* * *

 

Голубая калитка сада…

Ах, когда, когда это было?

Небо, цвета дикого меда,

Темным жаром набухшие маки.

Над щербатой миской с черешней

Золотая пчела кружила,

Выводила в воздухе смуглом

Золотые тайные знаки.

Ах, когда, когда это было?

Мама розовою салфеткой

Отгоняет пчелу от миски,

Письмена золотые рушит.

А над самою головою

Там, где  с веткой срастается ветка,

Домовитый паук свивает

Зыбкий мир из прочнейших кружев.

 

* * *

               

Кухня отделана розовым кафелем

В целях уюта.

Женщина полотенцем вафельным

Вытирает посуду.

Справа в окне – осеннее марево.

Слева на стенке – картинка «Париж»,

На столе – стеклянный террариум,

В нем – белая мышь.

Свет, источаемый розовой лампою,

Пляшет у женщины на лице,

Перебирает лапами

Мышь в колесе.

Падают белокурые волосы

На лицо.

Женщина ниже и ниже склоняет голову.

Все быстрее крутится колесо.

Воздух такой

                яркий и едкий

На картинке «Париж».

Изнемогая, мечется в клетке

Белая мышь.

 

* * *

 

Кто затеял со мной игру?

Где-то маятник ходит гулкий…

Так в постели заснешь ввечеру,

А проснешься в глухом переулке

У каких-то бараков пустых,

Средь полночных мусорных свалок,

Где пучки лучей неживых

Шевелятся в лужицах талых.

Как звала я тебя сквозь мрак

В том глухом переулке полночном!

За бараком тянулся барак

На раскисшем снегу непрочном.

Я ведь знала, ты рядом спишь,

Надо только напрячься, встряхнуться!

Но такая стояла тишь,

Что мне сил не хватило проснуться.

 

* * *

               

Из-под скамейки при помощи палки

В тусклом платочке, охая глухо,

В Новогиреевском желтом парке

Подбирает бутылки старуха.

Тычет, неловко став на колени,

Палкой в траву,

                                                ерзает, ищет.

Как соприродны земле осенней

Руки, похожие на корневища!

Вот распрямилась, кряхтя – и над нею

Осень сверкает ярко и сыро.

В даль убегает глухая аллея,

Вписанная в гармонию мира.

 

 

ЧЕРЕПАХА

 

Там, где солнцем лиловым залита

Воспаленная тишина,

Как обломок времен неолита,

Неподвижно лежит она,

И на панцирь ее широкий

Солнце сыплет свой жаркий прах.

Словно чей-то вздох одинокий,

Куст чернеет в белых песках.

Здесь когда-то смеялись дети,

Здесь когда-то цвело бытие…

И хрустят позвонки столетий

Под тяжелой лапой ее.