ну здравствуй, Пушкин, здравствуй, сукин сын,
как хорошо, что ты в дуэли выжил.
теперь не спи, поэт и гражданин,
купи собаку, затопи камин,
лет через сто черкни про смерть в Париже.

зайдешь ли в чат манагеров-внучат,
пошли им двоеточие и скобку.
там по дворам горланят и бренчат,
и премию такому же вручат…
нет, рукописи пустим на растопку.

и если ты, унылая пора,
действительно очей очарованье,
то я пою не то, что пел вчера,
а снайперскую удаль топора
и треска с тишиной чередованье.

               

* * *

мы поедем на электричке
не куда-нибудь на кулички,
а куда-нибудь навсегда,
где крапивы полно, клубнички
и колодезная вода.

на огромном велосипеде,
из волшебного сна соседи,
будут дети кататься там,
а под вечер склонять к беседе
станут Рильке и Мандельштам.

а назавтра мы встанем рано
не с продавленного дивана,
но с отринутого одра —
петь Муслима и Адриано,
пить бессмертие из ведра.

здесь подводит черту эпоха,
среди сныти, чертополоха,
прочей солнечной чепухи.
продолжаются тут неплохо
пчелы, мед, человек, стихи.

               

* * *
  Стасу Карпову

путеводные звезды гаснут,
через миг наступает гласность,
начинают вещать кресты.

обнажается камень веры,
и в преддверии новой эры
свозят листья и жгут костры.

дым встает посреди тумана,
точат нож и ведут барана,
затихает в округе лес.

проступают чужие знаки,
дым сгущается в автозаки,
и не ясно, чей бог воскрес.

                  

* * *

                              памяти Дениса Новикова

так по-русски красива
так по-русски страшна
полынья и трясина
тишина тишина

тиранически страстно
целовала взасос
говорила не страшно
передоз передоз

представляла невнятно
зашивала уста
и водила бесплатно
от креста до креста

                   

* * *

облако входит в облако,
облаком становясь.
что до стихов – два столбика,
чтобы наладить связь

с облаком, с небом, с космосом,
с теми, кто с нами врозь.
с тем, кто чудесным образом
всех нас прошел насквозь.

                 

* * *

а те, с кем ты чаевничал над бездной,
допили чай.
ты самому себе твердил, что бездарь,
так получай.

пустынный стол, расколотые блюдца,
бычки, зола…
ты жаждал стихотворного уютца?

твоя взяла.

                      

* * *

допустим, этот год последний,
а что потом?
ну, избранного том посмертный,
забвенный том.

забавно, до чего известно
все до конца,
и шутит старец легковесно
в тени юнца.

смерть появляется не сразу –
наоборот,
она дает прикончить фразу
и смотрит в рот.

ты слишком не приемлешь блядство,
чтоб к ней пристать,
а в жизнь готов всю жизнь влюбляться
и с нею спать.