RSS RSS

Евгений Деменок. Чернянка. О родовом гнезде Бурлюков

«Чернянка является точкой пересечения координат, которые родили то течение в русской поэзии и живописи, которое вошло в историю под названием футуризма. Разъезжаясь из Чернянки, мы не сомневались, что положили начало не только дружбе, но и новому направлению в русском искусстве».

Бенедикт Лившиц

Я давно мечтал попасть в Чернянку.

Родовое гнездо Бурлюков, так красочно описанное Бенедиктом Лившицем, давно привлекало меня. Удивительное место в херсонской глуши, где зародился чуть ли не весь русский футуризм. Место, где прошла золотая пора Бурлюков – всего семейства. Семь счастливых лет.

Михаил Ларионов писал здесь картины, Виктор Хлебников жил месяцами и сочинял стихи, Владимир Маяковский давал местным детям уроки рисования. Исаак Бродский писал здесь портрет Людмилы Бурлюк, Алексей Кручёных делал первые эксперименты в «зауми». По древнегреческому названию местности — Гилея, в которой находится Чернянка, с подачи того же Лившица была названа литературно-художественная группа кубофутуристов, первая в России.

Была во всём этом какая-то загадка. Почему всё это произошло в провинции? В глуши, не в столицах? Туда и добираться приходилось трудно – лодкой из Херсона до пристани Британы, оттуда на подводе, а ведь нужно было добраться ещё и до Херсона. Даже из Киева Бенедикт Лившиц ехал поездом с пересадкой в Николаеве. Отнюдь не ближний свет.

Обо всём этом я думал, ведя машину из Херсона в Чернянку. Дорога была отличной, новой, за окнами мелькали сосновые леса, выросшие на Алешковских песках. Друзья обсуждали предстоящую фотосессию в футуристических костюмах, но мои мысли были далеко. Интересно, как, физически находясь рядом, каждый из нас мыслями способен находиться в разных эпохах. Я в тот момент был с Геродотом.

ЧернянкаГеродот был первым, кто описал Гилею. Местность, заросшую дубом, берёзой, ольхой, осиной, где бродили стада оленей и кабанов. Именно тут была священная роща, в которой находился храм Гекаты, покровительницы прорицателей и волшебников. Именно сюда пришёл Геракл, гоня быков Гериона; когда он заснул, устав от холода и непогоды, его упряжные кони исчезли, и в их поисках нашёл он в пещере деву с ногами змеи, которая согласилась отдать ему коней лишь тогда, когда он вступит с ней в любовную связь. У них родилось трое сыновей – Агафирс, Гелон и Скиф; от него и произошли все скифские цари, его именем и была названа эта земля.

«Гилеи великой знакомо мне имя», — писал две тысячи лет спустя Велимир Хлебников, тогда ещё Виктор; он не стал ещё Председателем земного шара, но уже писал здесь свою первую книгу «Учитель и ученик», в которой сделал свои первые предсказания, увидел будущее России и мира, вывел числовые закономерности в происхождении государств и началах войн.

Братья Бурлюки раскапывали тут скифские курганы, словно пытаясь найти в них ключи к тайнам творчества. Именно здесь Бурлюки стали футуристами. Лившиц писал о «Бурлючьем кулаке, вскормленном соками древней Гилеи», — он представлялся ему наиболее подходящим инструментом для сокрушения несокрушимых твердынь.

Через час мы на месте. У въезда в Чернянку – невысокая стела с портретом улыбающейся девушки в вышиванке и венке, надпись о том, что Чернянка основана в 1791 году.

Нас встречает Леонид, херсонский художник, которого попросили приехать сюда сегодня мои херсонские друзья. Он родился и вырос в Чернянке, прямо в доме Бурлюков; в семнадцать лет уехал учиться в Херсон и остался там. Леонид рассказывает, что дом Бурлюков разрушили уже в 80-х, когда рядом построили корпуса машинно-тракторной станции. Дом находился тогда на улице Дерибасовской, от которой сейчас осталось только направление, неширокая полоса грунта и укатанной травы прямо у воды. Озеро, затопившее знаменитый фруктовый сад, располагавшийся на краю Чернянки, в низине, появилось тут после строительства канала в Крым. У самой воды до сих пор растут густые заросли барбариса, посаженные ещё отцом большого семейства Бурлюков, Давидом Фёдоровичем. Сто лет назад в их спутанных ветвях гнездились и пели соловьи.

место, где стоял дом Бурлюков

Леонид показывает мне место, где стоял дом, много рассказывает о своём детстве, показывает фотографии. Но я чувствую – не то. Всё не то.

Нужно уходить от него.

Отправляюсь гулять по Чернянке сам. За кустами барбариса — знаменитый сарай с табличкой «Стена Бурлюков», установленной недавно. Стены его выложены кусочками битого кирпича, узором, хорошо знакомым по работам Владимира Бурлюка. Внутри, под остатками почти провалившейся крыши, нахожу кирпичи с клеймом «ГМ» — граф Мордвинов. Аккуратно кладу несколько из них в сумку – повезу домой. Стены испещрены надписями: «Владимир Маяковский», «В. Бурлюк», «Василиск Гнедов», «Хлебников», «Николай Бурлюк», «Давид Бурлюк».

 

3456

 

Немного дальше – заброшенное здание школы, построенное в начале прошлого века графом Мордвиновым. Под ветеринарную службу используется только передняя часть здания; в задней выбиты окна, а из стены уже начали вытаскивать кирпичи, всё те же фирменные кирпичи с клеймом «ГМ». Так в начале 90-х тут разобрали на камни здание детского сада, которое до сих пор не отстроили. Так же разграбили и местный краеведческий музей, который потом с большим трудом восстановили.

 

Дальше — постамент от недавно снесённого памятника Ленину. Магазины с советским обликом. Белые плёнки теплиц. Надо вернуться назад, к дому Бурлюков. Вдруг после прогулки я что-то почувствую.

Иду другой дорогой. Ворота «Сельхохтехники», которую от развалин дома отделяет лишь невысокий забор, открыты.

Меня почему-то тянет туда. Вхожу вовнутрь. Почти сразу справа – длинное кирпичное здание, широкие окна его с полукруглым верхом выкрашены голубой краской. Ничего особенного, но почему-то захотелось их сфотографировать. Обхожу здание с другой стороны. Оно оказывается Г-образным, более короткая часть пустует, окна выбиты, деревянные балки потолка поддерживают деревянные и железные подпорки. На полу – рельсы, тут ещё недавно был цех, ездили вагонетки, на стене даже осталась слегка поржавевшая металлическая табличка с надписью: «Токарь! Работай с засученными рукавами или плотно завяжи рукав». Свет льётся в здание из всех окон и выбитых дверей, оно кажется удивительно просторным. Делаю десяток фотографий и выхожу.

101213

Навстречу мне, из цеха, в котором шумят станки, идёт мужчина.

Представляюсь, рассказываю, зачем сюда приехал и что ищу.

Мужчина почему-то начинает волноваться. Представляется – его зовут Илья.

— Вам ничего не напоминает это здание? – он показывает на длинный корпус Г-образного здания. – Эта красная крыша со слуховым окном на ней? На картине Бурлюка рядом с ним торчали две трубы, а перед домом росла сирень. Эти тополя были тогда ещё маленькими.

Я поражён. Конечно, я помню эту работу – пуантель с вылепленными широкими мазками кустами сирени на переднем плане; на заднем плане – длинный дом с красной крышей, слуховым окном и двумя трубами, левее — небольшая лестница, ведущая в соседнее здание, примыкающее как раз перпендикулярно первому.

141516

— Мы специально лазили на крышу – там есть отверстия для двух труб, тех, что на картине Бурлюка. Они были заложены позже. Думаю, этот дом был конторой, в которой работал старший Бурлюк, Давид Фёдорович. Давайте вернёмся с вами туда, откуда вы вышли – в цех. Только это не цех, а бывший зимний сад, описанный Лившицем.

Мы возвращаемся назад, и Илья показывает мне шесть широких окон, четыре из которых наполовину заложены.

— Помните, Лившиц писал про шестиоконный зимний сад, давно превращённый в мастерскую? В котором Владимир писал его поясной портрет, а Давид изображал чёрного человека в высоком цилиндре? Вот она, эта мастерская.

Я почему-то ни секунды не сомневаюсь.

— Бурлюки ездили в экспедиции с основателем Херсонского музея древностей Гошкевичем, раскапывали скифские курганы и делали зарисовки того, что в них находили, — продолжает Илья. — От него они узнали, что Чернянка находилась как раз на северной окраине Гилеи. Гошкевич объяснял это несколькими факторами. Во-первых, с 1850 года на территории Чернянки рос единственный в округе грушевый сад – как раз на территории пода, где сейчас озеро, — и рос без всякого орошения. На юге это практически невозможно. Когда вода сегодняшнего озера начала заполнять под, верхушки деревьев ещё долго выглядывали из неё. По ту сторону озера – уже пески, там ничего не росло до тех пор, пока на них не начали специально сажать деревья. Теперь это Цюрупинские леса. До этого там была просто пустыня, а дальше к морю шли солончаки. Выше – Новая Каховка, вся на песках. Дальше – Любимовка, камни и глина. Поэтому любые караваны проходили через Чернянку. Здесь же встречались в давние времена предводители племён. Она было точкой пересечения всех путей – место с высокими деревьями, которые здесь буйно росли. Ничего похожего в округе просто не было.

Так как Гилея была сакральным местом, в священную рощу не впускали никого постороннего, а если кто-то туда всё же попадал, ему отрубали голову. В место это были вхожи только вожди и предсказатели. И было так потому, что само это место влияет на людей – у них проявляются способности видеть будущее.

А ведь футуристы – это люди, устремлённые в будущее. Вы не находите странным это совпадение?

Мой собеседник заметно волновался.

— Это повлияло и на меня. После того, как я купил эти мастерские и стал подолгу тут находиться, мне начали сниться вещие сны. Это случается так часто, что я уже перестал удивляться. Обычно включаю утром телевизор или захожу в Интернет и нахожу подтверждение тому, что приснилось. Вот из недавнего. Сын служит под Харьковом в пожарной части; однажды мне снится огромный пожар, горит какой-то объект, человек бегает по периметру и кричит: «За это кто-то должен ответить»! Я просыпаюсь в холодном поту и говорю жене – что-то случилось с пожарниками. Звоним сыну – не у них. Смотрю новости – в Москве ночью горели какие-то склады, и несколько человек пошли по крыше и провалились прямо в огонь.

Таких случаев множество. Когда где-то есть сильные переживания людей, ко мне сюда это каким-то образом доходит. Я вижу это просто глазами тех людей.

Время от времени я получаю во сне какие-то советы, задания или мне приходят решения сложных вопросов. Таких случаев тоже много.

Интересно, что не все те, кто тут работает, видят такие сны. Я спрашивал у сторожей, которые здесь ночуют, случалось ли у них такое. Отвечают – нет. А вот у сестры кума, которая у меня работает, то же, что и у меня, ей регулярно снятся вещие сны. У кого-то есть эти антеннки, у кого-то нет.

И что ещё интересно – это место способствует творчеству. Как-то в самом начале, когда я только открыл тут свой бизнес, я заметил, что бухгалтер как-то странно себя ведёт. Записывает что-то в блокнот и прячет его. Я вызвал его к себе, нашумел, потом неудобно было – пожилой мужчина. Попросил показать блокнот. Оказывается, он писал туда стихи – тут же записывал их, опасаясь забыть до вечера. Прямо как Бурлюк, когда ехал в поезде с Лившицем. Причём стихи мой бухгалтер писал «лесенкой», как Маяковский. Я спросил, бывало ли у него раньше такое, может, он всю жизнь сочинял – нет, никогда раньше ничего подобного у него не было. Я тогда сдуру выгнал его, теперь понимаю, что напрасно.

Такое вот место.

Дом, в котором жили Бурлюки, примыкал прямо к нашей сегодняшней территории. Напротив сохранился маленький домик, где жила, скорее всего, прислуга, повара. Но уже тогда, в 80-х, один берег улицы стоял в воде и людей отселяли.

А из летнего сада — мастерской Бурлюков, — устроили потом цех. Перестройка была в 30-х годах, видно, что убирались перестенки и добавлялись балки, чтобы расширить помещение.

При Мордвинове все эти здания были администрацией. Я пробовал узнать, когда они были построены. Оказалось, что Бурлюк-отец принял свои дела у немца по фамилии Кох. Он потом ушёл на пенсию и открыл пивзавод в Каховке. И эта Г-образная постройка – стандартная постройка немецких колонистов. Дом и хозяйственная пристройка ориентированы двором на юг. Немцы построили дом по своему стандарту, и Бурлюк-отец принял его «по наследству». И его буквально начала преследовать удача.

Я улыбаюсь.

— Вам это кажется смешным? – волнуется Илья. — Почему же тогда именно здесь Хлебников сочинил свои предсказания? Почему именно здесь родилось объединение футуристов и назвали его именно «Гилея»?

Я объясняю, что вообще часто улыбаюсь и мне на самом деле очень интересно.

— Понимаете, кто-то использует эту энергию, чтобы сочинять стихи, а я использовал её для конструирования – именно в этом месте мне всё даётся легко. Как предпринимателю мне это место очень многое даёт. У Бурлюков, ведь именно тут был самый успешный материально период.

Я смотрю, вы пришли сюда с пивом. В прошлом году приезжали художники – они пришли с вином. И мне кажется, это неспроста. Иногда нужен пир, чтобы к тебе пришли какие-то новые знания или откровения Во время жертвоприношений в древности тоже ведь были пиры. Бурлюки многократно повторяли этот ритуал – помните, у Лившица есть об этом? И настроение тут всегда приподнятое.

Кстати, одно время мне часто снилась какая-то башня в Чернянке. Как будто я должен её строить. Раз десять снилась, не меньше. Потом присмотрелся к картине Бурлюка – на ней есть на заднем плане высокая башня. Оказывается, тут действительно была башня, я нашёл её фундамент. Бурлюки поднимались на неё.

А я как развлекаюсь – залезаю на крышу этого здания и смотрю вдаль. В эти моменты я полностью отключаюсь от действительности. Возможно, и раньше в гаданиях нужно подниматься на высокие деревья. Кто знает? Но у меня это работает.

Мы оба поднимаем голову вверх и понимаем, что уже давно накрапывает дождь. Мы не заметили его за разговором.

Я прошу Илью показать мне мастерские. Удивляюсь полу, сделанному из толстых деревянных брусков шестиугольной формы. Они до сих пор в отличном состоянии. Немецкая основательность.

Выходим на улицу. Дождь усиливается. В моём кармане разрывается телефон, но я не хочу снимать трубку – боюсь потерять это волшебное ощущение. У меня действительно приподнятое настроение.

Телефон не унимается. Я не выдерживаю и снимаю трубку.

— Пора возвращаться в Херсон. Начинает темнеть, а ехать нам полтора часа, — говорят мне друзья. – Ждём тебя у бурлюковской стены.

Я прошу прощения у Ильи, объясняю, что нужно уезжать, что меня ждут друзья. Прошу у него номер телефона и с сожалением ухожу.

Иду к друзьям и с каждым шагом всё отчётливее понимаю, что очарование этого места необъяснимо. Что здесь нужно остаться. Бросить всё и остаться хотя бы на неделю. Попроситься к Илье в гости, переночевать, понять, есть ли у меня эти антеннки. Увидеть будущее.

Друзья, завидев меня, радостно машут руками. Дождь переходит в ливень.

Я бегу к машине, запрыгиваю на сиденье и завожу мотор.

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Евгений Деменок

родился в Одессе в 1969 году. Увлечения: живопись, философия и литература. Пишет прозу, статьи о живописи и культуре, короткие фразы - шутливые и философские. Член Южнорусского Союза писателей, Национального Союза журналистов Украины, Союза европейских журналистов Украины, Союза русскоязычных писателей Чешской республики. Автор многочисленных публикаций в газетах и журналах Украины, России, Израиля, США, Чехии, Греции. Один из создателей литературной студии «Зелёная лампа» и философского клуба «Философский пароход» при Всемирном клубе одесситов. Автор книг «Ловец слов», «Новое о Бурлюках», «Занимательно об увлекательном», соавтор книг «3 + 3», «Легенда о чёрном антикваре и другие рассказы не только для детей», «Пять». Лауреат муниципальной премии имени Паустовского за книгу «Новое о Бурлюках» (2014) и премии Корнея Чуковского за рассказ «Легенда о чёрном антикваре» (2013). Один из организаторов «Форума одесской интеллигенции». Член Президентского совета Всемирного клуба одесситов. По инициативе и за счёт Евгения в Одессе установлены мемориальные доски Юрию Олеше, Кириаку Костанди, Михаилу Врубелю.

Оставьте комментарий