Названы лауреаты новой международной литпремии «Лукоморье».

Особенность этой премии состоит в том, что она основывается на персональном выборе отдельных высококвалифицированных литераторов, приглашённых для номинации произведений, особо отмеченных ими во время чтения. Лауреатство может присуждаться как за отдельную книгу, так и за ряд книг и публикаций.

Учредители премии не имеют совещательного голоса.

В этом году номинируют:

• • • • Александр Мелихов (не художественная литература)
      • Владимир Гандельсман (поэзия)
      • Ирина Роднянская (художественная литература)

Учредители премии: журналы «Гостиная» (США) и «Южное Сияние» (США), а также Германский международный литературный конкурс русскоязычных авторов «Лучшая книга года».

Подробнее о премии читать здесь

 

ИМЕНА ЛАУРЕАТОВ И ОБОСНОВАНИЯ НОМИНАТОРОВ

 

Марина Кудимова. Фобия длинных слов: Записи 2013-2020 гг. –
М.: Русский ПЕН-центр, Библио ТВ, 2023. – 576 с.

Давно известно, что Марина Кудимова мощный поэт. Но и книга ее эссеистики производит ощущение силы. Силы выражения и силы правоты. Правоты проверенного временем против суетного и новомодного.

Александр Мелихов,
писатель, публицист, литературный критик, главный редактор журнала «Нева»

---

 

Валерий Черешня. Стихи разных лет

Валерий Черешня – любимый поэт, наравне с любимыми классиками: Пушкиным, Пастернаком, Бродским и т. д. Совершенно особенный, спокойный и умный голос, в котором смысл и звук едины. Верность себе, своему голосу, каков бы он ни был, – бесстрашный, но чуть ли не единственный урок, который можно извлечь и, в данном случае, извлечён из опыта предшественников. Я бы отметил его целостное мировоззрение и почти физическое присутствие интонации. Нормативность лексики, синтаксиса, того неизбежного минимума приёмов (рифма, метр) при уникальности взгляда – возможно, самый гармоничный гарант высокого искусства: его демократичность (разночинность, в мандельштамовском смысле), доступность его языка, принципиальная читаемость – и его аристократичность, непреклонность природно-редкого и потому странного зрения.

Владимир Гандельсман,
поэт, переводчик, редактор «Нового журнала»

 

---

Илья Кочергин.  Запасный выход. – М.: АСТ, 2024. –  576 с.

«Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш» (Исаия, 40:1). Должны ли и могут ли люди искусства, творцы художественного вымысла, принять этот призыв Божий, вышедший из уст   ветхозаветного пророка, на свой счет и следовать ему? Разумеется, не должны, но   иной раз – могут.  И эти редкие случаи – поистине счастливые и для писателя, и для его читателя. Редкие же потому, что всегда ли «утешителю» удается обойтись без дидактики, сентиментального нажима, идиллического неправдоподобия, любой подталкивающей под руку словесной фальши? Я сейчас говорю именно о таком редком случае.

На прекрасно исполненном переплете означенной выше книги вместо слова “повесть” (каково сочинение по жанру) написано: “Одна счастливая история про свой дом, любимую женщину и чужого коня”. Автор ее – опытный и давно отмеченный (начиная, во всяком случае, с энтузиазмом принятой литературной общественностью книги «Китайская сборка») прозаик. Можно сказать, он – в некотором роде наш Генри Торо (американский мыслитель и писатель, автор знаменитой книги “Уолден, или Жизнь в лесу”), – хотя понимаю, что такие параллели всегда пошловаты.  Он долгое время действительно жил в сибирских лесах, служил там лесником и т.п. и описал это в ряде примечательных и премированных сочинений.  Ныне поселился в деревенской округе, выстроив дом своими руками, каковому увлекательному процессу посвящено начало названной повести.   Сюжет же ее состоит в истории “усыновления” коня, списанного по старости мерина, – акта, осуществленного в единодушии с женой, несомненной   героиней повествования, окутанной аурой мужниного целомудренного восхищения.  Потом этот «приемыш» вдобавок включается   в общую атмосферу ненатужного добродеяния –   становится субъектом лошадиной психотерапии для страдающих неврозами женщин и детей.

“Запасный выход” – именно так терминологически, а не “запасной” – это элемент обустройства стойла и конюшни для “приемыша”. Но название, конечно, имеет символическое значение: любовь к жене,  сыну  любовь  к   питомцу  (в своем  роде – тоже  личности), любовь  к деревьям, травам, зверям и птицам  (автор даже просит прощения за то, что воскрешает  столь «непопулярный» ныне  жанр – пейзаж, и как воскрешает!) – вообще Любовь  в метафизическом, если угодно, смысле, – выход   из  уныния  и отчаяния от недовольства  собой и безобразиями  нынешнего  сверхтревожного  мира.  Книга читается с   сочувственным волнением к перипетиям рассказа (повествование от первого лица), а иногда и с умилением (не побоюсь этого слова, которое, как говорят, не имеет перевода с русского на другие языки).

При этом уединившийся в созданной им атмосфере лада и жизнеприятия рассказчик вовсе не   исключен сердечно и мысленно из неблагополучия «большого мира» и «большого времени». «Утро в марте должно начинаться с прекрасных вещей – с глаз северного оленя, которые   становятся золотистыми летом и голубыми зимой … или с речного жемчуга в северной чистой воде». А тут «произошел пожар на Запорожской АЭС» и «приходится разглядывать карты вероятного распространения радиоактивного облака и понимать, что оно по-любому накроет твой любимый дом на берегу ручейка Кривелька» (опасность воображаемая, но всё ведь происходит не вдалеке, а в уязвимой близи); тут аналогия с отшельничеством Г.Торо   решительно   обрывается.

…Финальные слова о   мерине Фене как третьем герое повествования: «Он стар, на морде пробилась седина, и в межсезонье его суставы ноют. Но в нем есть то, что называется   исчезающим сейчас словом “достоинство”». Это слово достоинство надо поставить рядом с тоже, быть может, «исчезающим» словом утешение как два духовных определителя «Запасного выхода».

Сейчас   общий колорит находящейся на подъеме и на пике разнообразия нашей современной прозы вряд ли таков. Очень много   тревожного, подчас правдивого не только психологически, но и документально пишется о неблагополучном состоянии нового поколения, о подростковой   преступности и ее звероподобной (на четвереньках!) новейшей субкультуре.  Снова    оживляется жанр антиутопии, еще недавно казавшийся безнадежно изношенным.   Удивительный гений нашего языка подсказывает мрачные неологизмы, такие, как «хтонь», а теперь в новой книге Виктора Пелевина (непременно ее прочту!) – «круть». В   этом преобладающем контексте «Запасный выход» смотрится как по-своему исключительная весть, вдохновленная, пожалуй, что   свыше.   Она, на мой взгляд, достойна премии, связанной своим названием в «весёлым именем» Пушкина.

 

Ирина Роднянская,
литературный критик, член СП с 1965 г.