С утра в отделении интенсивной терапии, возглавляемом Надеждой Петровной, кипела работа. Нянечки драили коридоры, сёстры любовно расставляли в палатах «утки», из носиков которых торчали ландыши. Из тумбочек больных выкидывались кипятильники, печенье, сигареты и прочая общечеловеческая дребедень. Шмон стоял по всей округе. В больнице ждали комиссию из Министерства охраны здоровья от пациентов. Отделение числилось в передовых и должно было продемонстрировать явные успехи в деле продвижения медицинской реформы.

В коридоре Надежду Петровну поймала за рукав Передрейфина из третьей  палаты.

– Доктор, – загундосила она, – там мой сосед клизму просит. Ему уже два часа как пора… А никто не приходит.

– Клизмы сегодня отменяются, – отрезала Надежда Петровна. – Марья Ивановна уже туалет помыла. Пусть он лучше выпьет рисового отвара.

Надежда Петровна пошла дальше по коридору, заглядывая в палаты и грозно одёргивая их обитателей.

– Старочёртов, жалюзи не крутите! Солнце в глаза бьет? Солнце – это витамин D, единственно доступное вам лекарство!

– Толстухина! Отдайте свой вчерашний ужин врагу! Когда будет завтрак? Завтра же и будет.

Передрейфина опять возникла на пути заведующей.

– Мой сосед капельницу требует.

– Капельница у нас одна на всё отделение, и она должна стоять на самом видном месте, – мягко возразила Надежда Петровна.

В лаборантской она застигла больного, воровато пытавшегося поставить пол-литровую банку с жёлтой жидкостью на отмытый с утра и отполированный столик со сверкающими чистыми пробирками.

– Я же сказала, что ваши отходы мы сегодня не принимаем. Все анализы – завтра. Ах, завтра у вас операция? А кто оперирует? Если Иванов, так вам нужны не анализы, а кредитка. А если Петров – так он только наличные принимает. Сидоров? Сидоров – патологоанатом, голубчик. Он оперирует, когда надо сэкономить на вскрытии. Да вы не волнуйтесь, у него было целых две удачных операции. За десять лет.

Надежда Петровна надела дежурную улыбку и пошла встречать высоких гостей. Тут ей опять попалась Передрейфина.

– Мой сосед он того… посинел!

– Вы не знаете, что надо делать? Намажьте его дермаколом!

На сердце Надежды Петровны было неспокойно.  Покрывал, купленных на спонсорские деньги, хватало только на две палаты.  Когда делегация из первой палаты перешла во вторую, Марья Ивановна схватила покрывала из первой и, сломя голову, понеслась в третью, а потом из второй побежала в четвёртую и так далее. Последней была, как водится, тринадцатая, куда Марья Ивановна по запарке вбежала с одеялами из двенадцатой, забыв, что уже принесла их из одиннадцатой и заорала с порога:

– У кого копыта грязные – убью на месте!

Гости испуганно попятились к окну, но тут положение спасла Надежда Петровна, зазвав всех в столовую.

– Здесь у нас идеальные чистота и порядок. Посмотрите на эту изумительную посуду, – она ткнула в нос председателя комиссии чью–то чашку. В чашке сидел не подозревающий о нашествии МОЗ таракан.

– Что это? – грозно спросил главный гость, обрадовавшийся случаю придраться к чему-нибудь.

Марья Ивановна сняла с ноги тапку.

– Это клонированный таракан, – гордо соврала Надежда Петровна. – Британские ученые вывели новый тип тараканов – стерильных и здоровых. С традиционными насекомыми бороться практически невозможно, а эти, передовые, должны полностью вытеснить обычных через десяток лет из коммунальных учреждений всего мира. Наша больница закупила парочку таких особей одной из первых. Результат превзошел все ожидания!

Марья Ивановна с уважением посмотрела на таракана.

– Убей его, – прошипела Надежда Петровна, когда последний член комиссии скрылся за дверями столовой.

 

Тяжелый день подошел к концу. Надежда Петровна вдруг вспомнила о больном из третьей палаты и о Гиппократе с его чёртовой клятвой. Сердце сжали клещи дурного предчувствия и запоздалого раскаяния. Она ринулась к больному. В палате на краешке своей кровати сидела Передрейфина и блаженно всхлипывала. Койка ее соседа была пуста.

– Ему не сделали клизму… Не поставили капельницу…

Надежда Петровна тайком смахнула виноватую слезу.

– Не делали уколов! И ему стало лучше!! И он ушел домой!!!

– Не сделали клизму, говорите? – приосанилась Надежда Петровна. – Это такой экстремальный вид лечения – шокотерапия. Применяется по отношению к самым тяжелым больным. Эх, чтобы вы, голубчики, делали без медицины!