Михаил Смирнов
Смирнов Михаил Иванович, родился в городе Салавате. Публиковался в СМИ респ. Башкортостан, московских и зарубежных изданиях и др. Лауреат ряда литературных премий, в том числе Лауреат Международного литературного фестиваля «Русский Stil», Лауреат Международного конкурса Национальной литературной премии «Золотое перо Руси», Лауреат Международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А.Н. Толстого, Лауреат Международной премии «Филантроп» 2016 год и мн. др. Обладатель Знака особого отличия "Серебряное перо Руси", обладатель звания "Серебряное перо Руси", сертификат соответствия № 62, награжден медалью «Русский STIL», медалью им. Ф.М. Достоевского «За красоту, гуманизм, справедливость», медалью им. Льва Николаевича Толстого «За воспитание, обучение, просвещение». Член товарищества детских и юношеских писателей России, Член международного творческого объединения детских авторов (МТОДА)
Comments (0) — Эй, парень, куда тебе? — пригнувшись, шофёр выглянул из кабины. — Прыгай ко мне, а то пешим пойдёшь. Тебе нужно было на большак отправляться, а не стоять на станции. Здесь редко машины проезжают. Считай, повезло, что я появился. Запрыгивай!
Заехав к матери, чтобы достать из кладовой с антресолей банки, я наткнулся в дальнем углу на тяжелую коробку, завернутую в холстину. Взяв банки, прихватил и этот сверток, посмотреть, что в нем находится. Отдал его матери и спросил:
– Слушай, мам, что за клад спрятала ты в кладовке? Я что-то не видел раньше.
– А-а-а, этот? Он остался от бабы Дуси. Я, уж старая и забыла про него. Много лет он лежит у нас. Я подальше его с глаз убрала, чтобы вы ненароком не сунулись в коробку. – Сказала мать.
– Какая баба Дуся?
– Ты должен ее помнить. Маленькая такая старушка на первом этаже в угловой квартире жила. Помнишь? Ты еще пацаненком был, когда ее муж умер. Они на фронте поженились, вместе всю войну прошли. Вернулись, сын родился, а вскоре дяди Феди не стало. Фронтовые раны дали знать о себе. Сердце не выдержало – рядом осколок сидел, врачи опасались его удалить. Он сдвинулся, и дядя Федя помер. Сильно горевала баба Дуся, как мы привыкли ее называть. Но назад мужа не вернешь, а сына надо было ставить на ноги. Женька-то был постарше тебя. Вот и пришлось ей не только трудиться на производстве, но и после работы ходила по подъездам, мыла полы. Подрабатывала, чтобы сыну отправить все деньги. Он в институте где-то учился…
Нелегко дался мне этот марш-бросок. И когда на пригорке показалась деревня, запела душа моя. А на крыльце – сморило. И я сидел на сырой досочке и осматривал скудный пейзаж осеннего сада. Редко краснели ранетки; рябины было много – к суровой зиме; между пышных кистей цвиркали синицы. Вдоль стены дома поленница; к сожалению, ольхи да осины много, бедноватый у нас в округе лес. Поверх высокой поленницы уложены куски рубероида, на фоне их аспидной черноты стекающие витые струйки кажутся хрустальными. Случайный лучик солнца коснулся одной – золото потекло с рубероида. Но уже вечереет. Над туманными купами дальнего леса чёрные стаи птиц, скоро они будут жить в тёплых краях… Пора и мне; сыро, зябко, холодно.
RSS