Русское Безрубежье в этом году опубликовало в Гостиной список поэтов, стоящих у руля литературного процесса, отметив их как поэтов–подвижников.  Творчество само по себе отнимает много времени и сил у пишущего.  У многих просто не хватает времени взглянуть на то, что делают коллеги по перу. Тут бы со своими рукописями разобраться! Поэтому особого внимания заслуживают те, кто не только читают произведения других авторов, но и способствуют их дальнейшей жизни, движению навстречу к читателю. Мы хотели бы, чтобы не только имена этих поэтов–подвижников, но и их деятельность была неформально представлена читателю на страницах Гостиной.

– Здравствуйте, Андроник! Слух о Лиterraтуре пошёл по всему Русскому Безрубежью, и мы рады, что у Вас нашлось время заглянуть в нашу Гостиную. Определение «подвижник» в связи с Вашей деятельностью возникало в прессе. Например, в интервью с Вами Борис Кутенков пишет: «Радует Ваш оптимизм – наверное, без него невозможно настоящее подвижничество» (Сетевая словесность. 03.08.2014). Мнение тех, кто номинировал Вас на звание Поэта-Подвижника, полностью совпадает с общим мнением тех, кто знает Вас и то, что Вы делаете для литературы. Итак, с чего всё начиналось? Как возникло стремление участвовать в литературном процессе на правах организатора?

– Здравствуйте. Спасибо. Стремления как такового не возникало. Я вообще не коллективный игрок. Потому долгое время вообще сторонился какой-либо публичности. Но… знаете это чувство – когда сидишь в театре, на спектакле и тебе кажется, что ты лучше бы поставил или сыграл ту или иную сцену? Я из тех ненормальных, кто не просто так подумал, но еще и полез на сцену воплощать задуманное.

Существуют два теперь уже перпендикулярных мира, пересекающихся в нерегулярных нынче книжных магазинах – авторы с их насыщенным литературным процессом и читатели с их скудным знанием современной русской литературы. Магистральные тиражи литературных журналов остались, к сожалению, вместе с заботой государства об интеллектуальном уровне граждан в отдаленном прошлом. Цивилизации нынче противопоказаны думающие потребители. Теперь это не государственная забота. Спасение утопающих в безграмотности и пошлости нынче – дело рук самих утопающих. Мне захотелось изменить сложившуюся ситуацию. Пусть для десятка, как мне тогда казалось, читателей не из литературной среды.

 

– Является ли Лиterraтура Вашим первым детищем или были другие проекты, предварявшие её появление?

– Были, есть и будут. Стартапы – моя специализация, увлечение и постоянный источник доходов. Естественно, нужно понимать что-нибудь в маркетинге, чтобы сделать успешный интернет-проект. Лt – не просто сайт, это – комплекс компетенций, схем продвижения, методика работы с авторами и произведениями. Настоящий литературный журнал, распространяемый через интернет. Со своей профессиональной редколлегией, колумнистами, авторами, пишущими критику и публицистику. И т.д.

 

– Почему «Лиterraтура»? Какая метафора кроется в написании?

– Тут все просто. Я уже говорил: современная литература малознакома современному читателю, своего рода – terra incognita. Отсюда в корне этого словообразования – terra – Лиterraтура.

 

– Что Вы делаете для популяризации журнала? Мне как преподающей принятие решений в литературе и бизнесе это особенно интересно. Поделитесь стратегией, позволившей Вам столь успешно в короткие сроки сделать журнал популярным и читаемым. Дело ведь не только в хороших авторах – они публикуются и в толстых, и в тонких журналах.

– Активно пользуемся виральными каналами соцсетей, участвуем в партнерских программах… Но самое главное – мы собираем каждый номер для себя. С особой читательской любовью к хорошим текстам и достойной их подаче. Отсюда – лучший пиар – сарафанное радио.

 

– У журнала свой особый пульс, ритм, своя динамика, в корне отличающая его от других. При этом авторы её появляются и в других изданиях. В чем секрет? Как бы Вы определили особенность Лиterraтуры?

– Особенность первого в своем роде явления очевидна: оно – первое. Лt – первый электронный литературный журнал на русском языке. Именно журнал. Ни сайт, ни портал, ни “страничка в интернете”. Мы не ревнуем наших авторов, потому, что в приоритете текст, произведение, а не автор.

 

– Каковы планы по развитию журнала с точки зрения перспективы на будущее? Будет ли что-то меняться, привноситься в этот проект?

– Главное в нашем деле – стабильность. Журнал должен быть. Не снижать уровня публикуемых текстов, не терять в качестве их подачи. Сейчас мы не планируем каких-либо серьезных перемен. Будут спецвыпуски, разовые мероприятия. В конце года назовем имена наиболее популярных авторов по версии журнала. Ничего, что поменяло бы лицо Лиterraтуры.

– Удалось ли снять документальный сериал о русской литературе и провести фестиваль или это по-прежнему в планах?

– Фестиваль провели, назвали его банально – “Литfest-2015”. На Youtube можно найти сюжет по запросу “Литfest”. Случилось настоящее яркое событие. Была встреча редколлегии с читателями, два дня перед зрителями выступали поэты – авторы Лt. Идея сериала мигрировала в цикл телевизионных и радиопередач, но все еще впереди.

 

– Не сомневаюсь. Хотелось бы задать ещё вот какой вопрос. Мне лично очень не хватает киосков, в которых можно было бы купить по дороге журнал, газету, а то и книгу. Книжный киоск, помимо всего, несёт образ гуманитарного пространства, столь родного для многих, выросших в культуре «читающей страны». Лиterraтура каким-то образом соединяет в себе пространство традиционное с электронным, и эффект киоска присутствует всякий раз, когда я вижу рассылку на ФБ. В чём, по-вашему, причина такого эффекта?

– Все дело в качестве сублимации. И в первом и во втором случае. Я больше месяца возился с дизайном Лt. А до этого полтора года жил с идеей литературного журнала гипотетического нового поколения, который бы соединил традицию в смысле сбора, подачи журнального контента, позиционирования издания и авангарда в смысле распространения, продвижения посредством новых коммуникативных каналов. Это большая работа подготовившая успех Лиterraтуры.

 

– В каких ещё литературных проектах Вы участвуете? С кем сотрудничаете? Что в замыслах?

– С некоторых пор я не любитель анонсировать замыслы. Есть несколько проектов разной степени значимости и готовности. Сотрудничаем со многими. Сотрудничество, в основном, носит характер дружбы и готовности оказать посильную помощь в любом созидательном деле. К сожалению, не на все хватает времени.

 

– И наконец, как литературная деятельность влияет на творчество? Остаётся ли для этого время? Повышает ли это творческий импульс или наоборот – снижает его?

– Это две параллельные ипостаси. То, о чем мы говорили до этого, я воспринимаю как – прошу прощения за пафос – служение. Гражданский, социальный долг. Как угодно. А творчество – это удовольствие, особенно с недавних пор моего стремительного, и как оказалось, небезперспективного погружения в прозу. Оказалось, что в метро замечательно пишется. К примеру, все три рассказа, опубликованных в сентябрьском номере “Нового Мира” написаны в метро, в смартфоне.

 

– Благодарю за интервью и желаю удач творческих и организационных! А теперь – стихи.

 

* * *

прежде чем написать тебе это

я ставлю три звёздочки так

здесь обозначают начало

и так начинается время

и долгое летнее утро

на чистом фламандском картоне

два контура темперой белой

немного бы в волосы охры

но окна распахнуты в лето

и привкус черешен не страшен

 

 

* * *

 

Небесной механики нет

                                          в том, что было бы, не

 

сделай ты то или это.

                                      Не девушку, так подушку

 

обнимешь в итоге.

                                  С детства меня приучали к войне

 

мои сотоварищи по горшку,

                                                играющие в войнушку.

 

Я рос, читая письма Макграта,

                                                      думал Овидий – волк

 

или собака,

                      делал планер из палочек,

                                                                    ел черешню.

 

А рядом сидел на корточках

                                                  бог как бог

 

и не делил окружающих

                                            на грешников и безгрешных.

 

 

* * *

 

Узкой полоской ситца

Небо над одеялом.

Встать, закурить, не злиться,

Слиться с ночным кварталом.

 

Слово цепляет слово.

Кофе и сигарета.

Взять и уехать, снова

Выйти из интернета.

 

Смотришь в окно, ложишься

С краю большой кровати,

И пустоту в квадрате

Спрашиваешь: приснишься?

 

 

* * *

 

грустно
этих двух
наблюдать
держащихся за руки
вместе
они эстетичны
самим содержанием пьесы
искусство
которым детей не накормишь
и хочется плакать мужчине
у них не бывает
и жили и умерли
вместе
вернее бывает что жили
щетинка к щетинке
и шумно дышали закрыв и
зашторив и
ждали
когда все закончится
верным закадровым
снято
мне жаль их
смотри
нам с тобой повезло
мы хотя бы
мужчина и девочка
мальчик и женщина
вместе

 

 

ТЁМНЫЙ ДЕНЬ

 

День столичный сегодня мучительно прост.
Ни ветра, как это случалось, раньше в это время,
Раскачивающего не раскачивающийся мост,
Надувающего бронзовые паруса, охраняющего кремль.

День, когда я проснулся в двенадцать и сижу прислонившись к стене
Как вынырнувший из-под воды, пытаюсь понять где я.
День, когда мне особенно горестно думать о дочери и о тебе,
Адресат неумышленных писем в Рим от подвыпившего Помпея.

И мне грустно и горько, и я почему-то шепчу –
Кука… В это время ты обнимаешь не самого лучшего в прошлом друга.
Но это уже пустое. День, когда я не хочу,
Я ничего не хочу, тем более этого стука.

Проходит, как минимум, вечность, и длинное ка-а-а-ррр
Будит меня окончательно встать, как следует потянуться,
Налить себе кофе, выйти из дома, плюнуть на тротуар,
Открыть глаза и попытаться снова проснуться.

 

 

* * *

 

Звонил тебе, не дозвонился

и загрустил.

Уж лучше б водочки напился

и отпустил.

 

Возненавидел свой мобильный

за смс

от всяких спамеров дебильных,

на стену лез.

 

И в комнате цветущим летом

остаток дня

сидел, гадая где тебе там

не до меня.

 

 

ГРАВИТАЦИЯ

 

Так неожиданно находишь себя в других –

Сомелье воздуха и  постпродажной пиццы,

Предпочитающих рифмованной прозе жизни белый стих,

Ожидающих на вокзале чем бы подзарядиться.

 

И не просто волен, а делаешь. Просто так.

Потому, что хочешь, или потому, что не хочешь.

И таких условностей как… как  – злейший враг –

Ни в гугле, ни в телефонной книге  не находишь.

 

Она смотрит ему в лицо, он делает вид

Что ему интересно… И прочие сцены быта

Становятся в скучный ряд с пефоменсами Дали

Просыпающейся нимфетки у пушкинского корыта.

 

Если бы я был подростком пятнадцати-тридцати

Я не сел бы на поезд. Я вышел бы на остановке.

Я кричал бы тебе не оглядываясь: Прости!

И не относился бы к жизни как к дрессировке.

 

Интервью вела Вера Зубарева.