роза

Sofia-Nikita-Zimniya-Roza.jpg

Фото Софии Никитиной.

* * *
Морозный день похож на куб,
геометрически возможный,
в нём осторожно заморожен
над мёртвой елкой лесоруб,
в нем солнце, как янтарь во льду,
само в себе горит и тает,
и самолет, как лёд, блистает
и режет воздух на ходу…
Вот боковая грань — алмаз
и малахит — там плоскость моря
застыла, словно плоскогорье,
и смотрит рыбинами глаз…
У верхней грани стынет сад.
Там ветки стонут, как жалейки,
на запорошенной скамейке,
как птички, мальчики сидят.
Пытаясь холод отогнать,
шевелят в валенках ногами,
друг друга дразнят:

«Хочешь к маме?
Ему бы в куколки играть!
Ну да, вратарь сыграл не так:
Алёшка пасанул — и в угол!..
А ты о чём, раззява, думал?
Сломалась клюшка! Сам дурак!..
Ребята, тише, слышь сюда:
нам главное — все дружно, ясно?»
У капитана вырван хлястик
и с шапки капает вода…
От их сердец, дыханий, губ,
теплом неслыханным согретый,
растает хладнокровный куб,
мир распадется на предметы.
И станет
лето.

 

* * *
в доме пахнет вкусным тестом ёлка птичка на окне
значит вновь приятным местом повернулась жизнь ко мне
не звонит давно вражина не болит почти спина
распрямляется пружина разрушается стена
полной грудью задышала через столько страшных дней
только вдруг под сердцем жало что ж рази Тебе видней
если надо пострадаю обдеру с душонки ржу
втихомолку порыдаю кофемолку заряжу
отразясь в напитке вредном говорит со мной звезда
языком своим дискретным нет-нет-нет и да-да-да
нет-нет-нет возврата к прежним мыслям чувствам голосам
сдуло ветром центробежным утащило к небесам
да-да-да нелегкой воле одиночеству в миру
и смирению и боли и молитве поутру
и тому кто мне растрёпке жизнь спасая в сей момент
наготове держит в стопке мутный корвалол-абсент
разгоняет заморочек блажь несносных мне самой
мой сыночек мой блиночек ангел милоликий мой

 

обскура кардиа

стоял сервант в закрытой спальне и каждый год на Рождество
меня манила тьмой зеркальной обскура камера его
набита всклень стараньем мамы взамен любви взамен тепла
разнообразными дарами из-под полы из-под крыла
гермесовой сандальи левой она была крутой завмаг
магистром рынка королевой блатных материальных благ
и в сердце лаковом серванта за дверцей с ручкой-кулачком
теснились словно эмигранты в каюте сoffin ships торчком
карандаши в прозрачной тубе с насечкой «фабер» по ребру
торшон для акварели грубый подушка-думка в тон ковру
на коем бледные олени вершили лени торжество
ни моли ни годам ни тленью не удалось сожрать его
я выросла в оленьей стае зверьком в ворсистой глубине
все тайны леса познавая ведь он висел на той стене
где мой диван приткнулся стрёмно где я читала до утра
и миром грезила огромным или от приступа мокра
тряслась под штырью эфедрина шестая раса блин мутант
или рыдала ночью длинной ох лучше снова про сервант
итак коробка с куклой рыжей бесстыжей немкой в сапогах
и варежки к зелёным лыжам взамен утерянных в снегах
швейцарии черкасской парка софиевки где я не раз
брела сквозь снег как сенбернарка она ж собака-снеголаз
сугробы поглощали жадно всё что отпало от меня
ключи обломок шоколадный монетки прочая фигня
а мой товаровед домашний встречал разиню за столом
попрёками борщом вчерашним да поучительным бойлом
на новый год мне всё прощалось жизнь начиналась с цифры ноль
что потеряла возвращалось дарами врачевалась боль
и мама начинала снова добро по тайникам копить
как будто бы давала слово меня нелюбу полюбить
и под кремлёвские куранты и под колядок нежный плач
мне на башку сажала банты величиной с футбольный мяч
распахивала бок серванта с упругим дзыньком налетай
и гордым жестом маркитанта впускала в самодельный рай
там было всё о чём мечталось и даже то что не сбылось
всего на год отодвигалось и с наслаждением ждалось
какое никакое детство но вот явилось «время ю»
гормоны прут не отвертеться а мама создала семью
по-новой нет местечка в клетке подкидышу в чужой родне
очкастой дурочке поэтке с довеском-астмой дочке мне
ах так ну что ж пусть будь что будет куда угодно лишь бы прочь
мне разные встречались люди убить хотели взять помочь
и был завод и были жэки тогда что дворник то поэт
была любовь всегда навеки сейчас и ненадолго нет
детей я прикрывала телом в чаду общаг и съёмных хат
и если где недоглядела лишь я не кто-то виноват
был институт друзья и страсти и то о чём не говорю
и жизнь была и было счастье и я за всё благодарю
печаль лишь чуть фонит как эхо давно разбитого стекла
спасибо что пришлось уехать спасибо что вообще жила
обиды детской не осталось молитвой вымыта душа
к твоим коленям я прижалась ребёнок вновь тобой дыша
когда б не тяжкий крест и муки быть может не узнала б я
что целовать родные руки и есть вершина бытия
когда б не билась рыбой малой об лёд судьбу сдирая в кровь
то никогда бы не узнала как велика к тебе любовь
сервант стоит и ныне в спальне храня в реликтовом нутре
салатниц выводок хрустальный часы в латышском янтаре
да рыбу на хвосте ходящу с мальками-рюмками вокруг
да из морских ракушек ящик с трухой и фотками подруг
да шарф что ты недовязала да ангелову тень крыла
«стоит и ныне» написала ну что ж почти не соврала

 

Зимняя роза поэзии

Лишь вечерняя роза во лбу загорится,
сразу снег полетит, сразу зверь побежит,
птица клёст в золотое окно постучится,
и оно, как большая слеза, задрожит…
Рядом с птицей ночной, рядом с розой стеклянной
я читаю словарь иностранной земли.
Вот зашла ко мне в гости случайная Анна,
вместе с нею случайные гости вошли.
С этой Анной недавно совсем я знакома
и поэтому книгу раскрытой держу,
и скучаю прилежно над словом «астроном»…
Мои гости уходят. Я их не держу.
Сквозь окно на фигурки резные гляжу…
А в окне, как во мне, быстро солнце садится,
это значит, что сила на самом краю,
это роза поёт, будто певчая птица,
это слово звенит, как ключи к соловью!
Вот так ночь именинная, вот заблудилась:
блещет роза во лбу, свищет птица у ног!
Эту розу — в стакан, птица в угол забилась,
и шаги в коридоре, и длинный звонок…
Здравствуй, милый Антон, продолжение Анны!
Ты мне снегу нанес, ты поди отряхнись,
раздевайся и вынь из буфета стаканы
и вино. И садись.
Мы опять говорим о достоинствах прозы,
о друзьях и о том, что мороз на дворе,
что в стихах моих мысли запутанней розы
и что розы нигде не купить
в декабре…

 

* * *
да я февралю совсем чужая мне бы моря солнца и тепла
ежегодно зиму провожая удивляюсь что пережила
день за днём я раздвигала стены выходила в шесть изгоев час
а навстречь снежинок сюрикены чиркнув краем по разрезу глаз
чтоб к вискам сужались шаолиньски чтоб в маршрутке все одно лицо
и неслась по улице Неглинской скользкой как гранитное яйцо
мимо «кофемании» пахучей мимо ЦАО пафосных витрин
прихватив с собой на всякий случай пару пирожков и мандарин
чтоб до помрачения рассудка разбирать старинных шрифтов вязь
чтоб понять томясь из суток в сутки кем кому был мой кавказский князь
мой герой семнадцатого века в чьём гербе лежит хитон Христа
львы с обличьями мужчины-человека меч и плеть из бычьего хвоста
понемногу ожили запели взяли сердце как застольный хор
детский свет в стенах Светицховели юность в битвах средь немирных гор
христианский подвиг путь монаха смерть на Пасху славная судьба
и на нём в гробу его рубаха неистленна словно та с герба
уместилось всё на ста страницах житие сausa sui мораль
и теперь мне князь грузинский снится что ж никак не кончится февраль

 

* * *
сильно апостольское слово сразит и сразу исцелит
всегда пресуществленно ново и свет оно и монолит
как по ночам спастись иначе чем часослову вслед ступать
и ждать пока душа восплачет от счастья что не может спать
ах завитки какие вертит за окнами сестра-метель
благоухает перед смертью сильней рождественская ель

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Наталья Лясковская

Наталья Лясковская — поэт, прозаик, переводчик, публицист. Член Союза Писателей России. Работает в пресс-службе Международного Союза православных женщин. Председатель жюри фестиваля для детей и юношества «Таланты Московии». Родилась в 1958 г. в Черкасской обл. г. Умань (Украина). Закончила Литературный институт им. А. М. Горького (семинар Е. Винокурова). Автор многих публикаций в центральной и региональной прессе, автор нескольких книг для взрослых и детей: «Окно в давно забытый сад», «Душа Наташи», «Сильный Ангел», «Ежиная книга», «Сказки о варежках и бабушках» и др. Живёт в Москве.

7 Responses to “Наталья ЛЯСКОВСКАЯ. Зимняя роза”

  1. avatar Владимир Олейник says:

    Стильно, умнО, красиво и очень нежно! И еще самоирония, подтверждающая глубину ума и личности Поэта. И это всё – Лясковская! Спасибо за Красоту.

  2. avatar Nadia Dennis says:

    Прекрасная душа Наташи! Как глубоки и звучны ее стихи! Спасибо вам за публикацию Наташиной поэзии – это целительный бальзам и радостный свет жизни.

  3. avatar Лола says:

    Мне очень нравятся и очень близки произведения Натальи. Они проникновенные, искренние, затрагивают самые тонкие душевные струны. В каждой строчке чувствуется дыхание автора, при чтении образуется незримый мостик с ним, через который каждый читатель может почувствовать что-то важное и сокровенное для себя. Спасибо большое за прекрасные стихи!

  4. avatar Элеонора Акопова says:

    Стихи Наташи очень многранны. Я заметила, что всякий раз они складываются в иную комбинацию, как мозаика калейдоскопа. В каждой новой подборке звучание меняется, будто, соприкасаясь, стихи обогощают друг друга, рождают новую мелодию…

  5. avatar Татьяна Кабанова says:

    Необычный Наташа поэт, особенный. Очень глубокий, с нежной душой.

  6. avatar Сергей says:

    Восхищаюсь произведениями Натальи. Как мне кажется, все стихотворения, написанные столь выдающейся поэтессой, пронизаны уникальной гармонией и настроением, которое нельзя передать словами…

  7. Какая необыкновенная,высокая поэзия! Сколь многогранен Ваш внутренний мир,Наталья,как чиста и прекрасна душа.Спасибо за то,что Вы есть.Радуйте и дальше нас своими шедеврами.

Оставьте комментарий