Вся проблема этого мира в том, что дураки и фанатики всегда уверены в себе, а умные люди полны сомнений.

Бертран Рассел

Это удивительное свойство – знать о своем таланте и бесконечно сомневаться в нём.

Оно присуще только настоящим творцам.

Сентябрь 2012. Михал Михалыч заканчивает очередной одесский сезон и уезжает на зиму в Москву. И, как обычно – прощальный вечер для друзей.

– Я читать сегодня не буду. Посидим, пообщаемся – и все. Читать не буду.

– Михал Михалыч… Ну пожалуйста…

– Ладно, подумаю. А пока – давайте выпьем.

Конечно, он хочет читать. Конечно, он приготовил много нового.

Через две минуты:

– Ну что, вы готовы послушать?

Мы всегда готовы.

Он читает великолепные миниатюры об отце. Полные мудрости, грусти и нежности.

Мы зачарованно слушаем.

– Почему вы не смеетесь? Вам что, не смешно?

– Очень смешно, Михал Михалыч!

– Ну так смейтесь! Хлопайте!

Ему каждый раз важна реакция аудитории. Он каждый раз проверяет себя и сомневается.

– Неделю назад я читал в Клубе – так они не в тех местах смеялись! Лёня, что за гостей ты приглашаешь в Клуб? Надо отбирать не по принципу уплаты взносов, а по наличию чувства юмора!

К Михал Михалычу подсаживаются гости:

– Миша, ты такой талант! Как у тебя получается так писать?

Он отвечает довольно:

– Я сам не понимаю, откуда это приходит. Иногда напишу что-то и не перечитываю; смотрю через полгода – совершенно не помню, как писал. Как будто диктовал кто-то.

И всё же – каждый раз сомневается в себе.

Чтения в Клубе – это отдельная история. Два раза в год, поздней весной и ранней осенью, тридцать счастливчиков могут послушать новое. То, что Михал Михалыч написал совсем недавно – настолько недавно, что при чтении иногда сам с трудом разбирает написанное. Крупные буквы, но быстрый почерк…

Обычно за вечер он читает несколько раз. Сначала нехотя, и мы его уговариваем. Потом он уговаривает нас.

Все мы знаем этот сценарий. Мы хотим услышать – а он хочет прочесть.

И ещё он хочет, чтобы мы смеялись.

– Вам что, не смешно?

– Очень смешно, Михал Михалыч!

– Ну так смейтесь! Смейтесь!

Через несколько секунд после удачной фразы зал взрывается от хохота.
И тогда он победно вскидывает руку вверх.

Традиционный для новичка сценарий на таких вечерах – попросить автограф на заранее купленной книге и сфотографироваться с мэтром.

После того, как очередь желающих заканчивается и часть народа уходит, Михал Михалыч подходит к барной стойке, и Галина Ивановна наливает ему коньяк.

Иногда он остаётся совсем один.

Это самые лучшие моменты. Моменты, когда можно поговорить по душам.

– Представляешь, Женя, я был недавно с концертом в Баку. Поселился в гостинице, готовлюсь. Я перед концертом не хожу никуда, не гуляю по городу и ни с кем не встречаюсь. Мне нужно сосредоточиться. После – пожалуйста.

И тут вдруг звонок:

– Алло, это Михаил Михайлович?

– Да.

– Вас беспокоят из администрации Президента. Господин Президент хочет с вами поговорить.

Ну что – я, конечно, соглашаюсь. Слышу в трубке голос Ильхама Алиева:

– Михаил Михайлович, здравствуйте! Я ваш давний поклонник и хотел бы пригласить вас сегодня на обед.

Я говорю, что перед концертом никуда не езжу.

– Не страшно! Тогда мы приедем к вам в гостиницу.

И они действительно приезжают к нам в гостиницу. Президент с женой. Жена – красавица. Накрывают сумасшедший стол. И он рассказывает мне, что любит меня с самого детства, что вырос он в Москве, где работал тогда его отец, и общался только на русском, азербайджанский выучил гораздо позже, когда они уже вернулись в Баку. Он цитирует меня постоянно. Он говорит:

– Я даже не мог себе представить такого! Я ужинаю с самим Михал Михалычем Жванецким!

Представляешь, Женя? Президент мне такое говорит!

Я представляю. Точнее, пытаюсь представить себе мысли обоих.

– Кто я? – думает Михал Михалыч. – Простой одесский пацан из обычной еврейской семьи. Закончил Водный, работал в порту… Да, у меня, наверное, талант. Пожалуй, точно талант. Я пишу смешные, иногда грустные вещи. Выступаю. Да, меня знают. Но мог ли я подумать, что ко мне в гостиницу приедет сам президент?

– Кто я? – думает Алиев. – Да, сейчас я президент. Да, я из знаменитой семьи. У меня есть власть. Но это все преходяще. А талант вечен. Пройдет десять лет – будут ли помнить меня? Жванецкого точно будут.

– И чем все закончилось, Михал Михалыч? – спрашиваю я.

– Мы посидели часа четыре, а потом я попросил их уехать – мне нужно было готовиться к концерту. Ты же знаешь – я не могу в день концерта гулять, разговаривать, есть. Волнуюсь.

21 марта 2014-го – юбилейный концерт в одесской Музкомедии.

Михал Михалычу восемьдесят.

Когда он выходит на сцену, весь зал аплодирует стоя.

– Как приятно выступать в родном городе! Там, где тебя понимают! И всё равно – волнуюсь, как мальчишка! Каждый раз! Казалось бы – чего волноваться в моём-то возрасте? И всё равно – каждый раз, как мальчишка.

А что? Только дураки не сомневаются!

Начинает читать.

Зал слушает, затаив дыхание. Потом взрывается от смеха.

Михал Михалыч победно вскидывает руку.

– Ну что, есть у меня талант?!

Риторический вопрос.

Михаил Михайлович, мы вас любим.