СВЕТЛАНА СОЛДАТОВА ● ШЁЛ, НАШЁЛ, ПОТЕРЯЛ
Иван Иванович Бабурин твердо решил уйти из жизни.
Ранним субботним утром он проснулся с этим чувством и почему-то совсем ему не удивился. За окном было светло и солнечно, во дворе орали ошалевшие воробьи, смеялись и перекрикивались между собой дети, оставшиеся на лето в пыльном душном городе. От подъезда доносилась ленивая перебранка домоуправа с особенно активной старушкой с первого этажа – чем-то она опять была недовольна… В общем, это было совершенно обычное утро обычного советского человека – из общей картины выбивалось только принятое Иваном Ивановичем решение. Он подумал о нем еще раз и даже ощутил некоторую торжественность момента. К такому вопросу несомненно нужно было подойти основательно. Он полежал еще немного, обдумывая предстоящие приготовления.
Вчера он зачем-то достал с антресолей небольшой потертый чемодан, с которым помотался по командировкам во все концы Союза, аккуратно стер с него пыль и поставил к стене спальни. Сейчас Иван Иванович думал, что он все сделал правильно – иначе пришлось бы сейчас шуметь в коридоре, доставая стремянку, пыхтя, залезать на нее, годы-то уже не те… потом скрипеть дверцами антресолей, с грохотом вытаскивать нужное из-под груды барахла, скопившегося там за многие годы, и всем этим мешать спать дочери. Это было нехорошо.