RSSЛюдмила ШАРГА ● Одуванчиковые сны
Из повести «Королевство Высокой травы»
Фото Ольги Лесовиковой
Одуванчиковый луг плывёт в лучах уходящего солнца радужным разноцветьем.
Сочатся медово-горькие летучие запахи, жужжат пчёлы и шмели.
Закатные облака нежно-лимонно-ванильные, темнеют, становятся лавандовыми и бисквитными.
Становился свежо.
Луг тонет в густых летних сумерках.
Наутро всё исчезнет.
Золото обернётся пеплом и золой.
Растает медовая горечь, устанут жужжать пчёлы, в ожидании ветра желторотые птенчики-цветы забудутся коротким сном.
Зной прибьёт к земле траву.
Ветерок из ниоткуда принесёт горячее дыхание июня.
И сразу вслед за ним порыв ветра, сильный и смелый, подхватит, задремавшие было одуванчики. Серебристые шары качнутся на тонких стебельках, рассыплются и взлетят.
Несколько пушинок опустится на чистый тетрадный лист.
Лица сделаются яркими и узнаваемыми, далёкие приглушённые голоса приблизятся…
Одуванчиковые сны
Сцепив пальцы рук на коленях так, что костяшки побелели, и маленькое пятнышко на указательном пальце стало незаметным, Лянка слушала сказку и косилась на длинноногую задаваку – минутную стрелку.
Стрелка качнулась вправо, поравнялась с римской цифрой двенадцать, и тотчас же бабушка заложила страницу ленточкой-закладкой, и закрыла книгу.
– Спать пора, Лянка.
– Откуда вы знаете, что пора, вы же даже на часы не посмотрели?
– Вы же – да же… Жужжишь, как жук майский. У меня свои часы, внутренние.
– Как это, внутренние? А где же они у вас находятся… а слышно, как они тикают? Можно послушать?
– Они не тикают. И их нельзя увидеть, можно только почувствовать.
Лянка во все глаза смотрела на бабушку. Шутка ли – внутренние часы, да ещё и невидимые.
– А у меня такие часы есть?
– Они у всех есть. Но не все умеют их чувствовать. Научу, если хочешь. Но не сейчас.
– Бабушка, я забыла, как называется эта закладка-ленточка, гляссе?
– Ляссе. Глясе – это кофе. Эссе – это сочинение. Плиссе – юбка. А ленточка-закладка – это ляссе. Запомнила?
– Бабушка, а правда, что это маленького папы кроватка?
– Правда. И подушечка его.
– Счастливый какой был папа, когда был маленьким. – Лянка погладила блестящие шарики на спинке кроватки. – Мне нужно вас ещё кое о чём спросить.
– Спрашивай, коли нужно.
Бабушка сняла очки, и перед тем как уложить их в бархатную уютность красного сафьянового очешника, стала протирать мягкой салфеткой. Лянка с замиранием сердца наблюдала за этим нехитрым ежевечерним ритуалом, который казался ей волшебным. Она хотела, чтобы у неё тоже были очки в тонкой золотой оправе, и такой же красный очешник, и салфеточка для протирания стёкол.
Бабушка внимательно посмотрела на притихшую Лянку.
– Что ж ты молчишь?
– А откуда у вас такое красивое имя: Фе-о-на?
– Маменька по святцам выбрала, а батюшка нарёк при крещении.
– Понятно, – вздохнула Лянка. – Где бы мне батюшку с маменькой раздобыть?
– Раньше так называли родителей: маменька, папенька. А батюшка – это священник. И имя у тебя хорошее, не выдумывай.
– Правда? А я вот думала, придут к нам завтра гости, спросят: как тебя, девочка, зовут? А я им отвечу – Лянка. А они станут смеяться. А священник, это тот, кто в церкви?
– Почему же это они станут смеяться, – улыбнулась бабушка. – Они люди серьёзные. – А священник в храме служит. Помнишь, мы с тобой в прошлое воскресенье в храм ходили?
– Помню. Там красиво. А кому священник служит, он разве солдат?
– Службы разные служит. Лянка, у меня от твоих вопросов голова кругом, спи! – Бабушка открыла шкафчик с лекарствами и достала свои «сердечные» капли. По комнате поплыл запах валерианы и мяты.
– А душевные капли бывают? И что за имя у меня такое? Как в сказке: Иляна-Косынзяна.
– Ты – Ульяна, Ульяночка. А Лянкой тебя папа стал называть. А потом уж и все остальные. А хоть бы и Иляна-Косынзяна, что тут такого?
– И выйду я замуж за Кэлина-дурня.
– Зачем же непременно за Кэлина-дурня. В той сказке ещё и Фэт-Фрумос есть.
Лянка босиком, на цыпочках перебежала к бабушке – на кресло.
– Мне Иван-царевич больше нравится. Можно я завтра побуду Феоной? Ну хоть немножечко? Покабутке. Гости придут и спросят: «А что это за девочка такая хорошенькая?»
А вы им ответите: «Это Феоночка! Наша любимая внученька».
И они все удивятся, все до одного.
– Нет. Этого никак нельзя. Во-первых – это враньё, а я вранья на дух не переношу. Как и врунишек. Я столько их перевидала на своём веку – шутка ли – больше сорока лет в школе проработала. А там этих мелких врунишек пруд пруди. Во-вторых – у каждого человека есть своё имя, и стесняться его не надо. Не имя человека красит. А в-третьих… В-третьих – пора спать.
Лянка сделала вид, что не расслышала последних слов, и принялась разглядывать фотографию в белой овальной рамочке на стене так, будто видела её впервые.
– А это кто, ваш жених?
– Это артист Александр Вертинский. Я в молодости бывала на его выступлениях, да и сейчас часто слушаю пластинки с его песнями.
– Это он поёт про Сероглазочку и розовое море, и картавит? Здесь он как Пьеро из сказки про Буратино.
– Это и есть Пьеро, – пояснила бабушка. – Пьероша. Это его сценический образ. И вовсе он не картавит, а грассирует.
– Мне тоже очень нужен сценический образ. Вот только грассировать я не умею – мама отучила.
– Спать, Ульяша. Завтра договорим. Вон к тебе сон в правый глаз просится.
– Какой сон, бабушка? – Лянка заглянула в зеркало на комоде, но никакого сна не увидела. – Где же он…Ничего не вижу. Скажите мне, что это за сон, пожалуйста! Он добрый? Цветной?
– Вот ложись спать скорее – всё и увидишь. А не то сон к другой девочке улетит.
– К Милочке Шадриной?
– К ней, – кивнула бабушка, пряча улыбку, – здесь же недалеко – за стенкой. Да и чем плоха Милочка? Глаза зелёные, коса длинная…
– А у меня глаза какие?
– Серые. Спать, Сероглазочка.
И Лянка поплелась в кроватку, где по подушке-думке разлетался пух вышитых одуванчиков. Засыпая, она всегда считала эти зонтики-пушинки, и всякий раз их оказывалось то десять, то одиннадцать. А сегодня удалось насчитать целых двенадцать!
Лянка уже звала к себе долгожданный завтрашний день – бабушкины именины. Хрустящая белая скатерть ещё со вчера была выглажена и аккуратно сложена на комоде. Вилки, ложки, чайные и десертные ложечки и ножи – начищены до блеска.
На кухне, в большой зелёной кастрюле шумно охало и вздыхало тесто для яблочного пирога. А на стуле рядом с кроваткой Лянки висело ёё новое платье, с воланами, синее – в белый горошек.
Бабушкино тёмно-синее платье, строгое и простое, висело рядышком, его украшал неизменный белый кружевной воротник – с ним любое платье становилось нарядным.
«Жаль всё-таки, что нельзя побыть Феоной, хоть немножко. Ладно, что-нибудь придумаю. Выйду к гостям, поклонюсь и скажу, что я – Ульяна Павловна. Да. Так и скажу…».
Лянка ещё раз сосчитала одуванчиковые пушинки – все ли на месте. На этот раз их оказалось одиннадцать.
«Надо бы ещё раз пересчитать…Странные эти пушинки, глаз да глаз за ними нужен, потеряются ещё…», – думалось ей, но сон уже коснулся кончиков ресниц, они стали тяжёлыми и длинными.
Лянка спала и видела себя потерявшейся пушинкой, одной из тех, что летели с одуванчикового луга.
Стайки жёлтых одуваничков превращались в серебристые шары. Их обдувал тёплый ветерок, от шаров отрывались пушинки-зонтики, и у каждой было своё имя.
«Интересно, куда это они все летят? Эй, слышите меня? Куда вы все летите? Хочу с вами! Возьмите меня с собой!».
Неожиданно сильный порыв ветра подхватил пушинки, они разлетелись в разные стороны, а пушинка по имени Лянка поднималась всё выше и выше, к огромному цветку одуванчика – к солнцу.
_______________________________
Об Авторе: Людмила Шарга
Людмила Шарга (Южнорусский Союз Писателей) Поэт, прозаик, публицист. Родилась в России. Живёт и работает в Одессе. В настоящее время возглавляет отдел поэзии в литературно-художественном журнале «Южное Сияние». Журнал основан в 2011 году и является официальным печатным органом Южнорусского Союза Писателей. Редактор сайта, основатель и ведущая творческой гостиной «Diligans». Публикации: в Одесской антологии поэзии «Кайнозойские Сумерки» (2008), в альманахах «Меценат и Мир. Одесские Страницы» (2008, Москва), «ЛитЭра» (Москва), «Свой вариант» (Луганск), «Провинция» (Запорожье), «ОМК» (Одесса), в журналах «Южное Сияние» (Одесса), «Дон» (Ростов-на-Дону), «Ренессанс» (Киев), «Арт-Шум» (Днепропетровск), «День и Ночь» (Красноярск), в газетах «Литературная газета» (Москва), «Литература и жизнь» (Киев), «Интеллигент», в интернет-журналах «Авророполис», «Гостиная», «45-я параллель», «Ликбез» и др. Автор сборников прозы и поэзии «Адамово Ребро» (2006), «На проталинах памяти» (2008), «Билет в осенний день» (2010), «Рукой подать...» (2011), «Повесть о падающих яблоках» (2013), «Яблоневые сны» (2014), «Ночной сюжет новостей» (2015), «Невыдуманные рассказы о настоящем» (2017).
Опубликовано в выпуске: Церемония прощаний
Чудесное стихотворение в прозе. Два действующих лица – как жаль с ними расставаться! Но в путь – к цветку одуванчика – Солнцу…
Спасибо, Людмила…
Спасибо, Борис Абрамович! Обещаю, что Вы ещё встретитесь с Лянкой, и не раз.
Это только начало повести, которая состоит из девяти рассказов. Возможно, что пока из девяти.