Исключая государственные и семейные празники, я прихожу сюда почти каждую пятницу. Моя личная традиция. С самого открытия Санни Плаза (Sunny Plaza 太阳城). Друзья уже и перестали меня звать в ночные клубы. Я уважаю их желание пить, курить, танцевать и, возможно, находить себе пару. На час или на ночь. Или навсегда. Одиночество – сложная штука. Ты все равно не убежишь от него и не спрячешься. От него тебя не спасет танцующая в доступной близости девушка. От него не спасет алкоголь. Или безудержное поглощение никотина твоими легкими. Нужно просто с ним смириться. Позволить себе срастись с ним, и тогда ты вроде как не один. Вас же двое – ты и твое одиночество. Я выбираю еще и книгу на вечер пятницы. Втроем нам не бывает скучно.
Читать дальше 'Елена АНДРЕЙЧИКОВА. В течение вечности. Рассказ'»
– Сёмочка, давай местами меняться, я хочу сесть поближе к твоему отцу.
Семену все равно, где доедать жареную картошку. Он мечтает поскорее уйти в свою комнату, поближе к компьютеру, подальше от всех этих галдящих людей, впервые появившихся в доме и сразу обожающих папу. Два тощих коммерсанта, три упитанных чиновника, один жилистый безработный, две женщины Не-знаю-чьих-будут, одна мама, моя, она не первый раз в доме, как вы понимаете, и одна подруга, второй раз, тоже с моей стороны. Унюхав в моей улыбке вежливость, а дети знают толк в родительских улыбках, он понимающе хмыкает и докладывает об этом своем желании мне на ухо, когда я ему приношу добавки. Семен молча пересаживается, Не-помню-как-зовут с заботливой улыбкой пододвигает его стул поближе к столу, а сам медленно опускается справа от Миши, боясь задеть его локтем. Как будто тот – антикварная ваза в доме крикливой тещи. Потом вскакивает, наливает себе вина, по красным щекам расплываются багровые пятна, и кричит, переходя на пиететный писк:
– С вашего позволения, Михал Семеныч, тост! – без паузы и без позволения продолжает, скорее всего, оправдывая свою поспешность значимостью тоста:
Читать дальше 'Елена Андрейчикова. Не сдержалась'»
Изойду слюной, пока пожарим эти стейки. Мясо – вот, что собственно и мотивирует меня иногда проводить время с людьми. Оно сближает. Сегодня еще и пара важных временных и пространственных обстоятельств: бабье лето, выходной день, дача на берегу Днестра, три ряда созревших помидор сорта Черный принц. И то самое мясо. Свиная шея, купленная утром на Привозе у болтливой тетки-перекупщицы в выцветшей косынке, умело строящей из себя колхозницу, а на самом деле всю жизнь проживающей на Новосельского. Сто семьдесят гривень за килограмм – так нагло дорого. В том куске было килограмма три, не меньше, с тонкими прожилками, в меру жирное, розовое, свежее. При мысли о хорошем мясе я всегда улыбаюсь. А что еще в этом мире может по-настоящему радовать?
Читать дальше 'Елена АНДРЕЙЧИКОВА. Меланхолия и мясо'»