На страницах журнала «Сполохи», который издавался в Берлине, и просуществовал только 3 года (1921-1923), печатались такие известные поэты, как Владислав Ходасевич, Глеб Струве, Николай Оцуп, Константин Бальмонт, Иван Бунин и др. Но иногда там появлялись и стихи молодых поэтов, которые, по словам Юрия Мандельштама, не всегда были грамотны «стихотворно», хотя он и пытался оправдать их некие поэтические срывы: «Но беда в том, что поэтическое восхождение – не прямая линия, и сбиться с пути очень легко». Вот так, ступая «по кудрявым откосам» в поисках своей искусанной мечты, сбились с пути и застряли у «Врат», «словно зебры полосатые», некоторые поэты, распятые «на кресте тоски», которые, однако, позже стали серьезными литераторами, и посему имен их мы называть не будем.

Г. В.

 

* * *

Я иду по кудрявым откосам,

Своих чувств беззащитных пастух…

Ах, как больно, как больно осы

Искусали мою мечту!

Я на раны кладу подорожник,

Я лечу их холодной травой…

Что же ветер смеется безбожник,

Над моею опухшей мечтой!..

Есть у ветра привычка злая:

Когда лечит тебя человек,

Он смеется, бока подпирая,

И свистит, как степной печенег!

Право, может быть, было б и лучше,

Если б я научиться бы мог,

Сам мечту свою жалить и мучить,

И сосать ее розовый сок!

И смеяться нахально и громко,

И насмешки, как семя бросать!..

Тяжела ты пастушья котомка,

Ах, скучна ты любви благодать…

 

В. П.                                                      

 

У ВРАТ

 

Гряди. Закончено. Прими Голгофу снова.

Невеста скорбная восстала ото сна.

Дорога в терниях, – но нет пути иного;

В сосуде кровь твоя – испей ее до дна.

Вино отпенилось. Пшеница перезрела.

Последний гвоздь забит прилежною рукой.

Багровы облака; в полях царит покой.

Кресты позорные ждут мук твоих и тела.

Готово. В утренних туманах до рассвета

Перекликаются протяжно петухи.

Цветут шиповники. Свершается! И где-то

Уже предчувствием объяты пастухи.

                                                               

                                                                               

Т.

 

ПОСВ. Н. Я. КВАРТИРОВОЙ

 

На кресте тоски распятая,

И живу и не живу,

Словно зебра полосатая

Средь людей. А наяву!

Бузина цветет, и мяту я

Собирать в полях люблю.

Сила, нежность непочатая, –

Вас я горестно гублю…

Манит так трава несмятая.

И, закрыв глаза, лежу.

На кресте тоски распятая,

В глубину небес гляжу.

 

 

ЮМОР

(из журнала «Сатирикон», 1931 год)

 

Дон-Аминадо

 

СОН КЛЭРКА

 

Хорошо уехать в Чили,

Или, скажем в Пернамбуко –

И заняться обработкой

Знаменитого бамбука!

 

Трижды девственную рощу

Взять в бессрочную аренду.

Богатеть ежеминутно

И творить свою легенду.

 

А потом, однажды утром,

Зарядить слегка двустволку,

Выйти в рощу, и внезапно

Встретить юную креолку.

 

Опустить пред ней оружье,

Этот довод трижды скользкий,

И сказать ей все, что нужно,

Ну, конечно, по-креольски.

 

Объяснить ей откровенно

Про Фоли и про Бержеры,

Вообще уж привести ей

Подходящие примеры.

 

Рассказать ей, что Парижем

Правит Идол, правит Молох,

И что Молох помешался

На креолках и креолах!..

 

Если ж девушка упрется,

То немедля, для острастки,

Выбрать веточку бамбука

На бамбуковом участке,

 

И сказать ей страшным басом:

— Жозефина, не ломайся,

Уложи свои бананы,

И сейчас же собирайся…

 

А потом с попутным ветром,

Погулявши в Новом Свете,

Плыть по волнам океанским

На разбойничьем корвете,

 

И с безумным романтизмом,

Подкупив матросов банду,

Ночью вынести на берег

Дорогую контрабанду!

 

А затем, за неименьем

Рынка рабского для сбыта…

Заявить ей совершенно

Откровенно и открыто:

 

«Госпожа моя, креолка,

Пернамбукская Диана!

Ты явилась жертвой чтенья

Авантюрного романа,

 

Жертвой жажды приключений

С доброй свадьбой в эпилоге.

Без особых упражнений

В психологии и слоге!..

 

Но в романах есть безумцы,

Графы, герцоги, бароны,

И потом, они герои,

А не мокрые вороны.

 

Не безумец, и к тому же,

Я не знатный полуношник.

Я – бухгалтер, даже хуже,

Я бухгалтера помощник!..

 

У меня жена и дети –

Оля, Коля, Ваня, Таня…

Понимаешь, Жозефина?!

Жозифеня, Жозифаня?!»

 

И когда дитя природы,

Смуглый жемчуг Пернамбуко,

Овладеет гибкой тростью

Из чудесного бамбука,

 

И захочет этой тростью

В явном гневе замахнуться

В эту самую минуту

 

Клэрку следует проснуться!…

 

                                               

 

 

Подборка подготовлена Еленой Дубровиной