… Со мною век молчит наедине,
Как ровное замедлилось дыханье, —
Мы оба знаем о чужой вине
И что дорога занесёт лихая
Во все канавы… Знаем и молчим.
… А небо откровеннее и горше
Без видимых для этого причин
Листву и мысли, и версту ерошит,
Которые вдруг залегли на дно:
Не обменять, не выпростать, не сжечь, —
Связало нас у вечности одно —
Из немоты пролившаяся речь…

 
* * *
Бренчи на лире, осень… Золоти
Мои последние ключи и травы, —
К началу возвращаются пути,
К реке забвенья… Или в сад опавный.
Раз мир за дверью — лёгок, ирреален,
Чудят эпохи, скатываясь в ком,
И нужно ли, не выходя из спальни,
Солгать, что я с эпохами знаком?..
Послушай то, о чём контора пишет:
Итоги сведены… В умах — цинга.
Я болен или мир качнуло слишком,
Что он сигнальной лампой замигал
И вдруг исчез за ближним поворотом,
Оставив горстку пепла и тепла,
И срок, что беззастенчиво промотан,
И купину, что в поле отцвела…
Как мне обратно в светелку войти,
Когда эпоха на дворе иная? —
Расходятся и сходятся пути,
Река течение своё меняет…

 

* * *
… Опять об осени, о непрогляди,
О дуновениях в лицо, в упор?..
Что из того, что сад ещё наряден
И откликается на сущий вздор?

И тень шарахалась, и дверь стонала,
Ломались пятаки на раз, два, три —
И осень окуналась в тьму и в алость
Под звоны колоколен и ветрил…

И от судьбы лихой от века к веку,
Стыдясь, опять не ведая конца,
Не я ль бреду и окунаюсь в Млеко
Небесное… Без кожи и лица.

Что мне шептали образа и своды,
О чём гудели за окном ветра? —
Где блюз времён и жгуч, и внепогоден:
Осенняя, дождливая пора…

 

* * *
Катилось солнце, щурясь, со двора,
Мальчишки мяч пинают, голоноги…
Я в форточку не выкрикну: пора
Из мэтров и шутов податься в боги
И жечь глаголом, да пускай и тлеть,
Едва касаясь темы, без напряга, —
О, чьих времён меня достала плеть
И строки, бронзовея, в ряд не лягут?..

… Дыхание и суть не купишь впрок
И мой язык для сущего понятен:
Как исподволь верстается итог,
Сверяемый на гулком циферблате…

 

* * *
Есть время толковать о вечном,
О первом вдохе толковать:
Не знаю, на каком наречье
Бормочут выселок и гать…

За те редеющие купы
Катись, ущербная луна, —
Я быть могу простым и глупым,
Как чаша, жизнь моя полна:

И жаром обдала, и стылью, —
Иду то к чёрту, то в сватья!..
Елей я многословья вылью,
А дальше — Бог с ним, как хотят…

Я в жизнь по голову втянулся,
Хлебнул и радости, и бед
До первой остановки пульса,
До пониманья слова: «Нет»…

… Склоняю чашечку весов
К небытию, к звезде, к опаве —
Я вляпан в суть по будь здоров
И жить без этого не вправе.

 

* * *
Пойми, что время на исходе,
Строка не пишется, корява…
Кровь молодая льётся, бродит
И с улицы ночной шалава

Тебе о сокровенном шепчет:
Она не дура ли, мой милый?..
Опять мне выпадает нечет,
Теряются на взлёте силы…

Забудь о мальчике поленном,
Давно утеряны пять сольдо —
Я жду и верю в перемены:
Не смейся, не ругайся только…

Они, поверь, не за горами,
Их поступь тяжела и явна, —
Но те, что реяли над нами,
Во снах доверчивее фавна?..

Едва ли помня об исходе,
Где век зализывает раны,
Спи, юный гений… Наг, безроден, —
Ещё не время покаяний…