entre chien et loup

 

в собачьих сумерках последнего столетья,

у горизонта века или дня –

удушье ушлых фраз о неизменной пользе

колючей проволоки. но оглянись вокруг:

 

ты на земле, где только тени мертвых,

таких необратимо молодых,

где слишком поздно постучится вестник

и криком застревает каждый вдох.

l’envers du paradis

 

1

 

я знаю время смерти по часам,

круговорот которых за неделю

смешает слово, ветер, вещь и прах –

от первого ответа до вопроса.

 

я знаю время жизни наяву

с улыбкой боли на лице из глины:

влюбленные безвинно входят в рай,

а дьявол поджидает их за дверью.

 

2

 

расплавится столикий липкий мед,

коричным яблочком покатится седмица,

за чередою праздничных забот

придет черед на площади казниться.

 

 

* * *

воронья тропка. рваные следы

по краю неба до земли без края.

за суетой предгрозового грая –

непререкаемые приступы воды.

 

лепечут лепестки. напрасный спор:

гремучих градин белое на белом.

какой огонь сожжет и звук, и тело

за зимний путь, ведущий к nevermore?

 

 

* * *

учусь пережидать рассвет,

как дети прерванную сказку,

покуда не сойдет на нет

желание узнать развязку.

романный эпилог суров,

и разлетятся наши тени

прощальным шепотом шагов

по стертым клавишам ступеней.